Привет всем!
как мне объяснили проф. рекламщики, гораздо доступнее читать всё в одном месте, а не "прыгать" по всей сети.
Для удобства приважу тута текст и все "картинки" с сайта ссылка на который вылажена выше.
И спасиба тому, кто принял участие в опросе!
НАРКОЛОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА РОССИИ
ГЛАЗАМИ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ НАРКОТИКОВ
Москва-Пенза
Июнь 2007
Содержание
I. Вступление……………………………………………………………..
II. Цели и методы исследования … … … … … … … … … … … …
III. Результаты исследования…………………………………………….
3.1. Социально-демографический портрет людей, употребляющих инъекционные наркотики (ПИН), принявших участие в исследовании…… … … … … … … … … … …
3.2. Мотивы обращений ПИН за наркологической помощью и факторы, влияющие на их изменение…………………………………………………….
3.3. Длительность ремиссии и оценка эффективности наркологической службы глазами ПИН ……………………………….
3.4. Место реабилитации в системе наркологической помощи в России. ……………………………………………………………………….
3.5 Характеристика барьеров, препятствующих обращению ПИН за наркологической помощью …………………………………………………….
3.5.1. Финансовая недоступность
3.5.2. Жестокое обращение с пациентами
3.5.3. Отсутствие анонимности и система наркологического учета
3.5.4. «Милицейский» учет.
3.5.5. Наркологический учет и коррупция
3.6. Эффективность наркологической помощи и ее критерии.
3.7. Перспективы российской наркологии глазами ее пациентов.
3.8. Потребители наркотиков и пенитенциарная система……………….
3.9. Потребители наркотиков и ВИЧ-инфекция………………………….
3.10. Потребители наркотиков и программы Снижения Вреда ………….
3.11. Отказ от эффективных технологий – барьер на пути повышения эффективности наркологической службы в России ………………………….
IV. Выводы ………………………………………………………………………
V. Заключение ………………………………………………………………………
ВСТУПЛЕНИЕ
По данным официальной статистики общее число больных и злоупотребляющих психоактивными веществами (ПАВ) в России составляет почти 3,5 млн. человек или 2,4% общей численности населения.
В системе здравоохранения РФ 15 лет назад создана наркологическая служба, одной из основных задач которой является лечение и реабилитация людей, страдающих наркотической зависимостью. Наркологическая служба представлена сетью наркологических учреждений (191 диспансер, 1989 наркологических кабинетов, 80 реабилитационных структур). Численность врачей-наркологов в 2004 году составляла 5888 человек, число наркологических коек – 29000. В 2004 году в наркологических и психиатрических стационарах получили помощь 707 тысяч больных, из них более 52 тысячи больных наркоманией. Финансирование службы проводится как из средств бюджетов всех уровней, так и за счет платных услуг, оказываемых людям, страдающим разными видами зависимостей.
Независимо от формы собственности учреждений, оказывающих медицинские услуги наркозависимым, наблюдается крайне низкая эффективность их работы и необоснованно высокая стоимость оказываемых услуг. Руководители наркологической службы отмечают, что «около 25% больных наркоманией поступают обычно в течение года на повторное лечение». По имеющимся данным, при существующих подходах к лечению, лица, страдающего зависимостью, и их близкие могут рассчитывать, что только 3-5% из «пролечившихся» не вернутся к употреблению наркотиков в течение 1 года. Со временем эта цифра уменьшается.
Потребители наркотиков многократно обращаются за наркологической помощью, вновь и вновь возобновляя потребление наркотиков после лечения, теряя веру в возможность избавления от зависимости. Одновременно падает их самооценка, что многократно снижает шансы на получение успешных результатов лечения и уменьшает востребованность наркологической службы наркозависимыми и их родственниками.
Потребители наркотиков продолжают оставаться группой населения, которая в условиях недостаточного распространения профилактических программ и неэффективного лечения определяет развитие эпидемий ВИЧ-инфекции и гепатитов. Результативное лечение наркотической зависимости является мощным фактором сдерживания распространения наркомании, гепатитов и ВИЧ/СПИДа и улучшения качества жизни ПИН и их родственников.
Медицинские, в том числе и наркологические услуги должны удовлетворять потребностям своих клиентов по критериям доступности и качества. Поэтому мнение потребителей наркотиков относительно работы наркологической службы должно быть определяющим для разработки мер, направленных на повышение ее эффективности.
ЦЕЛИ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Исследование «Наркологическая служба глазами пациентов» было проведено в 2006-2007 гг. Общественным фондом поддержки здравоохранения и образования Пензы «АнтиСПИД» в столицах 10 регионов Российской Федерации - Волгоград, Воронеж, Екатеринбург, Калининград, Красноярск, Москва, Оренбург, Пенза, Санкт-Петербург, Уфа.
Программу исследования разработали социологи Санкт-Петербурга и Пензы, при участии российских и международных экспертов.
Предпосылкой данной работы стали свидетельства различных исследований и источников о кризисе доверия у наркозависимых и их родственников к качеству лечения в частности и системе государственной наркологической помощи в целом.
Цель исследования - изучение мнения наркозависимых, имеющих опыт лечения в государственных наркологических учреждений, о его качестве и доступности.
Основными инструментами исследования были анкетирование и глубинное интервью.
Анкетирование было проведено среди 988 респондентов - потребителей инъекционных наркотиков, из них 65,4% - мужчины и 34,6% - женщины, 82% респондентов имели опыт употребления наркотиков свыше 5 лет.
Глубинное интервью проводилось с потребителями наркотиков, имеющих опыт наркологического лечения в государственных клиниках, их родственниками и врачами-наркологами.
Исследование проводилось в городах (7) Российской Федерации, где действуют программы снижения вреда от употребления наркотиков, и городах (3) , где таких программ нет, но где работают группы взаимопомощи потребителей наркотиков или их родственников, самоорганизации людей, живущих с ВИЧ.
Выборочная совокупность исследования была квотная, в каждом городе опрашивалось 100 потребителей наркотиков. В городах, где работают программы снижения вреда, была использована стихийная выборка, в других - выборка формировалась методом снежного кома.
Исследование проводилось при поддержке Всероссийской Сети Снижения Вреда и Международной Программы Снижения Вреда.
РЕЗУЛЬТАТЫ
1. Социально-демографический портрет потребителей инъекционных наркотиков (ПИН), принявших участие в исследовании.
Данные социально-демографического портрета участников исследования свидетельствуют о преобладании среди опрошенных ПИН лиц зрелого возраста и относительно невысокой доле среди них молодежи. Средний возраст участников исследования составил 29,8 лет. Только 7,7% участников анкетирования представляли возрастную группу 18-20 лет. Эти закономерности были свойственны большинству регионов. Они, наш взгляд, убедительно свидетельствуют о том, что проекты СВ не способствуют вовлечению в потребление наркотиков молодежи.
Из опрошенных ПИН работают 37,4%, не работают – 41,8%.
Средний возраст начала потребления наркотиков – 15-17 лет (37,2% начали потребление наркотиков в этом возрасте). Каждый пятый ПИН начал потребление в возрасте до 15 лет.
58,3% ПИН связывают начало потребления наркотиков с препаратами конопли, 36% опрошенных начали потребление с «тяжелых» наркотиков. Каждый пятый ПИН начал употреблять «тяжелые» наркотики в течение первого года своего «наркостажа», каждый третий ПИН – в течение 2 лет.
С 2004 года число ПИН, начавших потребление с «тяжелых» наркотиков, становится больше, чем начинающих с привычной «травки».
Более 70% ПИН ежедневно делают 1-3 инъекции психоактивных веществ.
2. Мотивы обращения ПИН за наркологической помощью и факторы, влияющие на их изменение.
Полученные в ходе исследования данные свидетельствуют о том, что 7,3% мужчин и 4,9% женщин из числа опрошенных ПИН никогда не пытались отказаться от потребления наркотиков. Ни один из опрошенных, имеющих стаж потребления менее 1 года, попыток прекратить потребление не предпринимал. По мере увеличения «наркостажа» число ПИН, предпринимавших попытки избавиться от наркотиков, постоянно растет. 91,1% мужчин и 93,7% женщин пытались прекратить потребление наркотиков.
Многообразие ответов о мотивах бросить потребление наркотиков, в сущности, сводилось к одному: «Хотим жить по-человечески».
Для формирования желания покончить с потреблением наркотиков 20% ПИН оказалось достаточным менее 1 года потребления. Половина опрошенных ПИН (51,5%) пришли к пониманию необходимости бросить потребление наркотиков менее чем за 2 года их потребления.
У 6,3% опрошенных ПИН попытка бросить потребление была единственной. Многократные (5 и более раз) попытки отказаться от наркотиков предпринимали 63,9% опрошенных ПИН.
Первая попытка избавиться от потребления наркотиков была самостоятельной у 72,2% ПИН.
Обращению за помощью к наркологам предшествовали неоднократные самостоятельные попытки ПИН прекратить потребление наркотиков. О таком опыте сообщили 87% респондентов. Каждый четвертый ПИН предпринял не менее 2-х, а 38,9% опрошенных – более 3-х таких самостоятельных попыток.
У 32,2% ПИН первая попытка бросить наркотики была связана с обращением к наркологам. В целом обращались за помощью к наркологам 74% опрошенных ПИН. Это позволяет говорить о высоком кредите доверия, которым пользовались специалисты у потребителей наркотиков, предпринявших первые попытки избавиться от наркотиков.
Чаще всего опрошенные наркозависимые первое обращение за наркологической помощью связывают с государственным наркологическим учреждением (78,2%), намного реже – с частными наркологическими клиниками (13,6%).
С увеличением количества обращений в наркологическую службу изменяется цель обращения за помощью. 79% респондентов указали, что первое обращение в государственное наркологическое учреждение было связано с ожиданием избавления от наркотической зависимости.
21% опрошенных ПИН при первом обращении к наркологам не хотели бросать потребление наркотиков. Подавляющее большинство из них хотели «снять ломку» или «сбросить дозу» (61,1%). 18,8% ПИН обратились за помощью к специалистам по настоянию родителей и вопреки собственному желанию.
Более 1 раза обращались за наркологической помощью 59,8% опрошенных ПИН. Цели этих обращений к специалистам существенно отличались. Только у 35,5% ПИН остались ожидания трезвости при дальнейших обращениях за наркологической помощью.
Остальные наркозависимые продолжали обращаться в наркологические учреждения для уменьшения физической боли после самостоятельных попыток прекратить употреблять наркотики («снять ломку»), передышки от употребления наркотиков, уменьшения дозы, улучшения состояния здоровья.
Очевидно, что ожидания «постоянных» пациентов наркологических учреждений становятся более реалистичными, поскольку надежда избавиться от наркотической зависимости не реализуется. Если рассматривать происходящее с точки зрения потребностей клиента – потребителя медицинских услуг, можно сделать вывод о том, что потребности потребителей наркотиков не только отличаются, но и меняются во времени под действием определенных факторов. Наркологическая служба оказывается не в состоянии удовлетворить потребности большинства своих клиентов в трезвости.
Как следствие этого, потребность в трезвости у большинства клиентов наркологической службы сменяется другими потребностями: в избавлении от физических страданий и улучшении качества жизни.
3. Длительность ремиссии и оценка эффективности наркологической службы глазами ПИН.
Анализ продолжительности ремиссии, последовавшей за лечением в наркологическом учреждении, показывает, что возобновили потребление в течение недели после выписки из стационара 35% ПИН, в течение 1 месяца - 52%. Более 1 года после лечения удалось сохранять трезвость всего 4% опрошенных ПИН. 7% ПИН не прекращали потребление наркотиков даже находясь в больнице.
Неудивительно, что для 38,6% респондентов первое обращение в государственное наркологическое учреждение за помощью в лечении наркотической зависимости стало единственным. Это является демонстрацией понимания пациентами того, что существующая наркологическая помощь не позволяет получить желаемого результата и является пустой тратой денег. В результате обращений к специалистам больницу ПИН приходят к выводу о том, что они смогут самостоятельно обеспечить себя таким же, как в наркологическом учреждении, качеством и объемом помощи, но за значительно меньшие деньги.
Оценили качество наркологической помощи как неудовлетворительное 27% ПИН, почти половина пациентов считают ее удовлетворительной.
Причиной неудовлетворительной оценки наркологической службы 9% опрошенных ПИН называют отсутствие ожидаемого эффекта от лечения, а почти половина (49%) - что в наркологических учреждениях только снимают ломку.
.
Мнение ПИН: «Не считаю, что своим успехом освобождения от зависимости обязана наркологической службе. Последняя разве что помогла понять, что движения «туда-сюда» ничем не заканчиваются: «Я видела людей, которые возвращаются из всех этих наркологических, психбольниц. Они представляют собой очень жалкое зрелище. К сожалению, к хорошему это не приводило».
Не менее 60% опрошенных потребителей наркотиков не устраивают «снятие ломки» и «сбивание дозы» как конечные результаты обращения в наркологическую службу.
Мнение ПИН: «Человек понимает, что снаружи будет помощь поскольку - постольку. И если ты сам не займешься, чтобы занять руки, голову чем угодно, то ничего хорошего из этого не выйдет. Частые обращения туда - это как привычный вывих. Просто разогнал себе дозу, лег, прокапался, на транках посидел пару недель и опять можно начинать по чуть-чуть».
Это понимают и специалисты-наркологи: «Больница на сегодняшний момент работает только на снятие физической зависимости».
Анализ услуг, которые оказываются потребителям наркотиков в большинстве наркологических клиник, показывает, что они сводятся, в основном, к детоксикации. Как известно, детоксикация является первым этапом медикаментозных мер для преодоления физической зависимости от употребления наркотиков. Для преодоления второй составляющей наркотической зависимости – психической зависимости - необходима профессиональная психологическая и психотерапевтическая помощь, что в государственных наркологических учреждениях – редкость.
4. Место реабилитации в системе наркологической помощи в России.
Система реабилитации наркозависимых в России практически отсутствует, потребители наркотиков вынуждены обращаться за такой помощью в другие страны (Украину, Польшу).
К признакам «хорошо работающей» наркологической службы ПИН относят наличие системы реабилитации и внедрение эффективных технологий лечения и реабилитации наркотической зависимости. Специалисты, заинтересованные в повышении эффективности своей работы, также не отрицают ценности различных моделей реабилитации.
Мнения специалистов: «Задача реабилитации одна – попытаться личность вывести на другой уровень жизни и общения, показать, что жизнь прекрасна без наркотиков, а для этого нужно работать и нарабатывать методики. Они могут быть разные».
Наибольшую осведомленность специалисты-наркологи демонстрируют по программе «12 шагов». В основном они придерживаются следующей точки зрения: «12 шаговая программа эффективность доказала во всем мире. Нужно ее брать на вооружение, не вдаваясь в различные научные дискуссии, зачастую дискуссии между представителями различных религиозных конфессий».
Впрочем, существуют и более осторожные мнения: «Касаемо программы «12 шагов», мы знаем, что эта программа пришла к нам с Запада. Полностью, до конца, мы ее принять не можем. Мы можем использовать только отдельные элементы из этой программы».
Специалисты понимают, что наркологическая служба должна предлагать не только эффективные технологии реабилитации, но и обеспечивать ее доступность для ПИН: «Реабилитация должна быть такая, чтобы не надо продавать какую то недвижимость, чтобы туда попасть. Она должна быть тоже по зубам, доступная. Вот тогда и нам будет интересно работать, потому что мы будем видеть преемственность, и лечение будет эффективным».
Однократные обращения ПИН в наркологические учреждения объясняются не только пониманием их безуспешности. Для части респондентов последующие обращения в наркологические учреждения недоступны из-за высокой стоимости.
Группа ПИН, многократно обращавшихся в наркологическую службу, также неоднородна. Она состоит из тех, кто не утратил желания отказаться от наркотиков и не видит иных возможностей для его реализации, а также из ПИН, желающих лишь «поправить здоровье» и «сделать передышку» в многолетнем наркомарафоне (в том числе разочаровавшись в эффективности предлагаемого лечения).
К последним относятся неплатежеспособные потребители, которым не остается ничего другого, кроме ожидания «бесплатного» места в наркологической больнице.
5. Характеристика барьеров, препятствующих обращению ПИН за наркологической помощью.
Неудовлетворенность ПИН результатами оказываемой им наркологической помощи является не единственным барьером для эффективного взаимодействия наркологов и их пациентов. В наркологической службе, не обеспечивающей качественную помощь ПИН в отказе от наркотиков, создаются барьеры, препятствующие улучшению качества жизни ПИН, продолжающих потреблять наркотики.
К числу барьеров для обращения за помощью можно отнести «недоступную цену при отсутствии эффекта» (21%), плохое отношение персонала (19%), «плохие условия» в которых она оказывается (7%) и несоблюдение анонимности клиентов (6%) – причины, которые, по мнению потребителей наркотиков, могут быть основанием для ее «неудовлетворительной» оценки.
5.1. Финансовая недоступность является одной из основных причин, по которым ПИН не обращаются за помощью.
По свидетельствам потребителей наркотиков и региональных сотрудников проекта, в ряде областей существуют нормы, в соответствии с которыми «ПИН может обратиться за бесплатной помощью строго определенное число раз» за промежуток времени (чаще всего 1 раз в год или в полгода). В остальных случаях им приходится платить.
Рассказывает мать ПИН: «Помню, что денег уходило много. Практически я работала только на то, чтобы вытащить его оттуда. Занимала, родственники помогали. Всё туда уходило. Не покупалось ничего в квартиру, на себя. Денег ушло много. Деньги уходили на лекарства, на то чтобы доктора соглашались его лечить. В больницу не всегда хотят наркоманов брать. Ваши наркоманы - ваши проблемы. У нас в N … и не хотят лечить, да и негде лечить. Так что пришлось ходить и кланяться всем, чтобы положили в больницу, чтобы дали направление в больницу. За всё приходилось платить»
Впрочем, многие ПИН и их родственники готовы платить за наркологическую помощь, если она будет эффективной.
Рассказывает мать ПИН: «Никто не мог вылечить моего сына, никто. Ни один диспансер. Я 100% даю - они не лечат. Они там просто околачиваются и большие деньги получают. Надо сделать диспансер, чтобы он лечил. Чтобы я пошла, отдала деньги, и был результат. Потому что 5000 рублей для нас деньги большие. Ну, пусть стоило бы 20 000 рублей. Я бы квартиру продала. Где-нибудь в палатке жила бы с ним. Но я знала, что я вылечила своего сына от наркотиков. Но ведь этого нет».
Для оправдания высокой степени коммерциализации наркологической службы выстроена идеологическая платформа. Много лет некоторыми специалистами-наркологами предлагался тезис о якобы повышающейся результативности лечения в случаях, когда наркозависимый за него платит.
Говорит специалист: «Если врач - профессор, наверное, ремиссия у человека может быть выше. Потому что для нашего пациента если лечит профессор, то, значит, я должен быть здоров длительное время. Вшили ему лекарство за тысячу, допустим, или за тридцать тысяч - явно период ремиссии будет больше в том случае, когда он платит большие деньги. То есть психологический аспект здесь присутствует».
Увы, цены на оказываемую помощь растут, но ее эффективность от этого не улучшается. Более того, складывается впечатление, что высокая стоимость «лечения» призвана отпугивать пациентов от специалистов, оказывающих наркологическую помощь. Впрочем, если человек все же готов платить, то договоры на оказание помощи составлены так, что в «срыве» виноватым оказывается только пациент. Специалист же никакой ответственности за результаты лечения не несет.
Другим наиболее значимым для ПИН барьером в получении наркологической помощи, является плохое отношение персонала наркологических учреждений.
5.2. Жестокое обращение с пациентами.
Большинство респондентов сообщили о том, что в ходе лечения подвергались жестокому обращению и нарушениям прав, что включало побои, ограничение свободы передвижения, принудительный прием медикаментов, запрет на посещения родственников, плохое питание, отказ врачей в назначении болеутоляющих препаратов, разглашение тайны диагноза третьим лицам, в первую очередь правоохранительным органам.
В числе причин, по которым наркологическую помощь следует считать неудовлетворительной, «плохое отношение» к пациентам занимает второе ранговое место (19%). Тем не менее, намерения ПИН, сталкивавшихся и не сталкивавшихся с плохим отношением, обращаться в наркологические учреждения в будущем, отличались не слишком сильно.
Сотрудники проекта, проводившие интервью и анкетирование ПИН, отмечали, что «плохое отношение» пациенты государственных наркологических учреждений (в отличие от частных клиник) расценивают как само собой разумеющееся, даже если за лечение они платят деньги.
Феномен плохого отношения к пациентам сотрудников наркологической службы требует особого осмысления. Вряд ли найдется другая специализированная служба, в которой медицинские работники позволяют себе в массовом порядке относиться к своим пациентам плохо (тем более, в условиях коммерциализации службы и не требующем доказательств факте восприятия ПИН или его родственников как источника финансового благополучия специалиста). И, если к частным наркологическим учреждениям ПИН подобных претензий не предъявляют, то о плохом отношении в государственных клиниках (даже если ПИН лечится за деньги!) говорят большинство ПИН и их родственников.
Возможно, это обстоятельство требует дальнейшего изучения с точки зрения неудовлетворенности специалистов результатами и характером своей деятельности и влияния этой неудовлетворенности на отношение к своим пациентам.
Мнение специалиста: «Работать только как вытрезвитель с медицинским уклоном в профессиональном плане, конечно, неинтересно».
Необходимо также отметить, что тезис о «плохом отношении» автоматически влечет за собой вывод ПИН о «плохих неквалифицированных врачах», что не способствует улучшению имиджа наркологической службы и ее специалистов.
5.3. Отсутствие анонимности и система наркологического учета.
Другим значимым барьером для получения наркологической помощи ПИН называют отсутствие анонимности и сообщение специалистами наркологической службы информации о диагнозе третьим лицами, среди которых преобладают сотрудники правоохранительных органов (52,5%) и родственники (49,8%). В среднем с разглашением информации о диагнозе сталкивались 34% опрошенных ПИН.
Мнение ПИН: «В государственной наркологической клинике вообще убрано анонимное лечение. Раньше такое присутствовало, еще год назад. Был кабинет анонимного амбулаторного лечения, где можно было заплатить 400 рублей, и заводится карточка, и человек посещает амбулаторно доктора, наблюдается анонимно. Сейчас такого нет. Любой обратившийся ставится на учет».
Таким образом, вопрос соблюдения анонимности клиента невозможно рассматривать отдельно от проблемы существования системы наркологического учета. Строго говоря, наркологический учет в российском контексте – вольная трактовка системы диспансерного наблюдения, которое проводится при различных заболеваниях.
Мнение специалиста: «Сама система диспансерного наблюдения, по сути своей, очень хороша. Она предполагает комплексное оказание медицинской помощи лицам, страдающим потреблением наркотиков. Сюда входит бесплатное обследование, лечение, обслуживание, осмотр специалистами, такими как психолог, психотерапевт, терапевт, лабораторные исследования. То есть, тот минимальный перечень, который позволяет мониторировать состояние здоровья лиц, состоящих на учете. Все это можно получить в стенах лечебного учреждения».
Суть диспансерного наблюдения при различных заболеваниях сводится к профилактике ухудшения состояния пациента и своевременному назначению лечения.
Мнение специалиста: «Диспансерное наблюдение сводится к выявлению моментов, требующих активных мероприятий: нередко медикаментозных, нередко психотерапевтического плана, которые помогли бы пациенту пройти через обострения».
Система диспансерного наблюдения за потребителями наркотиков работает совершенно иначе.
Рассказывает ПИН: «Состою на диспансерном учете, который сводится к обращению в диспансер 1 раз в 3-6 месяцев. При обращении обычно спрашивают «употребляешь или нет» и единственное, что предлагают, – поехать в наркологическую больницу или дают адрес «какой-нибудь платной клиники».
Таким образом, система диспансерного наблюдения ориентирована не на профилактику срывов и оказание помощи при срывах или их угрозах, а всего лишь на констатацию факта потребления или не потребления наркотиков. Понятно, что сами ПИН никакой пользы от такого наблюдения не видят, тем более, что, не сопровождаясь оказанием наркологической помощи, оно влечет за собой поражение ПИН в правах.
Мнение ПИН: «Диспансерное наблюдение включает в себя регулярные визиты к доктору, сдачу анализов и собеседование, по результатам которых должно составиться мнение врача, что ты, по крайней мере, движешься в нужную сторону. Для того, чтобы доктор поставил галочку, что он занимается своими клиентами. Вот и все. Если ПИН состоит на диспансерном учете, то он имеет проблемы с устройством на работу, получением прав и т.д. Если человек травится, то, скорее всего, он будет пропускать эти визиты».
Система диспансерного наблюдения не только не сопровождается медицинской и социальной поддержкой ПИН, но и всячески препятствует их ресоциализации, что и делает ее барьером для получения наркологической помощи.
«Приговор» диспансерному наблюдению выносит начмед наркологической больницы: «Как при любом хроническом заболевании больной должен наблюдаться и получать систематическое, периодическое лечение при угрозе либо обострения, либо при самом обострении. Такая система относится ко всем хроническим заболеваниям. Здесь, с наркозависимыми, конечно, ситуация немного другая, но это такие же хронические больные. Диспансерное наблюдение нужно. Но в свое время у нас диспансерное наблюдение свели к учету больных. Ведь такого вида медицинского вмешательства как «учет», вообще нет и быть не может. Так что это просто безобразие, то, что сделали из медицины с этим учетом. Должен быть не учет, а наблюдение и своевременное вмешательство».
Являясь частью системы диспансерного наблюдения, реально наркологический учет направлен не на оказание медико-социальной помощи наркозависимым, а является надзорно-устрашающей мерой, ведущей к нарушению права пациентов этих государственных лечебных учреждений.
44% опрошенных ПИН состоят на наркологическом учете, половине удалось его избежать.
О своем нахождении на наркологическом учете заявили 53,2% ПИН, обращавшихся в наркологические учреждения. Остальным ПИН удалось избежать постановки на наркологический учет, воспользовавшись возможностью «анонимного» лечения. «Анонимность» лечения обеспечивается за счет его высокой (и недоступной для большинства пациентов) стоимости.
Но даже при этих условиях анонимность лечения является мифом. Только очень высокая плата за оказываемую наркологическую помощь может гарантировать пациенту соблюдение анонимности лечения.
5.4. «Милицейский» учет.
Обращение за наркологической помощью чревато для ПИН двойным прессингом: наркологического и милицейского учета.
Говорит ПИН: «Да сохрани Господь и от одного и от другого, на самом деле. Просто когда милицейский учет - это более неприятно. Потому что это силовая структура. Медицина хотя бы не прессует тебя. А милиция будет ходить и дышать в спину. И всякие гадости делать. Им тоже надо работать».
Полученные данные свидетельствуют, что 71% ПИН из числа, обращавшихся в наркологические учреждения, подвергались задержанию милицией, в то время как только 55% потребителей наркотиков – участников исследования, которые не лечились в наркологии, сообщили о задержании милицией.
Нахождение на учете приводит к увеличению риска задержаний ПИН, который чаще всего сводится далеко не к проверке документов и осведомлению о состоянии здоровья.
Рассказывает ПИН: «Отвалтузят, как бомжа какого-то, обшмонают, не найдут наркотики – «пня» дадут и опустят, найдут наркотики, заберут деньги, могут отпустить. Но бывают и порядочные, конечно, милиционеры, но все равно - по хребту достается, везут в отделение».
К женщинам сотрудники правоохранительных органов относятся более вежливо.
Рассказывает ПИН: «Поскольку я женщина, дальше угроз ничего не пошло. Для меня этого было достаточно, когда около лица машут несовместимыми с жизнью предметами. И орут когда. Для меня это невыносимо. Такой психологический прессинг. А так по-разному бывает. Пацаны частенько неприятно попадают. Лично я пинков не получала».
Опрошенные ПИН склонны входить в положение как врачей («низкая зарплата, плохие условия»), так и сотрудников милиции («У них работа такая») – и оправдывать их действия.
Мнение ПИН: «Когда милиция ловит наркомана, тогда не до реверансов. Потому что наркоманы бывают разные, чего от них ждать - непонятно. Поэтому все это делается «на поражение».
Нужно ли доказывать, что в таких условиях ПИН стремится не вставать на наркологический учет и не обращается за наркологической помощью - или находит другие возможности. А такие возможности существуют.
5.5. Наркологический учет и коррупция.
По свидетельствам респондентов, система наркологической помощи в России не только излишне коммерциализирована (что делает ее недоступной для значительной части потенциальных пациентов), но также стала источником коррупции во всех структурах, сфера деятельности которых связана с наркозависимыми. За деньги можно откупиться от сотрудников милиции, от нежелательного диагноза в заключении эксперта-нарколога, от постановки на наркологический учет.
Рассказывает мать ПИН: «Можно договориться. У нас не получилось, мы сразу встали на учет. Судя по тому, что нас могут снять с учета за определенную сумму, то, я думаю, что можно и не становиться на этот учет. Если, опять же, сумму предложить какую-то. Когда мы захотели сняться с учета, там запросили такие деньги, что можно было и не ходить. Вас снимут с учета, если вы заплатите».
Рассказывает ПИН: «В ГНД платишь полторы тысячи и тебя не ставят на учет, как бы неофициально лечишься, и все. А если нет, то тебя, соответственно, ставят на учет».
Возвращаясь к «анонимной помощи», которая оказывается чаще всего за деньги, нужно понимать, что наркологи, если следовать логике сторонников наркологического учета, просто нарушают закон: они фактически укрывают людей, которые представляют «общественную опасность», получая, таким образом, доступ к определенным профессиям. Значит, нужно либо отказываться от анонимной помощи, либо признать, что ограничения, которые связаны с учетом – не обоснованы и не целесообразны.
Есть еще важный аргумент в пользу отказа от системы наркологического учета: он, как правовая норма, реально не работает и порождает коррупцию. А «неработающие» нормативные акты, по мнению специалистов-правоведов, необходимо либо отменять, либо изменять, поскольку они способствуют разрушению правовой системы государства.
На рабочей встрече, посвященной обсуждению предварительных результатов работы проекта, большинство исполнителей из регионов сообщили, что получение информации о платных услугах, оказываемых наркологическими службами, было наиболее трудной задачей, которую им пришлось выполнять при реализации проекта.
Региональные участники проекта, имеющие опыт взаимодействия или работы в наркологических учреждениях, отмечают: «В последние годы наркология становится все более и более закрытой. Степень закрытости увеличивалась одновременно с развитием системы платных наркологических услуг».
Если ориентироваться на положение о «детоксикации», как подходе, не являющимся собственно лечением наркомании, вызывает сомнение целесообразность нормы Федерального Закона о том, что частные наркологические учреждения могут оказывать реабилитационные услуги, но не имеют права заниматься лечением наркомании которое в государственных наркологических учреждениях сводится чаще всего к детоксикации.
Это обстоятельство заставляет задумываться о коррупционности законодательного запрета на лечение наркомании («детоксикации») для частнопрактикующих врачей. Тем более, что этот запрет игнорируется самими наркозависимыми и легко обходится медицинскими работниками (врачами и медицинскими сестрами).
Рассказывает ПИН: «Выезжают врачи капать на дому, снимать ломку. Это медработники, которые имеют доступ к препаратам сильнодействующим. Таким образом зарабатывают деньги. Это уровень простого врача, если просто приехать прокапать – 1000 рублей. Если находиться под присмотром в течение суток – 2500 рублей».
Потребители наркотиков и их родственники говорят о том, каким образом оказывается наркологическая помощь вне наркологического стационара и отмечают одинаковую неэффективность этого «лечения наркомании» как в государственных учреждениях, так и от частнопрактикующих и просто подрабатывающих медицинских работников.
Рассказывает мать ПИН: «За все время потребления наркотиков сыном и в результате неоднократных обращений за помощью, из бюджета семьи ушло порядка 200 тысяч рублей. В последний раз в ГНБ сын лежал полтора месяца. Но больше всего денег ушло на получение наркологической помощи на дому по объявлению в газете, которую оказывал врач-нарколог и которая оказывалась самой неэффективной».
Правда, такие характеристики дают те потребители наркотиков и их родственники, которые ожидали от наркологической помощи обретения трезвости. Те же, кто ставил перед собой цель «поправить здоровье», «сбросить дозу», «снять ломку», были, чаще всего, вполне удовлетворены оказанной им помощью. В известной мере, частнопрактикующие медицинские работники заполняют нишу потребностей ПИН по улучшению качества жизни, которые государственная наркология пока не считает нужным удовлетворять.
Рассказывает ПИН: «Приходил нарколог из районного наркологического кабинета, мы платили ему деньги прямо в руки, ни через какую кассу, и он приходил со своими препаратами. В принципе я доволен его услугами, то есть, он и вывел меня хорошо из ломки, и ни на какой учет меня не поставил».
К сожалению, пациенты, ориентированные на трезвость, не могут получить в государственных наркологических учреждениях ожидаемый результат лечения – избавление от наркотической зависимости – даже за деньги.
Можно было бы сожалеть по поводу наличия барьеров для ПИН при обращении к специалистам, если бы наркологическая помощь была эффективной и соответствовала потребностям своих клиентов.
6. Эффективность наркологической помощи и ее критерии.
Возвращаясь к вопросу об эффективности наркологической помощи нельзя не отметить необходимость выработки понятных как специалистам, так и их пациентам, показателей для измерения этой эффективности.
Врачи-наркологи отмечали, что «идет очень сильное увеличение людей, которые, в общем-то, не имеют ремиссии от одного стационарного лечения до другого». По их мнению, это связано с тем, что после лечения для зависимого наступает вакуум (при этом, как уже отмечено выше, лечение в большинстве клиник ограничивается детоксикацией). В стационаре обязаны «лечить людей, которые имеют тяжелую и средней тяжести абстиненцию, когда ломку эту на дому снять практически невозможно. А легкую степень абстиненции обязан лечить наркологический кабинет по всему своему статусу. На это выделяются средства, там люди для этого сидят – специалисты, но лечить наркомана амбулаторно очень тяжело по разным причинам». В итоге зависимый обращается в диспансерное отделение, а там только констатируют факт употребления и ставят его на учет. По мнению врачей, амбулаторная служба «должна работать с этим человеком, с его родственниками, которые зачастую себя ведут неправильно и провоцируют своими действиями на очередной срыв больного, даже не желая этого».
Мнение специалистов: «Врачу, может быть, некогда, может быть, лень, может быть, не хочется этим делом заниматься. Ему легче написать направление на госпитализацию, сказать, что больной не удерживается в рамках амбулаторной программы и должен лечиться только стационарно».
«У врача должна быть преемственность в работе. Он должен знать, что через какой-то этап он должен направить больного в ту или иную реабилитационную программу… чтобы продолжить лечение уже на другом этапе, когда больной проходит уже более углубленное лечение и социализацию, потому что зачастую больные - выброшены из этого общества и никому не нужны».
В качестве критериев эффективности наркологической службы специалистами назывались следующие:
• количество пролеченных больных в стационаре
• количество больных, которые после снятия абстиненции выезжают в реабилитационные центры.
• количество лиц, пролеченных амбулаторно;
• количество снятых с учета «по выздоровлению» (как с диагнозом «наркомания» так и группы «профилактического наблюдения»);
• количество впервые взятых на учет, «но это показатель, характеризующий качество первичной профилактики»;
• количество лиц, прошедших курс реабилитации.
Но наиболее точно точку зрения наркологов выразил один из специалистов:
«Эффективность работы службы необходимо оценивать по количеству больных, находящихся в ремиссии. Но такой информационной системы в области нет».
Действительно, вопросы участников исследования о сроках ремиссии у пациентов наркологической службы и количестве ПИН, находящихся в ремиссии и ее сроках, вызывали явное замешательство специалистов. Это еще раз подтверждает тезис о наркологическом учете, ориентированном не на обеспечение лечения и реабилитации, а на выполнение надзорно-устрашающих функций. И эта система приводила иногда к анекдотичным ситуациям.
Рассказывает ПИН: «Я знаю такой пример, когда человек уже не потреблял наркотики порядка 8 лет, был когда-то поставлен на учет в наркологическую клинику, и получилось, что у него был судебный иск какой-то, где выплыло то, что он является наркопотребителем. И его отправили на принудительное лечение, хотя к тому времени он 8 лет не потреблял. Ему пришлось пройти курс каких-то капельниц, витаминов, посещать психолога. Только потом его сняли с учета».
7. Перспективы российской наркологии глазами ее пациентов.
Наличие барьеров для получения наркологической помощи и ее низкая эффективность для ПИН определяет их намерения обращаться к специалистам в дальнейшем. По причине неверия в результаты лечения не будут обращаться к специалистам 56,6% ранее обращавшихся за помощью и 36% - не обращавшихся, а по причине отсутствия смысла обращаться к специалистам соответственно 41,3% и 23% ПИН.
Из тех, кто намерен обращаться за наркологической помощью, 42,9% будут иметь целью снятие ломки, а 39,5% обратятся к специалистам потому, что им «некуда больше» обращаться. И эти настроения хорошо улавливают отдельные специалисты, по-своему представляющие, что такое эффективная наркологическая помощь.
Мнение специалиста: «Наркологическая помощь, может быть, не очень такая качественная, но эффективная в плане того, что они все равно приходят к нам и говорят: «помогите». Даже если нас клянут, и говорят, что больше никогда не придут, то обращаться больше и некуда».
Потребители наркотиков, столкнувшиеся и не сталкивающиеся с жестоким обращением, также по-разному аргументировали свое намерение обращаться в дальнейшем в наркологию.
Те, кто сталкивались с жестоким обращением, понимают, что им некуда больше идти (30,5%). ПИН готовы терпеть жестокое обращение, если помощь будет оказываться без денег (22%) и для того, чтобы снять ломку, снизить дозу и в целом поправить здоровье (16,9%). Среди тех, кто не сталкивался с жестоким обращением, число готовых обратиться за наркологической помощью для снятия ломки было выше (26%). Оно также было выше среди желающих вообще бросить наркотики (15% и 11%).
Из ПИН, которые ранее в наркологии не лечились и не собирается этого делать в ближайшее время, 36% ПИН сообщили, что причина этого – отсутствие веры в результат лечения, 23,3% не видят в обращении к наркологам смысла, а 12,8% были уверены, что наркологи сотрудничают с милицией.
В ходе проведенного анкетирования потребителям наркотиков было предложено высказать свои пожелания по улучшению работы государственной наркологической службы.
Наиболее часто в адрес наркологической службы высказывались пожелания по обеспечению ее доступности (прежде всего – финансовой) и изменению отношения ее сотрудникам к своим пациентам, в том числе – в части соблюдения анонимности.
Второй «блок» пожеланий был связан с качеством и эффективностью оказываемой наркологической помощи, которое ПИН не представляют без развития системы реабилитации, психологической поддержки, обучения кадров специалистов и использования современных эффективных технологий.
В то же время, потребители наркотиков выдвигали и другие предложения, например: по изменению сроков лечения, помощи наркозависимым в трудоустройстве, предложения альтернативы (лечение или заключение), по организации профилактики в школах, повышению заинтересованность врачей в результатах лечения и обеспечению возможности лечения наркомании в местах лишения свободы. Ими были даны также предложения по развитию системы помощи наркозависимым на дому и обеспечению возможности посещений родственниками ПИН, находящихся в больницах, а также – по наведению в больницах порядка, ограничивающему доступность внутри отделений наркотиков.
8. Потребители наркотиков и пенитенциарная система.
Неэффективность работы наркологических учреждений государство компенсирует усилением репрессивной составляющей антинаркотической политики. В среднем 36,4% ПИН, принявших участие в исследовании, имели опыт нахождения в местах лишения свободы.
Подавляющее большинство ПИН сообщили, что наркологической помощи они в колониях не получали (92,1%). На предложение оценить ее качество следовала чаще всего неудовлетворительная оценка (54%) с пояснением, что «ее там нет».
Понимание того, что пребывание в колонии не позволяет избавляться от наркотической зависимости, имеет большое значение в связи с настойчивым стремлением возродить в России систему принудительному лечению наркомании. При всей безнадежности этого подхода к лечению наркомании оно чревато многими негативными последствиями, в числе которых - распространение ВИЧ в местах лишения свободы.
Более половины потребителей наркотиков, имевших опыт пребывания в местах лишения свободы, потребляли внутри колоний наркотики.
40% ПИН сообщили об употреблении внутри колонии героина, 25% - опия. Общим инструментарием при употреблении наркотиков внутри колоний пользовались 84,8% ПИН.
Из ПИН, пользовавшихся в колониях при употреблении наркотиков общим инъекционным оборудованием, в течение последнего года обследовались на ВИЧ-инфекцию 64,2%, знают о своем положительном ВИЧ-статусе 47% наркозависимых.
9. Потребители наркотиков и ВИЧ-инфекция.
Из числа потребителей наркотиков, принявших участие в анкетировании, указали на свой положительный ВИЧ-статус 36,4% опрошенных. По сравнению с другими регионами, принявшими участие в исследовании, наименьшие значения пораженности ВИЧ потребителей наркотиков обнаружили Воронеж (1,9%), Пенза (6,9%), Волгоград (12,2%) – города, в которых своевременно и качественно работают проекты профилактики ВИЧ-инфекции среди ПИН (проекты снижения вреда).
АРВ-терапию в настоящее время получают 15,1% опрошенных ПИН, указавших о своем положительном ВИЧ-статусе, 79,9% АРВТ не получают.
Половина ВИЧ-положительных ПИН считают, что в получении ими специфического лечения нет необходимости, обнаруживая при этом низкий уровень знаний о показаниях к назначению АРВТ и не имея данных о состоянии своего иммунитета.
Преобладание репрессивной составляющей государственной наркополитики над ее медико-социальным компонентом приводит к невозможности широкого вовлечения ПИН в программы профилактики социальных болезней (ВИЧ-инфекции и гепатитов), которые позволяют при условии достаточного охвата и своевременного начала своей работы сдерживать эпидемию ВИЧ/СПИДа среди всего населения. В первую очередь к ним относятся программы снижения вреда от немедицинского потребления наркотиков.
10. Потребители наркотиков и программы Снижения Вреда
Большинство ПИН, участвовавших в проектах CВ, никогда не использовали чужой шприц (64%) и никогда не одалживали свой шприц (59,7%). ПИН, не участвовавшие в проекте CВ, чаще использовали чужой шприц (31,8%) и одалживали его (35,9%).
Для сдерживания эпидемии ВИЧ-инфекции наибольшее значение имеет вовлечение к участию в них ВИЧ-положительных ПИН. Установлено, что из ВИЧ+ ПИН, участвующих в проекте СВ, никогда не одалживают свой шприц 73,3%. Среди ПИН, не являющихся клиентами проекта СВ никогда не одалживают свой шприц всего 38,5% опрошенных.
11. Отказ от эффективных технологий – барьер на пути повышения эффективности наркологической службы в России.
На пути к полноценному лечению наркотической зависимости стоят используемые наркологическими учреждениями России технологии и методы оказания наркологической помощи, а точнее – нежелание внедрять технологии, доказавшие свою эффективность во многих странах мира.
При интервьюировании специалистов наркологического профиля разработчиками программы исследования было не рекомендовано задавать собеседникам вопросы, касающиеся заместительной терапии (ЗТ), идея внедрения которой встречает ожесточенное сопротивление противников так называемого «наркотического пайка» и сторонников «нулевой толерантности». Тему ЗТ опрашиваемые поднимали по собственной инициативе.
Благодаря увеличившейся доступности информации о технологиях лечения наркотической зависимости и просветительской деятельности наркологов-подвижников, все больше специалистов начинают иначе смотреть на перспективы внедрения заместительной терапии в России.
Мнение специалистов: «Проблема внедрения технологий заместительной терапии «является не чисто медицинской, а скорее – политической. Если будет снят законодательный запрет, никаких проблем не будет».
Специалисты-наркологи, думающие о повышении эффективности своей работы, считают, что ЗТ – один из подходов к лечению и реабилитации потребителей наркотиков, улучшению качества их жизни.
Мнение специалиста: «Это должно быть определенное направление в наркологии, которое сейчас просто директивно запрещено, но это не значит, что оно не должно быть… На Западе давно до этого дошли, а мы просто еще никак не дотопчемся».
Врачи предпочитают рассуждать как профессионалы, но не как коррумпированные политики, и приводят простые и понятные доводы за ЗТ.
Мнение специалиста: «Я, как врач, привожу аналогию с инсулином для больных диабетом. Это то же самое. Мне кажется, все остальные разговоры о заместительной терапии имеют скорее политический привкус, чем медицинский аспект. Это мое личное мнение».
Руководителям российской наркологии следует иметь в виду, что думающие специалисты (которых становится все больше) постепенно приходят к пониманию того, что позиция противников ЗТ не имеет ничего общего со стремлением сделать наркологическую службу результативной. Она основана, вероятно, на желании «сохранить лицо» и «до последнего» защищать идеи, на базе которых написаны кандидатские и докторские диссертации нынешних руководителей наркологической службы. Вот только потребности потребителей наркотиков и их семей этими стремлениями не учитываются.
Мнения специалистов: - «Ведь этот запрет кем-то наложен, может быть, при наложении, кто-то какие-то свои интересы защищал, и лоббирует этим запретом. Может, есть какой-то ретроград, который говорит: «нет, пока я здесь начальник этого не будет никогда…»
- «Потому что, может быть, люди, которые это устанавливают, далеки от конкретных проблем, связанных с наркологией, может у нас политика такая запрещающая, вот нельзя и всё...».
По мнению специалистов внедрению ЗТ препятствуют «неграмотность наших чиновников и отсутствие подготовленных кадров».
На наш взгляд, внедрению эффективных технологий лечения и реабилитации наркотической зависимости препятствуют отсутствие спроса с руководителей наркологической службы за результаты ее деятельности и хоть сколь-нибудь независимый научный анализ ее экономической эффективности. Если бы такой анализ был проведен, вряд ли руководство наркологии смогло бы увлечь руководителей органов власти такой «пустышкой», как идея принудительного лечения наркомании.
Мнение специалиста: «Реабилитационный процесс это длительная кропотливая работа. И здесь изоляция помогает только первое время, поскольку помогает дистанцироваться из окружения потенциально подталкивающего человека опять к болезни. Это один из важных моментов. Но не сама изоляция важна, а то, что реабилитационное сообщество помогает человеку преодолевать проявления болезни. Помогает двигаться по пути поиска себя, своих возможностей, появления уверенности в том, что ты что-то можешь в этой жизни».
Возвращаясь к вопросу об эффективности наркологической помощи нельзя не отметить необходимость выработки понятных как специалистам, так и их пациентам, показателей.
Врачи-наркологи отмечали, что «идет очень сильное увеличение людей, которые, в общем-то, не имеют ремиссии от одного стационарного лечения до другого». По их мнению, это связано с тем, что после лечения для зависимого наступает вакуум (при этом, как уже отмечено выше, лечение в большинстве клиник ограничивается детоксикацией. В стационаре обязаны «лечить людей, которые имеют тяжелую и средней тяжести абстиненцию, когда ломку эту на дому снять практически невозможно. А легкую степень абстиненции обязан лечить наркологический кабинет по всему своему статусу. На это выделяются средства, там люди для этого сидят – специалисты, но лечить наркомана амбулаторно очень тяжело по разным причинам». В итоге зависимый обращается в диспансерное отделение, а там только констатируют факт употребления и ставят его на учет. По мнению врачей, амбулаторная служба «должна работать с этим человеком, с его родственниками, которые зачастую себя ведут неправильно и провоцируют своими действиями на очередной срыв больного, даже не желая этого».
Мнение специалистов: «Врачу, может быть, некогда, может быть, лень, может быть, не хочется этим делом заниматься. Ему легче написать направление на госпитализацию, сказать, что больной не удерживается в рамках амбулаторной программы и должен лечиться только стационарно».
«У врача должна быть преемственность в работе. Он должен знать, что через какой-то этап он должен направить больного в ту или иную реабилитационную программу… чтобы продолжить лечение уже на другом этапе, когда больной проходит уже более углубленное лечение и социализацию, потому что зачастую больные - выброшены из этого общества и никому не нужны».
В качестве критериев эффективности наркологической службы специалистами назывались следующие:
• количество пролеченных больных в стационаре
• количество больных, которые после снятия абстиненции выезжают в реабилитационные центры.
• количество лиц, пролеченных амбулаторно;
• количество снятых с учета «по выздоровлению» (как с диагнозом «наркомания» так и группы «профилактического наблюдения»);
• количество впервые взятых на учет, «но это показатель, характеризующий качество первичной профилактики»;
• количество прошедших курс реабилитации.
Но наиболее точно точку зрения наркологов выразил один из специалистов:
«Эффективность работы службы необходимо оценивать по количеству больных, находящихся в ремиссии. Но такой информационной системы в области нет».
ВЫВОДЫ
Наркологическая служба Российской Федерации находится в состоянии системного кризиса, выход из которого требует системных решений. Первоочередной задачей должно стать обсуждение проблем наркологии с участием всех заинтересованных сторон, в том числе пациентов, страдающих наркотической зависимостью, и их родственников. Результатом такого обсуждения должен стать новый Закон о наркологической помощи в Российской Федерации.
Необходим анализ эффективности использования государственного финансирования наркологической службы и соответствия финансирования главной цели наркологической помощи – избавлению от наркотической зависимости.
Задачи, которые стоят перед государственной наркологической службой, должны быть адекватны особенностям наркотической зависимости как хронического заболевания с возможными, а чаще – неизбежными рецидивами. Наркологическое лечение должно ориентироваться на потребности пациентов (имеющих целью как отказ от употребления наркотиков, так и улучшение качества жизни) и соответствовать международным стандартам качества наркологических услуг.
Пациент не должен быть заложником неэффективных методов лечения.
Должны быть разработаны и внедрены простые показатели, позволяющие оценивать качество оказываемой наркологическими учреждениями медико-социальной помощи.
При выборе и внедрении технологий и методов лечения и реабилитации наркотической зависимости необходимо учитывать общепризнанный позитивный мировой опыт и возможность получения максимальных результатов от его использования. Проблемы лечения наркотической зависимости должны решаться с точки зрения медицинской и социально-психологической помощи, вне политического и конъюнктурного контекста.
Права пациентов, страдающих наркотической зависимостью, должны неукоснительно соблюдаться, а мероприятия, направленные на противодействие наркомании - не противоречить принципам гуманизма.
Люди, употребляющие наркотики, и обратившиеся за наркологической помощью в государственные медицинские учреждения, являются пациентами, а не преступниками.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Мы надеемся, что проведенное исследование позволит:
- руководителям наркологической службы России посмотреть на существующие проблемы глазами своих клиентов - как в зеркало общественного мнения.
- людям, реально заинтересованным в противодействии наркомании, увидеть проблемы, с которыми потребители наркотиков сталкиваются, когда принимают решение избавиться от наркотиков.
Мы считаем, что для успешного решения проблемы распространения наркомании необходим комплексный подход с равным вниманием к работе по первичной профилактике наркомании, лечению и реабилитации наркозависимых, минимизации последствий от употребления наркотиков и улучшению качества их жизни, репрессивной составляющей в отношении организаторов наркобизнеса.
Мы надеемся, что предлагаемый отчет позволит сделать выводы о высоком уровне коррумпированности всех служб и ведомств, прямо или косвенно связанных с проблемой наркомании.
Мы предполагаем, что принятие политических решений, направленных на изменение государственной антинаркотической политики, будет сталкиваться с ожесточенным противодействием отдельных людей и лоббистских групп, действующих сознательно или управляемых третьей силой. Поскольку политика есть концентрированное выражение экономики, а изменение политики в области наркотиков затрагивает экономические интересы многих людей.
Мы уверены, что в интересах всего населения, в целях обеспечения общественного здоровья и будущего страны, заинтересованным специалистам и неравнодушным людям, столкнувшимся с наркотической зависимостью и ее последствиями, удастся объединить усилия и изменить существующее положение с оказанием помощи наркозависимым людям.
