"Два месяца изгоняли джиннов, потом сказали, что победил болезнь". Истории геев, бежавших из Чечни в Европу
27 мая 2021 года 07:40 мск
Поделиться
Печать
Покинувшим Чечню из-за преследований геям трудно до конца разорвать связь с прошлой жизнью, пишет
Кавказ.Реалии. Их преследует произошедшие с ними пытки, избиения, шантаж. Они не могут чувствовать себя в безопасности в новой стране. Про них снимают документальные фильмы, но ситуация от этого не меняется. Да и о самой охоте за ЛГБТ-людьми, которая все еще имеет место в Чечне, похоже, потихоньку забывают.
"Чеченец не может быть геем"
"Пожалуйста, не уезжай на Запад. Тебе там никто не поможет стать нормальным", – обращается мать к своему сыну, бывшему чеченскому бойцу смешанных единоборств. Он покинул родину после пыток из-за своей гомосексуальности. Документальный фильм о нем – "Тихий голос" – пользуется популярностью на фестивалях авторского кино по всему миру.
Российский зритель картину не видел: показы в рамках "Артдокфеста" сорвались. В Москве к этому отношение, как выяснилось, имели люди, близкие к высокопоставленным чеченским чиновникам. В Санкт-Петербурге полиция и Росгвардия вовсе запретили фестиваль – якобы из-за нарушения коронавирусных ограничений.
"Чеченец не может быть геем, и на этом основании эта картина в принципе оскорбляет весь чеченский народ", –
заявил организаторам Сулиман Шамаев, называющий себя помощником депутата Госдумы Шамсаила Саралиева.
Несмотря на противодействие чеченских и российских властей, "Тихий голос"
получил главный приз "Артдокфеста" – "за талант слышать неслышное и видеть невидимое". Картина получила также гран-при на крупнейшем фестивале документального кино в Северной Америке Hot Docs Toronto, что позволяет ей в дальнейшем быть номинированной на "Оскар".
Фильм о чеченском гее показали в Праге на известном восточноевропейском кинофестивале One World. Среди спонсоров фестиваля – общественная телерадиокомпания Чехии, Министерство культуры и МИД страны, государственный фонд кинематографии, администрация Праги, Европейский парламент и даже крупнейший чешский интернет-магазин. В отличие от России, быть спонсором фестиваля независимого авторского кино в Европе не только политически модно, но и коммерчески выгодно.
История Хаважа
"Тихий голос" – картина о молодом человеке по имени Хаваж, ему 26 лет. О его сексуальной ориентации в фильме упоминается всего один раз – на второй минуте фильма и только в контексте разговора сотрудника правозащитной организации, помогающей бежавшим из Чечни геям. Оставшиеся 48 минут эта тема не поднимается ни разу. В Бельгии, куда уехал Хаваж, он не чеченец-гей, а в первую очередь человек в беде, которому нужна защита и помощь.
Вследствие психологической травмы из-за пыток на родине Хаваж потерял голос, ему с трудом даются даже самые простые звуки. Пока он ждет рассмотрения вопроса о предоставлении статуса беженца в Бельгии (оно обычно занимает от 6 до 18 месяцев), ему приходится постоянно менять места жительства – это очень скромные комнаты в недорогих отелях Брюсселя, в которых обычно есть только кровать, стол, окно и не всегда работающий телевизор.
Из-за угрозы быть замеченным кем-то из членов местной чеченской диаспоры Хаваж не может тренироваться в спортзале, он отжимается стоя на руках у себя номере. Все его материальные ценности – синяя мастерка с надписью RUSSIA с висящей на ней золотой медалью и фарфоровая фигурка мужчины в кавказском народном костюме, танцующего лезгинку. Еще одна связь Хаважа с родиной – намаз.
Другое ограничение для бежавших из Чечни – нельзя общаться ни с кем из родных в республике, поскольку они могут быть использованы местными силовиками. Хаваж по этой причине не может ответить матери, которая записывает ему голосовые сообщения. Она не знает, где ее сын, жив ли он, просит вернуться на родину, называя его сексуальную ориентацию "болезнью".
Из ее слов становится ясно, что избивал Хаважа в том числе его старший брат Руслан. Он же сжег фотографии с ним после того, как брат покинул дом. Мать бывшего бойца ММА рассказывает, что семья испытывает финансовые трудности, поэтому она продала его одежду и медали. В какой-то момент она в слезах отказывается от своего сына, говоря ему, что он для нее умер. Но затем извиняется, объясняя свои слова тем, что "сходит с ума" из-за переживаний о нем.
В ее сообщениях много воспоминаний о войне, о том, каким был Грозный до бомбежек, как ей приходилось ходить за продуктами под обстрелом российских снайперов.
Периодически фильм прерывается на видео из детства и юности Хаважа. На одном он тренируется с братом, на другом – прыгает со скалы в воду, на третьем – лихачит на машине, на еще одном – бой на "Ахмат Арене", где на трибунах присутствует и глава Чечни Рамзан Кадыров. Судя по этим видео, нельзя сказать, что Хаваж чем-то отличался от сверстников. Он одет как все и точно так же себя ведет.
Заканчивается картина тем, что Хаважу снова приходится бежать: его настоящее имя узнали, и ему небезопасно оставаться в Брюсселе. Он снова остается наедине с голосовыми сообщениями от матери. Без возможности ответить ей.
Лица Хаважа в фильме практически не видно – из-за угрозы безопасности его изредка показывают лишь в профиль. В том числе по этой причине, как признался продюсер "Тихого голоса" Дэвид Херст на короткой сессии вопросов и ответов после показа картины на фестивале One World, снять фильм было настоящим вызовом.
Херст отметил, что сейчас с Хаважем "все в порядке", но ничего дополнительно он рассказать не может – из-за реальной угрозы жизни бывшего чеченского бойца. На это указала и приглашенная организаторами One World правозащитница "Российской ЛГБТ-сети" Вероника Лапина. По ее словам, бежавшие из республики геи никогда и нигде не смогут почувствовать себя в полной безопасности, в первую очередь из-за чеченских диаспор в Европе. Даже после смены имени и фамилии их могут узнать и сообщить о них.
"…и жители Чечни смогут его увидеть"
В ближайшие месяцы "Тихий голос" покажут на фестивалях в Бельгии, Франции, Израиле и Южной Корее. Еще до премьеры в Праге Кавказ.Реалии поговорил с режиссером Рекой Валерик о работе над фильмом, знакомстве с Хаважем и о том, смогут ли его историю увидеть жители Чечни. Автор картины – также уроженец Чечни, давно покинувший республику.
– Что изменилось в вашей жизни после участия фильма в "Артдокфесте"?
– Абсолютно ничего. Я живу спокойно, продолжаю работать над новыми проектами. Угроз мне не поступало.
Надеюсь, что стоящие за срывом премьеры на "Артдокфесте" люди поняли, что такое поведение привлекает больше внимания к картине. Без скандалов и угроз премьера могла бы пройти незаметно для широкой публики. Также я надеюсь, что они поняли: фильм не "оппозиционный", это не расследование и не репортаж. В нем слово "Чечня" только в начале один раз звучит, когда говорим, что герой из Чечни.
Главное в фильме – история героя и его матери, в нем нет закадрового голоса или интервью правозащитников. Это художественный документальный фильм, в котором главное – история человеческих взаимоотношений.
– Сколько вы работали над фильмом?
– Идея появилась весной 2017 года, когда было опубликовано резонансное
расследование о преследовании ЛГБТ-людей в Чечне. Я встретился со многими представителями сообщества из республики, столкнувшимися с гонениями и уехавшими из России. Но тогда же понял, что хочу сделать другой фильм. Мне было неудобно рассказывать просто истории о пытках и издевательствах.
Я отложил проект, пока не встретил Хаважа и не услышал голосовые сообщения его матери. Честно, больше выбрал его маму, меня тронула эта эмоциональная живая история. Уверен, что-то изменить может именно такой формат – очень личная история, которая тронет больше людей, чем медийные новости.
– Как вы нашли Хаважа?
– Мне очень помогала французская журналистка, которая находилась в Москве и общалась с готовящимися к эмиграции представителями ЛГБТ из Чечни, героев мы искали вместе.
– Как сам Хаваж отреагировал на фильм?
– Он его еще не видел, мы ждем открытия кинотеатров в Европе. Мне бы хотелось показать ему картину на большом экране. В процессе он отсмотрел некоторые черновые эпизоды, на которых было видно его лицо, – нужно было убедиться, что он готов показать себя. Наверное, я даже больше перестраховывался, чем он сам.
С Хаважем мы познакомились в августе-сентябре 2017 года. Тогда он был в ужасном состоянии, ходил как призрак, с этической точки зрения я не мог снимать такого человека. Было важно, чтобы он пришел в себя, осознал, что происходит вокруг, а сами съемки его не травмировали психологически. Потребовались два года доверительного общения, прежде чем осенью 2019 года мы не начали работу над фильмом.
Я не хотел делать фильм про Хаважа, я хотел сделать фильм вместе с ним. Чтобы он участвовал в процессе, оставил свою историю, через кино вернул свой голос.
– Вы общались с эмигрировавшими в Европу и Канаду геями из Чечни. Могут ли они открыто, в том числе в диаспоре, говорить о своей ориентации?
– Я общался не с таким значительным числом представителей ЛГБТ, чтобы говорить о серьезной выборке или социологических выводах. Но в целом, очевидно, чеченские геи стараются скрывать свою ориентацию, они держатся подальше от общины, в ряде случаев им приходится менять имя и фамилию, как герою "Тихого голоса", придумывать легенду о происхождении не из Чечни, чтобы более безопасно жить в Европе.
Насколько я знаю, в Германии они чувствуют себя более комфортно, некоторые не скрываются. Но наиболее спокойно им в Канаде, потому что там чеченской общины вообще не было, они первые представители, поэтому нет такой внутренней угрозы, как в Европе. Некоторые чеченские геи, эмигрировавшие в Канаду, открыто дают интервью с лицом и настоящим именем, там они чувствуют себя по-настоящему безопасно. Никто из их собратьев в Европе так себя не чувствует.
– Вы ждете, когда "Тихий голос" покажут в Чечне?
– Конечно, фильм изначально делался не для американского или европейского зрителя, а для россиян. Мне кажется, когда все успокоится, когда фильм пройдет фестивальный этап своей жизни
(до этого картину нельзя выкладывать в открытый доступ), он может появиться в интернете и жители Чечни смогут его увидеть.
Заново начать жить
Как чувствует себя Хаваж сегодня? По словам режиссера, он говорит, хотя голос у него не такой, как был раньше. "Он нормально общается, но иногда, когда сильно нервничает, голос может стать более писклявым или грубым, не всегда получается это контролировать", – рассказал Валерик.
Бежавшим из Чечни геям чаще всего нужна медицинская помощь, говорит Поль М., сотрудник одной из европейских организаций, которая помогает ЛГБТ-мигрантам.
"Кому-то надо оказать психологическую помощь, кого-то надо в больницу везти. После пыток у людей появились проблемы с почками, внутренними органами. У нас парень был 20-летний, которому почти все зубы выбили. Многим сложно еще с психологами работать. Была пара попыток суицида", – рассказывает Поль.