ВИЛЫ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Лысый (Соловей, Соловьев, Саня).
Крыша (Леня, Леша)
Грек (Ярик)
Мелкий.
Insane
Лысый. Ты послушай только, какая телега – «переворот в безумных мозгах»! Понимаешь, тема какая? Insane in the mad brain! – mad, это же безумный по-английски, правильно? Переворот в безумных могах, еб ты, старина Cypress Hill... Живут на холме, в замке, реальные миллионеры, обкуренные в гавно, живут на холме, поют свой обдолбанный рэп... Где-то у меня был их СиДи... Вот послушай: «Больше чем четыреста тысяч американцев арестовывают каждый год за перевозку марихуаны, больше чем четыреста тысяч американцев умирают каждый год от курения, больше чем сто пятьдесят тысяч американцев умирают каждый год от алкогольной зависимости, но за десять тысяч лет ни один человек не умер от потребления марихуаны». За десять тысяч, понимаешь?!..
Это, я тебе скажу, реальные вилы. Это – ебать мой лысый хуй. Вот что это такое.
Утро
Лысый (лежит; открыв глаза) Блядь, где план?! (Вскакивает, пинает лежаших рядом Крышу и Грека). Ну? Оставалось еще полбокса! (Оттаскивает одного от другого) Куда ты рылом целишь, куда ты ему пристроился, мудила... Что, любишь за щеку чупа-чупс запихнуть?.. Любишь... Сфотографировать бы вас, мудаков, как вы тут у меня на полу легли... Я спрашиваю – где полбокса плана?!
Крыша. (с досадой). Саня, блядь, что ты орешь!.. (Садится, потирает голову).
Лысый.(садится рядом, обнимает). Леня, друг, у нас оставались еще полбокса.
Крыша. Оставались!.. Только ты их сам Доцу продал.
Лысый. Да?.. Не помню... Я? Доцу? И он что, купил?
Крыша. Да, блядь, купил. За триста пятьдесят!
Лысый. (прыскает со смеху). Ты что, правда? Я, блядь, у этой суки этот же план за триста брал...
Крыша. Вот он тоже не хотел, а ты, блядь, его хуями обкладывал, блядь, буру-буру-бу, все дела, орал, короче, он и взял, чтобы ты от него отъебался.
Лысый. А я что?
Крыша (встает). Отъебался. (Встает). Я пошел. Сегодня на работу устраваться иду, так что, грубо говоря, большущей мне удачи. Не прощаемся (Уходит).
Лысый (автоматически) Да, да, удачи, Лень... (Недоуменно). Блядь, продал план барыге... Урод, блядь! (Шарит по карманам, находит деньги). Да на хуя мне деньги-то, блядь, я курить хочу!!! (Вскакивает, мечется). Че делать-то, а? – нет, это вилы реальные, это реальные вилы...
Его взгляд останавливается на лежащем на полу Греке; он бросается к нему, будит.
Лысый. Ярик, Яр... Ярослав!.. Яр – Грек!!! Грек!!! (Орет) Вставай, блядь, на хуй, Грек, Навуходоносор ебанный! Вставай, сука!
Грек садится. Непонимающе пучит глаза во все стороны сразу.
Грек (он так и не нашел объекта нападения, поэтому говорит куда-то в воздух). Иди хуй нюхай!!!
Лысый (ласково, тихо).Яричка, у нас оставалось полбокса плана. Я точно помню. Крыша сказал, что я продал. Ты же всегда нычишь план, я знаю, ты всегда, сука, это делаешь...
Грек (не слушая его) Где я?..
Лысый. Чего?.. Яричка охуел. У меня ты, блядь, у Лысого, у Сани Соловья. Ну? Пришел в себя?
Грек (долго смотрит на него) Лысый?.. А ты что здесь делаешь?
Лысый. Живу я здесь!
Грек. А я что здесь делаю?..
Лысый. Спишь ты здесь, еб ты! (садится рядом с ним). А вот скажи мне, Ярослав, кова хуя ты вчера весь вечер носился и орал, что тебе надо идти домой мыть спаниеля? А? Это что, загон у тебя такой был, да? У тебя ж дома одна мама.
Грек. Лысый, блядь, так я у тебя, что ли?! Блядь! Там же мама одна со спаниелем!
Лысый. Каким спаниелем, Грек, ты охуел совсем???
Грек. Таким спаниелем, она его на улице подобрала! Все, я пошел!... (шатаясь, уходит).
Лысый. Ни хуя себе... А я-то думал, у него загон такой – спаниеля мыть. (оглядывается по сторонам). И это че, и это все ушли, что ль? Суки!!! Где я плана возьму??!!
На заднем фоне поднимается женская рука – там спит Мелкий.
Мелкий. Саша, заткнись, пожалуйста, блядь, на хуй!!!!!
Лысый (вжимает голову в плечи, прижимает палец к губам). Т-с-с-с... Если «блядь, на хуй» - значит, надо потише... Если «блядь, на хуй» - это вилы, это реальные вилы....
Introduction
Лысый. Мелкий. С Мелким мы познакомились полгода назад. У нее была прическа-луковка. Я ей сразу сказал: мадам, вы прекрасно выглядите сегодня. И потом уже, когда на второй день я понял, что что-то такое возникает, какие-то такие терки – сказал: девочка, иди на хуй, ты вообще понимаешь, с кем ты связываешься?! Я, блядь, алкоголик, я ебанутый, еще я план курю, каждый день, я в тюрьме сидел, я, блядь, каждый вечер в гавно... Запомни, говорю, не бывает бывших ментов, бывших пидоров и бывших наркоманов! Во-о-от... «А меня, говорит, – не ебет». С тех пор мы живем вместе.
(Встает). Крыша. Леня. Леню я вообще с детства знаю, еще вот таким щеночком помню. Крыша, блядь. По нему людей проверять можно. Потому что если ему человек не нравится – он сразу его на хуй пошлет, вообще, не раздумывая. И еще в рыло засадит. Почему? Потому что он долбанный идеалист. Долбанный идеалист и охотник на ментов. Ему один раз мент случайно задел плеер – так мы его, сука буду – впятером оттаскивали. Первый раз тогда за мусоров впрягся. В общем, Леню я люблю.
Грек. Грек старый винтовой, правда, сейчас в завязке, держится уже два года. Помню, мы с ним вместе бодяжили, на моей же долбанной кухне, баян был мой, винт его, приходовались по-очереди. А потом он, охуевший вконец, стоял на моей долбанной кухне, возле моего долбанного стола, вопил: «Соловей! Соловей!» - и долбил своим долбанным хуем об стол. Вот такой вот он непростой человек. Грязный лишенец Грек.
Фильм
Лысый и Мелкий смотрят телевизор; Лысый автоматически, не замечая, стучит ногой по полу.
Мелкий. Саня.
Лысый стучит.
Мелкий. Саня!..
Лысый стучит.
Мелкий. Саня, блядь!..
Лысый (вернулся в реальность) Что?..
Мелкий. Прекрати это!
Лысый. Что прекратит? Малыш, я не понимаю, о чем ты?
Мелкий. Хватит ногой стучать! Я фильм смотрю.
Лысый. (сильно удивлен) Да-а? Фильм смотришь? (смотрит в экран). И про что твой фильм?
Мелкий. Про вампиров.
Лысый. Про вампиров? Охуительно...
Мелкий. Не мешай мне. Я же смотрю твои долбанные боевики.
Лысый. Хорошо. Давай смотреть твой фильм.
Они смотрят телевизор. Лысый снова начинает стучать.
Мелкий. Саня!...
Лысый. Да что?! Малыш, я тебя не понимаю, я спокойно сижу и смотрю твой фильм. Я молчу. Я не слушаю музыку. В чем дело?
Мелкий. Ни в чем!.. Сиди спокойно.
Лысый. Я и сижу...
Он снова некоторое время сидит спокойно – и снова нервно стучит ногой.
Мелкий. Да блядь!...
Лысый. Я курить хочу!
Мелкий. Надо было с вечера оставлять! Теперь сиди и смотри.
Лысый (смотрит, вдруг заинтересовано). А вот этот, этот лысый хуй – это самый главный, да?
Мелкий. Нет. Самая главная – вот эта девушка, она – королева вампиров.
Лысый (изумленно). Э-та?? Эта шлюха с Ленинградки?.. Королева вампиров?.. Реальные вилы... Охуеть... (испуганно смотрит на Мелкого). Я смотрю, смотрю...
Некоторое время прилежно смотрит. Потом его нога совершенно произвольно начинает стучать.
Мелкий. Саша!!!..
.
Телефон.
Лысый сидит, обняв телефон. По-прежнему стучит ногой.
Лысый. Але, Пиф, это я, я, Лысый.... Ну?.. Нету?.. Блядь... Да на хуй ты мне тут нужен... Все, давай, пока...
(Роется в записной книжке, набирает телефон). Что на марихуану можно подсесть – это дурацкий загон мусоров. К ней привыкнуть нельзя, это я говорю – я, человек, который анашу одиннадцать лет курит. Да, блядь, можно на следующий день испытать дискомфорт какой-то – но, блядь, это хуйня полная, это не ломка, это как после пива. Это тоже самое. Ты на это задвигаешь, тут же, вообще, и не обламываешься...
Алле!... Ну что? Нету?... Ладно!... (зло бросает трубку). Блядь...
(Роется в записной книжке, набирает телефон). Задвигаешь на это тут же. Вот нет у меня анаши – и ничего... Нет, ну есть люди, блядь, которые пару дней могут попариться – а так нет, нет, нельзя подсесть, никак... Тут хуйня такая, что все идет от человека. От человека идет вся хуйня. Вообще, вся хуйня от человека... То есть, то есть он не сколько подсаживается, сколько он хочет на нее подсесть, он сам себе это в голову вдабливает...
Алло!!! Ну? Блядь, ну я курить хочу!!! Иди на хуй!!!
(переводит дыхание, роется в записной книжке, набирает номер). Короче. План – это не наркотик. Я не считаю его за наркотик. Это пиво. Это пиво, блядь. Такое же пиво, только его курят. А можно – жрать.
(замирает. Делает интеллигентное лицо). Алло? А Виталика можно? Хорошо. (ждет, обкусывая губы). Алло? Вит? Это Соловей. Ну, Соловьев, в смысле. Я тебе звоню по поводу. По какому?.. Ну, по поводу... этих... ну, ксерокопий, которых ты для меня обещал достать... Ну, я хочу сказать – ботинки из ремонта... Ну... Да, блядь, план мне от тебя нужен! План! Сука! (Кидает трубку). Конспиратор херов!
В этом городе что, ни у кого плана не осталось??!!!
Реальные вилы
В комнату вбегает Грек, его преследуют Лысый и Крыша.
Лысый. Грек, ты пойми – реальные вилы!
Грек. Идите, хуй нюхайте!...
Крыша. Блядь, ну что ты заладил – хуй нюхай, хуй нюхай!.. Надо, Грек!..
Лысый. Надо, Яричка, надо.Ну что тебе стоит?
Грек. Да не хочу я с этим связываться!
Лысый. Да не менжуй ты! Скажешь потом, что передумал.
Грек. Саша, блядь, говорю тебе – отъебись! Русским языком сказано: иди, хуй нюхай!
Крыша. Грек, ну чего ты орешь, как потерпевшая! Один раз партию возьмешь, а потом скажешь, грубо говоря, что не пошел товар, деньги – вернем, но хоть покурим нормально! Шесть часов – анаши нет!
Грек. Блядь, я не хочу идти к Верблюду! Это же реальные вилы!
Лысый. Один раз.
Грек. Сам иди!
Лысый. Ты пойми, Сашу-Соловья каждая сука в районе знает. Он мне не доверит. Я его уже сколько раз кидал. А ты для него человек новый. Он поверит. Я тебе скажу, от кого представляться.
Крыша. Марихуана, грек. Анаша. Планчик. На халяву. Ну?
Грек (переводит взгляд с одного на другого). А-а-а, хуй с вами! Давай телефон Верблюда.
Лысый и Крыша кидаются обнимать Грека.
Лысый. Умница, Яричка, умничка... Только, Яричка, запомни еще вот что: деньги зависят от того, кто кого принял. Понимаешь? Если тебя примет отдел по борьбе с наркотиками – это вилы. Это до хуя.
Грек. До хуя?..
Крыша. Больше. Грубо говоря - очень дорого.
Лысый. А зато если обычные опера – это дешевле.А патруль – вообще задаром.
Крыша. Да, патруль – это, грубо говоря, есть у тебя штука на кармане – все, ты отмазался.
Лысый. И, знаешь? Очень многое зависит от того, как выглядишь.
Крыша. Это дурацкая психологическая тема. Если ты, блядь, грубо говоря, круглолицый с золотой цепью, да?, с тебя уже триста баксов. И ты им хуй докажешь, что тебе ее мама подарила.
Лысый. Но если ты обычный неформал и выглядишь, как хуй знает...
Крыша. Ну вот тогда еще можно договорится.
Лысый. И нельзя быковать. Пальцы веером раскидывать, бычить, короче, что у меня, там, папа-мама, и, там, щас друзья подъедут и свет-воду отключат...
Крыша. Так можно и на принцип нарваться.
Лысый. Так что запомни – с мусорами надо культурно и вежливо общаться. Спросят, что в кармане: «зеленый чай». Если загоны какие-то – сразу «Слов не знаю, с темы съехал, лох не местный». Понял, Яричка?
Грек. Понял...
Лысый. Ну вот и молодец. (целует в лоб). Давай. Ждем.
Грек уходит.
Лысый. Давай, давай...
Лысый приобнимает Крышу за шею, садится с ним, начинает рассказывать; тот какое-то время слушает, потом встает, начинает заниматься своими делами: ищет пиво, открывает его, пьет, пишет на стенах: «Содомия Forever»; «Каждый мужчина должен построить жену, посадить печень и отрастить живот»; «Вы хотели Party – нет вопросов: нате»; «My soul cry couse angels deserve to die», «Братеево – счастливый мир детства». Последняя надпись – самая крупная: «We loves you, Mary Jane»
Лысый. А у меня один прием на Патриарших был, смешной очень. Там немые, короче, барыжили планом, там стоял огромный дуб, и гашиш в кору убирали, то есть мусора немых принимают – а на кармане у них ничего и нет, а отдаешь немым деньги – они тебе его из под коры и достают. И вот приехал я к ним, только взял план – и принимают меня мусора!.. То есть я с боксом на кармане, это вилы реальные, это – а такой, блядь, март-месяц стоит, снег лежит, солнышко – и я ломлюсь на этот дуб. А принимает меня обычный ПГ, не опера. Мусора толстые, залесть на дуб не могут, и вот сижу я на нем, на дубе этом, блядь, они мне орут – слезай, сука, я им – буру-бу!, матом поливаю, мол, идите на хуй, я не слезу, блядь!, отъебитесь – такое, в общем, содержание. И тут тормозит возле моего дуба БМВ, тонированная, с мигалкой, все дела, вылезают два опера, блядь, как минимум – муровские. У меня очко играет, все, думаю, пиздец, уж эти-то меня с дуба точно снимут. Эти опера неспешно так к моим мусорам подходят, говорят: вы че пацана, грят, на дерево-то загнали? Они такие – он, блядь, он мудак, блядь, купил гашиш у немых, залез на дуб от нас, блядь!.. А опера такие – ну и хули вы до него доебались, он давно уже все в снег скинул, с дуба этого, идите, немых лучше ловите, отстаньте от него на хуй! Ну и, короче, садятся в свой тонированный БМВ и уезжают. (Делает несколько танцевальных движений, раскидывая руки во все стороны) Буру-буру-бу!... И мусора, такие, потоптавшись, короче, сваливают от меня, я с дуба съебываютсь – а гашиш-то я ни хуя не скинул! Он у меня как был в кармане – так и остался, и накурился я тогда дико просто, в булгаковском доме прямо.
Такая вот хуйня была один раз.
Крыша (он как раз закончил расписывать стены, садится рядом с Лысым). Меня уволили сегодня.
Лысый. (удивленно, через паузу). Подожди. Крыш. Как – уволили?... Ты же только сегодня на работу пошел устраиваться.
Крыша. Вот сегодня же и уволили.
Лысый (изумленно смотрит на Крышу, потом – начинает ржать). Ну-ка, Ленечка, давай, рассказывай, кому ты сегодня ебало разбил? А? С новой работы так просто не увольняют! (нелегальным шепотом, ухмыляясь). А может, ты отсосать отказался, а?
Крыша. Сам, блядь, отсоси!... Никому я ничего не разбил. Я же, блядь, в этот, в литейный пошел работать, а сегодня приперся туда один мужик, не знаю, кто он, короче – припер он с собой этого, ну, грубо говоря, скульптуру на премии дают, на «Тэфи», как его... Орфея, блядь. И говорит – сделайте мне такого же.
Лысый. Ну, и че?
Крыша. Ну, а че – это же уродец какой-то, блядь, а не премия национальная! У него жопа маленькая, плечи, блядь, наоборот, грубо говоря – вот такие!, но – но главное, Саша! А-а-а-а-а! – мы всем цехом уссалсись – у этого уродца две правых руки! Саша, заебись, бля – мы живем в стране, где у национальной премии две правых руки и долбанная срань вместо позвоночника!..
Лысый. Леня, это арфа
Крыша. Я знаю, что у Орфея арфа, а у этого – срань!.
Лысый. А уволили тебя почему, ты чего, заказ не сделал, я не понял?
Крыша. Не, почему, заказ я сделал... Напильником, блядь. Один в один. Просто я всю эту телегу заказчику прогнал. А он чего-то обиделся.
Лысый (зажав шею Крышы, нежно треплет за волосы). Э-эх, долбанный ты мой идеалист... Ничего, Грек плану набарыжит – курнем по-человечески...
Daily Joint
Лысый. У меня вот здесь, на ладони – татуировка. Я ее бил – ну, не знаю, раз шесть наверно. Был у меня аппарат. До мяса выводил, такая хуйня. Давил, блядь, на хуй, пока чернила в кость не вьелись. А потому что это ладонь. Да. Это ладонь. Тут все время трение возникает. Это реальные вилы. Я набивал эту хуйню, а дня через два – буру-бу, все блеклое, все расплылось, хуй знает...
Daily Joint. Ежедневный косяк, то есть. Я курю всю жизнь, курил и буду курить. Даже когда у меня будут вот такие маленькие дети, я, блядь, забью косячок и буду смотреть, как они ползают. И мне будет просто охуитель-на. Просто оечки, как мне будет. Потому что марихуана... Марихуана, она... она...
Врываются Грек и Крыша.
Грек (кричит с порога). Лысый! Ебать твой лысый хуй! Я достал! Достал, блядь!
Лысый вскакивает. Грек выкладывает перед ним сложенную бумажку. Лысый принимается ее разворачивать. Грек и Крыша, затаив дыхание, наблюдают за ним.
Лысый (любовно). Марихуана – она.... она была всегда – и будет она всегда. Это самое простейшее. Марихуанна... Веками можно даже и не иссчитывать ее, это... такой наркотик, я не знаю даже, он... существует всегда на земле. План. Шишки. Шала. Гонжубарс. Зеленка. Mary Jane. (сладко вздыхая). До хуя всяких эпитетов. План. Планчик. Трава. Везде по-разному называется. Но все понимают, о чем говорят. Конечно, это просто анаша.
(достает маленькую трубку). Челим. Это – челим. Челим отличается от трубки размерами. Он маленький. Челим, он... Словом, маленькая трубка. И на самом деле, отличается от трубки только тем, что он сделан из цельного куска дерева. Вот здесь у него воронка. Вот тут маленькая хапочка кладется, и...
(аккуратно набирает траву в челим). А еще иногда как делается... Собирается травка... Огромный таз берется, как это на Дальнем востоке делается – берется таз эмалированный, обязательно эмалированный – с него снять проще, берется мара - ну, марля, в несколько слоев, все это туда сыпется, блядь, до хуя, и просто барабанится по бокам тазика, чтобы все это просто оседало. Все это оседает, собирается, запечатывается – в смысле, складываешь ткань, над носиком чайника попарил, чтобы она смолу пустила, и под какую-то табуретку. И получается плюшка. Гашишик.
Крыша и Грек подсаживаются поближе к Лысому. Крыша достает зажигалку. Оба зачарованно глядят на руки Лысого с челимом.
Крыша. Гарик, он, грубо говоря... по-моему, погрязнее... Погрязнее – потому что, ну, потовые железы и так далее... Его же на тело собирают... Голые бегают..
Грек. Или лошадь. Иногда лошадь запускают. В поле. А потом с нее собирают пыль и хуячат.
Крыша (вполголоса). Блядь, чуйскую долину сегодня показывали... ма-ма-а-а-а...
Грек (вполголоса). Опять жгут, что ли?..
Крыша (вполголоса). Ни жгут ни хуя... Анашиху показывали...
Лысый поджигает травку, затягивается, передает челим Крыше. Челим проходит два круга. Или три.
Наконец, неспешно разваливаются на стульях. Понимающе улыбаются друг другу.
Лысый. Когда я был молодой – у меня была цель. У меня была цель перепробовать все, вообще все наркотики в мире, которые существуют. Вот. Сейчас у меня такой цели нет. Я перепробовал достаточно много наркотиков, я вытравил свой организм, блядь, вообще, на хуй, этим говном, во-о-от, и-и-и-и.... Такой цели у меня нету. Но просто очень хотелось бы попробовать... опиум. Да. И если я когда-нибудь полечу в Китай или в Тайланд или еще куда-то... В Китай – нет, там за это расстреляют тут же – в Тайланд. Или Тайвань. Да. И во-о-от там свободно можно покурить, и вот если я когда-нибудь туда попаду – первое, что я сделаю, я пойду в курильню опиума и накурюсь там опиума до истерики, так, чтобы, блядь... Мертвые в гробах переворачивались. Это реальные вилы будут.
Грек. (доказывает) Нет, ну кокаин – это, блядь, подсел, закончил – вот такой вот мозг. Вот такой. Орех. Все, орех, блядь. Грецкий орех. Потому что он, блядь – вшшшик! – высушивает. Он высушивает – пиздец! И когда ты под кокаином – ты царь и бог, и ты... абсолютное полное ничтожество, когда без него. У тебя даже не хватает слов, чтобы его купить.
Крыша (вещает) Опиум – он, грубо говоря, разлагает твою печень, единственное, что он убивает в тебе – так это твоя печень. Героин убивает на хуй вообще все. Героин убивает и мозг, и печень, и нервную систему, блядь.
Грек (спорит). А таблетки... Таблетки – это стимуляция. И все по-разному. Там их видов... Начиная от этих вот, которые прописывают бабушкам и дедушкам... Там, допустим, есть такой прокопан... четвертый, пятый, там, циклодол... Это крутой галлюциноген, который даже ЛСД перекрывает.
Лысый. (мечтательно) А вот грибы, кстати, очень, очень до хуя всяких мнений, по поводу, что грибы – это галюциноген – это не галюциноген. Это не галюциноген вообще, блядь. Это расширитель сознания. Тебе открывают в мозге – ну, допустим, у тебя четыре створки там – вот там посередине открывают пятую тебе. И ты всю жизнь был косноязычным, а тут ты можешь такие, вообще, темы задвигать людям, что они просто, блядь, будут вешаться от того, что они лохи, они не знают ничего.
Крыша (оживленно). Ты едешь за грибами, блядь, в поле, да?, там, вот на эти кочечки, блядь, ты там – ну, грубо говоря, там, с ними здороваешься, да?, там, собираешь, говоришь им, там, спасибо, блядь, и приезжаешь, там, домой, блядь... С радостным чуйством ожидания, блядь!
Грек. (обличая). А если ты не готов съесть грибы – или, допустим, тебя развели на это – все, хуево тебе будет, пиздец как хуево, все твои, блядь, смертные грехи – всё тебя нахлобучит. И совсем по-другому, не так, как всех. Все будут хихикать – а ты, блядь, чуть ли из окна не будешь выбрасываться. От того, что ты почувствуешь, какой же ты смерд, как тебе хуево, какой ты таракан и гавно и какие хуевые вещи вокруг творятся.
Лысый. (несоглашаясь). Для меня... Для меня, допустим, подсесть на наркотики, да?, вот, щас, в это время, когда я все прошел – это тогда, когда тебе плохо без него. Физически. Вот тогда – тогда да, вот тогда я считаю, что ты сидишь на наркотике. Я тебе так скажу – знаешь, в чем перец-то?... В физической зависимости. Психически – это ерунда.
Крыша. Саша, а психически – это еще хуже, на самом деле.
Лысый. Да, может быть, но я вот выражаю просто свое мнение, как я думаю, вот. Вот Грека, например, его вообще никогда не кумарило, его не ломало никогда, ему не было плохо, у него была только психологическая зависимость. Ну, у него такая физиология организма.
Грек. А мне, блядь, очень смешно слышать – что марихуана это первый шаг, блядь, к героину. Ни хуя подобного. Самые древние наркотики – это травка.
Лысый (как лекция). Я – ну, мы, я с моими друзьями, мы пропагандировали анашу – и будем ее пропагандировать. Это самый древний наркотик. Обкуренного человека очень просто вычислить, потому что у него... ну... узкие глаза и красные, потому что все капиляры лопаются. От давления. Еще - сбивчивая речь, перескок с темы на тему, вот тебе могут так сказать – э, Леха, ты... – ты повернулся ко мне, потом повернулся к тому человеку, с кем говорил – и не помнишь, о чем говорил. (Пауза). О чем я говорил?
Пауза.
Лысый. Ну?
Пауза.
Лысый. А?
Ладно. Все на хуй.
Каждого впирает по-своему.
Грек и Крыша, пошатываясь, уходят. Лысый остается один. Засовывает руки в карманы.
Лысый. Это было, когда я еще ширялся. Два наркомана, которых вся округа знает – мы с Бормаком - пришли сдавать кровь на спид, анонимно. Анонимно, блядь! Оба давно уже на учете стояли, все дела... «Ах, прекрасная девушка, мы хотим сдать анализ крови на СПИД анонимно!....» А у нас вен конкретно не было, ни одной трубы, у нас вены – они куда-то туда ушли, вглубь, в кость давно. Она начинает шарить своей иглой – и не находит вен. А девочка какая-то молоденькая, ей лет девятнадцать, и мы перед ней, два нарика, ни одной вены. Полчаса она с Борманом провозилась, ему это надоело, он у нее шприц забирает, буркнул, такой – я сам! У вас, говорит, пятера есть? А она смотрит на него – и не понимает, что ему надо. Он, такой – ну шприц на пять кубов? Она подорвалась, дала ему шприц, он – жих, иглу навинтил, и вот сюда себе два пальца кладет, вот сюда, между ключицей и шеей, вот тут, углубление, минуту смотрит в потолок, а потом вообще, не целясь, иглу прямо вот так вот, полностью туда – хрясь! Контроль пошел, все нормально, он говорит – сколько брать? А у девки истерика почти, она вот так вот смотрит, ничего сказать не может, а этот стоит с иглой в шее, и опять – сколько брать? Два куба – лепечет. Борман ровно так, одним движением, два куба вытянул, шприц вынул – следующий, говорит.
Ну, из шеи я не стал. Но на руках, ногах – тоже, ни одной трубы. Я тогда уже думаю – а хули менжеваться, растегиваю вот так вот штаны, паховую артерию обнажаю, вгоняю в нее баян, контроль сразу просто, шприц вышибает, потому что там артериальное давление такое, как если под мышку ширяться, - короче, одной рукой штаны держку, другой отдаю шприц девочке – (гордо). «нате!».
У девочки была истерика. А мы, довольные, пошли по домам. Анализы наши, правда, потом потерялись куда-то...
Булгаков
Лысый в блаженстве лежит посреди сцены. Появляется Мелкий. Смотрит на Лысого, убирает пепельницу, достает одеяло, раздевается, ложится, накрывшись одеялом.
Лысый. Ты че так поздно?
Мелкий. Сань, отстань, я работала...
Лысый (ревниво) Работала? Это с кем ты работала, с тем, с длинным, что ли?
Мелкий. Сань, прекрати, я устала!..
Лысый. Не нравится мне твоя работа...
Пауза.
Лысый (зовет). Мелкий. Мелкий. Вот скажи мне. Зачем я тебе нужен, а? Я же обдолбанный. У меня больная печень, у меня отбиты почки, у меня работает только мотор. Я долго не проживу.
Мелкий. Проживешь. Я тебе «есентуки 18» куплю. Давай спать.
Лысый. Как? Спа-а-а-ать? И Сашечке сегодня ничего не перепадет из сексу?
Мелкий. Сашечке сейчас пизды перепадет!
Лысый. Пизды-ы-ы-ы?... Так мне пизды и надо!
Мелкий (не глядя, пихает его). Ну тебя!..
Лысый блаженно перекатывается, потягивается. Под конец следующего монолога его голос становится неразборчивым, он бормочет – и засыпает.
Лысый. Знаешь, Мелкий, я охуенно люблю Булгакова. «В белом плаще в кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат» - это же вилы! Мелкий, это реальный вилы! Булгакова могу цитировать от и до. А как в конце, помнишь – это же охуенная телега! «Что же он велел передать тебе, раб?» - «Я не раб. Я – ученик». Какие телеги, а, блядь, какие телеги! Охуенно. Я не раб. Я ученик. Они никогда не поймут друг друга. Охуительно.
Но!, Мелкий - в чем вся хуйня-то. Никто не знает, про что «Мастер и Маргарита». А я знаю. Я понял. Он ведь его отпускает. Этот его просит – и он его отпускает. Вот в чем весь перец.
В чем дело? Да в том, что всегда, блядь, можно договориться – вот, я считаю, про что написал Булгаков. Он был умный человек. Всегда можно договориться.
Вот в чем все дело.
Ну и в анаше, конечно.
Блядь, как же мне пизда-ато-о-о-о....
Мелкий.
Мелкий и Лысый лежат на полу. Потом Мелкий приподнимает, проверяет – спит Лысый? Спит. Она садится.
Мелкий. На выходных мы будем знакомиться с папой. Завтра едем в «Фамилию». Это магазин такой, одежды. Приодену его. У меня папа странный, но меня пиздец как любит. Просто, наверное, немного старомодный. В лицо он ничего не скажет, нет. Он мне потом все выскажет. А так шутить будет, смеяться...
Отучаю говорить «звонить». И еще ненавижу «за». «Говорить за» - это у него с тюрьмы осталось, ненавижу. «Говорить о».
Вчера маме сказала, что поженимся. Она, конечно, в шоке. Но она поняла. Она поняла, что дочь ее счастлива, что она живет с тем, с кем она хочет.
На медовый месяц поедем в Египет. Правда, Саня летать боится, ну как-нибудь постарается.
Он, кстати, последний Соловьев. Других нет. У брата детей быть не может, у сестры – фамилия мужа. Так что на него вся надежда. Ну и на меня, естественно.
Он девочку хочет, говорит – вырастет красавица, у нее такой папка будет, такой, что на улице ни одна сука не подойдет знакомиться просто так, потому что все будут знать: папа-Соловей за свою дочку тако-о-ой пизды даст, что – мама, не горюй.
А я мальчика хочу. Я вообще всегда хотела быть в мужской компании. Женщины – суки. Я женщин не люблю. И если будет мальчик – мы его Сашей назовем. Это уже традиция. Его дед был Сашей, его отец был Сашей, он – Александр Алесандрович.
Да. Сан Саныч. Только Сан Саныч.
Только.
Да.
А так и будет.
По-другому не может быть.
По-другому - просто не может быть.
Просто не может быть
КОНЕЦ
Сугубо Научное :lol: 
:lol: 
еще читала в детсве Булычева, Марка Твена ( Proma, 
), Майна Рида, Гайдара, Астрид Линдгрен, Осееву...... 
, и просто энциклопедии, всякая математика Перельмана, потом "Вероника решает умереть" Пауло Коэльо, и Стивена Кинг 
