Боль по нормативам
Скончался контр-адмирал Апанасенко, совершивший попытку суицида из-за отсутствия обезболивающих
В больнице после попытки суицида скончался контр-адмирал Вячеслав Апанасенко. В предсмертной записке он возложил ответственность за свою гибель на «Минздрав и правительство» — его семья не успела собрать нужное количество подписей на рецепте для получения необходимого ему обезболивающего. Медики заверили, что действовали строго по правилам. Эксперты говорят, что эти самые правила запредельно усложнены.
В понедельник в реанимации Первой градской больницы скончался бывший начальник управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ Вячеслав Апанасенко. 66-летний контр-адмирал был госпитализирован в пятницу в состоянии комы после попытки суицида. Как стало известно, Апанасенко выстрелил себе в голову из наградного пистолета ПСМ. Это оружие не сдается при выходе в отставку, его и нашли рядом с телом.
В предсмертной записке он возложил ответственность за свою гибель на «Минздрав и правительство».
У Апанасенко был рак поджелудочной железы в последней стадии, а у его родных — трудности с приобретением обезболивающих препаратов. В последний раз жена Апанасенко пыталась получить для него морфин на пять дней, но не успела собрать нужное количество подписей и получить лекарство. Как сообщила «Эху Москвы» дочь контр-адмирала Екатерина Локшина, «он сделал это для своих родственников», не в силах дальше наблюдать, как «тяжело родственникам заниматься лекарственным обеспечением», проводить многие часы в поликлинике.
«Мой отец совершил это не для себя, и не потому, что он не мог дальше справляться с этой тяжелой болью», — рассказала Локшина.
«В день перед его смертью маме в очередной раз не удалось получить морфин, прописанный для него, потому что не хватило буквально одной подписи. И когда она пришла домой в подавленном состоянии, видимо, это и стало последней каплей». На своей странице в Facebook Локшина процитировала предсмертную записку Апанасенко: «Прошу никого не винить, кроме Минздрава и правительства. Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо».
О причинах трагедии написала в своем аккаунте Facebook и вторая дочь Апанасенко Оксана Храмова: «Эта новость была вынесена на всеобщее обозрение и, конечно, не совсем корректно. Особенно неприятной оказалась версия о том, что папа якобы делился с мамой своим желанием свести счеты с жизнью. Поэтому считаю себя обязанной пояснить, что следствием этого героического, на мой взгляд, поступка было в первую очередь неоказание адекватного обезболивания со стороны медицинского учреждения.
Болезнь папы была на той последней стадии, когда без наркотической помощи уже невозможно было обойтись. Бюрократические проволочки затянулись, и отец принял решение не мучить больше своих близких (так он написал в записке)».
Вячеслав Апанасенко возглавлял управление ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ России (1996–1998), занимал пост начальника штаба вооружения ВМФ (1998–2000). В составе российской делегации он участвовал в переговорах с США об ограничении стратегических наступательных вооружений, проводил испытания перспективного ядерного оружия. Апанасенко – кавалер орденов «За военные заслуги», Красной Звезды, Петра Великого, Адмирала Кузнецова и более 20 медалей, в том числе за участие в создании приоритетных образцов ракетно-космической техники. Автор более 50 научных работ, докладов и статей по проблемам развития оружия ВМФ, он читал лекции по проблемам вооружений в Бруклинском и Симпсоновском университетах США, Военной академии Генштаба ВС РФ.
По словам капитана первого ранга Юрия Травкина – секретаря организации «Содружество ветеранов подводников Гаджиево», почетным председателем которой был Апанасенко, он будет похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.
В поликлинике, к которой был прикреплен контр-адмирал Апанасенко и где он получал обезболивающие препараты, заверили, что врачи действовали в рамках нормативных документов.
«Мы действуем в соответствии с действующими нормативными документами, в частности, с последним приказом №1273 департамента здравоохранения от 20 декабря 2013 года. Мы последние 10 лет действовали по департаментскому приказу от 2004 года, теперь – по новому», — сказали РИА «Новости» в поликлинике.
Паллиативная помощь в России находится практически на нуле. Несмотря на то что такая помощь закреплена в новом российском законодательстве, тяжелые больные по-прежнему лишены основной ее составляющей – адекватного и своевременного обезболивания.
Как сообщила на прошедшем недавно в российской столице VII Форуме Движения против рака профессор Национального НИИ Общественного здоровья РАМН Елена Тельнова, анализ затрат разных государств на онкопрепараты показал, что Россия с расходами в пределах €20 на душу населения находится на одном из последних мест в цивилизованном мире. А количество поставляемых в аптеки анальгетиков составляет 4% от потребности в целом по стране и 10% — в столице.
По данным члена правления Специальной комиссии по паллиативной помощи в странах Центральной и Восточной Европы Ольги Усенко, начиная с 1996 года, когда ВОЗ был предложен структурированный подход к комплексному болевому синдрому, использование опиоидных анальгетиков в мире выросло в четыре раза. В России же, наоборот, эти цифры уменьшились вдвое, а конкретно использование морфина снизилось в восемь раз.
По ее словам, в результате отсутствия в нашей стране адекватного обезболивания не только умирают в муках тяжелые онкологические больные, но и серьезно осложняется состояние тех, кого можно лечить.
«Люди принимают в огромных дозах доступные нестероидные препараты, и такая безответственная противоболевая терапия вызывает многочисленные сопутствующие заболевания и осложняет лечение», — пояснила эксперт.
Среди других причин недоступности паллиативной помощи эксперты называют забюрократизированную процедуру выписки учетных рецептов и страх медиков перед санкциями со стороны наркоконтроля.
По мнению заместителя председателя Формулярного комитета РАН профессора Павла Воробьева, существующие в стране регламенты оставляют низкой доступность обезболивающих препаратов, особенно наркосодержащих. По словам эксперта, странным является ограничение срока действия рецепта в случае, когда, например, в наркотике нуждается онкологический больной: это бессмысленно с точки зрения борьбы с наркоманией, но серьезно ухудшает жизнь пациентов.
При этом ограниченный срок действия рецептов на наркотические и сильнодействующие препараты заставляет российских больных чаще обращаться к врачу. А если в аптеке (причем конкретной, к которой больной прикреплен) нет нужного препарата, то рецепт пропадает, выдача аналогов не допускается.
Нельзя даже отпустить, например, два обезболивающих пластыря в дозировке 75 мг взамен одного в дозировке 150 мг в случае, если последнего нет в наличии.
Не облегчает жизнь тяжелым больным и сама трехступенчатая процедура выдачи рецепта на наркотический анальгетик. Сначала нужное лекарство должен назначить онколог, затем участковый терапевт выписывает на него рецепт, заверить который может только главный врач или другой представитель администрации поликлиники с правом печати. Иногда на получение рецепта требуется несколько дней, потому что онколог и терапевт могут работать в разных местах.
Минздрав в последнее время старается смягчать ужесточенные под влиянием ФСКН требования к выдаче рецептов на обезболивающие препараты. Так, с 1 июля изменились правила обращения с лекарствами, содержащими наркотики.
Однако никуда не делась постоянная угроза проверок и санкций со стороны наркоконтроля, остается в силе и уголовная ответственность за назначение препарата не по показаниям, а список этих показаний очень обтекаем.
Широкий резонанс вызвала история в Красноярске, где возбудили уголовное дело и осудили врача-терапевта, выписавшего онкологическому больному рецепт на сильнодействующее обезболивающее в обход инструкций. В итоге врач была обвинена по двум статьям УК. Неудивительно, что многие врачи и аптеки предпочитают не рисковать и не связываться с учетными препаратами.
«Наши врачи боятся выписывать рецепты на обезболивающие, боятся проверок со стороны ФСКН. В итоге родственники больных, пытаясь получить нужный препарат, чувствуют себя наркодилерами, преступниками»,
— считает известный нарколог, профессор Казанского государственного медицинского университета, эксперт ВОЗ Владимир Менделевич.
По данным президента Лиги защитников пациентов Александра Саверского, легальный оборот наркотических анальгетиков, которые используются для паллиативных больных или при проведении операций, всего 554 кг, что составляет 0,7% только от изымаемых ежегодно наркотиков (87 т). При этом в России возбуждают множество дел против врачей, видимо, потому, что «их гораздо легче ловить, чем наркоторговцев».
(с) gazeta.ru
Скончался контр-адмирал Апанасенко, совершивший попытку суицида из-за отсутствия обезболивающих
В больнице после попытки суицида скончался контр-адмирал Вячеслав Апанасенко. В предсмертной записке он возложил ответственность за свою гибель на «Минздрав и правительство» — его семья не успела собрать нужное количество подписей на рецепте для получения необходимого ему обезболивающего. Медики заверили, что действовали строго по правилам. Эксперты говорят, что эти самые правила запредельно усложнены.
В понедельник в реанимации Первой градской больницы скончался бывший начальник управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ Вячеслав Апанасенко. 66-летний контр-адмирал был госпитализирован в пятницу в состоянии комы после попытки суицида. Как стало известно, Апанасенко выстрелил себе в голову из наградного пистолета ПСМ. Это оружие не сдается при выходе в отставку, его и нашли рядом с телом.
В предсмертной записке он возложил ответственность за свою гибель на «Минздрав и правительство».
У Апанасенко был рак поджелудочной железы в последней стадии, а у его родных — трудности с приобретением обезболивающих препаратов. В последний раз жена Апанасенко пыталась получить для него морфин на пять дней, но не успела собрать нужное количество подписей и получить лекарство. Как сообщила «Эху Москвы» дочь контр-адмирала Екатерина Локшина, «он сделал это для своих родственников», не в силах дальше наблюдать, как «тяжело родственникам заниматься лекарственным обеспечением», проводить многие часы в поликлинике.
«Мой отец совершил это не для себя, и не потому, что он не мог дальше справляться с этой тяжелой болью», — рассказала Локшина.
«В день перед его смертью маме в очередной раз не удалось получить морфин, прописанный для него, потому что не хватило буквально одной подписи. И когда она пришла домой в подавленном состоянии, видимо, это и стало последней каплей». На своей странице в Facebook Локшина процитировала предсмертную записку Апанасенко: «Прошу никого не винить, кроме Минздрава и правительства. Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо».
О причинах трагедии написала в своем аккаунте Facebook и вторая дочь Апанасенко Оксана Храмова: «Эта новость была вынесена на всеобщее обозрение и, конечно, не совсем корректно. Особенно неприятной оказалась версия о том, что папа якобы делился с мамой своим желанием свести счеты с жизнью. Поэтому считаю себя обязанной пояснить, что следствием этого героического, на мой взгляд, поступка было в первую очередь неоказание адекватного обезболивания со стороны медицинского учреждения.
Болезнь папы была на той последней стадии, когда без наркотической помощи уже невозможно было обойтись. Бюрократические проволочки затянулись, и отец принял решение не мучить больше своих близких (так он написал в записке)».
Вячеслав Апанасенко возглавлял управление ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ России (1996–1998), занимал пост начальника штаба вооружения ВМФ (1998–2000). В составе российской делегации он участвовал в переговорах с США об ограничении стратегических наступательных вооружений, проводил испытания перспективного ядерного оружия. Апанасенко – кавалер орденов «За военные заслуги», Красной Звезды, Петра Великого, Адмирала Кузнецова и более 20 медалей, в том числе за участие в создании приоритетных образцов ракетно-космической техники. Автор более 50 научных работ, докладов и статей по проблемам развития оружия ВМФ, он читал лекции по проблемам вооружений в Бруклинском и Симпсоновском университетах США, Военной академии Генштаба ВС РФ.
По словам капитана первого ранга Юрия Травкина – секретаря организации «Содружество ветеранов подводников Гаджиево», почетным председателем которой был Апанасенко, он будет похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.
В поликлинике, к которой был прикреплен контр-адмирал Апанасенко и где он получал обезболивающие препараты, заверили, что врачи действовали в рамках нормативных документов.
«Мы действуем в соответствии с действующими нормативными документами, в частности, с последним приказом №1273 департамента здравоохранения от 20 декабря 2013 года. Мы последние 10 лет действовали по департаментскому приказу от 2004 года, теперь – по новому», — сказали РИА «Новости» в поликлинике.
Паллиативная помощь в России находится практически на нуле. Несмотря на то что такая помощь закреплена в новом российском законодательстве, тяжелые больные по-прежнему лишены основной ее составляющей – адекватного и своевременного обезболивания.
Как сообщила на прошедшем недавно в российской столице VII Форуме Движения против рака профессор Национального НИИ Общественного здоровья РАМН Елена Тельнова, анализ затрат разных государств на онкопрепараты показал, что Россия с расходами в пределах €20 на душу населения находится на одном из последних мест в цивилизованном мире. А количество поставляемых в аптеки анальгетиков составляет 4% от потребности в целом по стране и 10% — в столице.
По данным члена правления Специальной комиссии по паллиативной помощи в странах Центральной и Восточной Европы Ольги Усенко, начиная с 1996 года, когда ВОЗ был предложен структурированный подход к комплексному болевому синдрому, использование опиоидных анальгетиков в мире выросло в четыре раза. В России же, наоборот, эти цифры уменьшились вдвое, а конкретно использование морфина снизилось в восемь раз.
По ее словам, в результате отсутствия в нашей стране адекватного обезболивания не только умирают в муках тяжелые онкологические больные, но и серьезно осложняется состояние тех, кого можно лечить.
«Люди принимают в огромных дозах доступные нестероидные препараты, и такая безответственная противоболевая терапия вызывает многочисленные сопутствующие заболевания и осложняет лечение», — пояснила эксперт.
Среди других причин недоступности паллиативной помощи эксперты называют забюрократизированную процедуру выписки учетных рецептов и страх медиков перед санкциями со стороны наркоконтроля.
По мнению заместителя председателя Формулярного комитета РАН профессора Павла Воробьева, существующие в стране регламенты оставляют низкой доступность обезболивающих препаратов, особенно наркосодержащих. По словам эксперта, странным является ограничение срока действия рецепта в случае, когда, например, в наркотике нуждается онкологический больной: это бессмысленно с точки зрения борьбы с наркоманией, но серьезно ухудшает жизнь пациентов.
При этом ограниченный срок действия рецептов на наркотические и сильнодействующие препараты заставляет российских больных чаще обращаться к врачу. А если в аптеке (причем конкретной, к которой больной прикреплен) нет нужного препарата, то рецепт пропадает, выдача аналогов не допускается.
Нельзя даже отпустить, например, два обезболивающих пластыря в дозировке 75 мг взамен одного в дозировке 150 мг в случае, если последнего нет в наличии.
Не облегчает жизнь тяжелым больным и сама трехступенчатая процедура выдачи рецепта на наркотический анальгетик. Сначала нужное лекарство должен назначить онколог, затем участковый терапевт выписывает на него рецепт, заверить который может только главный врач или другой представитель администрации поликлиники с правом печати. Иногда на получение рецепта требуется несколько дней, потому что онколог и терапевт могут работать в разных местах.
Минздрав в последнее время старается смягчать ужесточенные под влиянием ФСКН требования к выдаче рецептов на обезболивающие препараты. Так, с 1 июля изменились правила обращения с лекарствами, содержащими наркотики.
Однако никуда не делась постоянная угроза проверок и санкций со стороны наркоконтроля, остается в силе и уголовная ответственность за назначение препарата не по показаниям, а список этих показаний очень обтекаем.
Широкий резонанс вызвала история в Красноярске, где возбудили уголовное дело и осудили врача-терапевта, выписавшего онкологическому больному рецепт на сильнодействующее обезболивающее в обход инструкций. В итоге врач была обвинена по двум статьям УК. Неудивительно, что многие врачи и аптеки предпочитают не рисковать и не связываться с учетными препаратами.
«Наши врачи боятся выписывать рецепты на обезболивающие, боятся проверок со стороны ФСКН. В итоге родственники больных, пытаясь получить нужный препарат, чувствуют себя наркодилерами, преступниками»,
— считает известный нарколог, профессор Казанского государственного медицинского университета, эксперт ВОЗ Владимир Менделевич.
По данным президента Лиги защитников пациентов Александра Саверского, легальный оборот наркотических анальгетиков, которые используются для паллиативных больных или при проведении операций, всего 554 кг, что составляет 0,7% только от изымаемых ежегодно наркотиков (87 т). При этом в России возбуждают множество дел против врачей, видимо, потому, что «их гораздо легче ловить, чем наркоторговцев».
(с) gazeta.ru
, ФСКН, - 94 место в мире. 
