Разбирая обрывки, черновики, наткнулся на ряд вещей, посвященных близким, родным когда-то людям, самые светлые воспоминания о которых бережно храню в сердце. Возникла идея довести до ума и объединить в цикл, по аналогии с Олисовским "Осталась одна Таня" или БШ. Только моя улица - улица наркоманов живых. Все из той замечательной плеяды, той компании живы и здравствуют до сих пор. А с другой - они все мертвы давно, да и я тоже, и расстояние между нами больше, чем любые километры. Хотя бы в этом действии я нахожу-таки смысл.
А вот первое, но свежее, ночное, оконченное. Да, опять калька, заимствование ритма формы, размера etc. Но дело-то ведь не в этом... В никчемное свое оправдание могу лишь сказать, что именно этот человек явился для меня не только, своего рода, поэтом-ментором, но духовным наставником, научившим взаимодействию со временем, пространством, рассказавшим о поэзии и стихотворчестве больше, чем кто-либо. Но самое главное, отношению к искусству и литературе, в целом, и любви к Языку, в частности. Две последние вещи - памяти Иосифа Александровича.
Проблема в том, что все воспоминания теперь захотелось причесать под одну гребенку, почему-то эта форма и размер видится здесь предпочтительной, не знаю...
Только с любовью.
"...Остановись, мгновенье, ты
Не столь прекрасно, сколь неповторимо..."
Бродский
Катерина.
Да… Катюша…..Катюша… Катюша ***ова.
Не могу рассказать ничего дурного,
Но и о хорошем-то, право слово,
Говорить много не придется.
Восемь лет назад... Хороша собою
По-житейски хитра стороной одною,
Но по-бабьи как-то глупа другою.
И откуда чего берется?
Если нет башки, где же жить морали?
Кант в таком ключе размышлял едва ли.
Как на небе звезды по месту встали,
Так икру баламутит в пучине.
Дак о чем, бишь… Куча нелестных званий:
Сука, шлюха, крыса, что правдой за ней
По делам меж нас; без ее компаний,
Я не мог по той же причине.
У! Чума! Холера!... Да нет, холерик.
Как мы все тогда – наркоман. Бездельник:
Взять кайфов, заработать немного денег,
Да себе на баян да ложку...
Вот таким макаром жила два года.
Задарма не поймешь в чем тут соль. Свобода
Недоскажет, схитрит – такова природа;
Замели. Схлопотала трешку.
Чудеса, однако, гораздо ближе,
Чем, как водится, мнится нам - кто на лыжи,
Кто бродяжить без выбора, кто в парижи
Крувасан жувать. Сеньку – шапке...
Не о том я опять. Двушку отсидела.
Было время – думать, - значит, надоело.
Все же миру божьему нет предела,
Ну а дух человечий слаб, ка –
Ково же было мое удивление.
(Не считаю острог местом исправления)
Но вся грязь с души. Может суть взросленье,
Становленья процесс туда же?
Человек неизменен. Пусть обещали,
Мы не станем выше ливера с мощами.
Обрастаем сужденьями и вещами,
Достиженьем зовем поклажу.
Да пускай, измениться здесь невозможно!
Изменить отношенье зато не сложно.
И от лажи зарытой не так уж тошно.
(Потому и земля в ухабах).
Катерина…Что донести могу я,
Говоря, что увидел ее другую?
Душу девичью. Тетиву тугую.
Сам рогатый не смыслит в бабах.
Прежний круг, домой возвратясь забыла,
Разменяв, если вдуматься шило с мылом:
Недостаток адреналину в силу
Беспокойной ее натуры -
Что теперь биохимия нам разъясняет -
Она вынужденно восполняет
Не замутами, но парашютом,
Являя апологета экстрим культуры.
На полсроке с зэка обвязалась браком,
Но ведь там одинокая ночь барака,
А на воле связкам не выть собакой,
Посему и порвались узы.
Ей четвертый десяток… И тут намедни,
Став случайно сплетенок распоследних
Жадным слушателем - родных, семейных -
Я узнал: она ждет обузу.
Ну, верней, не ждет и, верней, ребенка.
Чтож обычно, где рвется, то там и тонко,
Пуповина поди ж ведь не перепонка.
Здравомыслием мир не мерьте,
Но абсурдом: С обыденностью смешали
Мы аборт. И пускай, ни при чем скрижали,
Но ведь мы эту жизнь даже не рожали,
А уже придаем ее смерти...
И ведь мало того жизни той - в закланье -
Было даже зачем-то дано названье,
Вижу сюр какой-то в напоминаньи,
В том насколько она скоротечна...
Я не осуждаю, лишь рассуждаю.
Чтоб не выйти за рамки - предупреждаю -
Права личного, да еще охлаждаю,
Свой рассудок, абсурдом увечный.
Что до имени, парня зовут Гвидоном.
Эти звуки не раздадутся звоном,
В голове его... Можно прослыть гондоном.
Можно думать что это к счастью.
Я не удивляюсь анахронизмам,
Не уверен, что здесь отдает фрейдизмом,
А скорей отечественным дибилизмом.
Вот это по нашей части!
Гой еси! Разогналися мы куда-то!
Стопори коней, стопори ребята!
А иначе хата или палата!
Не спасет Кьеркегор и Карлос!
Я ж хотел о том, что люблю и помню!
Ожидая поезда на платформе,
Выслать весточку. Сделать вид, что в форме,
Что справляюсь... Конечно, справлюсь.
фтопку фсьё ...
Особенно "мне четвертак"...хотя буду читать дальше...
