Трактат о DMT и канареечнике.

[Parkinson]

Вездесущий DMT (отрывок из Tihkal)

Много лет тому назад я положил в свой единственный картотечный шкаф (по-моему, во второй ящик сверху) тоненькую папочку со случайно обнаруженной статьей, в которой упоминалось о том, что в составе некоторых растений обнаружен ДМТ. Затем я стал натыкаться на множество статей о психофармакологии ДМТ и завел для них еще одну папку. Затем появились статьи о растительных отварах, которые используются в ритуалах южноамериканских индейцев и, по-видимому, содержат в себе ДМТ; причем некоторые местные рецепты подразумевают использование не одного, а нескольких различных растений. Еще одна папка? Затем я обнаружил материалы антропологических исследований по некоторым из этих племен: здесь, в частности, говорилось о том, что они причащаются совсем другими растениями, которые не содержат в себе ни миллиграмма ДМТ. Тут-то мне и стало страшно: как разобраться со всей этой информацией, принадлежащей столь различным отраслям науки?

Итак, есть некий препарат (химия) из некоего растения (ботаника), который употребляется некоторыми племенами (антропология) в лечебных целях (медицина) либо для достижения некоего духовного эффекта (теология). Но на практике все гораздо сложнее: следует учесть, что каждая из этих научных дисциплин в нашем случае должна исследовать не одно, а множество комбинирующихся явлений. "Препарат" может быть смесью нескольких химикатов, среди которых могут встретиться абсолютно неизвестные, безымянные и неклассифицируемые вещества. "Растение" может быть композицией, включающей в себя продукты из коры и древесины, из лиан, трав и цветов, которые не то что бы распознать - просто отделить друг от друга очень трудно. Анализ "эффекта" может быть осложнен тем фактом, что сообщения о нем исходят из некоего культурного контекста, включающего в себя суеверия, обычаи, традиции и мифы, не зафиксированные ни в какой литературе. А само описание "употребления" составляется наблюдателем, который не просто находится вне этого культурного контекста, но еще и обладает познаниями в некоторых западных науках (химии, ботанике, фармакологии, антропологии, медицине или теологии), что позволяет ему смотреть на все окружающее сквозь собственный набор стеклышек.

Много лет назад я захотел собрать воедино все сведения о нюхающе-пьюще-курящем мире этноботаники и описать его целиком и полностью. Но этот мир оказался настолько сложным и настолько межотраслевым, что мне пришлось отказаться от своей затеи.

Сегодня у меня накопилось уже не папка и не две, а несколько ящиков материалов на эту тему. Здесь есть копии опубликованных статей, выписки из литературы, письма и мои собственные исследовательские заметки. Информация, занимавшая один-единственный ящик, увеличилась в двадцать пять раз - и стала в двадцать пять раз сложнее и запутаннее. Теперь я знаю, что этот мир не поддается полному обозрению: словно по волшебству, он ускользает даже от тех, кто просто хочет найти в нем что-то для себя, ибо все его исследователи преследовали разные цели.

Поскольку я считаю себя химиком, я решил, что буду пользоваться языком этой науки и прибегать к иным способам упорядочивания материала лишь в случае необходимости. Основной предмет моего интереса - химический состав растений; затем - сами растения и области их распространения, и уже в последнюю очередь - контекст их применения. Может быть, такой порядок покажется несколько произвольным, но какой-то порядок все же необходим, и вот я выбрал этот. Поэтому мы сперва рассмотрим достопримечательности и волшебные зелья этого мира с точки зрения их химического состава, а затем обсудим тонкости взаимодействия между ними и их ближайшими родственниками (или спутниками) и их роль на психоделической сцене.

Что лежит на вершине этой пирамиды? Конечно же, N,N-диметилтриптамин, или ДМТ. Здесь стоит сообщить некоторые исторические сведения о его открытии и борьбе с его употреблением, которая началась с 1966 года. ДМТ был синтезирован в 1931 г. химиком Манске. Затем его, независимо друг от друга, выделили из растительного сырья Гонсалес де Лима (из Mimosa hostilis, 1946), а также Фиш, Джонсон и Хорнинг (из Piptagenia peregrina, 1955). Первый отчет о воздействии синтетического ДМТ на человеческий организм составил Сара (Szara, 1956). Свободное распространение ДМТ было впервые ограничено в 1966 г. в связи с ростом популярности этого вещества, который был вызван работами Берроуза, Метцнера, Лири и прочих деятелей начала 60-х гг. После этого ДМТ был выделен в качестве одного из компонентов здорового человеческого мозга (1976, Кристиан).

1965 г. стал началом "эпохи аббревиатур" в антинаркотическом законодательстве США. Это была эпоха принятия и введения в действия "антинаркотических поправок", отчасти спровоцированных психоделическим движением "хиппи", которое было популярно среди молодежи тех лет. Вслед за принятием поправок был сформирован Отдел Контроля Злоупотреблений Наркотиками (Bureau of Drug Abuse Control, BDAC), подчиненный Департаменту Питания и Фармакологии (Food and Drug Administration, FDA). Таким образом была сделана попытка установить контроль и за сбытом ненаркотических препаратов (так называемых "опасных препаратов"), к каковым были отнесены: ДМТ, ЛСД, ДЕТ, ибогаин, буфотенин, ДОМ, МДА, ММДА и ТМА. Этот Отдел был параллелен уже существовавшему Федеральному Бюро по Наркотикам (ФБН), но их сферы деятельности ни в коей мере не пересекались, поскольку ФБН занималось только тремя традиционными наркотическими препаратами: кокаином, героином и марихуаной. Но уже в 1968 г. BDAC (входившая в Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения) и ФБН (из Министерства Финансов) были объединены в Отдел Наркотиков и Опасных Препаратов (Bureau of Narcotics and Dangerouc Drugs, BNDD) и переданы под руководство Министерства Юстиции. Ко времени появления Списка Веществ, Подлежащих Контролю (1970 г.; предыдущий Список Наркотических Веществ - так называемый "список Гаррисона" - был принят в 1914 г. и с тех пор не обновлялся) многочисленные соперничавшие группы чиновников и полицейских объединились в ODALE (Office of Drug Abuse Law Enforcement - Службу Юридического Преследования Злоупотреблений Наркотиками) и ONNI (Office of National Narcotics Intelligence - Национальную Службу Расследований по Наркотикам). В 1973 г. BNDD, ODALE и ONNI, вместе с судебными и следственными силами Государственной Таможни США, были объединены в новую группу - DEA (Drug Enforcement Administration - Управление по Борьбе с Наркотиками). Эта группа функционирует и по сей день. В 1982 г. была предпринята неудачная попытка объединить ее с ФБР. "Федералы" попытались было командовать парадом, но DEA тут же дало им отпор и вернулось в прежнее состояние.

Но вернемся к ДМТ. В сущности, этот препарат является для мира индольных психоделиков тем же, чем мескалин для фенэтиламиновых. Это отправная точка как для классификации, так и для понимания галлюциногенных психоделиков; отсюда должны развиваться все наши понятия о связи между структурой и воздействием этих веществ. Поэтому применим к нему следующий опросный лист: 1) что это за вещество? 2) где его можно найти? и 3) как оно действует?

Ответы будут таковы: 1) это N,N-диметилтриптамин (ДМТ), или, если быть точнее и обойтись без сокращений, 3-(N,N-диметилтриптаминоэтил)-индол. Иными словами, это N,N-диметилтриптофан с карбоксильной группой, или же буфотенин или псилоцин без гидроксильной группы. 2) ДМТ есть повсюду. Он содержится и в цветах, и в деревьях, и в животных. В каких именно, будет сказано далее. И, наконец, 3) ДМТ - это психоделик относительно краткосрочного действия, потребление которого засвидетельствовано во многих культурах древнего и современного мира. Некоторые потребители ДМТ считают, что он связывает человека с живым миром магии и мистических существ. Другие утверждают, что он вытаскивает наружу всю мрачную изнанку человеческой психики. Существует также множество промежуточных мнений. Все эти вопросы подробно обсуждаются в рецептурном разделе данной книги; здесь же мы ограничимся перечислением некоторых его природных источников.

ДАРЫ МОРЯ

Приступая к рассказу об алкалоидах, содержащихся в морской флоре и фауне, я чувствую себя слегка неловко. Ведь у химиков до сих пор не существует единого мнения о том, что такое алкалоид. Обычно считается, что вещество естественного происхождения является алкалоидом в том случае, если оно соответствует ряду определенных критериев; но это правило допускает столько исключений, что о каком-либо едином определении здесь не может быть и речи. Общепризнанный минимум сведений заключается в том, что алкалоид - это основное (в химическом смысле) органическое соединение, содержащее азот и получаемое из природного сырья. В английском языке слова "щелочь" (alkali) и "алкалоид" имеют один и тот же корень, восходящий к арабскому слову al-qili (буквально: "из пепла"). Некоторые химики (по-видимому, из болезненной скромности) прибавляют к этому дополнительные определения - например, исключают из класса алкалоидов все вещества, содержащие цианид или карбамид. Конечно же, эта классификация тут же спотыкается о такие распространенные алкалоиды, как кофеин (из кофейных бобов) или капсацин (из красного перца). Вне всякого сомнения, это алкалоиды, хотя они и по существу нейтральны. А четвертичные амины (например, кандицин, содержащийся во многих кактусах, или его позициональный изомер лептодактилин из жабьей кожи) вообще кислотны; но кое-кто продолжает упорно называть их алкалоидами. Биологическая активность тоже не может служить необходимым критерием, поскольку многие натуральные алкалоиды не имеют соответствующего фармакологического действия; а многие вещества, оказывающие такое действие, совсем не содержат азота. Некоторые считают, что алкалоиды непременно должны иметь растительное происхождение. Но и это не так: алкалоиды - активный элементом биохимии многих животных, и самым распространенным в этом смысле является как раз ДМТ.

Странно, но факт: очень многие "дары моря" содержат в себе бром - при том, что основным галоидным соединением в морской соли является хлор. Я всегда удивлялся тому, что Высший Разум, решив создать алкалоиды в океане, выбрал для этого именно бром, которого здесь в сотню раз меньше, чем хлора. Но зачем же именно бром, а не хлор? Вопрос, конечно, интересный; но ему придется подождать, пока не будет решен другой, гораздо более масштабный вопрос: а зачем вообще понадобилось создавать эти алкалоиды? Ответа нет и до сих пор. Так уж устроена Природа - вот и все, что мы можем сказать.
Известно, что богатым источником бромистых триптаминов являются морские губки. Smenospongia maynordii (род, ранее известный как Polifibrospongia) содержит в себе 5,6-дибромтриптамин и его монометиловый гомолог (дибром-NМТ). Соответствующий аналог ДМТ был найден в S.ehina, а более простой 5-бром-ДМТ - в S.auria. Эти карибские губки привлекают внимание благодаря своим бактерицидным свойствам; но, кроме того, было обнаружено, что из их щелочной вытяжки в растворе метилового спирта при восстановлении газообразным водородом с палладием на древесном угле можно получить значительное количество чистого ДМТ. А губка Smenospongia aurea из семейства Trochetidae содержит в себе обе вышеупомянутых бромистых разновидности ДМТ.

Следует отметить, что морские губки связаны также и с фенэтиламинами, то есть с мескалином. N,N-диметиловый гомолог мескалина называется трихоцереином и в естественном виде содержится в кактусе Trichocereus terschekii. Два очень близко родственных ему вещества были выделены из карибских губок рода Verongida spp: это четвертичные метиламиновые соли трихоцереина, где две метокси-группы эффективно замещены атомами брома. Сложная 3,5-дибромо-4-метокси-N,N,N- триметилфенэтиламмониевая соль и ее О-деметилированный аналог - это антибиотики морского происхождения, ужасно напоминающие активные "кактусовые" фенэтиламины. В семействе Niphatidae все поиски оказались безуспешными, зато в семействе Memosponga нашелся один вид, Pachymatisma johnstonii, содержащий другую разновидность бромистых веществ - аминокислоту гексабромогипафорин. Это полностью метилированный триптофановый прекурсор веществ, которые будут описаны далее в разделе, посвященном биохимическому синтезу. Тот же самый четвертичный бромид имеется и в некоторых окинавских губках рода Aplysina.

Еще один океанический источник 5-бромо-ДМТ - органические кислоты, особенно те, что содержатся в организме оболочника Eudistoma fragum - небольшой асцидии, найденной в Новой Каледонии. В его химическом составе можно обнаружить интересную аналогию с составами типа аяхуаски, поскольку здесь же присутствует и бета-карболин, бромированый аналогичным образом. Это замещенный аналог тетрагидрогармана с бромом в 6-й позиции(что тождественно 5-й позиции у ДМТ) и N-метилпирролидинил-2, замещенный в позиции карболина-1. Такой простой химический маневр позволяет полностью восстановить бромпроизводное с помощью небольшой каталитической гидрогенизации, но вполне возможно, что 5-бром-ДМТ будет реально активен и сам по себе. Ведь почти все 5-замещенные разновидности ДМТ активны. Стоит добавить, что еще один вид оболочников из рода Lissoclinium содержит в себе гексабромтриптамин.

Заслуживает внимание и небольшой филюм морских беспозвоночных, известный под названием Bryozoans. Есть сведения, что один из видов этих организмов содержит в себе бромистый триптамин. Это организм Flustra foliacea; в его состав входит N-формамид, или гексабромо-NМТ, который также можно редуцировать в ДМТ путем каталитической гидрогенизации, как и в вышеописанном случае с оболочниками.

И наконец, существует морской коралловый полип, известный в среде любителей как "горгонский коралл"; водится он в Неаполитанском заливе Средиземного моря и имеет зоологическое название Paramuricea chamaeleon. В нем обнаружено много индольных компонентов - и полное отсутствие брома! Здесь есть и ДМТ, и NМТ. NМТ можно обнаружить также и в хорошо известных любителям подводного плавания ново-каледонских полипах Villagorgia rubra.

ВОЛШЕБНЫЕ ГРИБЫ (семейства подкласса Агариковых)

В мире есть огромное количество живых организмов, называемых грибами. Многие считают их отдельным царством, не принадлежащим ни к растительному, ни к животному миру. Это и в самом деле какие-то особенные создания - плесени, грибки и грибы. Пожалуй, они все-таки ближе к растениям, чем к животным - но все же растениями их назвать нельзя, поскольку в них нет хлорофилла. Некоторые из них паразитируют снаружи или внутри живых организмов; некоторые грибы являются сапрофитами, то есть предпочитают мертвую материю. Наблюдая за их размножением и ростом, я узнал много нового о равновесии в природе - и о человеческом эгоцентризме. Последнее особенно бросается в глаза, когда видишь, как многочисленные специалисты по грибам (так называемые микологи) пылко спорят о принципах классификации грибного царства. В современной микологии существует множество группировок, школ, обществ и даже философских учений, каждое из которых претендует на абсолютную правоту и утверждает, что все остальные абсолютно не правы.

"- Согласно моей последней статье в Applied Mycologia Today, этот вид должен относиться к такому-то роду и такому-то семейству.
- Извините, д-р Распутин, но ведь у вас уже есть штатная должность в Университете. А если вы уступите мне право описать этот род в моем новом журнале Amanita Northwestica, то я возьму вас заместителем главного редактора. Может быть, в этом случае вы не будете так настаивать на переименовании группы Pholiota?
- Разумеется, не буду, если вы позволите мне поименовать хотя бы один вид, причем с моей фамилией в конце, или же выделить ее в отдельный отряд.
- Но д-р Смелл будет возражать!
- Не исключено, но решающее слово всегда останется за д-ром Милли.
- Вы так полагаете? Но прошу прощения, в этом случае с редакторскими вакансиями могут возникнуть проблемы. Пожалуй, вам стоило бы получше обдумать мое предложение."

Короче говоря, классификация грибов уже давно превратилась в темный лес, и, несомненно, будет такой же непроходимой чащей еще много лет. Та классификация, которой придерживаюсь я, конечно же, неправильна и даже не общепринята. Но, лично для себя, я все же предпочитаю как-то упорядочить материал (пусть даже не вполне корректно), чтобы иметь рабочую схему для изучения интересующих меня грибов, которые содержат диметилтриптамины - главным образом, псилоцин и псилоцибин. Еще со студенческой скамьи я помню, что классы состоят из отрядов, а отряды - из семейств. Названия классов оканчиваются на "-etes", названия отрядов -- на "-ales", а названия семейств -- на "-eae" или просто "-ae".

Исходя из этого, я попытался составить список семейств, в которые входят "волшебные грибы", вкратце прокомментировать его, а затем описать известные мне роды грибов, содержащие в себе психоактивные вещества. Основные активные компоненты этих грибов - псилоцибин (эфир фосфорной кислоты и 4-гидрокси-ДМТ), псилоцин (эфир фосфорной кислоты и 4-гидрокси-ДМТ), беоцистин (эфир фосфорной кислоты и 4-гидрокси-NМТ) и норбеоцистин (эфир фосфорной кислоты и 4-гидрокси-триптамин). Исчерпывающий и документированный список всех психоактивных видов подробно рассмотрен в Pharmacotheon Джонатана Отта, и нет никакой необходимости воспроизводить его в данной книге. Список, приведенный ниже, представляет собой не полевое руководство для грибника, но просто перечень названий грибов, которые стоит попробовать - или держаться от них подальше.

КЛАСС:
Basidiomicetes ("ржавчина", головня, дождевики и прочие грибы, имеющие особый орган для производства спор, называемый "базидией"). Два основных подкласса данного класса - это
Gasteromicetes и Hymenomycetes. Их названия говорят о том, где именно в данных грибах находится споровый порошок. Мы займемся вторым подклассом.

ОТРЯД:
Agaricales, пластинчатые (агариковые) и губчатые (болетовые) грибы, которые мы будем исследовать далее, следует отличать от:
Aphyllophorales, или полифоров (трутовиков и прочих пожирателей древесины); и некоторых
Boletales (болетовых), которые в большинстве своем относятся к агариковым, за исключением
Tremellates (желеобразных грибов), и
Dacrymycetales (рогатиковых грибов), а также
Auriculariales. Последние три отряда часто смешивают.

СЕМЕЙСТВА:
Strophariaceae (строфариевые) -- Psylocybe, Stropharia.
Coprinaceae (навозники) - Copelandia, Panaeolina, Panaeolus и Psathyrella.
Cortinariaceae (паутинники) - Gymnopilus (Pholiota) и Inocybe.
Pluteaceae (плютеевые, также называемые вольвариевыми) - Pluteus.
Bolbitiaceae (болбитусы, в просторечии "бурые поганочки") - Agrocybe, Conocybe.
Tricholomataceae (рядовки) - Geronema и Mycena.
Hygrophoraceae (гигрофоры, или мокрухи) - Hygrocybe.

Так (или примерно так) выглядит царство Волшебных Грибов. Все они содержат в себе различные формы 4-гидрокси-ДМТ, но ни один из них, как ни странно, не содержит ДМТ в чистом виде. Здесь же стоит упомянуть еще два грибных семейства, но уже по несколько другим причинам. Одно из них -

Amanitaceae (мухоморы).

Главный род Amanita, около пятнадцати видов которого уже подвергались химическому исследованию. Все они содержат 5-гидрокси-ДМТ, или буфотенин. Некоторые из них (A.muscaria, A.pantherina) также содержат мусцимол или иботеновую кислоту. Другие (A.phalloides)имеют в своем составе смертельно опасные полипептиды гепатотоксин, фаллоидин и аманитин. Но и здесь, как и во всех волшебных грибах, не отмечено наличия незамещенного ДМТ или 5-метокси-ДМТ. Другое семейство - это

Hypocreaceae (эрготовые).

Здесь основным родом является Сlaviceps (спорынья) - основа всей эрголиновой химии, которая прославила фирму Sandoz и Альберта Хофманна. Это сырье, из которого был получен ЛСД и все его знаменитые модификации. Но и здесь мы не находим ни малейшего намека на ДМТ и даже на более простые триптамины. Если же мы совершим экскурс в мир высших двудольных растений, то обнаружим здесь обширное семейство вьюнков (Convolvulaceae), которое можно назвать сокровищницей эргиновых алкалоидов. Многие разновидности Ipomeoea, Rivea и Argyreia являются превосходным источником эргиновых алкалоидов, которые либо преобразуются в лизергиновую кислоту, либо психоактивны сами по себе, как любые лизергинамиды. Все они описаны далее, в короткой, но очень информативной главе "Вьюнок и его семена". Однако все это многочисленное семейство, опять-таки, напрочь лишено ДМТ и любых его сколько-нибудь интересных гомологов.

ЛЯГУШКИ (семейство Bufonidae)

"Жабьи стулья" (toadstools) - таково распространенное английское название ядовитых грибов-поганок. И любой исследователь растительных или животных алкалоидов рано или поздно заметит это странное, почти сюрреалистическое сходство между биохимией грибов и лягушек (или жаб). Многие интересы и предрассудки человека сразу же становятся нам ясны, когда мы слышим, каким именем он предпочитает называть этих существ. Лягушки - или жабы. В сущности, это почти синонимы: оба слова означают приземистых земноводных существ, которые умеют прыгать и сперва бывают головастиками. Что же касается различий, то у лягушек гладкая шкурка, и они живут в водоемах (хотя в природе есть и водяные жабы), а жабы покрыты бородавками и живут в земле. Точно такое же почти неуловимое различие существует между "хорошими" грибами и "поганками". И те, и другие - самые настоящие грибы, с ножкой и шляпкой-зонтиком. И имена, которыми мы их называем, свидетельствуют, прежде всего, о нашем к ним отношении. Лягушки - это французы, а жабы - ведьмы. Грибы съедобны, а "поганки" - ядовиты. Так принято думать - по крайней мере, среди существ, чей организм содержит в себе много фармакологически активных алкалоидов, родственных ДМТ. Но ни лягушки, ни жабы, ни грибы, ни поганки не имеют в себе ни миллиграмма этого вещества.

Что касается грибов, то главными аналогами ДМТ здесь служат ДМТ-подобные соединения с атомом кислорода в 4-позиции - псилоцин и псилоцибин, - которые сами по себе являются настоящими психоделиками. Природа обошлась здесь без лишних фантазий. Разнообразие невелико, поскольку ДМТ везде способен гидроксилироваться в 4-позиции. Впрочем, некоторые грибы как бы случайно забредают в область 5-замещения; в результате получается буфотенин. Но, по какому-то странному совпадению, такие изменения происходят только в тех грибах, к которым люди предпочитают не прикасаться (поскольку в них содержатся смертельно опасные пептиды). И опять же: ни 4-оксилированные, ни 5-оксилированные разновидности не содержат в себе ДМТ.

В случае со спорыньей природа проявила побольше фантазии. Каким-то образом доброму Боженьке удалось придумать это удивительное лизергиновое кольцо, с его буйным и развесистым карбоксамидным кустарником , ведущим в сокровищницу натуральных алкалоидов или в хранилище их синтетических союзников. Вьюнки отличаются более разнообразной химической структурой; но изо всех этих растений можно получить ЛСД и некоторые его вариации, подробно описанные во второй части этой книги. Все они имеют в своей структуре триптаминовый скелет. Но ни один из этих натуральных источников не содержит ДМТ.

Биохимия лягушек некоторым образом соединяет в себе особенности обоих миров - специфичность ферментного гидроксилирования и общность принципов структурного конструирования. Что касается специфики, то она очень проста и недвусмысленна. В отличие от грибов, обычно гидроксилирующих ДМТ в 4-позиции, лягушки предпочитают гидроксиляцию в 5-позиции. Основным образцом алкалоида здесь является 5-гидрокси-ДМТ (буфотенин), и в лягушечьем царстве его можно найти повсюду. Само слово "bufo", от которого образовано название это вещества, является названием основного рода лягушек и переводится с латыни просто как "жаба". Конечно, и внесение 5-гидроксильной группы в молекулу ДМТ (а именно так и образуется буфотенин), и некоторые примеры захвата этой гидроксильной группы метиловой группой (в результате чего образуется 5-MeO-DMT), с точки зрения химика, выглядит не слишком впечатляюще. Но бесконечные перечни самых причудливых химикатов, из которых состоят яды многих тропических лягушек, способны вызвать подлинный восторг. Ни на что не похожие алкалоиды - странные, неожиданные, с совершенно безумной структурой, весьма далекие от любого рационального алкалоидного прототипа. Большинство из них стало известно людям благодаря малоизвестному ученому Джону Дейли, которого я считаю настоящим героем науки. Но и по сей день во всем этом пестром мире занятных веществ не хватает одного компонента. Здесь нет ни единого намека на ДМТ.

Не будем перечислять источники, свидетельствующие об этом. Грибы растут повсеместно; и лягушки тоже водятся повсеместно. И ДМТ можно обнаружить почти повсеместно. Просто им не посчастливилось попасть в одну и ту же повсеместность.

ТРАВЫ - семейство Gramineae (Poaceae)

В мире существует не менее тысячи родов трав, а счет отдельных видов идет, пожалуй, на десятки тысяч. Растения, которые мы привыкли называть "травами", можно встретить во многих ботанических семействах, но, по-моему, будет гораздо удобнее, если мы попытаемся подобрать какие-нибудь обобщенные названия для всех этих разбросанных групп. Ведь травы - это и осока (семейство Cypreaceae), и камыш, и папирус. Это и пустотелые тростники (семейство Juncaceae), и все разновидности рогоза (семейство Typhaceae). Всё это древние и очень простые растения; но ни в одном из них не было найденно никаких триптаминов.

Совсем иначе обстоит дело с наиболее многочисленным семейством травянистых растений, называемым Gramineae (иногда - Poaceae). Здесь мы находим не только тростники, но и злаки и кормовые травы, которые служат пищей и для животных, и для людей. В этом семействе есть мягкие и гибкие растения, которые охотно едят овцы и коровы; их-то и называют "травянистыми". У них имеются листья, мягкие ткани и питательные семена. Но в этом семействе есть и такие жесткие штуковины, как бамбук, камыш, сахарный тростник - все они имеют твердый, а иногда даже одеревеневший стебель. Из этих трав можно делать мебель, стрелы, копья, флейты, гобои и кларнеты. Многие травы этого семейства служат основой рациона целых народов - таковы, к примеру, рис, пшеница и рожь. И всё это травы; и многие из этих трав служат исключительно богатым источником ДМТ и родственных ему триптаминов. Возьмем, к примеру, одну из самых распространенных -

Канареечник канарский (Phalaris spp.).

Около года назад один юный аяхуаскеро принес мне в подарок немного травяного сока, который, по-видимому, содержал в себе довольно высокую концентрацию ДМТ. Стоп!: а что такое (или кто такой) аяхуаскеро? Ну, это человек, который умеет готовить аяхуаску и дарить ее людям. В главе "Хоаска, или Аяхуаска" я попытаюсь как следует объяснить, что это такое; а пока что скажу лишь, что оба эти названия правильны и обозначают смесь из двух компонентов, которые взаимодействуют между собой и в итоге создают сильнодействующий психотропный напиток. Один из компонентов обычно содержит в себе ДМТ, который, сам по себе, довольно быстро дезактивируется человеческим организмом. Поэтому второй компонент должен содержать в себе гармалин или гармин, который блокирует защитные системы организма и позволяет первому компоненту быть активным при пероральном употреблении. Таким образом, второй компонент смеси не позволяет организму быстро нейтрализовать первый. Такая комбинация из активного вещества и ингибитора называется аяхуаской; а художник-искусник-мудрец, умеющий приготовить из двух экстрактов настоящую аяхуаску, называется аяхуаскеро.
Итак, однажды ко мне зашел некий юный аяхуаскеро и продемонстрировал несколько образцов приготовленной им аяхуаски; причем ДМТ-содержащим компонентом здесь был экстракт из травы, имеющей латинское название Phalaris. Он просто собрал пригоршню этой травы (которая растет в США повсюду) и пропустил ее через специальную соковыжималку для трав. Такой инструмент можно купить во многих "магазинах здорового питания"; он позволяет переработать любую свежую траву в стакан сока и пригоршню жмыхов. Светло-зеленая водянистая жидкость, полученная из вышеупомянутой травы, может быть использована как компонент-1 для аяхуаски; или же, ее можно высушить до образования плотного зеленого осадка (удобнее всего сделать это с помощью фена) и выкурить. Молодой человек утверждал, что ему обычно хватало шести затяжек.

Таким образом я получил траву, которая могла служить источником ДМТ (и, судя по рассказу, довольно хорошим источником). Я тут же порылся в библиотеке и провел небольшую лабораторную работу. Итак, Phalaris. Это было единственное ключевое слово, с которым пришлось иметь дело. Родное правительство США, когда-то издавшее официальный справочник по травам Соединенных Штатов, проинформировало меня, что слово Phalaris является древнегреческим названием данной травы. Славно. И главное: как много информации о внешнем виде растения! К счастью, мой "Вебстер" (The Webster's Collegiate Dictionary), в общем-то, довольно равнодушный к ботанике, соизволил дать дополнительную информацию. Phalarope - это разновидность кулика, название которой происходит от слов phalaris + pod; т.е. лысуха + нога. Значит, у него ноги как у лысухи. Ну, а лысуха - вполне обыкновенная дикая утка; и только завзятый охотник может разглядеть в ее ногах что-либо особенное. Короче говоря, поиски в этом направлении зашли в тупик.

К сожалению, аяхуаскеро вскоре покинул меня и не мог помочь в моих поисках. Тогда я связался со своим сыном Тео, и мы попытались составить ботаническое (а не антично-филологическое) описание Phalaris'а. Вот, к примеру, первые строчки официального описания этой травы, полученного из Министерства Земледелия США:

"Вторичный колосок плоский, имеет 1) верхушечный полный цветок компактного соцветия и 2) бесплодные нижние цветковые чешуи под осью соцветия, незаметные над колосковыми чешуйками; обычно полностью прозрачные бесплодные цветковые чешуи плотно прижаты к оплодотворяющему цветку; колосковые чешуйки одинаковые, в форме лодочки, часто имеющие крыло на донышке, бесплодные цветковые чешуи редуцируются до двух мелких, обычно еще меньших, чешуек (изредка - только до одной); оплодотворенная цветковая чешуя кожистая, короче чем колосковые чешуйки, содержит бледную двухпрожилковую цветковую пленку..."

Это описание вызвало у нас дружный взрыв хохота. Оно чрезвычайно напоминало "телефонное дерево", по которому приходится растекаться многим бизнесменам развитых стран: в ответ на свой запрос вы получаете шесть адресов, по каждому из которых вам сообщат еще шесть вариантов. В официальном определении Phalaris'а мы имеем как минимум шесть совершенно незнакомых слов, понятных только профессиональным ботаникам. И толкование каждого из этих терминов обрушивает на нас новые потоки непонятных слов.

Вторичный колосок - это chaffy bract. Bract, насколько я понимаю - это мякина, то есть шелуха, которая летит на юг, когда обмолоченное зерно подбрасывают вверх при северном ветре. Кроме того, какой-то bract, или прицветник, есть у бугенвиллеи: это такой яркий первый внутренний лист, который чаще всего принимают за цветок.

Цветковая чешуя: нижний из двух прицветников, содержащий в себе цветок вторичного колоска травы.
Вторичный колосок: один из мелких малоцветковых колосьев, снабженный прицветниками, который создает сложное соцветие у трав и осок.

Прочитав все это, я понял, что уже не в состоянии ответить на простейший вопрос: что такое трава? В школе я слыл вундеркиндом; но изо всего ботанического жаргона в моей памяти сохранилось только одно слово: "односемядольные". Оно было связано с каким-то острым колоском, проклевывающимся из-под земли.

Впрочем, описать растение можно и по-простому. Phalaris - это трава высотой около тридцати сантиметров, которая растет во влажных местах и имеет цветы-колокольчики, повернутые кверху дном; по ним-то ее и можно заметить. Срезая растение, не трогайте корней: из них вскоре вырастут новые стебли.

Все подобные травы обычно называют "канареечниками"; я надеюсь, вы уже догадались, почему. В магазинах продается так называемое "канареечное семя" - популярный корм для домашних птиц, который с давних времен изготавливают из плодов "канарской травы", то есть Phalaris canariensis. Эта однолетняя трава родом с Канарских островов и широко распространена в Южной Европе: ее выращивали не только для птичьего корма, но и как хлебный злак. Много лет тому назад ее завезли в Соединенные Штаты, и здесь она тоже разрослась повсюду. Я так и не нашел ни одного сообщения о результатах анализа этой архетипической "канарской травы" на ДМТ; но я не уверен, что никому не пришло в голову сделать это. Но ее американские "родственники" проявляют себя как очень богатые источники ДМТ, и анализы подтверждают это. Все разновидности этой травы стоит назвать поименно:

Канареечник красный (Phalaris arundinacea)
(Phalaris aquatica)
Вертячечная трава (Phalaris tuberosa)

Канареечник красный - многолетняя трава. Он хорошо известен в Англии, где густо растет по берегам рек и озер. Одна из его разновидностей широко распространена в юго-западной части США. Здесь его стебли имеют белые полоски, и их часто называют Gardener's Carters. В нем обнаружены признаки наличия четырех алкалоидов: ДМТ, деметилированного NМТ (а также 5-метоксилированных аналогов обоих соединений), 5-МеО-ДМТ и 5-МеО-NМТ. Кроме того, имеются весьма занятные сведения о наличии в этой траве простого бета-карболина, а также (2-метил-1,2,3,4-TH-бета-C). А это значит, что, при определенной концентрации данных веществ (которые являются ингибиторами МАО), эта трава может оказывать соответствующее воздействие даже при простом пероральном приеме.

Есть еще одна трава, имеющая то же видовое имя, но принадлежащая к другому роду. Это Festuca arundinaeca, она же овсяница красная или овсяница высокая. Есть сведения, что она тоже содержит простейший из бета-карболинов - бета-углерод. Ее морфология полностью отличается от Phalaris arundinacea, поэтому я вынужден признать, что это совсем другая трава.

Многие источники свидетельствуют о том, что ДМТ обнаружен в составе Phalaris aquatica. Бытовое название этой травы мне неизвестно. Похоже, что она является богатейшим источником алкалоидов, содержащим не только ДМТ, но и его моно-метиловый аналог (NМТ), а также незамещенный триптамин. Хроматографический анализ тонкого среза проростков этой травы выявил следы шести дополнительных алкалоидов, в частности, 5-гидрокси и 5-метокси-производных каждого из трех вышеупомянутых триптаминовых алкалоидов.

Третий, и самый противоречивый член этого рода - так называемая "вертячечная трава", внешне очень похожая на вышеперечисленные. Ее называли также "Хардинговой травой" и "перуанской зимней травой". Это растение, Phalaris tuberosa , тоже многолетнее. Оно появилось в Австралии в начале ХХ в, а в США - на несколько десятилетий позже. И именно оно стало предметом особой ненависти в аграрных районах, поскольку его появление обычно совпадало с возникновением эпидемий овечьей вертячки, или ценуроза. И действительно, у овец, которые регулярно питаются им, зачастую случаются острые расстройства мышечных функций. "Вертячечная трава" содержит все три основных триптамина - ДМТ, буфотенин и 5-Мео-ДМТ. Существует широко пропагандируемое мнение, что именно эти вещества вызывают синдром вертячки. Но это не так. Непосредственный прием основного химического компонента этой травы (5-МеО-ДМТ) в чистом виде действительно может вызвать сходный синдром, но все дело в том, что ни он, ни ДМТ не активны при пероральном приеме, а потому не могут воздействовать на овец, которые поедают траву. Для того, чтобы отравиться, овцам следовало бы принимать эти потенциально опасные токсины парэнтерально. Может быть, все дело в ферментах? Эта "овечья" история чрезвычайно сложна и в данный момент здесь рано делать какие-либо выводы. Однако стоит привести краткий обзор сведений о вертячке и ядах, которые способны ее вызвать, а также обо всех подозрительных растениях - от овсяницы и райграса до спорыньи, поскольку никто не знает, чем именно травятся овцы.

Итак, следите внимательно. Согласно распространенному мнению, Phalaris tuberosa вызывает у овец вертячку, поскольку содержит много ДМТ. А теперь позвольте мне рассказать о том, что такое эндофиты: это очень важно для понимания дальнейших выводов.

"Эндо" значит "внутри", "фите" - "растение". Я и сам был удивлен, узнав о том, что существуют такие растения (чаще всего - грибы), которые могут поселиться внутри другого растения и расти там в течение всего жизненного цикла, оставаясь невидимыми паразитами. Эта концепция получила всеобщее признание и распространение всего лишь около десятилетия назад - и привела к некоторому пересмотру понятий о ядовитых растениях.

Существует форма вертячки, которую называют "овсяничной"; она встречается и у овец, и у лошадей, и даже у коров. Считается, что она возникает из-за отравления овсяницей высокой (Festuca arundinaeca). Это растение практически идентично вышеназванному виду Phalaris, что совсем не удивительно (особенно если мы учтем, что по-латыни "arundo" значит "тростник"). Внутри этого растения обычно живет эндофит - грибок, который абсолютно незаметен снаружи; он поселяется в семенах и существует в растении вплоть до окончательного созревания. Сперва считалось, что это Spacelia typhina (т.е. Epichloe typhina в бесполом состоянии) - грибок, паразитирующий во многих травах и связанный с "синдромом удушья" у жвачных животных. Но впоследствии было решено, что этот овсяничный паразит достаточно оригинален для того, чтобы заслужить собственное имя -- Acremonium coenophialum; а синдром вертячки может вызываться имеющимся в нем алколоидом эргиновой группы - эрговалином.
Следите еще внимательнее. Еще одно семейство трав, от которых у животных бывают неприятности - это группа райграсов. Одно из этих растений, Lolium temulentum (или плевелы) считаются достаточно ядовитыми и для человека. Токсические свойства еще одной разновидности райграса, Lolium perenne (райграс английский, который содержит в себе бета-карболин), обусловлены наличием в нем другого паразитического грибка - Acremonium loliae. Плевелы часто упоминаются рядом с сорняками, особенно в Притчах Соломоновых; однако большинство современных исследователей считает, что библейские "сорняки" - не что иное как вика (Vica sativa или Vica robusta), известное кормовое растение из семейства бобовых. Еще одна распространенная трава, Stipa robusta, носит имя "сонной травы", поскольку оказывает наркотическое действие на лошадей, -- и действительно, в ее составе обнаружен лизергамид (эргин). Это опять-таки заставляет заподозрить, что внутри нее живет какой-то грибок.
А теперь - еще внимательнее! Вика, упоминавшая ранее, -- это несколько видов трав рода Cyperus, который, как известно, часто инфицируется грибками рода Claviceps - и, в частности, эрготовым грибком Balansia cyperi. Эти растения хорошо знают знахари некоторых южноамериканских племен, которые применяют их для лечения послеродовых кровотечений, прерывания беременности, регулирования менструального цикла, а также как общее кровоостанавливающее средство. И снова на первый план выступают эрготовые грибки.

Похоже, что между травами, вертячкой и эрготовыми грибками существует неразрывная интимная связь. К примеру, трава Paspalum dilatatum известна тем, что вызывает так называемый "паспаловый ценуроз". Обычно она бывает инфицирована грибком Clviceps paspali, который является одной из наиболее продуктивных культур для производства пропаноламида лизергиновой кислоты - превосходного синтетического прекурсора ЛСД.

Я уверен, что основная причина вертячки у овец (а также и у прочих жватных животных) заключается не в отравлении триптаминами, а в отравлении производными лизергиновой кислоты. Я более чем убежден, что ДМТ совершенно непричастен к этой сельскохозяйственной проблеме. Да, ДМТ действительно содержится в этих травах - но не может вызывать вертячки. Все усилия правительства, направленные на разведение сортов трав с низким содержанием ДМТ, до сих пор не дали заметного результата. И если они настойчиво продолжают гнуть эту линию, то причина тут только одна: желание контролировать распространение ДМТ, а отнюдь не забота о здоровье скота.

P.S. Канареечник красный легко растет почти в любых условиях, в том числе и дома, лишь бы была земля, солнце и вода. Семена канареечника красного - один из компонентов разных кормов для птиц. Купив корм для попугаев, вы можете достать из смеси семян семена канареечника красного и посадить в ящик с землей - должны прорасти. Кроме того, корма для попугаев содержат также в себе семена конопли, так что вы можете и ее посадить (осторожно! за это уже вас могут посадить!) и растить для своих нужд источник DMT и источник ТГК (тетрагидроканнабиол, действующее вещество марихуаны).

Практика использования DMT

Дхарма и изучение ДМТ
Rick J. Strassman, M.D.

Рик Страссман, доктор мед. наук, профессор психиатрии университета в Британской Колумбии (провинция Канады). В настоящее время он работает над книгой, описывающей исследование психеделического вещества – ДМТ, Молекула Души.

В январе 1991 года, двадцать три минуты спустя я ввел большую дозу ДМТ (N,N- диметилтриптамина) в вену руки Елены. Елена – сорока двух летняя жена психотерапевта с огромным личным опытом использования психеделических веществ. ДМТ сильнейший психеделик краткого действия встречающийся в жидких средах человеческого организма, а также найденный во многих растениях. Елена немного читала Буддистские книги, но практиковала медитацию (Taoist meditation).

Она лежала на больничной койке пятого этажа Госпиталя Университета Нью-Мексико, принадлежавшего центральному Клиническому Исследовательскому Центру. Чистая пластиковая трубка, обеспечивавшая доступ к ее вене, свисала с кушетки. Манжета от аппарата, измерявшего кровяное давление, была свободно прикреплена к руке, и капельница извивалась далеко внутри мерцающего монитора.

В течение 30 секунд после введения, она лишилась осведомленности о комнате и нас в ней. Кроме меня присутствовал муж Елены, который только что подвергся подобной сессии (под “drug session” подразумевается наркотическая сессия, вызванная ДМТ. Я позволю себе исключить слово “наркотическая”) и медсестра, мирно сидевшая за ее спиной. Мне известны ранние добровольные отчеты, утверждавшие, что пик эффектов ДМТ при внутривенном введении наступает на второй или третьей минуте и, по меньшей мере, следующие 15 минут она не сможет разговаривать с нами, пока эффекты не начнут угасать. Ее глаза закрылись, сначала возник смех, потом резкий и заразительный хохот, ее лицо покраснело. “Отлично, я встретила живого Будду! О, Бог! Я останусь здесь. Я не хочу все это потерять. Я хочу оставить глаза закрытыми, чтобы запечатлеть это в себе. Только потому, что это возможно!”

Елена чувствовала себя великолепно на следующей неделе. " Жизнь крайне разнообразна. Будда теперь всегда в верхнем правом углу моего сознания, " говорит Елена. " Все, над чем я работала духовно последние несколько лет, стало известно наверняка. Миновавшие ловушки мирской жизни продолжают появляться и наносить ущерб, но прочность опыта укрепляет меня, позволяет мне справляться со всем этим. Время остановилось в пике опыта; теперь его ежедневный поток замедлился. Третья стадия - спад эффектов после пика активности - была наиболее важна; если бы я открыла глаза слишком быстро, мне не удалось бы добиться такой интеграции опыта, какую я имею сейчас".

Следующие два года Елена редко употребляет психеделики. Ее наиболее положительное воспоминание сессии ДМТ - "Ясность и чистота терапии". Наиболее отрицательная сессия - "Полное отсутствие священности и контекста". Многие перемены в ее жизни, особенно углубляющееся изменение от "размышления" до "чувства", направлялись сессиями ДМТ, но они продвигались до сессии и продолжились после нее.

Опыт Елены, повторившийся у 10% - 20% добровольцев в наших психеделических испытаниях вещества, представил наибольшее удовлетворение и самые интригующие результаты за период нашей работы в Нью-Мексико. Мой личный интерес к Буддизму и психеделикам встретился с наиболее положительным способом интеграции в лице ее "опыта просвещения", вызванного ДМТ.

Наш первый новый проект за двадцать пять лет был направлен на получение Американского правительственного финансирования для изучения психеделического воздействия ДМТ на человека. Это научное исследование стало результатом восемнадцати лет медицинского и психиатрического обучения и опыта. Я также практиковался в Дзен-буддизме в течение более чем двадцати лет. И все это соединилось в молекуле ДМТ, где оба моих интереса превратились в одно целое.

Имеются важные медицинские причины для изучения психеделиков на людях. Использование ЛСД ("кислоты") и "волшебных" грибов (которые содержат псилоцибин) продолжает расти. Понимание, которое психеделия оказывает на функции мозга и как это происходит, поможет объяснить кратковременные- и долгосрочные отрицательные реакции на них. Поскольку имеется некоторое подобие признаков между состояниями людей при приеме психеделиков и шизофренией, исследование психеделических веществ на людей также может пролить новый свет на этой разрушительной умственной болезни.

Имеются другие причины изучить психеделические вещества. В меньшей степени "лечебный" эффект, но все же они оказывают влияние на здоровье и благосостояние человека. Первичным среди них представляется совпадение состояний психеделического и религиозного транса. На меня произвели впечатление "психеделические" описания интенсивной медитативной практики, описанные в Буддийских традициях. Поскольку их священные писания не упоминали никаких веществ, а состояния описывались сходно с психеделическим сессиями, я предположил, что имеет место естественная психеделическая молекула в мозге, которая приводится в действие глубокой медитацией.

Я пришел к тому, что шишковидная железа может быть потенциальным источником психеделических соединений, производимых в определенных необычных умственных или физических состояниях. Такие состояния включат околосмертные переживания, рождение, тяжелую лихорадку, длительную медитацию, голодание и сенсорную депривацию. Этот крошечный орган, "место души" или "третьего глаза" наших предков, мог бы производить ДМТ или подобные вещества простыми химическими изменениями известного гормона - мелатонина, или важного нейротрансмиттера - серотонина. Возможно ДМТ, синтезированный эпифизом, открывает “глаз души” на духовные или внетелесные факты.

Шишковидная железа очаровывала меня, потому что она первая становится видна в человеческом зародыше на сорок девятый день после зачатия. Примерно в то же время, когда становится ясно различим пол зародыша. Сорок девять дней согласно некоторым Буддийским текстам - время, необходимое силе жизни умершего, для вступления в ее следующее воплощение. Возможно, сила жизни человека входит в зародыш в течение сорока девяти дней сквозь эпифиз. И она может покинуть тело во время смерти через шишковидную железу. Значит, прибытие и исход жизненной силы должны быть отмечены высвобождением ДМТ эпифизом, связывающим знание об этих почтительных событиях.

В дополнение к научной загадке, представленной этими сходством между психеделическим и мистическим сознанием, имелись сообщения о чудесных исцелениях, который также привлекал меня. Смысл заключался в "чем-то колоссальном", следующем из главных психеделических эпизодов, привел меня к мысли, что психеделики могут быть полезны для людей с психологическими, физическими или духовными проблемами. Ключевой казалась необходимость избежать ограниченности рассмотрения, которая часто портила требования к полноценности или опасности препаратов, и представить полные результаты исследования. Мое внезапно возникнувшее миропонимание походило на треногу, поддерживаемую биологической (мозг), психоаналитической (индивидуальная психология), и Восточной религиозной (сознание и духовность) опорами. Первые две были важны для решения посетить медицинскую школу. Третья подвигла меня на глубинное изучение Буддизма.

Приведенный в уныние недостатком духовного в медицинском воспитании, я взял годовой отпуск от медицинской школы и исследовал Дзен в ряде отступлений. Акцент Дзена заключен в очевидности опыта, в его беспристрастном подходе ко всем душевным феноменам, возникающим во время медитации, и важность просвещения полностью соответствует моему представлению идеальной религиозной традиции. В течение моего четырехлетнего психиатрического обучения, я помог создать и запустить группу для медитирования, присоединившуюся к моему давнишнему сообществу Дзен. Я был посвящен в сан Буддиста в середине 1980-ых. Это произошло в тот же год, когда я, получив практикум по клинической психофармакологии, учился управлять распределением психоактивных веществ для научных исследованиях на добровольцах.

Наши эксперименты в Нью-Мексико представляли традиционное биомедицинское исследование, в котором контролировались действия нескольких доз ДМТ на давление крови, температуру тела, размер зрачка и уровни нескольких химических продуктов в крови, указывающих на функцию мозга. Мы завербовали опытных людей, употреблявших ранее галлюциногены, соответствовавших в психологическом отношении и с медицинской точки зрения. Это было сделано потому, что они могли лучше сообщить об их переживаниях, были менее подвержены панике или легче переносили длительные побочные эффекты, чем неопытные добровольцы. Сами добровольцы верили в способность психеделиков к содействию "внутренней работе " и соглашались, по крайней мере, частично, тестировать ДМТ для их персонального роста.

Имелся ли духовный аспект в опыте, возникавшем от ДМТ? И, если так, то полезно ли это само по себе? Это стало одной из глубочайших для меня причин к развитию нашей программы изучения ДМТ.

Сеансы с присутствием супервизоров называются "сессиями", которые предположительно возникли по аналогии с работой приходящих нянек. От супервизоров зависят люди, которые время от времени попадают в запутанные и уязвимых положения. Но в бытующих представлениях, практика Буддизма - более релевантный источник для сеанса. Наша медсестра и я делали все зависящее для практики медитации, когда находились с добровольцами: наблюдали за дыханием, тревожились, глаза открыты, постоянно готовы к ответу, сохраняли чуткое отношение и получали свою часть из пути опыта добровольца. Этот метод подобен тому, что Фрейд называл "равномерно отстраненным вниманием", - выполненный тренированным психоаналитиком, обеспечившим поддержку главным образом тихой, но настоящей сессии с одной стороны. Я счел этот вид слушания и наблюдения подобным медитации Дзен.

Другим примером того, как психеделики Буддистская медитация соединяются воедино, стало развитие нового опросника для измерения состояний сознания. Ранее существовавшие анкеты для измерения эффектов психеделических веществ не были идеальны по многим причинам. Некоторые предполагали, что психеделики способны вызвать лишь психозы и явные неприятные переживания. Другие шкалы создавались на результатах, полученных на добровольцах, которым не объясняли, какие вещества им давали или каковы могли быть эффекты. Мне всегда нравилось Буддистское представление сознания, разделяемого на пять skandas ("наслоений", "множеств" или "совокупностей"), которые, будучи воспринятыми целостно, дают впечатление личностного "Я" для воспринимающего. Это - давно известные "форма", "чувство", "восприятие", "сознание", и "воля". Я изучил несколько руководящих принципов в литературе по Абхидхарме, Буддистский "психологический канон" с более чем тысячелетним опытом контроля прогресса в медитации. Похоже, что оценочная шкала, основанная на skanda, могла обеспечивать превосходное основание для непредвзятого, наглядно-описательного понимания психеделических состояний.

Пусть будет известно, что я был заинтересован в разговоре с людьми, принимавшими ДМТ. Вскоре телефон зазвонил, и появились желающие поделиться опытом. Большинство из этих девятнадцати людей проживали в Нью-Мексико и Западного Побережья, и почти все были вовлечены в некоторую терапевтическую или религиозную область знаний. Они были прекрасно образованы, умели ясно выражать свои мысли, и удивлены способностью ДМТ открывать дверь к необыкновенным, нефизическим состояниям, которые превосходили психеделики длительного действия - псилоцибин и ЛСД. После завершения этих интервью, я решил добавить шестую "skanda" к вопроснику, названную "интенсивностью", которая помогла определять количественную характристику опыта.

Мы провели и проанализировали этот новый опросник, Шкала Галлюциногенной Оценки (HRS), почти 400 раз, более чем на пятидесяти людях в течение четырех лет. Интересно обратить внимание на то, что группировка вопросов с помощью метода "skanda" дала более чувствительные результаты в работе ДМТ, чем множество биологических измерений артериального давления, температуры тела или уровней некоторых химикалий в крови.

Помимо информирования о стиле наших сеансов и измерения реакций на сессиях, Буддизм помог испытуемым обрести смысл опыта, имевшегося в нашей относительно редкой, но благосклонной окружающей среде. Для многих добровольцев, даже с предшествующим использованием ДМТ, первая высокая доза его внутривенного введения была подобна почти смертельному состоянию, которое в свою очередь, было тесно связано с полезными мистическими переживаниями. Некоторые были убеждены в том, что умерли или умирают. Многие сталкивались с божествами, с духами, с ангелами, с невообразимыми существами и с источником всего существования. Почти все они теряли контакт со своим телом в определенный момент. Случай Елены - хороший пример опыта просвещения - выглядящий подобно сообщениям о Буддистских медитативных практиках, перенесенных на высокую дозу ДМТ.

С одной стороны, перспектива Буддиста - держать все жизненные опыты равными. Сухой подход к нематериальным царствам в Буддизме обеспечивает устойчивую опору для принятия этих жизненных опытов. Также отказ от суждения о нематериальных и материальных царствах, - какое лучше или хуже - стал тенденцией в некоторых религиях Новой Эры. Опыт созерцания и общения с ДЭВА-подобными существами в ДМТ-трансе выражается в видениях и разговорах с разными сущностями, не более или менее мудрыми, и не более или менее заслуживающими доверия, чем кто-либо или что-нибудь еще.

С другой стороны, как встретиться лицом к лицу с добровольцем, который имел вызванное веществом просвещение? Как засвидетельствовать его или ее, как просвещенного или просвещенную? Оправдаться фармакологией разрушительного для земли воздействия опыта?

Это сбивало с толку. Сначала, казалось, как будто большая доза ДМТ давала возможность к трансформации. Поскольку время пролетало, тем не менее, и мы внимательно следили за нашими добровольцами в течение месяцев и лет, мой взгляд радикально изменился. В то время как некоторые, подобно Елене, имели глубоко полезные последствия ее участия, меньшее число добровольцев получило пугающие, отрицательные отклики, которые требовали некоторой осторожности в будущем. Другие, более тонкие неблагоприятные эффекты также подкрадывались (как может случаться с практикой Буддиста) в форме роста гордости за свои успехи и достижения - с последующим разделением на эффекты с "пониманием" и без него. Кроме того, "решение" проблем во время измененного состояния – как правило, с использованием высокой дозы психеделика - и не перенесение решения на практику казалось мне худшим, чем даже отсутствие попыток работы над конкретной проблемой.

Я принял решение, что нет ничего исключительного в психеделиках, оказывающего благотворный эффект, равно как и нет фармакологической опасности в их применении и в них самих. Характер и результаты получаемого опыта определялись сложной комбинацией фармакологии вещества, состояния добровольца во время назначения и применения вещества и отношения между индивидуальной физической и психологической окружающей средой: веществом, установкой (set) и сопровождающими обстоятельствами (settings).

Добровольцы, извлекшие наибольшую пользу от сессий с ДМТ, вероятно, получили максимум любого "путешествия" – происходившего с веществом или иначе. Наименьшую пользу извлекли те, кто был только насыщен новизной впечатлений. Наиболее трудные сессии возникали при сочетании двух факторов, во-первых нежелания уступить внутреннему диалогу и пониманию своего тела; и, во-вторых, - сомнительным или неясным отношениям между добровольцем и другими, находившимися в комнате в то же время. Поэтому, "религиозные", "неблагоприятные", или "банальные" эффекты, следующие после применения вещества, зависели от человека и от того, как он или она и остальные в комнате пришли на сессию, нежели от любой свойственной характеристики вещества непосредственно.

Таким образом, проблема, связанная с одним или несколькими трансформирующими психеделическими переживаниями, в форме практики, не имеется никакой структуры, соответственно граничащей с повседневной жизнью между сессиями. Представление некоторых Амазонских церквей на западе с их ритуальными и моральными законами, использующих галлюциногенные и психеделические растения, способно предоставить новую модель, объединяющую религиозные и психеделические практики.

В последний год нашей работы, появилось более трудное личное взаимодействие Буддизма и психеделии. Эта путаница может быть описана как борьба за территорию, развивающаяся между моим сообществом Дзен и мной. В течение лет, я получил, по крайней мере, неявную поддержку для гонения моего исследования несколькими членами сообщества Дзен. Они являлись старшими студентами с собственными предшествующими психеделическими опытами. В прошлом году я описал нашу работу психеделически-наивным членам сообщества, а старшие студенты настоятельно осудили это. Прежде, близкие мне по духу, они стали напряжены, чтобы отказаться от любой поддержки моих изучений. Такое отношение было направлено на два аспекта нашего исследования. Первым аспектом был запланированный проект психотерапии с использованием психеделиков с неизлечимо больными, подобное исследование продемонстрировало внушительный потенциал в 1960-ых. То есть у пациентов, имевших трудности с процессом смерти, "учебный заход на цель" посредством психеделической сессии с высокой дозой мог бы ослабить муку и отчаяние, связанные с их смертельной болезнью. Другой областью беспокойства стал потенциал неблагоприятных эффектов, равно очевидных и более тонких, описанных мною предварительно.

Духовные и перцепционные основания этого неодобрения имели место в дополнение к членам сообщества с "собственными и чьими-то еще" опытами. Однако, как мне показалось, главным образом тревожило то, что будет крайне пагубно для них, как для сообщества Буддистов, объединить Буддизм с использованием веществ как бы это ни произошло. Стало очевидно, что студенты, имевшие собственный психеделической опыт (и открывшие, что он стимулирует их интерес к созерцанию, как образу жизни), были должны сомкнуть ряды с теми, кто этого опыта не имел.

Что я испытал - это трение между дисциплинами, не имеющее обыкновения во всем мире и, пожалуй, особенно в пределах сообщества Буддистов. Весь вопрос в том, должен ли "Буддист" отстраняться, владеть или, наоборот, пользоваться психеделиками, как духовными инструментами?

Несколько научно-исследовательских работ запланированы по всей США, цель которых - используя психеделики спасать от неизлечимого злоупотребления наркотиков, с условием высокой смертности в случае отсутствия лечения. Я понимаю предписания Буддиста, призывающие потворствовать использованию "интоксикантов" в медицинских целях (например, кокаина для местной анестезии, наркотиков - для контроля над болью). Но действительно ли Буддист, предоставляющий или употребляющий психеделический "интоксикант" для лечения лиц в медицинском состоянии, подобном критическому, должен обращать внимание на это. Усложнение в данном случае - точка, в которой психологические / духовные эффекты должным образом подготовленной и контролированной психеделической сессии могут рассматриваться как лечебные.

В финальной части возможного наслоения, я полагаю, существуют пути, способные принести пользу, как для Буддизма, так и для психеделического сообщества посредством открытого, откровенного обмена идеями, методами и этикой. Для психеделического сообщества, этическое, дисциплинированное структурирование жизни, опыта и взаимоотношений, обеспеченное тысячами лет Буддистской общинной традиции, может многое предложить. Эта хорошо развитая традиция могла бы вселить смысл и постоянство в изолированный, бессвязный и скудно объединенный психеделический опыт, не сопровожденный необходимой любовью и состраданием, выращенными в ежедневной практике, и иначе будет растрачен впустую в избытке самовлюбленности и потаканию своим желаниям. Хотя это также возможно в рамках Буддистской медитативной традиции, оно менее вероятно с проверками и балансами в месте в пределах динамического сообщества практиков.

Однако, посвященные практикующие Буддисты со скромным успехом в их созерцании, но лучшем в их моральном и интеллектуальном развитии, могли бы извлечь пользу из тщательно рассчитанной, подготовленной, контролируемой и последовательной в процессе психеделической сессии, чтобы ускорить свою практику. Психеделики, как ничто другое, обеспечивают взгляд, способный (к некоторым столь благосклонно) вдохновлять на длинную трудную работу, требуемую для создания представления о действительности жизни.

Автор: Rick J. Strassman, M.D.

http://ckp.fastbb.ru/index.pl?1-4-0-00000022-000-0-0-1121146279

 

[Инопланетянин]

Очень познавательно, спасибо