Поэзия. Хрестоматия

[Gannibal]

какой хороший стих...

 

[maЛина]

Белые стены
(Словно в психушке)
Давят на психику
Лезвия стеком.

Словно игрушки
(Поломаны куклы)
Нас разбросали (по полу)
По свету.

Нас разобрали (как трупы)
На части.
Органы в тело,
А чувства...на полку.

Мы в эпицентре
Немого страданья.
Маски разбросаны,
Линии стёрты.

И чистота,
(Словно стены в психушке)
Мягкий ковёр,
(Чтобы сами не сдохли)

Чувства, эмоции
Всё - безделушки.
Кинули в пропасть -
Инструкции стёрли. (с)

 

[Роза ветров]

Мы живем, умереть не готовясь, забываем поэтому стыд, но мадонной невидимой совесть на любых перекрестках стоит.

И бредут ее дети и внуки при бродяжьей клюке и суме — муки совести — странные муки на бессовестной к стольким земле.

От калитки опять до калитки, от порога опять на порог они странствуют, словно калики, у которых за пазухой — бог.

Не они ли с укором бессмертным тусклым ногтем стучали тайком в слюдяные окошечки смердов
а в хоромы царей — кулаком?

Не они ли на загнанной тройке мчали Пушкина в темень пурги, Достоевского гнали в остроги и Толстому шептали: «Беги!»

Палачи понимали прекрасно: «Тот, кто мучится,— тот баламут.
Муки совести — это опасно.
Выбьем совесть, чтоб не было мук».

Но как будто набатные звуки, сотрясая их кров по ночам, муки совести — грозные муки проникали к самим палачам.

Ведь у тех, кто у кривды на страже, кто давно потерял свою честь, если нету и совести даже — муки совести вроде бы есть.

И покуда на свете на белом, где никто не безгрешен, никто, в ком-то слышится: «Что я наделал?» можно сделать с землей кое-что.

Я не верю в пророков наитья, во второй или в тысячный Рим, верю в тихое: «Что вы творите?», верю в горькое: «Что мы творим?»

И целую вам темные руки у безверья на скользком краю, муки совести — светлые муки за последнюю веру мою.

1966 Евгений Евтушенко

 

[stig]

Не знаю...подойдёт ли сие на хрестоматию, но как человек - он мне был очь.близок и уважаем:
Евгений Примаков. Избранные стихи


Я твёрдо всё решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду.
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.

Я твёрдо всё решил: мне ничего не надо —
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.

Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.

Мы мчимся, нас кнутом подстёгивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.

***
Давлю в себе раба — работы нет труднее,
Ведь сразу не поймёшь, кого в себе давить —
Того, кто от металлорока сатанеет,
Того, кто осязает поколений нить?

Или того, кто ходуном заходит,
Когда стране пощёчины дают,
Хотя себе он места не находит,
Коли облыжно хвалят или безбожно врут.

Давлю в себе раба, работаю в три смены,
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперёд запрограммировали гены
До самого конца жить в кандалах?..

***
Комом к горлу, комом к горлу
Прожитые годы.

Комом радости и горе,
Свадьбы и разводы.

Комом смерти, комом роды,
Прожитые годы.

Время сушит, время рушит,
Что казалось вечным.

Время беспощадно душит,
Время лезет в наши души

Нагло, бессердечно.
Всё быстрее и быстрее

Наступают зимы.
Все мятежники на реях,

Остальные живы.
Одиночеству навстречу
Выступают зимы.

***
Другу А С. Д.
Остановись, прислушайся —
Жизнь рядом бьёт ключом.
Не к случаю от случая,
Не в темень кирпичом.

Остановись, послушай тех,
Кто рядом песнь поёт
О том, как падал мягкий снег,
О счастье быть вдвоём.

Без дерганья, без критики,
Нацеленной поддых,
Без подлостей политики,
Без мерзостей интриг.

Всем этим мы накушались
И наигрались всласть.
Годами дурью мучались,
Той, что зовется «власть».

Давай подольше проживём
Без шишек, синяков,
Грибов корзину соберём,
Подышим глубоко.

Пойдём к друзьям на огонёк —
Там рады нам всегда.
Никто не спустит вслед курок,
Согреет тамада.

К сердцам протянет лёгкий мост
Из добрых, теплых слов,
Витиеватый скажет тост
За дружбу и любовь.

Неужто и отсюда нам
Захочется назад
В людскую толчею, бедлам,
В мир окриков, команд.

Но если так произойдет,
Грош ломаный цена
Мне и тебе, а может, рок
Нам всё испить до дна?

***
Доктор, как хорошо, что Вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый порядок
То, что глаза у Вас синие-синие.

Серые, вдруг чуть-чуть зелёные,
Гамма, а не единый цвет.
В них — степное, размашисто вольное
В Прикавказье прожитых лет.

Вы прошли частокол испытаний
Сквозь начальников-пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.

Доктор, с Вами мне стало надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень сложная,
А глаза у Вас всё-таки синие…

 

[Isabel]

Будем горевать
в стол.
Душу открывать
в стол.
Будем рисовать
в стол.
Даже танцевать —
в стол.
Будем голосить
в стол.
Злиться и грозить —
в стол!
Будем сочинять
в стол...
И слышать из стола
стон.

(Р.Рождественский.)

 

[Isabel]

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.

...А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

-Рождественский.

 

[Isabel]

Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число...
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.

 

[Isabel]

Так полыхнуло -
сплеча,
сполна -
над ледяным прудом! ..
(Два человека -
он и она -
были виновны в том...)
В доме напротив полночный лифт
взвился до чердака.
Свет был таким,
что мельчайший шрифт
читался наверняка...
Так полыхнуло, так занялось -
весной ли, огнем -
не понять.
И о потомстве подумал лось,
а заяц решил
линять.
Землю пробили усики трав
и посверлили лучи.
Тотчас,
об этом чуде узнав,
заспешили с юга
грачи.
На лентах сейсмографов
стала видна
нервная полоса...
(Два человека -
он и она -
глядели
друг другу в глаза...)
Реки набухли.
Народ бежал
и жмурился от тепла.
Кто-то кричал:
"Пожар! ..
Пожар! .."
А это
любовь была.

-Рождественский.

 

[stig]

О.Молотков.
"Человеческая комедия"
Мама, сказка, каша, кошка,
книжка, яркая обложка,
Буратино, Карабас,
ранец, школа, первый класс,
грязь в тетради, тройка, двойка,
папа, крик, головомойка,
лето, труд, река, солома,
осень, сбор металлолома,
Пушкин, Дарвин,
Кромвель, Ом,
Гоголь и Наполеон,
Менделеев, Герострат,
бал прощальный, аттестат,
институт, экзамен, нервы,
конкурс, лекция, курс первый,
тренировки, семинары,
песни, танцы, тары-бары,
прочность знаний, чет-нечет,
радость, сессия, зачет,
стройотряд, жара, работа,
культпоход, газета, фото,
общежитье, взятка — мизер,
кинотеатр, телевизор,
карандаш, лопата, лом,
пятый курс, проект, диплом,
отпуск, море, пароход,
по Кавказу турпоход,
кульман, шеф, конец квартала,
цех, участок, план по валу,
ЖСК, гараж, квартира,
теща, юмор и сатира,
детский сад, велосипед,
карты, шахматы, сосед,
сердце, печень, лишний вес,
возраст, пенсия, собес,
юбилей, часы — награда,
речи, памятник, ограда.

 

[Isabel]

О.Молотков.
"Человеческая комедия"

Интересно таки, что же все таки имел ввиду автор, - что подобная, типа вписанная в рамки и заранее расписанная, жизнь - тщета? Или любая человеческая жизнь в принципе - тщета? Ведь рождение и смерть - это две константы... А там, между ними, может быть как угодно, и что...а как иначе то, если не родился-учился-женился и т.д.? А если и иначе...ну, родился-учился-тусовался-тусовался-тусовался-сдох.....ну, родился-учился-совершилкучуоткрытий-путешествовалпомиру-сдох....ну, родился-распиздяйничал-кололся-кололся-сдох....и далее, далее, далее, 10 в энной степени вариаций....если так, как, может быть, высмеивает? с сарказмом автор, неправильно.... то как тогда правильно?

 

[stig]

оффтоп:
Саша, имхо, автор ничего особого этим не хотел сказать...Мне кажется он порадовал читателя необычностью изложения стиха (в основном существительные в стихотворении задействованы)...А тема? Ну, она вечная, на ней можно спекулировать очь.долго...
А по теме...Ну можно расширить эту "тему" :
Е.Евтушенко "Метаморфозы"


Детство - это село Краснощеково,
Несмышленово, Всеизлазово,
Скок-Поскоково, чуть Жестоково,
но Беззлобнино, но Чистоглазово.

Юность - это село Надеждино,
Нараспашкино, Оболщаньино,
ну а если немножко Невеждино,
все равно оно Обещаньино.

Зрелость - это село Разделово:
либо Схваткино, либо Пряткино,
либо Трусово, либо Смелово,
либо Кривдино, либо Правдино.

Старость - это село Усталово,
Понимаево, Неупреково,
Забывалово, Зарасталово
и - не дай нам бог - Одиноково.

 

[всегда]

Как правильно никто не знает.
Он сказал -Берите две точки отсчёта-Рождение и Смерть и вписывайте туда свои зарубки.И каковы они будут,таковыми вы и останетесь в памяти,многих ли ,единиц или совсем никого.

 

[stig]

оффтоп из этой же серии (родился....умер) - К.Шульженко - Три вальса или Ах, как кружится голова:

 

[всегда]

В тему Ярик

 

[maЛина]

И горит пусть всё синим пламенем,
И пусть всё что сказано - сбудется.
И пусть губы, что кровью налиты,
Будут сниться, хотя бы минутами.

И пусть чувства, что были тайною,
Пусть получат ответ, самый искренний.
И пусть руки с холодными пальцами,
Согревают дыханьем неистовым.

И пусть счастье прольётся рекою,
И мечты пусть посыпятся градом.
И глаза загорят лишь с тобою,
Только, милый, побудь со мной рядом.

И пусть это всего-лишь на время,
Но нужна мне хоть капля безумства.
Не оставь меня в этом бремени,
Разожги, всполохни мои чувства!

И горит пусть всё синим пламенем,
Эта сказка, одной зимней ночью,
Это чудо, когда со мной рядом ты,
Волшебство, что твориться воочию... (с)

 

[всегда]

Ярослав Смеляков

Жидовка


Прокламация и забастовка,
Пересылки огромной страны.
В девятнадцатом стала жидовка
Комиссаркой гражданской войны.

Ни стирать, ни рожать не умела,
Никакая не мать, не жена —
Лишь одной революции дело
Понимала и знала она.

Брызжет кляксы чекистская ручка,
Светит месяц в морозном окне,
И молчит огнестрельная штучка
На оттянутом сбоку ремне.

Неопрятна, как истинный гений,
И бледна, как пророк взаперти, —
Никому никаких снисхождений
Никогда у неё не найти.

Только мысли, подобные стали,
Пронизали её житиё.
Все́ враги перед ней трепетали,
И свои опасались её.

Но по-своему движутся годы,
Возникают базар и уют,
И тебе настоящего хода
Ни вверху, ни внизу не дают.

Время всё-таки вносит поправки,
И тебя ещё в тот наркомат
Из негласной почётной отставки
С уважением вдруг пригласят.

В неподкупном своём кабинете,
В неприкаянной келье своей,
Простодушно, как малые дети,
Ты допрашивать станешь людей.

И начальники нового духа,
Веселясь и по-свойски грубя,
Безнадёжно отсталой старухой
Сообща посчитают тебя.

Все́ мы сто́им того, что мы сто́им,
Будет сделан по-скорому суд —
И тебя самоё под конвоем
По советской земле повезут.

Не увидишь и малой поблажки,
Одинаков тот самый режим:
Проститутки, торговки, монашки
Окружением будут твоим.

Никому не сдаваясь, однако
(Ни письма, ни посылочки нет!),
В полутёмных дощатых бараках
Проживёшь ты четырнадцать лет.

И старухе, совсем остролицей,
Сохранившей безжалостный взгляд,
В подобревшее лоно столицы
Напоследок вернуться велят.

В том районе, просторном и новом,
Получив как писатель жильё,
В отделении нашем почтовом
Я стою за спиною её.

И слежу, удивляясь не слишком —
Впечатленьями жизнь не бедна, —
Как свою пенсионную книжку
Сквозь окошко толкает она.


<Февраль 1963>,
Переделкино

 

[doktor_yung]

Борис Пастернак

Учись прощать, молись за обижающих,
Зло побеждай лучом добра,
Иди без колебаний в стан прощающих
Пока горит Голгофская Звезда.
Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слёз,
И кажется, что доброта вся выжжена,
Ты вспомни, как прощал Христос!
Учись прощать, прощай не только словом,
Но всей душой, всей сущностью твоей.
Прощение рождается любовью
В борении молитвенных ночей.
Учись прощать, в прощении радость скрыта,
Великодушие лечит как бальзам,
Кровь на кресте за всех пролита,
Учись прощать, чтоб был прощен ты сам.

 

[doktor_yung]

Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.

Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.

Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?
1973

Евгений Евтушенко

 

[всегда]

Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.

Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой сегодняшний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!

Юрий Левитанский

 

[всегда]

Анна Ахматова.

Последний тост.

Я пью за разорённый дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоём,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.