Лечение наркоманов метадоном в Белоруссии.
- Автор темы Ufo_i
- Дата начала
s_m_a_l_l
Активный Юзер
- Регистрация
- 20 Янв 2009
- Сообщения
- 615
_vldmr_ написал(а):
Я согласна отказывается от наркотиков единицы. Есть плюсы снижение приступности, снижение смертности, человек (если врач попадется граммотный и правильно расчитает дозу) может работать. Почему бы не ввести методовую программу, она стоит не дорого. Тем более сейчас ГЛОБУС закроют и не известно, что будет с терапией для ВИЧ+. Прежде всего в терапии откажут наркам. Я разговаривала с женщиной с Украины (движение "Мамы против наркотиков") у ней сын участвует в методоновой программе. Она говоит: " Я сейчас живу спокойно. Он с меня не трясет деньги, не пропадают вещи, я его ни откуда не вытаскиваю. Работает, собирается женится".
опийным торчкам как раз и грозит.плавно и ненавящево перейти на гаш,спиды,бутират._vldmr_ написал(а):
у меня один знакомый подшивается уже 3 года. 3 месяца все как написал выше.дальше от 1 месяца до 3-героин.
s_m_a_l_l
Активный Юзер
- Регистрация
- 20 Янв 2009
- Сообщения
- 615
12 шаговая программа. 1 шаг ты можешь бросить только тогда, когда поймешь, что все пиздец, я больше не могу торчать. Это душевное состояние. У меня такое было я уже просто не могла торчать, усталасоть и безвыходность. Только когда ты дойдешь до этого состояние ты сможешь завязать. Пока ты в этом не уверен тебе ни чего не поможет.
если выбрать такую позицию как ты, то и прошивка хуйня..я знаю как она пробиваеться на ура 
передовые страны европы? :lol: видимо австрия, испания, германия, швейцария к ним не относяться...в этих странах, эта программа существует наряду с другими
передовые страны европы? :lol: видимо австрия, испания, германия, швейцария к ним не относяться...в этих странах, эта программа существует наряду с другими
_vldmr_
Местный
- Регистрация
- 24 Ноя 2008
- Сообщения
- 2,462
Почему на Западе и в США происходит процесс сворачивания метадоновой программы?
Во-первых, происходит это, на мой взгляд, потому, что, руководствуясь при предложении этой программы, возможно, благородными мотивами, «изобретатели» не знали или не учли предысторию открытий и использования опиатов, из которой явствует, что наркотик более низкого качества и короткого действия заменяется более качественным и более сильным с пролонгированным эффектом. И всегда при открытии нового опийного препарата исследователи были уверены в том, что новый препарат, обладая более выраженным анальгетическим эффектом, не будет вызывать зависимость или обладать какими-то серьезными побочными эффектами. Но, как часто бывает, практика и опыт разбивают вдребезги иллюзии и самые красивые теории и на протяжении уже трех столетий можно наблюдать, что постоянно находятся люди (специалисты и неспециалисты) с фанатической настойчивостью и упорством наступающие на одни и те же грабли.
Сторонники метадоновой терапии – это люди, не понимающие всей глубины проблемы, которые хотят пойти простым, но порочным путем – решить проблему наркотиков с помощью... наркотиков. Они уверяют, что метадон будет применяться только для помощи наиболее тяжелым, запущенным наркоманам или тем, кто заражен ВИЧ-инфекцией. Так говорили во всех странах, где использовалась метадоновая программа. Однако вскоре становилось очевидным, что метадон быстро превращался из «крайнего» средства в самое распространенное.
Во-вторых, как обычно бывает, новое изобретение сразу же мифологизируется, что естественно для продвижения его на рынок. Этому продвижению способствуют пиаровские технологии, с помощью которых можно сформировать любое общественное мнение и «впарить» обществу что угодно, особенно на волне нагнетаемой «спидозной» истерии. Но время – честный человек или, как говорили в древности, Consultor homini tempus utilissimus – Время – полезнейший советчик человеку. И окружающий метадон ореол мифов постепенно рассеивается и исчезает, оставляя после себя горькие слезы разочарования. Как же выглядят эти метадоновые мифы?
Миф первый: «Метадон может привести к полному излечению наркомана» – так говорили на начальных этапах развития метадоновой программы. Сейчас об этом предпочитают молчать.
Принимавшие метадон, знают, что «переломаться» от героина гораздо проще, чем от метадона. Героиновая ломка длится несколько дней, а метадоновая - несколько недель. При этом наркоман испытывает такие нечеловеческие страдания, что самостоятельно сойти с метадона просто не может. Однажды Джон Леннон в отчаянии сказал своему доктору: «Мы отошли от героиновой ломки за три дня, а теперь уже пять месяцев не можем избавиться от метадона!».
Наркоманы, которые принимают метадон, принимают его годами, многие – всю оставшуюся жизнь! Лишь у единиц хватает сил и здоровья перестать его принимать.
Д. Бернье, директор центра лечения и реабилитации наркоманов г. Нанта во Франции, в котором используется замена героина на метадон, заявил, что «определить эффективность программы, несмотря на почти 5-летнюю работу, не представляется возможным». Однако он все же привел цифры, из которых видно, что подавляющее большинство, около 90% наркоманов, не смогли перестать принимать метадон, став самыми настоящими метадоновыми наркоманами.
Миф второй: «Метадон приводит к снижению преступности и наносит удар по наркомафии».
Кажется, что так и должно быть – раз наркоман получает свою дозу метадона из рук врача, то он не будет совершать преступления. Однако...
Наркоман, принимающий метадон, не имеет тех эйфорических ощущений, как при приеме героина, и ищет возможность получить их с помощью других средств. В результате наряду с ростом потребления метадона растет потребление алкоголя, кокаина и других веществ. Кроме того, зачастую тот, кто проходит лечение метадоном, с удовольствием принимает и героин, получая при этом свой причудливый эффект наслаждения. Поэтому поиск средств на другие наркотики продолжается. Никакого снижения преступности не происходит.
Наивно предполагать, что в результате введения метадоновой программы будет нанесен удар по наркомафии. Наоборот, она получила еще один источник невиданного обогащения. Как только метадон стал использоваться, он сразу же появился на рынке нелегальных наркотиков. Скажем, в Копенгагене 47% наркоманов принимают нелегальный метадон. В развернувшейся информационной войне в уральской прессе по поводу метадоновой терапии в одном из интервью в статье «Лечить по-русски» Аркадиуш Майшик, постоянный представитель Программы ООН по ВИЧ/СПИДу в России, сохраняя лукавое спокойствие, подтвердил: «Вот вопрос какой: умереть от героина или умереть от метадона – есть разница? Страшно то, что я говорю, но это на самом деле не вопрос. А то, что будет утечка наркотика, – это понятно. Во всех странах так. И надо к этому быть готовым».
В этой же статье Андрей Санников, журналист, автор цикла «Наркотеррор» в программе «Земля Санникова» на 10-м канале (Екатеринбург), говорит: «Наркоманы, хоть раз вколовшие себе метадон, мгновенно перейдут на его употребление. Он сейчас стоит в Екатеринбурге дороже, чем героин: от 170 до 300 долларов за грамм. Зависимый пойдет, купит и будет «догоняться» через вену. Метадон очень дешев в производстве – 2,5 рубля грамм... Его не надо выращивать. Производство метадона не сложнее производства уксусной кислоты. Или соды. Или цемента. Тысячами тонн. При массовом производстве его стоимость меньше копейки. Наша медицина станет наркоторговцем».
Его поддерживает Андрей Кабанов, вице-президент общественного благотворительного фонда «Город без наркотиков» (Екатеринбург): «Сейчас в Екатеринбурге происходит резкое снижение цен на метадон. Это говорит о том, что в городе появились первые подпольные лаборатории. Формула метадона свободно гуляет в Интернете...».
В Москве не так давно его можно было купить, заплатив 120-150 долл. за один грамм.
Миф третий: «Метадон помогает снизить распространение СПИДа».
Метадон выпускается в виде сиропа и таблеток, и это, казалось бы, должно исключить возможность заражения ВИЧ через шприц. Однако...
Около 80-90%% метадоновых пациентов в течение года возвращаются к нелегальным наркотикам. Большая часть тех, кто все же остался в медицинских центрах, продолжают принимать героин, кокаин или алкоголь. В результате вероятность заражения через шприц остается. Кроме того, под действием алкоголя и кокаина резко растет вероятность опасных сексуальных контактов среди метадоновых наркоманов.
Адепты метадона апеллируют к широкому и триумфальному шествию заместительных программ на Западе. А. Надеждин, руководитель отделения детской и подростковой наркологии НИИ Наркологии Минздрава РФ в интервью газете «Время МН» заверил, что это еще одна неправда: «За рубежом от метадона постепенно отказываются – неэффективен. Не удается ему остановить эпидемию СПИДа. К примеру, в США метадоновые программы существуют много лет, а прирост ВИЧ все это время продолжается».
Наивна убежденность и в том, что наркоманы употребляют метадон только энтерально, потому что выдаваемые в таблетках синтетические наркотики очень часто толкут, разбавляют водой и вводят шприцем, который по привычке идет по кругу. Это очень оригинальный способ снижения распространения ВИЧ-инфекции и гепатитов.
Миф четвертый: «Метадон не так токсичен и вреден, как героин».
Звучит обнадеживающе, но мало кто знает, что в США от передозировки метадона погибло больше людей, чем от передозировки героина! Метадон зачастую приводит к остановке дыхания наркомана.
«Самый вредный миф – о безвредности заместительной терапии особенно метадона, – заявляет А. Надеждин, – он дает массу осложнений. Только в начале обширного списка побочных эффектов – невропатии, специфические изменения центральной нервной системы, приводящие к снижению интеллекта. Метадон злокачественнее героина, у него интоксикация более длительная.
Пилюля, по определению, не может быть вкуснее конфеты. Но у метадона опьяняющий эффект куда более приятный, чем у героина. Медики часто сталкиваются с пациентами, которые начитались газет и с помощью метадона пытаются купировать героиновую ломку. А, познав прелести препарата, начинают потреблять его как основной наркотик. Вскоре экспериментаторы узнают малоприятный факт: отменить метадон существенно труднее, чем героин».
Кроме того, с каждой новой дозой метадона организм наркомана наполняется токсинами. Кожа становится воскового или желтоватого цвета, а поскольку метадон полностью лишает организм кальция, развивается так называемый остеопороз, при котором человек испытывает ломящие боли в костях, они становятся хрупкими и легко ломаются. Кроме того, 60% тех, кто принимает метадон, становятся неспособными к сексу. У 75% женщин нарушаются или полностью прекращаются менструальные циклы. И это далеко не все осложнения и побочные эффекты метадона. Есть еще, как оказывается, единственные и основные побочные эффекты, судя по «правдивому» комментарию от координатора программ по ВИЧ/СПИД в России «Врачей без границ» Урбана Вебера, данному Елене Костюк (статья «Искушение метадоном» Интернет против наркотиков): «...Вебер еще долго рассказывал, что метадоновые программы в Европе расширяются, а не сворачиваются, что метадон досконально исследован, и у него всего два минуса – запоры и снижение сексуальной активности».
Опасность еще и в том, что у метадона замедленное действие и наркоман не может реально оценить, какая именно доза ему нужна, чтобы «догнаться» и не умереть. Это привело к тому, что за рубежом метадоновые программы очень жестко регламентированы.
Миф пятый: «Метадон не вызывает сильной зависимости».
Смотри миф первый.
Миф шестой: «Программы заместительной терапии помогают Вич-инфицированным наркоманам социализироваться».
О какой социализации можно говорить, если на программах заместительной терапии от силы остается 10-20%% пациентов, в основном тех, кто обладает высоким уровнем организации и определенным ресурсом личности. Удерживаются на метадоновой программе достаточно благоприятные больные, они неплохо лечатся и в существующих реабилитационных системах. Поэтому на самом деле все ВИЧ-инфицированные пациенты, страдающие наркоманией, тут ни при чем, а количество наркоманов тяжелобольных СПИДом настолько ничтожно по сравнению с общим количеством всех наркоманов, в том числе и вирусоносителей, что истерически раздувать эту проблему до гигантских размеров мне представляется некоторым безумием. Тем более что сейчас в Великобритании и некоторых других странах рассматривается возможность замены метадоновых программ на поддерживающую терапию с назначением пролонгированных морфинов. К этому можно добавить, что альтернативой метадону в качестве средства заместительной терапии в перспективе может послужить также и комбинация препаратов бупренорфина (синтетического опиатоподобного обезболивающего средства) и налтрексона (блокатора опиатных рецепторов, препятствующего развитию эйфории после инъекции героина или других опиатов), также известного под названиями антаксон или ReVia.
Сторонники заместительной терапии говорят о любых проблемах, только не о самом человеке, страдающем наркоманией. Возьмем исключительный случай, когда человек все же переборол себя и не принимает нелегальные наркотики и алкоголь, ежедневно пьет свою дозу метадона и старается устроиться в жизни, что его ожидает?
Его вряд ли возьмут на высокооплачиваемую работу, на работу, связанную с ответственностью, с финансами и т.п., его здоровье будет постоянно подтачиваться метадоном, он часто будет болеть, он не сможет иметь детей, он будет намертво привязан к своему реабилитационному центру или аптеке и никуда не сможет уехать, он должен будет несколько раз в неделю сдавать анализы мочи на содержание в ней других наркотиков и алкоголя. Если обнаружат нежелательные вещества – сразу исключат из программы.
Это что, хорошая и адекватная помощь человеку, его социальная реабилитация?
Конечно же, нет!Фактически государство получает контроль над наркоманом, пересадив его с одного наркотика на другой.
Профессор Э. А. Бабаян, ведущий специалист в области наркомании России, говорил: «... это возвращение к «наркотическому пайку», это практически останавливает поиск эффективных методов лечения, которые намного труднее проводить в жизнь, чем раздавать наркотики, жертвуя жизнью и здоровьем наркомана».
Вот слова авторов идеи метадоновой поддержки – английских врачей Доула и Нисвандера, написанные ими после 10-летнего опыта применения метадона: «Возможно, что ограничениям медикаментозного лечения сложных медико-социальных заболеваний не было уделено достаточного внимания. Никакое медикаментозное средство не может реабилитировать человека. Поддержка метадоном – возможно, первый шаг к социальной реабилитации путем стабилизации фармакологического состояния наркоманов, живущих, подобно преступникам, на задворках общества. Однако, для успешного возвращения отверженных наркоманов к продуктивному образу жизни, программа лечения должна давать возможность пациентам почувствовать собственное достоинство и надежду на обретение ответственности» (Dole & Nyswander, 1976).
Обладая здравым смыслом, нетрудно подметить, что метадоновое лечение разрушительно, прежде всего, для самого наркомана и совершенно не решает никаких проблем. Это доказано врачами и многолетним опытом других стран, тогда почему об этом говорится в России, где пытаются внедрить метадон? Кому это выгодно?
Почему эту программу пытаются внедрить в России?
Елена Костюк («Время-MН») пишет: «Сейчас начался прямо-таки крестовый поход за метадон в России. Как гласит древняя мудрость, ищи, кому это выгодно. Вот версия А. В. Надеждина:
«Все просто. Препарат постепенно теряет популярность, но на его производство задействованы колоссальные мощности. Чтобы избежать убытков от потери рынка, ряд фармацевтических компаний активно лоббирует метадон в Восточной Европе. Важно то, что их лоббистская деятельность, ущемляющая национальные интересы страны, находит отклик у некоторых чиновников, представителей законодательного корпуса. Подтверждает мои слова тот факт, что концепция замещающей терапии не предполагает загрузить отечественную фармпромышленность – только завоз синтетических наркотиков из-за рубежа».
Продвижение метадона, возможно, связано еще и с тем, что владельцем патента на производство этого наркотика является богатая и известная медицинская компания «Еly Lilly & Co». Любое производство метадона возможно только с уплатой процента этой компании. (С)
Во-первых, происходит это, на мой взгляд, потому, что, руководствуясь при предложении этой программы, возможно, благородными мотивами, «изобретатели» не знали или не учли предысторию открытий и использования опиатов, из которой явствует, что наркотик более низкого качества и короткого действия заменяется более качественным и более сильным с пролонгированным эффектом. И всегда при открытии нового опийного препарата исследователи были уверены в том, что новый препарат, обладая более выраженным анальгетическим эффектом, не будет вызывать зависимость или обладать какими-то серьезными побочными эффектами. Но, как часто бывает, практика и опыт разбивают вдребезги иллюзии и самые красивые теории и на протяжении уже трех столетий можно наблюдать, что постоянно находятся люди (специалисты и неспециалисты) с фанатической настойчивостью и упорством наступающие на одни и те же грабли.
Сторонники метадоновой терапии – это люди, не понимающие всей глубины проблемы, которые хотят пойти простым, но порочным путем – решить проблему наркотиков с помощью... наркотиков. Они уверяют, что метадон будет применяться только для помощи наиболее тяжелым, запущенным наркоманам или тем, кто заражен ВИЧ-инфекцией. Так говорили во всех странах, где использовалась метадоновая программа. Однако вскоре становилось очевидным, что метадон быстро превращался из «крайнего» средства в самое распространенное.
Во-вторых, как обычно бывает, новое изобретение сразу же мифологизируется, что естественно для продвижения его на рынок. Этому продвижению способствуют пиаровские технологии, с помощью которых можно сформировать любое общественное мнение и «впарить» обществу что угодно, особенно на волне нагнетаемой «спидозной» истерии. Но время – честный человек или, как говорили в древности, Consultor homini tempus utilissimus – Время – полезнейший советчик человеку. И окружающий метадон ореол мифов постепенно рассеивается и исчезает, оставляя после себя горькие слезы разочарования. Как же выглядят эти метадоновые мифы?
Миф первый: «Метадон может привести к полному излечению наркомана» – так говорили на начальных этапах развития метадоновой программы. Сейчас об этом предпочитают молчать.
Принимавшие метадон, знают, что «переломаться» от героина гораздо проще, чем от метадона. Героиновая ломка длится несколько дней, а метадоновая - несколько недель. При этом наркоман испытывает такие нечеловеческие страдания, что самостоятельно сойти с метадона просто не может. Однажды Джон Леннон в отчаянии сказал своему доктору: «Мы отошли от героиновой ломки за три дня, а теперь уже пять месяцев не можем избавиться от метадона!».
Наркоманы, которые принимают метадон, принимают его годами, многие – всю оставшуюся жизнь! Лишь у единиц хватает сил и здоровья перестать его принимать.
Д. Бернье, директор центра лечения и реабилитации наркоманов г. Нанта во Франции, в котором используется замена героина на метадон, заявил, что «определить эффективность программы, несмотря на почти 5-летнюю работу, не представляется возможным». Однако он все же привел цифры, из которых видно, что подавляющее большинство, около 90% наркоманов, не смогли перестать принимать метадон, став самыми настоящими метадоновыми наркоманами.
Миф второй: «Метадон приводит к снижению преступности и наносит удар по наркомафии».
Кажется, что так и должно быть – раз наркоман получает свою дозу метадона из рук врача, то он не будет совершать преступления. Однако...
Наркоман, принимающий метадон, не имеет тех эйфорических ощущений, как при приеме героина, и ищет возможность получить их с помощью других средств. В результате наряду с ростом потребления метадона растет потребление алкоголя, кокаина и других веществ. Кроме того, зачастую тот, кто проходит лечение метадоном, с удовольствием принимает и героин, получая при этом свой причудливый эффект наслаждения. Поэтому поиск средств на другие наркотики продолжается. Никакого снижения преступности не происходит.
Наивно предполагать, что в результате введения метадоновой программы будет нанесен удар по наркомафии. Наоборот, она получила еще один источник невиданного обогащения. Как только метадон стал использоваться, он сразу же появился на рынке нелегальных наркотиков. Скажем, в Копенгагене 47% наркоманов принимают нелегальный метадон. В развернувшейся информационной войне в уральской прессе по поводу метадоновой терапии в одном из интервью в статье «Лечить по-русски» Аркадиуш Майшик, постоянный представитель Программы ООН по ВИЧ/СПИДу в России, сохраняя лукавое спокойствие, подтвердил: «Вот вопрос какой: умереть от героина или умереть от метадона – есть разница? Страшно то, что я говорю, но это на самом деле не вопрос. А то, что будет утечка наркотика, – это понятно. Во всех странах так. И надо к этому быть готовым».
В этой же статье Андрей Санников, журналист, автор цикла «Наркотеррор» в программе «Земля Санникова» на 10-м канале (Екатеринбург), говорит: «Наркоманы, хоть раз вколовшие себе метадон, мгновенно перейдут на его употребление. Он сейчас стоит в Екатеринбурге дороже, чем героин: от 170 до 300 долларов за грамм. Зависимый пойдет, купит и будет «догоняться» через вену. Метадон очень дешев в производстве – 2,5 рубля грамм... Его не надо выращивать. Производство метадона не сложнее производства уксусной кислоты. Или соды. Или цемента. Тысячами тонн. При массовом производстве его стоимость меньше копейки. Наша медицина станет наркоторговцем».
Его поддерживает Андрей Кабанов, вице-президент общественного благотворительного фонда «Город без наркотиков» (Екатеринбург): «Сейчас в Екатеринбурге происходит резкое снижение цен на метадон. Это говорит о том, что в городе появились первые подпольные лаборатории. Формула метадона свободно гуляет в Интернете...».
В Москве не так давно его можно было купить, заплатив 120-150 долл. за один грамм.
Миф третий: «Метадон помогает снизить распространение СПИДа».
Метадон выпускается в виде сиропа и таблеток, и это, казалось бы, должно исключить возможность заражения ВИЧ через шприц. Однако...
Около 80-90%% метадоновых пациентов в течение года возвращаются к нелегальным наркотикам. Большая часть тех, кто все же остался в медицинских центрах, продолжают принимать героин, кокаин или алкоголь. В результате вероятность заражения через шприц остается. Кроме того, под действием алкоголя и кокаина резко растет вероятность опасных сексуальных контактов среди метадоновых наркоманов.
Адепты метадона апеллируют к широкому и триумфальному шествию заместительных программ на Западе. А. Надеждин, руководитель отделения детской и подростковой наркологии НИИ Наркологии Минздрава РФ в интервью газете «Время МН» заверил, что это еще одна неправда: «За рубежом от метадона постепенно отказываются – неэффективен. Не удается ему остановить эпидемию СПИДа. К примеру, в США метадоновые программы существуют много лет, а прирост ВИЧ все это время продолжается».
Наивна убежденность и в том, что наркоманы употребляют метадон только энтерально, потому что выдаваемые в таблетках синтетические наркотики очень часто толкут, разбавляют водой и вводят шприцем, который по привычке идет по кругу. Это очень оригинальный способ снижения распространения ВИЧ-инфекции и гепатитов.
Миф четвертый: «Метадон не так токсичен и вреден, как героин».
Звучит обнадеживающе, но мало кто знает, что в США от передозировки метадона погибло больше людей, чем от передозировки героина! Метадон зачастую приводит к остановке дыхания наркомана.
«Самый вредный миф – о безвредности заместительной терапии особенно метадона, – заявляет А. Надеждин, – он дает массу осложнений. Только в начале обширного списка побочных эффектов – невропатии, специфические изменения центральной нервной системы, приводящие к снижению интеллекта. Метадон злокачественнее героина, у него интоксикация более длительная.
Пилюля, по определению, не может быть вкуснее конфеты. Но у метадона опьяняющий эффект куда более приятный, чем у героина. Медики часто сталкиваются с пациентами, которые начитались газет и с помощью метадона пытаются купировать героиновую ломку. А, познав прелести препарата, начинают потреблять его как основной наркотик. Вскоре экспериментаторы узнают малоприятный факт: отменить метадон существенно труднее, чем героин».
Кроме того, с каждой новой дозой метадона организм наркомана наполняется токсинами. Кожа становится воскового или желтоватого цвета, а поскольку метадон полностью лишает организм кальция, развивается так называемый остеопороз, при котором человек испытывает ломящие боли в костях, они становятся хрупкими и легко ломаются. Кроме того, 60% тех, кто принимает метадон, становятся неспособными к сексу. У 75% женщин нарушаются или полностью прекращаются менструальные циклы. И это далеко не все осложнения и побочные эффекты метадона. Есть еще, как оказывается, единственные и основные побочные эффекты, судя по «правдивому» комментарию от координатора программ по ВИЧ/СПИД в России «Врачей без границ» Урбана Вебера, данному Елене Костюк (статья «Искушение метадоном» Интернет против наркотиков): «...Вебер еще долго рассказывал, что метадоновые программы в Европе расширяются, а не сворачиваются, что метадон досконально исследован, и у него всего два минуса – запоры и снижение сексуальной активности».
Опасность еще и в том, что у метадона замедленное действие и наркоман не может реально оценить, какая именно доза ему нужна, чтобы «догнаться» и не умереть. Это привело к тому, что за рубежом метадоновые программы очень жестко регламентированы.
Миф пятый: «Метадон не вызывает сильной зависимости».
Смотри миф первый.
Миф шестой: «Программы заместительной терапии помогают Вич-инфицированным наркоманам социализироваться».
О какой социализации можно говорить, если на программах заместительной терапии от силы остается 10-20%% пациентов, в основном тех, кто обладает высоким уровнем организации и определенным ресурсом личности. Удерживаются на метадоновой программе достаточно благоприятные больные, они неплохо лечатся и в существующих реабилитационных системах. Поэтому на самом деле все ВИЧ-инфицированные пациенты, страдающие наркоманией, тут ни при чем, а количество наркоманов тяжелобольных СПИДом настолько ничтожно по сравнению с общим количеством всех наркоманов, в том числе и вирусоносителей, что истерически раздувать эту проблему до гигантских размеров мне представляется некоторым безумием. Тем более что сейчас в Великобритании и некоторых других странах рассматривается возможность замены метадоновых программ на поддерживающую терапию с назначением пролонгированных морфинов. К этому можно добавить, что альтернативой метадону в качестве средства заместительной терапии в перспективе может послужить также и комбинация препаратов бупренорфина (синтетического опиатоподобного обезболивающего средства) и налтрексона (блокатора опиатных рецепторов, препятствующего развитию эйфории после инъекции героина или других опиатов), также известного под названиями антаксон или ReVia.
Сторонники заместительной терапии говорят о любых проблемах, только не о самом человеке, страдающем наркоманией. Возьмем исключительный случай, когда человек все же переборол себя и не принимает нелегальные наркотики и алкоголь, ежедневно пьет свою дозу метадона и старается устроиться в жизни, что его ожидает?
Его вряд ли возьмут на высокооплачиваемую работу, на работу, связанную с ответственностью, с финансами и т.п., его здоровье будет постоянно подтачиваться метадоном, он часто будет болеть, он не сможет иметь детей, он будет намертво привязан к своему реабилитационному центру или аптеке и никуда не сможет уехать, он должен будет несколько раз в неделю сдавать анализы мочи на содержание в ней других наркотиков и алкоголя. Если обнаружат нежелательные вещества – сразу исключат из программы.
Это что, хорошая и адекватная помощь человеку, его социальная реабилитация?
Конечно же, нет!Фактически государство получает контроль над наркоманом, пересадив его с одного наркотика на другой.
Профессор Э. А. Бабаян, ведущий специалист в области наркомании России, говорил: «... это возвращение к «наркотическому пайку», это практически останавливает поиск эффективных методов лечения, которые намного труднее проводить в жизнь, чем раздавать наркотики, жертвуя жизнью и здоровьем наркомана».
Вот слова авторов идеи метадоновой поддержки – английских врачей Доула и Нисвандера, написанные ими после 10-летнего опыта применения метадона: «Возможно, что ограничениям медикаментозного лечения сложных медико-социальных заболеваний не было уделено достаточного внимания. Никакое медикаментозное средство не может реабилитировать человека. Поддержка метадоном – возможно, первый шаг к социальной реабилитации путем стабилизации фармакологического состояния наркоманов, живущих, подобно преступникам, на задворках общества. Однако, для успешного возвращения отверженных наркоманов к продуктивному образу жизни, программа лечения должна давать возможность пациентам почувствовать собственное достоинство и надежду на обретение ответственности» (Dole & Nyswander, 1976).
Обладая здравым смыслом, нетрудно подметить, что метадоновое лечение разрушительно, прежде всего, для самого наркомана и совершенно не решает никаких проблем. Это доказано врачами и многолетним опытом других стран, тогда почему об этом говорится в России, где пытаются внедрить метадон? Кому это выгодно?
Почему эту программу пытаются внедрить в России?
Елена Костюк («Время-MН») пишет: «Сейчас начался прямо-таки крестовый поход за метадон в России. Как гласит древняя мудрость, ищи, кому это выгодно. Вот версия А. В. Надеждина:
«Все просто. Препарат постепенно теряет популярность, но на его производство задействованы колоссальные мощности. Чтобы избежать убытков от потери рынка, ряд фармацевтических компаний активно лоббирует метадон в Восточной Европе. Важно то, что их лоббистская деятельность, ущемляющая национальные интересы страны, находит отклик у некоторых чиновников, представителей законодательного корпуса. Подтверждает мои слова тот факт, что концепция замещающей терапии не предполагает загрузить отечественную фармпромышленность – только завоз синтетических наркотиков из-за рубежа».
Продвижение метадона, возможно, связано еще и с тем, что владельцем патента на производство этого наркотика является богатая и известная медицинская компания «Еly Lilly & Co». Любое производство метадона возможно только с уплатой процента этой компании. (С)
s_m_a_l_l
Активный Юзер
- Регистрация
- 20 Янв 2009
- Сообщения
- 615
Со многим не согласна. В начале появления антивирсной терапиии и сейчас находятся люди, которые кричат, что терапия не поможет от СПИДА. Это фармокомпании наживаются на вас, таблетки токсичны и т.д. В результате благодаря терапии у меня здоровый ребенок и я знаю, что до живу до старости. Тоже самое я сомниваюсь, что это выгодно фармокомпаниям. Методон стоит дешева.
Отмена нельзя сравнивать уличный методон и медицинский это две разные вещи. С уличного кумарит ужасно испытала на собственной шкуре. С медицинского соскакивать легче.
Если ты торчить у тебя с сексом рано или поздно будут проблемы. С того же белого. Я из-за этого узнала, что беременна чисто случайно на пятом месяце.
Приверженность и снижение распостронения ВИЧ две разные вещи. Сейчас в основном половой путь передачи ВИЧ. Методовая программа служит для выработки приверженности, чтобы нарки принимали терапию от ВИЧ. На самом деле ВИЧ положительных много просто большенстве не говорит о своем статусе.
Я не считаю, что методоновая программа излечит. Она проста одна из программ.
Еслибы врачи могли предложить альтернативу я была бы за. Они говорят, что наркоман это психически больной человек и лечить его надо соответствующее.
Мо мнение, что только 12 шаговая программа помогает.
Отмена нельзя сравнивать уличный методон и медицинский это две разные вещи. С уличного кумарит ужасно испытала на собственной шкуре. С медицинского соскакивать легче.
Если ты торчить у тебя с сексом рано или поздно будут проблемы. С того же белого. Я из-за этого узнала, что беременна чисто случайно на пятом месяце.
Приверженность и снижение распостронения ВИЧ две разные вещи. Сейчас в основном половой путь передачи ВИЧ. Методовая программа служит для выработки приверженности, чтобы нарки принимали терапию от ВИЧ. На самом деле ВИЧ положительных много просто большенстве не говорит о своем статусе.
Я не считаю, что методоновая программа излечит. Она проста одна из программ.
Еслибы врачи могли предложить альтернативу я была бы за. Они говорят, что наркоман это психически больной человек и лечить его надо соответствующее.
Мо мнение, что только 12 шаговая программа помогает.