Как российские солдаты употребляют наркотики на войне
Тысячи российских военных употребляют наркотики — как в тылу, так и на фронте. По оценкам собеседников «Вёрстки» среди военнослужащих, в зоне боевых действий примерно каждый десятый курит марихуану, а многие употребляют и более сильнодействующие вещества. Наркокурьеры на оккупированных территориях возят мефедрон и «соли»i прямо к окопам, а на позициях солдат находят устройства для употребления запрещённых веществ. Передозировки, ссылки в штурмовые группы тех, кого поймали на употреблении, посылки с веществами от волонтёров и взлетевшие в несколько раз цены на наркотики — всё это обыденность для многих российских военных на фронте. «Вёрстка» поговорила c десятками военнослужащих, волонтёров, наркопотребителей и местных жителей на оккупированных территориях и разобралась, как российские военные совмещают боевую службу и употребление наркотических средств.
«Мы не будем с ним служить»
В кадре — лесополоса, блиндаж, двухлитровая бутылка с пивом на самодельной скамейке. Российские мобилизованные смеются и по очереди курят гашиш через жестяную банку.
— Слышь, бля, ты что ёбнулся нахуй? — вдруг кричит один из солдат. Похоже, что другой мобилизованный уронил гашиш на землю.
— А чё я сделал-то?
— Съебался спать нахуй.
Ролик с употребляющими наркотики военными в августе этого года опубликовал телеграм-канал «МОБИЛИЗАЦИЯ I Новости». Администратор одного из антивоенных телеграм-каналов передал «Вёрстке» полную версию видео. С помощью инструментов поиска людей по фото удалось выяснить, что ролик сняли мобилизованные из батальона 1822 в Херсонской области. Оператор — мобилизованный из Подмосковья Владимир Козлов. Его лицо появляется в конце записи, сам он в кадре гашиш не курит. В начале августа 2023 года Козлов нашёлся в украинском плену. «Вёрстка» подтвердила его личность. Вероятно, видео с употреблением гашиша изъяли с телефона Козлова именно в плену.
О том, что отправившиеся на территорию Украины военные пьют много алкоголя прямо на фронте, говорят и пишут часто. Об употреблении на войне психотропных веществ мобилизованные и контрактники рассказывают менее охотно.
Какие синтетические наркотики принимают военные?
«Но здесь употребляют, и рынок наркотиков свой, особенный, — рассказывает Кирилл, один из военных в Херсонской области. — Недавно оказалось, что мой товарищ употреблял, хранил, и я лично всё это увидел». Речь идёт о 27-летнем контрактнике, который оказался на войне после 3,5 лет употребления наркотиков, но от зависимости не избавился.«Как он проходил комиссию в Московской области — это большой вопрос. Здесь их не проверяли вообще, не до этого. Но он и ходил нормальным человеком, его на задания отправляли. А вчера его начало колбасить, он весь лежит потный, стоять не может, сонный, его трясет, а температуры нет. Мы вызвали медика». Врач, по словам Кирилла, сказал: скорее всего, это передозировка.
На осмотр забрали его и ещё двух 25-летних контрактников из соседнего батальона с теми же симптомами. По словам собеседника «Вёрстки», эти военные были у начальства «на хорошем счету». Анализы показали, что последняя доза наркотикаi попала в организм солдат за несколько часов до этого: «То есть, свежак был. Они себе в ноги кололи. Товарищ сам сказал, что слишком много сделал».
Пришла военная полиция, рассказывает офицер, начали обыск при свидетелях: «У моего сослуживца нашли использованные шприцы. Он их, дурак, там кинул. Ну, после этого все 43 человека в батальоне поднялись и сразу сказали: «Мы не будем с ним служить. Мы ходим с ним на задания, мало ли чего ему в голову зайдёт? Плачевно всё может закончиться».
«Могут привезти прямо в окопы»
«Я траву дул пару раз. Ничего особо интересного, дунул, лёг фильм смотреть. Все знают, если ты употребляешь наркотики в окопе, — конечно, блиндаж маленький. Всем похер, главное — не мешай никому. Просто не выходи из блиндажа», — говорит «Вёрстке» один из солдат-наркопотребителей, воюющий на Луганском направлении в районе Сватово. Ему нет 30, он из Сибири.«Употребляют от скуки, — объясняет он. — Война — это когда ты постоянно чего-то ждёшь, изредка молишься, чтобы всё это прошло. Я вот, когда курил соль в блиндаже, вообще похуй было на возможную измену [приступ паранойи]. Скука намного хуже».
Грамм порошкообразного стимулятора альфа-PVP в блиндаж из Луганска ему привёз сослуживец. Курили с железной крышки консервной банки через шариковую ручку, запивали водкой из жестяной кружки. «Под солью она даже казалась вкусной. О ужас, даже армейские сигареты вполне себе заходили, хотя по трезвянке лучше подсолнухи с минного поля нарвать и курить — и то толку больше. Что касаемо эффекта соли — тянет на поговорить, позалипать. Водка не берёт вообще, пьешь как водичку. Прошла ночь, настало утро. Благо дни были спокойные, только по ночам иногда постреливали. А вообще лучше здесь подобным не баловаться, мало ли что вдруг».
Большинство собеседников «Вёрстки» говорят, что наркотики на оккупированных территориях и у линии фронта достать легко. По выражению одного из солдат — «ну как в Лас-Вегасе».
В основном запрещённые вещества, по словам контрактников, продают местные жители. «Есть таксисты, которые возят прям в часть. Солдаты уже знают, у кого что брать. Как раз вот мой сослуживец, пойманный с поличным, поехал с одним таким в магазин — пожрать купить. По дороге выяснилось, что водитель знает, где взять и может привезти. Они ещё до магазина не доехали, как уже сговорились. Деньги вперёд, для передачи назначается встреча — в 18.00, например, у въезда в часть».
Могут привезти и прямо в окопы, рассказывают другие собеседники «Вёрстки». Такие курьеры, как правило, тоже из местных и берут сильно дороже: риски. Во время допроса пойманный при передозировке контрактник сказал, что три шприца — с каким веществом, собеседник «Вёрстки» не знает — обошлись ему в 15 тысяч рублей. «Все говорят, что рискуют, на шмон боятся напасть — поэтому такие цены».
Некоторые собеседники «Вёрстки» пользуются другими каналами поставок — через сослуживцев и волонтёров — или привозят наркотики в зону боевых действий сами.
«Они берут через людей, которые пришли служить уже зависимыми. У них свои связи, они ездят на ноль — на границу — там знакомые им люди всё готовят, раскалывают, они берут свою долю, а остальное раскидывают по секретным закладкам и рассказывают остальным», — объясняет «Вёрстке» контрактник, сослуживца которого поймали при передозировке.
«Технология доставки простая — ты берёшь стаф и везёшь его с собой. Первый раз, когда заходили типа на учения в феврале 2022, мы, ясен хуй, ничего взять не успели. Но из нашей части братишка заехал в мае в „командировку“. И вот он уже привёз. Две десятки порохаi и шишкиi», — говорит «Вёрстке» один из московских контрактников, который трижды ездил на войну и дважды — брал с собой запрещённые вещества.
Можно взять в госпитале, если тебе оставили там закладку приятели: «Едешь туда на машине с медиками, а назад уже с весом».
Ещё, по словам контрактников, наркотиками торгуют сами местные, которые уже второй год войны растят и перерабатывают мак. «Мы когда такие дворы во время зачистки видим — сжигаем там всё сразу. Соседи мужика, у которого мы последний раз весь огород сожгли, нам говорили, что до войны у него не было такого поля. А когда русские пришли — он поставил это на поток, спрос появился».
Фото: телеграм-канал «Главное в Херсоне и области»
«Тут трава наименьшее из зол, она просто растёт и растёт сама, вне работы для расслабления — это ок», — говорит один из волонтёров, работающих в «ДНР».
Есть и другие способы доставки наркотиков — сразу несколько военных рассказали «Вёрстке», что получали запрещённые вещества через волонтёров, которые поддерживают российскую армию и возят на фронт технику и предметы первой необходимости.
«У нашей роты есть своя типа служба поддержки. Волонтёры, которые нам периодически засылают всё, что нужно. Им через друзей и близких мы передаём вещества. Это же всё везут „по зелёной“, без досмотра. И в последний раз мы так передавали. Ну не через самих волонтёров, они ничего не знали, а в вещах, которые им наши друзья передали».
«Вот сказочный олень, что кинул на вес»
Одного из курьеров, 28-летнего жителя Донецка Артёма Левченко, задержали в январе 2023 года. Военные отдали видео местным телеграм-каналам: на нём молодой человек рассказывает, как его «попросил привезти» три грамма мефедрона в окопы некий Максим Аксёнов. «Поступил сигнал от военнослужащих, что возят вот такую хуйню в окопы… Прямо на позиции! Мефы-хуефы… соли, блядь… шмоли, нахуй…» — рассуждает задержавший дилера военный. У Левченко изъяли наркотики и пакет документов «ДНР»: права, регистрацию в Донецке, пассажирскую таможенную декларацию.По местным чатам для покупателей наркотиков распространяли информацию и о другом «кладмене» — местном ополченце. Курьера, который присвоил себе «закладку»i, предлагалось найти и проучить. За видео с его наказанием обещали 200 долларов. «Вот сказочный олень, что кинул на вес. Словить, дать пизды, сломать палец и облить зелёнкой всё ебало», — в специальном телеграм-канале донбасский наркомагазин CaifCoin выкладывает личные данные укравших наркотики кладменов, чтобы их демонстративно наказали.
Наркокурьером можно стать, внеся залог, который должен в случае чего покрыть кражу товара. Либо сделать для магазина селфи с документами. Кладмен Андрей Москалёв отправил торговцам наркотиками фото с украинским паспортом.
Фото: с удалённой страницы Москалёва в «ВК»
Как выяснила «Вёрстка», Москалёв оказался 27-летним пехотинцем «народного ополчения ДНР» из города Горловка в Донецкой области. По его словам, он сам решил пойти служить в феврале 2022 года. Размещённое в Telegram объявление о вакансии кладмена ему скинул приятель.
— Почему ты сейчас не воюешь? — спрашивал журналист «Вёрстки» у Москалёва в августе 2022 года.
— Да на больничном был.
— И решил подзаработать кладменом?
— Ну да, а почему нет!
О том, что за его избиение назначена награда, Москалёв узнал от журналиста «Вёрстки». Он рассказал, что на первой закладке его поймали полицейские и ему пришлось удалить все переписки с магазином, который после этого и выложил пост с «недобросовестным» курьером. Силовики отпустили военного, но «бабок пришлось отдать дохуя».
Москалёву удалось решить проблему с наркомагазином — уже через пару дней фото его паспорта исчезло из телеграм-канала. Как именно он договорился — неизвестно. Вскоре после разговора с «Вёрсткой» он удалил свои соцсети. По словам его школьной приятельницы, зимой 2023 года Москалёв погиб под артобстрелом где-то на передовой.
Кроме неопытных торговцев вроде Левченко и Москалёва, в оккупированных городах и сёлах есть так называемые «профессиональные проводники». «Это местные, которые незаконно могут тебя через посты провести, у них есть договорённости с КПП. Через них и наркотики сюда поставляют. Это люди, которые на войне деньги зарабатывают, на нас зарабатывают, — как будто обижаясь, говорит один из военных. — Такси от нас до ближайшей деревни, это три километра, стоит тысячу рублей. А если продукты в часть привозят, то по двойной цене. Обналичкой тоже они занимаются — 500 – 700 рублей комиссии себе берут в зависимости от суммы».
«У них на позициях водные стоят»
«Ты только не рисуй себе картину, что мы в окопах наюзанныеi воюем, — уточняет один из собеседников „Вёрстки“, боец одного из специальных подразделений. — Я про такое даже не слышал. На „передке“ сильно бухают. Но чтобы в атаку под феномi шли — хуй знает. Это же по сути от нехуй делать. 90% времени тут — это чисто втухание. У нас сейчас, например, тыловой лагерь, кроме нарядов и рутины, в целом ничего не происходит. Задачи есть, конечно, о которых я тебе рассказать не могу. Но мы не штурмовики. Чтобы ты понимал, я с марта 2022 года тут стрелял два раза».В основном наркотики «за ленточкой» принимают те, кто пристрастился к ним ещё до войны. «Да все кто на гражданке хуячил, они и тут хуячат», — поясняет один из бойцов. Среди «контрабасов» — так собеседник «Вёрстки» называет контрактников — это не так распространено. «Но вот мобьё — это пиздец. Они и закладки снимают, и через местных барыг вырубают, и даже самосадi где-то находят. Из наших двух сотен — сотрудников спецподразделения — только трое употребляют. И об этом никто не знает. Ну, почти никто. Тут все пацаны на спорте, здравые. Они не поймут. И пиздеть тут не принято».
На вопрос, как они употребляет наркотики на фронте, контрактник невозмутимо отвечает: «Да как обычно — начертил дорогу, ебанул. Тут вариантов тьма. В лесок сходить, ночью в наряде, на хате. Мы в паре мест квартиры снимали, не в расположении жили».
Другой собеседник «Вёрстки» высказывает мнение, что «10 – 15% в каждой дивизии активно употребляют». Многие — марихуану, их командиры называют травокурами и «меньше внимания обращают».
Это подтверждает офицер ВДВ, поговоривший с «Вёрсткой» на условиях анонимности. «Когда мы заходили на позиции мобиков, у них там всегда водныеi стоят, — вспоминает он. Ну и всякие бутылки дырявые с фольгой. Но среди нас — профессиональных военных — я такого не видел ни разу. И чтобы химические наркотики употребляли, не слышал и не видел ни разу».
«Цены солевых не сломали»
Судя по фотографиям, присланным жителями оккупированных республик «Вёрстке», рекламой солей расписан и Донецк, и Мариуполь — и даже город Рубежное в Луганской области, что меньше чем в 20 километрах от линии фронта.
«Если по граффити считать, то спрос есть. В 2018 году здесь всего этого было меньше и недоступнее. Ну оно и логично, стресс-то сейчас у всех. Амфетамин реже попадается на рекламе, но он-то как раз заебись для работы без сна и отдыха. Цены в телеграм-магазинах выше, чем в Москве на „Гидре“ были. Впрочем, я не шибко прям мониторил, так, зашёл по одной рекламе, охуел от их жидовства и вышел», — говорит один из волонтёров в Донецке.
Российские контрактники и мобилизованные могут позволить себе наркотики по высоким ценам благодаря выплатам от государства, которые приходят им на карточки «Мир». Купить наркотики через телеграм-боты можно переводом с карты на карту.
Как мы считали?
«Вёрстка» подсчитала, что в «новых регионах» России наркотики стоят в два с половиной раза дороже. Оставшийся в Мариуполе наркопотребитель Вадимi рассказал «Вёрстке», что после оккупации цены на наркотики выросли более чем в шесть раз. По его словам, если раньше один грамм альфы или мефедрона можно было купить в ботах, начиная с примерно 400 гривенi, то сейчас цены на эти вещества начинаются примерно с 6000 рублей.
«По-моему, цены солевых не сломали. Как было их много, так и осталось. Как-то мутятся: кто-то обманывает, кто-то зарабатывает. И тратят на всю эту дичь. Большинство военных в городе употребляют амфетамин, мефедрон, соль — я видел [российских военных под наркотиками], и не раз. По ним было видно, что человек какой-то не свой. Хотя и до блокады были знакомые из ВСУ, которые тоже употребляли», — рассказывает Вадим.
«Вёрстка» не обнаружила готовых кладов в прифронтовых районах «народных республик». Но и это можно решить: так, оператор одного из луганских наркомагазинов на вопрос об отсутствии кладов в прилегающем к линии соприкосновения Рубежном предложил корреспонденту «Вёрстки» забрать там специально сделанную для него закладку с «солью». Он пообещал, что клад будет готов через несколько часов после предоплаты. Если заказывать от двух грамм, то эксклюзивную закладку оплачивать не нужно.
«Офицеры искали закладки. А младшие у цыган траву покупали»
Новые наркоторговцы пришли на оккупированные территории вслед за российскими войсками. Например, уже с апреля 2022 года в Херсонскую области «зашли разного класса барыги из Крыма, Краснодара и горных районов», рассказывает «Вёрстке» один из местных жителей, наркозависимый. «В основном они барыжили травой и химкойi. И по всем местным чатам и каналам они прям палились, искали местных барыг и через кого этот товар можно продавать. Схемы были старые, в основном закладки травы и всего остального. Искали в открытую по чатам, в объявлениях так и писали, чтобы к ним не боялись идти работать — возят, мол, зелёные человечки, и они сами в доле».Три человека, знакомые с рынком наркотиков в Херсоне, рассказывают, как весной 2022 года «люди в форме» ходили по местным продавцам психоактивных веществ и били их, чтобы те сдали каналы закупок и сбыта. «Моего знакомого на подвал забирали. Не били, в основном же током пытали», — говорит один из сбежавших из-под оккупации жителей. «Я знаю, что в Голой Пристани так же пришедшие отжимали наркоту у местного торговца. Пытали его, чтобы сдал каналы поставки, чтобы самим торговать. Он не говорит, что именно им рассказал. Но рёбра они ему и руки-ноги сломали, отняли джип и выкинули помирать на улицу».
Эту информацию подтверждает и источник «Вёрстки», офицер ВДВ. «Когда мы зашли в Херсон, в первую же неделю туда заехала бригада „фбсов“ из Крыма, — говорит он. — Всякие продавцы наркотиков и магазины их на самом деле меньше интересовали. Это скорее постольку-поскольку. Но надо было под свой контроль переводить весь криминал, в том числе и этих. На подвал к нам привозили таких чертей. Не знаю, о чём они договаривались, но все выходили».
С июля 2022 года в Херсонскую область начали завозить героин: «Герыч, причём очень жёсткий. Сами человечки от него померли. Было прям много таких случаев. Ещё и солдаты, и наши местные много травились химкой, там такой состав был, что чуть не дохли на месте», — рассказывает один из местных наркопотребителей.
«Наркотиков в Херсоне было много, как и бухла. Что после захвата, что сейчас, после освобождения, — говорит житель Херсона. — Как употребляли российские военные? Офицеры искали закладки, в них больше химия продавалась. А младшие у цыган траву покупали. Те её открыто продавали военным на Центральном и Днепровском. Тупо вместе с сигаретами барыжили. И начали цены задирать, доходило до того, что грамм травы был в два раза дороже, чем до 24 февраля».
На херсонский наркорынок летом 2022 зашли наркоторговцы из «народных республик». В июне интернет-магазин наркотиков под названием «Республика» начал раздавать в Херсоне «пробники» альфа-PVP через украинский наркофорум RCclub и закрытые чаты в телеграме. К концу лета в боте «Республики» появились закладки с синтетикой в Херсоне — магазин проработал в городе вплоть до его деоккупации.
Зато «Республика» до сих пор продаёт наркотики в находящихся под контролем российской армии Мелитополе и Бердянске.
«Барбитуры очень много. Да я сам на ней был»
Используют для расслабления военные и лекарства. «К нам привозят сильнодейстующие и продают без рецептов. Барбитуратовi было полно зимой», — рассказывает житель одного из городов в «ЛНР».«Барбитуры очень много. Вот реально дохрена, да я сам на ней был. Вообще у нас каждый второй-третий солдат что-либо такое употребляет», — говорит «Вёрстке» контрактник, который после нескольких месяцев на передовой находится сейчас в военной части на территории России.
В первую очередь он имеет в виду противотревожные препараты вроде «Лирики», где действующее вещество, купирующее эпилептические приступы, вызывает эйфорию и расслабление. «Ну да, типа «Лирики». Её в Батайске можно купить без рецепта, в определённых местах».
В Ростове-на-Дону и Батайске, рядом с которыми стоят крупные военные гарнизоны и где работает много поддерживающих войну волонтёров, действительно периодически задерживают фармацевтов, которые без рецептов продают и фасуют в стаканчики из газеты «Лирику» и «Тропикамид». Его наркопотребители ещё называют «мультяшкой» — это аптечные капли для глаз, которые используют для усиления эффекта от других психоактивных веществ. Уже после нескольких употреблений «мультяшка» вызывает сильную зависимость, которая за 7 – 8 месяцев регулярного приёма полностью разрушает организм.
О незаконной продаже замещающих наркотики лекарств регулярно сообщает и ростовское патриотическое движение «Антидиллер», и ГУВД по Ростовской области. Причём первые обвиняют в крышевании этого бизнеса вторых — и наоборот.
«Лирика» не считается у военных сильным наркотиком, её рассматривают как аналог некрепкого алкоголя. «Мы когда в Луганске были, с чеченцами там пересекались, они всю „Лирику“ из аптек выносили. И потом в клубах по форме сидели объёбанные. Ещё у нас в аптечке есть промедол, наркотический анальгетик, барбитурат, но за него ебут жёстко. По инструкции его тебе колят при ранениях, колет напарник. Но за каждый укол нужно писать объяснительную и отчитываться. Там всё очень строго».
Барбитураты и лекарства вроде «Лирики» берут на выездах в город, даже посылками передают, говорит другой солдат. «Когда только началась мобилизация, кстати, произошёл неприятный случай. Одна из жён передала с волонтёрами «Лирику», — рассказывает супруга одного из контрактников. — Волонтёры после этого очень ругались и вообще отказывались везти посылки. Потом сошлись на том, что будут перед отправкой все посылки «шмонать».
«Не полезешь же под Бахмут с банкой и тестами»
«Мы тогда в Луганске находились. Это был пиздец на самом деле. У нас уже три точки сменилось дислокации, все непонятки утряслись, и мы просто бухали несколько недель, а тут фен. Не ебаный меф, не соль, а нормальная спидуха, как раньше, немного на пудре, розовая. Мы на второй или третий день уже погнали в клуб в Луганске. Они тогда до десяти вечера работали, мы разнюхались прям там в туалете и пару часов топтали на танцполе».Проверок на психоактивные вещества «за лентой» почти нет, особенно на передовой. «Хотя зимой после пары скандалов всех прочёсывали на наркотики, чтобы изгнать юзеров… — рассказывает „Вёрстке“ один из солдат. — Есть подразделения, где строгий сухой закон, там и за перегар огрести можно. У вагнеров на словах всё было строго, ничего нельзя, но штурмовиков никто не проверяет так чтобы шибко. Не полезешь же под Бахмут с банкой и тестами…»
«Да просто чужую мочу сдаешь и всё, — объяснил „Вёрстке“ один из военных-наркопотребителей, который ездил в клуб в Луганске. — Это везде так, в любых силовых структурах».
«После того, как сослуживца на уколах в ноги поймали, никаких проверок остальным устраивать не стали, — говорит «Вёрстке» контрактник из-под Херсона. — Всем вообще здесь срать, честно говоря. Но если уж тебя поймали, то судьба одна — штрафной батальон, отряд «Шторм».
«Шторм» называют «батальоном для косячников, куда попадают за синьку, за мордобой, за хулиганство — за всё, за что на гражданке дают сроки». «Тут вот у нас парни прямо к себе на позиции девчонок привели… Так сразу после в „Шторм“ 15 человек отправились».
Тот факт, что уличённых в употреблении мефедрона или солей отправляют на передовую, а не под суд, виден и по решениям гарнизонных судов в 12 граничащих с Украиной южных регионах — Ростовская, Воронежская и Брянская области — и в аннексированном Крыму.
В 2023 году там получили 166 административных дел об употреблении наркотиков, их продаже и отказе от освидетельствования на наркотическое опьянение, в 2022 году их было 165, в 2021 году — 233. Некоторые военнослужащие в 2022 — 2023 годах попадали под суд по 2 – 3 раза.
Ощутимый рост произошёл только в Крыму, где в гарнизонный суд в 2022 и 2023 годах поступило по 24 административных делаi. В остальных регионах количество административных дел о наркотиках осталось прежним или упало по сравнению с довоенным 2021 годом.
Представшие перед судом в 2022 — 2023 годах военные употребляли и пытались продать марихуану, метамфетамин, мефедрон, альфа-PVP, MDPV. В решениях судов в первой половине 2022 года преимущественно встречается марихуана, ближе к концу 2022 года и в 2023 году в делах всё чаще фигурируют синтетические наркотики. В подавляющем большинстве случае суды прекращали дела и направляли материалы дела командирам воинских частей, чтобы те сами наказали военнослужащих.
Одним из таких наказаний, как утверждают собеседник «Вёрстки», и стала отправка военных в штурмовые отряды «Шторм», где тех, вместе с завербованным на войну заключёнными, бросают на первую линию фронта.
«А там люди всегда на передовой и огонь принимают на себя. Там 95% смертников», — рассказывает свидетель перевода в «Шторм» за наркотики.
Получается, что за употребление наркотиков на фронте сразу выносят смертный приговор, говорят другие солдаты. «Давайте говорить честно, „буча“ тут никому не нужна, наркотики в батальоне — это пятно на всех. Прокуратура и СК тут никому не нужны. И никакого суда не будет. Их проще посадить в яму на двое суток и написать бумаги, что они переводятся в „Шторм“. Отказаться нельзя».
PS Лечение наркомании в зоне СВО