Легализация метамфетамина
Адвокат Марк Дж. ВикторЯ последний человек, который должен выступать за легализацию метамфетамина . Как практикующий адвокат по уголовным делам, я получаю хороший доход, защищая людей, обвиняемых в преступлениях, связанных с наркотиками. Если бы война с наркотиками закончилась, я потерял бы значительную часть своего дохода. Кроме того, некоторые назвали бы меня помешанным на здоровье. Я хожу в спортзал шесть раз в неделю и ем натуральные продукты как можно чаще. Я бы не стал менять свой здоровый образ жизни, если бы наркотики были легальны. У меня трое маленьких детей. Я не хочу, чтобы они когда-либо стали наркоманами. Я хочу, чтобы они выросли в безопасном мире. Действительно, именно поэтому я хочу, чтобы война с наркотиками закончилась.
Когда я учился на юридическом факультете, мой мудрый профессор права научил меня, что если вы задаете неправильный вопрос, ответ не имеет значения. Что касается метамфетамина, вопрос не в том, опасен ли он и вреден для здоровья. На протяжении многих лет я представлял интересы бесчисленного количества потребителей метамфетамина. Я видел последствия употребления метамфетамина вблизи. Я убежден, что употребление метамфетамина, скорее всего, разрушит жизнь потребителя. Это чрезвычайно опасный наркотик, вызывающий привыкание. Немногие наркотики вызывают более сильное привыкание или опасность, чем метамфетамин. Многие из тех, кто выступает против легализации метамфетамина, признают ужасы употребления метамфетамина. Я полностью согласен с их оценкой опасности метамфетамина. Спрашивать, является ли метамфетамин опасным, вредным для здоровья или вызывающим привыкание, — неправильный вопрос.
Актуальный вопрос заключается в том, было бы лучше для нашего общества, если бы метамфетамин производился, распространялся, покупался и продавался легально. Ответ: да. Есть две связанные, но отдельные причины, по которым прекращение войны с наркотиками имеет решающее значение. Во-первых, свободное общество требует прекращения войны с наркотиками. Я называю этот аргумент аргументом свободы. Во-вторых, последствия прекращения войны с наркотиками принесут экономические и другие выгоды, которые принесут большую пользу нашему обществу. Я называю этот аргумент консеквенциалистским аргументом.
Большинство читателей не убедит аргумент свободы. Этот факт меня беспокоит. Фактически, многие проблемы, от которых страдает наш мир, будут сохраняться до тех пор, пока люди не начнут уважать принципы, воплощенные в таких терминах, как индивидуальная ответственность, собственность на себя и свобода. Эти концепции — то, на чем была основана наша страна, и сама причина процветания Америки. Теперь о них говорят лишь на словах, если они вообще принимаются во внимание. Если вы пожмете плечами и отмахнетесь от аргументов о свободе, вам должно быть стыдно за себя. Осознаете ли вы это или нет, проблема — это вы.
АРГУМЕНТ СВОБОДЫ
Вопрос о том, кто принимает решения о распоряжении определенной собственностью, имеет центральное значение для понимания свободы. Кто будет решать, какие занятия для вас слишком опасны? Должен ли я решать, какие занятия для тебя слишком опасны? А что насчет твоего соседа? Или большинство? Или президент? Или конгресс? Или какой-то судья? В свободном обществе владелец собственности решает, как использовать эту собственность. Поскольку вы владеете своим телом, я утверждаю, что вы должны решать, как использовать ваше тело или злоупотреблять им.
С точки зрения аргумента свободы, вопрос легализации метамфетамина ставит точно такой же вопрос, как и многие другие вопросы, которые в настоящее время сбивают с толку наших сограждан. Следующий неисчерпывающий список содержит вопросы, которые представляют собой разные версии одного и того же вопроса о том, как используется конкретное тело:
Можно ли людям есть Биг-Маки?
Следует ли вообще разрешать людям употреблять какую-либо нездоровую пищу?
Следует ли разрешать людям играть в футбол, несмотря на риск серьезных травм?
Следует ли разрешать людям прыгать с парашютом или скалолазать?
Разрешено ли людям ездить в машинах без ремней безопасности?
Должен ли быть разрешен незащищенный секс между совершеннолетними незнакомцами по согласию?
Следует ли разрешать взрослым по согласию заниматься сексом в обмен на деньги?
Следует ли разрешать взрослым употреблять марихуану по состоянию здоровья?
Следует ли разрешать взрослым употреблять марихуану просто ради личного удовольствия?
Следует ли разрешить компетентным взрослым людям добровольно покончить с собой, если они захотят?
Каждый вопрос вызывает первоначальный вопрос о том, кто будет решать, как использовать конкретное человеческое тело. Те из нас, кто выступает за свободу, в каждом случае пришли бы к выводу, что владелец конкретного человеческого тела должен решать, как это тело использовать. Сначала должен быть решен первоначальный вопрос о том, кто принимает решения.
Хотя я изо всех сил стараюсь убедить других не употреблять метамфетамин, я признаю, что это не мое решение. У взрослых убеждение допустимо, а принуждение – нет. Я не буду заставлять других жить согласно моим оценкам опасностей. Я уважаю собственность других людей и уважаю их право использовать свою собственность способами, с которыми я категорически не согласен. Я не имею никаких претензий относительно того, как другие используют свою собственность, до тех пор, пока их деятельность не посягнет на мою собственность.
Аргумент свободы гораздо важнее, чем вопрос о том, должен ли метамфетамин быть законным. Это, конечно, решает вопрос, но поднимает более серьезные вопросы о самой природе правительства. Любая законная роль правительства ограничивается защитой прав. Действительно, если вы не согласны с принципами, на которых была основана эта страна, и не считаете, что правительство является источником прав, которые могут быть переданы нам или отняты, вы должны согласиться с тем, что правительство не может иметь никаких прав, кроме тех, которые мы индивидуально делегируем. это. Потому что у тебя нет права быть моим папой, у тебя нет такого права делегировать полномочия правительству. Далее, поскольку ни один человек в отдельности не имеет такого права, даже большинство людей, вместе взятых, не имеют такого права. Поэтому, когда правительство действует как мой папа, он действует противоправно; даже если он действует в соответствии с точно подсчитанным демократическим голосованием. Хотя для меня совершенно нормально выступать в роли отца для своих детей, правительство не имеет права выступать в роли отца для нас.
Некоторые люди утверждают, что легализация мета пошлет людям неправильное сообщение об употреблении метамфетамина. Однако роль правительства заключается не в том, чтобы посылать нам сообщения о том, что правильно, а что неправильно, хорошо или плохо. Нам не нужны сообщения от правительства. Свободные люди сами определяют, как им жить. Я имею право быть саморазрушительным идиотом, если захочу. Я владею собой.
Кроме того, возражение «послания правительства» упускает из виду важный момент. Понятия законного и незаконного сильно отличаются от понятий правильного и неправильного или хорошего и плохого. Поскольку деятельность разрешена законом, это не обязывает людей делать вывод, что такая деятельность правильна или хороша. Тот факт, что закон позволяет моим детям оскорблять других детей, не мешает нам с женой успешно учить их не делать этого. Нежелание или неспособность многих людей использовать остроту ума, чтобы различать эти понятия, способствовало интеллектуальному слабоумию, которое сродни злокачественной опухоли, убивающей наше общество. Возражение «послания правительства» питает эту опухоль. Мы должны принять концепцию, согласно которой мы можем свободно принимать личные стандарты поведения, превышающие минимальный порог, определенный законом.
Я сожалею, что посвятил так мало слов аргументу о свободе. Оно заслуживает гораздо большего. Многие другие гораздо более красноречиво изложили аргументы в пользу свободы. Я надеюсь дожить до того дня, когда аргумент свободы получит то уважение, которого он заслуживает. Я надеюсь, что этот скелетный аргумент вызовет интерес у тех, кто его читает, и побудит их изучить его более полно. Причина, по которой наше общество во многих отношениях деградирует, заключается в том, что оно стало все меньше и меньше уважать свободы других. Победа в споре о свободе — единственный способ уничтожить рак, поразивший наш мир.
КОНСЕКВЕНЦИАЛИСТСКИЙ АРГУМЕНТ
Некоторые люди говорят, что безумие — это делать одно и то же снова и снова, ожидая разных результатов. Они правы. Правительство безрассудно усиливает войну с наркотиками в течение последних тридцати пяти лет. С каждым годом мы получаем ужесточающиеся законы и ужесточающиеся приговоры. Ежегодно за ненасильственные преступления, связанные с наркотиками, без необходимости арестовывают около 1,6 миллиона человек. Многим ненасильственным потребителям наркотиков просто предъявляют обвинения без ареста. Некоторые из них — студенты, которые теряют студенческие кредиты и больше не могут позволить себе обучение в колледже. Другие — это люди, которые имеют профессиональные лицензии и больше не могут работать по своей профессии. Жизни разрушаются напрасно.
Рост тюремной индустрии стремительно рос. У нас теперь есть частные компании в тюремном бизнесе. Это неудивительно, если учесть, что в Соединенных Штатах проживают 4,6% населения мира, но на них приходится 22,5% мирового заключенного. Число сотрудников DEA выросло с 2775 сотрудников в 1972 году до почти 11 000 сотрудников с 86 зарубежными офисами в 62 странах в 2005 году. У нас в тюрьмах находится более двух миллионов человек. С 1980 года общая численность населения Америки увеличилась на 20%, в то время как количество заключенных в Америке выросло в двадцать раз быстрее, или на поразительные 400%. В процентном отношении к нашему населению в тюрьмах содержится больше людей, чем в любой другой стране мира. Это печальное положение дел для любой страны; особенно тот, который называет себя страной свободных.
Несмотря на взрывную экспансию правительства в борьбе с наркотиками, употребление наркотиков сегодня более распространено, чем до начала войны с наркотиками. Кроме того, наркотики стали дешевле, мощнее и их легче достать, чем в первые годы войны с наркотиками. Вложение большего количества денег в эту проблему не привело к уменьшению количества людей, употребляющих наркотики. Даже федеральное правительство признает, что в последнее время употребление наркотиков возросло с 6% в 1993 году до более чем 8% в 2003 году. Несмотря на лихорадочно усиливающиеся усилия по ограничению потока наркотиков, старшеклассники сообщают, что наркотики по-прежнему легко достать. Почти 90% двенадцатиклассников сообщают, что марихуану «очень легко» или «довольно легко» достать. Более 47% двенадцатиклассников говорят, что кокаин «очень легко» или «довольно легко» добыть, а более 32% говорят, что героин «очень легко» или «довольно легко» добыть. У меня были клиенты, которые рассказывали мне, что они пристрастились к наркотикам, когда находились в тюрьме. Даже в тюрьмах наркотики широко распространены.
Мало того, что наркотики легко доступны, некоторые из них также стали более опасными в результате войны с наркотиками. Если говорить конкретно о метамфетамине, то война с наркотиками привела к усугублению опасностей, связанных с употреблением амфетамина. Пытаясь представить истерию, которая в настоящее время связана с употреблением метамфетамина, в перспективе, обозреватель по имени Джек Шафер, пишущий для Slate, метко заявил следующее:
В середине 1960-х годов, незадолго до того, как правительство объявило войну амфетаминам, средний потребитель проглатывал таблетки, которые обладали медицинской чистотой и эффективностью. О стимуляторах нюхания и курения почти не слышали, и очень немногие употребляли их внутривенно. Сегодня, 40 лет спустя, нюхание, курение и инъекция метамфетаминов непредсказуемой силы и сомнительной чистоты стали нормой – со всеми ужасными последствиями для здоровья. Если нынешняя ситуация иллюстрирует, как правительство побеждает в войне с наркотиками, мне бы не хотелось видеть, как выглядит поражение. См.: www.slate.com/id/2123838, 3 августа 2005 г.
Сегодня Соединенные Штаты ежегодно тратят более пятидесяти миллиардов долларов на борьбу с наркотиками. Война с наркотиками оказалась колоссальной и беспрецедентной неудачей. Несмотря на мои бесчисленные беседы с судьями, прокурорами, полицейскими, агентами DEA и торговцами наркотиками, мне чрезвычайно редко удается найти кого-либо, кто думает, что война с наркотиками работает или когда-либо будет работать при любых обстоятельствах. Действительно, несмотря на мои бесчисленные приглашения, я до сих пор не нашел никого, кто готов публично обсудить со мной тему войны с наркотиками. Представьте себе годовую программу стоимостью пятьдесят миллиардов долларов, которую никто, похоже, не желает защищать.
Я понимаю, почему никто не хочет дискутировать со мной по этому вопросу. Я верю, что люди, которые работают в системе правосудия и действительно понимают проблемы, связанные с войной с наркотиками, знают, что они будут обсуждать не ту сторону проблемы. Недавно я выступал в защиту легализации метамфетамина перед группой судей и прокуроров. Я был разочарован во время вопросов, когда, несмотря на то, что я их провоцировал и бросал им вызов, была предпринята только одна нерешительная попытка вовлечь меня в обсуждение этих вопросов. Доводы в пользу легализации огромны.
На протяжении более десяти лет мне доводилось беседовать приватно и конфиденциально со многими торговцами наркотиками. По моим оценкам, я представлял интересы сотен торговцев наркотиками. Хотя некоторые из них были просто потребителями, которые продавали наркотики, чтобы поддержать свою привычку, другие были крупными игроками в крупных фармацевтических организациях. Я обнаружил, что многие из них — умные люди, которые прекрасно понимают, что прекращение войны с наркотиками немедленно положит конец их бизнесу. Они понимают, что не смогут конкурировать с крупными корпорациями на легальном рынке. Их способность зарабатывать деньги путем производства, распространения и продажи наркотиков существует исключительно благодаря войне с наркотиками. Они очень хотят, чтобы война с наркотиками продолжалась и даже расширялась.
Многие наркодилеры понимают, что каждая крупная операция по задержанию наркотиков приносит им повышенную прибыль. Хотя изъятие наркотиков является плохой новостью для конкретного торговца наркотиками, оно является прекрасной новостью для всех остальных торговцев наркотиками на рынке. Когда вы видите, как правительственные агенты празднуют крупную конфискацию наркотиков, представьте, что все остальные наркоторговцы празднуют вместе с ними.
Экономика продаж лекарств ничем не отличается от экономики любого другого продукта, продаваемого на рынке. Каждое крупное изъятие наркотиков приводит к временному снижению предложения этого наркотика на соответствующем рынке. Однако изъятие наркотиков не влияет на спрос на наркотики. Потребители наркотиков по-прежнему хотят наркотиков, несмотря на аресты некоторых торговцев наркотиками. Когда спрос остается постоянным, а предложение уменьшается, цены растут. Представьте себе, что вы торговец наркотиками с большим запасом наркотиков, когда цены внезапно растут. Было бы правильно сказать, что торговцы наркотиками получают больше всего за счет увеличения прибыли, когда правительственные агенты производят изъятие. Увеличение прибылей также побуждает людей начать новую карьеру в качестве торговцев наркотиками. Наркоторговцы любят войну с наркотиками и не хотят, чтобы она заканчивалась. Если вы поддерживаете войну с наркотиками, вы на стороне,
Некоторые из торговцев наркотиками, которых я встречал, на самом деле очень милые и ненасильственные люди. Я представлял интересы торговцев наркотиками, которые вообще не употребляют наркотики. Они просто не смогли или не захотели отказаться от нелегальной возможности заработать много денег. Однако некоторые торговцы наркотиками, которых я встречал, не были приятными людьми. Они продают свои наркотики с помощью жестоких уличных банд. Некоторые из этих членов банды намеренно продают наркотики детям. Потому что члены банд, как правило, не могут использовать судебную систему для разрешения споров по поводу продажи наркотиков, а также не могут гарантировать, что их товары не будут связаны с потерями, насилием и оружием.
Нелегальное производство мета само по себе является огромной проблемой. В результате нелегальных лабораторий по производству метамфетамина токсичные химикаты, используемые для производства метамфетамина, часто выбрасываются в реки, поля и леса. Наносимый окружающей среде ущерб приводит к постоянному увеличению затрат на очистку. Массовый рост затрат на ликвидацию такого экологического беспорядка также является иллюстрацией провала нынешней политики. Ежегодные расходы Управления по борьбе с наркотиками на очистку подпольных лабораторий по производству метамфетамина в Соединенных Штатах неуклонно возрастали с 2 миллионов в 1995 году до 23,8 миллионов всего семь лет спустя, в 2002 году. Огромная коллекция хорошо задокументированных фактов о провале нынешней наркополитики может помочь можно найти на сайте www.drugwarfacts.org.
Я слышал поговорку, что те, кто не изучает историю, обречены повторять ее. Я подозреваю, что какой-то адвокат по уголовным делам в 1920-х годах навлек на себя гнев истеблишмента за написание статьи, пропагандирующей легализацию алкоголя. Могу поспорить, что на милого адвоката напали мелкие мыслители, которые неоднократно указывали на вредные свойства алкоголя.
Если вы не знаете, в 1919 году правительство решило внести поправки в Конституцию Соединенных Штатов, предоставив Конгрессу право запрещать производство, продажу и распространение алкоголя. Их война с наркотиками разворачивалась так же, как и наша; полная и тотальная катастрофа. Однако это было лучшее, что когда-либо случалось с организованной преступностью. Производство, продажа и распространение алкоголя полностью осуществлялись на нелегальных и жестоких рынках. Преступники процветали, а преступные организации росли. Крупная волна преступности началась в 1920-х годах и постоянно росла до тех пор, пока не закончился запрет в 1933 году, а затем сразу же начал идти вспять. Сухой закон никак не обуздал желание людей употреблять алкоголь. Действительно, во время сухого закона увеличилось как потребление алкоголя на душу населения, так и уровень алкоголизма. На нелегальных подпольных заводах производился алкоголь нестабильного и непредсказуемого качества. Правоохранительные органы были перегружены преследованием людей, причастных к преступлениям, связанным с алкоголем. Что-нибудь из этого кажется вам знакомым?
В 1933 году разобрались и отменили восемнадцатую поправку. Честно говоря, у нас все еще есть люди с серьезными проблемами злоупотребления алкоголем. Это настоящая проблема. У нас нет недостатка в преступлениях, связанных с алкоголем. Однако жестокие преступные уличные банды не зарабатывают деньги на продаже алкоголя. Хотя мало кто «варит» алкогольные напитки в домашних условиях, люди не варят алкогольные напитки в подпольных лабораториях. Крупных денежных вознаграждений за перевозку алкоголя никому не предлагают. Парень из Будвайзера не будет драться с парнем из Миллера, если они оба придут в магазин одновременно, чтобы доставить свой препарат. Алкогольные компании разрешают споры мирным путем в суде. Алкоголики могут обращаться за помощью, не опасаясь уголовного преследования. На поимку настоящих головорезов можно направить больше ресурсов, потому что наша система правосудия не перегружена делами о том, что люди занимаются производством, распространение или продажа алкоголя. Разве это не более выгодная сделка?
Мы знаем некоторые вещи наверняка. Если бы метамфетамин больше не был незаконным:
1. Все опасные подпольные лаборатории по производству метамфетамина в жилых кварталах закроются;
2. Все опасные уличные банды перестанут заниматься метамфетамином;
3. Каждый цент, потраченный сейчас на запрет метамфетамина, может быть потрачен на настоящие преступления;
4. У наркоманов, употребляющих метамфетамин, не будет никаких юридических препятствий для обращения за помощью;
5. Производство метамфетамина будет безопасным и позволит производить стабильный продукт; и
6. Токсичные отходы производства метамфетамина будут безопасно утилизированы.
Если вы поддерживаете продолжение войны с наркотиками, вы обязательно должны прийти к выводу, что либо я ошибаюсь в отношении шести приведенных выше утверждений, либо что выгоды от войны с наркотиками перевешивают очевидные выгоды, содержащиеся в шести утверждениях. Мне трудно представить, чтобы можно было рационально и честно оспорить любое из шести утверждений. Они очевидны и практически гарантированно вытекают из легализации. Таким образом, сторонник войны с наркотиками остается с аргументом, что выгоды от войны с наркотиками перевешивают преимущества, содержащиеся в шести утверждениях. Если вы придерживаетесь такой позиции, я призываю вас честно взвесить затраты и выгоды каждого сценария. Если вы не положите палец на чашу весов, потому что вы лично получаете выгоду от войны с наркотиками, вы должны сделать вывод о победе легализации.
Я не собираюсь утверждать, что приведенные выше шесть утверждений являются единственными преимуществами легализации. Я перечисляю их вместе, потому что считаю их бесспорными. Есть и другие преимущества легализации. Я подозреваю, что многие люди либо не станут экспериментировать, либо перестанут употреблять метамфетамин. Недавно одна девушка-подросток, употребляющая метамфетамин, подтвердила мне, что она и ее друзья начали употреблять метамфетамин, по крайней мере частично, потому, что это было незаконно. Я не могу припомнить ни одного моего друга, который бы не употреблял алкоголь до достижения двадцати одного года. Действительно, до того, как мне исполнился двадцать один год, я употреблял больше алкоголя, чем сегодня или с тех пор, как мне исполнился двадцать один год и один месяц.
В странах, где возраст употребления алкоголя составляет шестнадцать лет, уровень проблем, связанных с алкоголем, оказывается, ниже, чем в Соединенных Штатах, где возраст употребления алкоголя составляет двадцать один год. Национальный институт алкоголизма и злоупотребления алкоголем сообщает, что в 2003 году 5,55% американцев либо злоупотребляли алкоголем, либо были зависимы от алкоголя. Возраст употребления алкоголя в Австрии составляет шестнадцать лет, и 2,2% считаются алкоголезависимыми. Возраст употребления алкоголя в Германии составляет шестнадцать лет, и 3,9% употребления алкоголя немцами считается вредным.
Даже во время сухого закона, хотя уровень смертности от алкоголизма и цирроза печени рос в Соединенных Штатах, он снижался в тот же период в Великобритании, Дании и Ирландии, где употребление алкоголя было законным. Недавно я побывал в Амстердаме, где употребление марихуаны разрешено лицам старше восемнадцати лет. Употребление марихуаны среди несовершеннолетних в Амстердаме снижается. Действительно, уровень употребления марихуаны несовершеннолетними в пять раз меньше, чем в Соединенных Штатах. Даже среди взрослых уровень употребления марихуаны в США в два раза выше, чем в Нидерландах, где употребление марихуаны разрешено законом. Многие местные жители сообщили мне, что употребление марихуаны просто неинтересно, и они практически никогда не употребляют ее, если только к ним не приезжают люди из других городов. Как вы можете ожидать, У меня было много вопросов к владельцам кофеен с марихуаной. Я лично был свидетелем мирной и безопасной торговли марихуаной в Амстердаме. Хотя я бы не хотел там жить по несвязанным с этим экономическим причинам, Нидерланды являются хорошим примером того, почему легализация имеет смысл.
Табак — гораздо более смертоносный наркотик, чем метамфетамин. В 2000 году табак стал причиной 435 000 смертей. Число смертей в результате прямого или косвенного употребления всех запрещенных наркотиков, включая метамфетамин, кокаин, оксиконтин, героин и экстази, за тот же год составило 17 000 человек. идентификатор. Несмотря на то, что табак легален, употребление табака снижается. В 1956 году курили 42% взрослого населения. В 1980 году курили только 33% американцев. Кроме того, в 1977 году курили 29% старшеклассников. Четыре года спустя число курящих старшеклассников упало до 20%. Просвещение об опасностях употребления табака можно объяснить снижением употребления табака, которое произошло, когда наркотик был легально доступен, и без каких-либо преступлений и насилия, связанных с войной с наркотиками. Недавний рост популярности безалкогольного пива и сигарет с низким содержанием никотина можно объяснить тем же явлением. Тот же положительный эффект может быть применим к метамфетамину и другим запрещенным наркотикам.
К счастью, люди постепенно осознают тот факт, что война с наркотиками — совершенно неправильный подход. Меня воодушевляет смелая группа сотрудников правоохранительных органов и бывших сотрудников правоохранительных органов, которые объединились, чтобы сформировать группу под названием «Правоохранение против сухого закона» или LEAP. Посещение их веб-сайта http://leap.cc/ стоит потраченного времени. Более двух тысяч членов правоохранительных органов LEAP заявляют следующее: «Члены LEAP считают, что для спасения жизней и снижения уровня заболеваний, преступности и наркомании, а также для экономии налоговых поступлений мы должны положить конец запрету на наркотики». Члены LEAP готовы и стремятся обсуждать свои взгляды со всеми, кто хочет защитить войну с наркотиками. Кроме того, судьи наконец-то начинают высказываться. См. http://www.judgesagainstthedrugwar.
Проницательные наблюдатели войны с наркотиками могли бы отметить, что 50-69 миллиардов долларов, которые в настоящее время ежегодно тратятся на войну с наркотиками, можно было бы использовать для более эффективного решения проблем, связанных со злоупотреблением наркотиками. Эти деньги могут иметь большое значение для содействия просвещению, лечению и профилактике наркомании.
Кроме того, некоторые могут возразить, что легализацию наркотиков можно было бы осуществлять примерно так же, как сейчас борются с алкоголем. Конечно, люди, совершившие настоящие преступления, должны быть наказаны независимо от того, употребляли они в тот момент наркотики или нет. Легализация наркотиков не означает, что законы должны разрешать небезопасным водителям, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, ездить на дорогах. Кроме того, работодатели и другие частные лица будут иметь право запрещать любое употребление наркотиков на своих рабочих местах или в своей собственности, как они теперь могут запрещать употребление алкоголя. Действительно, при разумной схеме легализации изменилось бы только исключение большей части преступлений и насилия; все остальное останется прежним или улучшится. Это существенно более выгодная сделка, чем продолжающаяся и ухудшающаяся катастрофа, которую мы переживаем сейчас.
Война с наркотиками не по-американски. Невозможно одновременно ценить свободу и в то же время поддерживать правительственную схему, которая лишает человека суверенитета над собственным телом. Действительно, контроль над собственным телом является самым фундаментальным из всех прав. Хуже того, война с наркотиками фактически породила бесчисленное количество жестоких преступных предприятий. Эти, возможно, благие намерения привели к созданию нашего 51-го штата; состояние заключения. Население штата выходит из-под контроля и душит жизнь остальных 50 штатов. Тысячи мирных американцев в настоящее время живут в клетках из-за войны с наркотиками. Война с наркотиками — это безумие, и она должна прекратиться немедленно. Как и в случае с революционерами, основавшими нашу страну, для нас пришло время быть смелыми и отважными. Мы должны выступить против этой ужасной ошибки. У нас дела обстоят лучше.