schod-razval
Новичок
Почитывая и послушивая о музыкальных ффкусах сидельцев различных форумков решил обнародовать пару статей-рецензий-просто списков того, что нравится лично мне. По факту обнародования - вопросы и обсуждения приветствуются.
David Maranha
Circunscrita
2000. Namskeio Records
Третий альбом David Maranha, португальского композитора, приобретшего известность как благодаря своим индивидуальным работам, так и благодаря деятельности, осуществляемой им в рамках проекта Osso exotico. «№1», «№2», «№3»… - безымянные композиции, предельно абстрактное звучание, чистое поле без указателей, и лишь отголоски, мерцание, эхо, далекие гудки неизвестно откуда и куда спешащего поезда. Чтобы дойти до ближайшей станции одного желания мало – необходимо иметь хорошее здоровье… Организм Слушателя/больного, страдающего «семантической агорафобией» и привыкшего «работать» на довольно маленьком поле возможных интерпретаций, получая диетический продукт, как правило получает в довесок и фермент для его правильного и скорейшего усвоения; иначе говоря, понимание материала в этом случае определяется, заранее программируется контекстом, информационным полем, вне которого понимание невозможно. Составляющими элементами, точнее, условиями понимания являются в числе прочих: информация о записанной на диске музыке, «названность» композиций («Вечер», «Мой милый», «Над рекой, над лесом рос кудрявый клен»), известность исполнителя (желательно наличие биографической справки), комментарий продавца, рекомендации друзей, а также изобразительный материал, направляющий восприятие в нужное русло. При столкновении же с музыкальным материалом подобного рода, такой слушатель быстро теряет нить (если вообще когда-нибудь держал ее в руках), связывающую его с произведением. В процессе этого «ускользания смысла» музыка становится «третьей силой» - самостоятельной материей, не связанной ни с личностью музыканта (в силу его неизвестности для слушателя), ни с личностью слушателя (не способного ее воспринять); изменяется само содержание музыки: отныне она не является выражением чего-то, она сама по себе уже является чем-то. Возможно, она лишь намерение, производимое действие, цель которого неизвестна. Возможно, это действие осуществляется даже не музыкантом, а Богом, и изображение музыкантов помещено на обложку лишь для того, чтобы слушатель, уцепившись за это изображение как за спасательный круг, не утонул, не исчез, попав, по случайности, туда, где нет ни вопросов, ни ответов на них.
Naoki Kenji
Deshi Ongaku
2002. Electrolux
Художник, композитор и ди-джей Наоки Кенджи, начинавшbq свою карьеру в качестве клавишника в Токио и Осаке, известен не только у себя на родине, но и за ее пределами. Работы Кенджи выходили на таких лейблах как Sony, Universal/US, Black Flame и Varese (а его предыдущий альбом был номинирован на Grammy). И вот, «Denshi Ongaku» - третий альбом «японско-немецкого волшебника», одновременно вышедший на лейбле Elektrolux в формате CD и DVD. По идее, большинство музицирующих японцев следует отгонять от семплеров и синтезаторов бамбуковыми палками, поскольку наизобретав такого, с чем, похоже, толком не могут разобраться сами, потомки самураев сегодня сочиняют уже даже не «музыку будущего», а «музыку небывалого». Данный же «случай из практики» выбивается из общей «клинической картины», поскольку музыка здесь в прямом смысле традиционна. Следует отметить, что, несмотря на сохраняющуюся актуальность традиционной установки «следуй образцу», «заимствованным» в современной Японии оказывается уже сам образец: мастера заимствования и реинтерпретации уже давно «поперли» из Европы все, что посчитали нужным умыкнуть, и «трофеи-образцы» пришлись весьма кстати, что позволяет говорить о начале процесса складывания абсолютно новых традиций. Альбом «Denshi Ongaku» это музыка, берущая понемногу отовсюду - из джаза, ambient, easy listening и breakbeat. Это звучание, не привязанное ни к конкретному временному отрезку, ни к конкретному месту, ни к конкретному образу. Аэропорт, ночь, зеленые огоньки… И среднего возраста спокойный японский дяденька, играющий музыку… Музыку больших площадей, машин, ночных огней, музыку ожидания нового, уместную и в громадных торговых центрах Aoyama и Harajuki, и в маленьких квартирках в центре Токио. Это не эклектика, не стилизация, не «музыка прошлого» (в Японии, видимо, уставшей нестись вперед, сегодня наиболее популярная), но и не музыка будущего (как порой величают всю японскую музыкальную продукцию, включая и различные «ретро-ориентированные залипухи»). Это именно музыка настоящего.
Labradford
Labradford
1996. Blast First/Mute Records
Не стоит рассчитывать на то, что по первому же требованию любой музыкальный текст распахнет перед вами все двери и даст ответы на все вопросы. Простота, аскетизм третьего альбома американского трио Labradford (Mark Nelson, Carter Brown, Robert Donne и специально приглашенный для записи альбома скрипач Chris Johnston) обманчивы. Обманчивы, иллюзорны, как простота «Черного квадрата» Малевича. Ткань музыкального текста многослойна: здесь есть свои фактурные сгустки, свои каверны, пустоты, бесконечные коридоры, уводящие в никуда… Этот жутковатый, холодный звук не пропустит вас внутрь себя, а лишь позволит наблюдать за своим развитием со стороны. Музыка, в большей мере, обращена не к слушателю, а к себе самой. Заключенные в ней предпосылки психофизиологического воздействия таковы, что она будет, подобно маятнику, гипнотизировать вас, то приближаясь, то отдаляясь вновь: образ, фраза, и снова лишь туман, гул, пространство бесконечных интерпретаций, пространство памяти, изменчивое, замкнутое, и как будто чужое. Несмотря на существующее мнение, что музыкальная интонация как семантическая единица в музыке не может быть названа знаком, а «интонационный язык» – знаковой системой, на мой взгляд, мы имеем дело именно со знаками, но знаками, сопротивляющимися их пониманию.
David Maranha
Circunscrita
2000. Namskeio Records
Третий альбом David Maranha, португальского композитора, приобретшего известность как благодаря своим индивидуальным работам, так и благодаря деятельности, осуществляемой им в рамках проекта Osso exotico. «№1», «№2», «№3»… - безымянные композиции, предельно абстрактное звучание, чистое поле без указателей, и лишь отголоски, мерцание, эхо, далекие гудки неизвестно откуда и куда спешащего поезда. Чтобы дойти до ближайшей станции одного желания мало – необходимо иметь хорошее здоровье… Организм Слушателя/больного, страдающего «семантической агорафобией» и привыкшего «работать» на довольно маленьком поле возможных интерпретаций, получая диетический продукт, как правило получает в довесок и фермент для его правильного и скорейшего усвоения; иначе говоря, понимание материала в этом случае определяется, заранее программируется контекстом, информационным полем, вне которого понимание невозможно. Составляющими элементами, точнее, условиями понимания являются в числе прочих: информация о записанной на диске музыке, «названность» композиций («Вечер», «Мой милый», «Над рекой, над лесом рос кудрявый клен»), известность исполнителя (желательно наличие биографической справки), комментарий продавца, рекомендации друзей, а также изобразительный материал, направляющий восприятие в нужное русло. При столкновении же с музыкальным материалом подобного рода, такой слушатель быстро теряет нить (если вообще когда-нибудь держал ее в руках), связывающую его с произведением. В процессе этого «ускользания смысла» музыка становится «третьей силой» - самостоятельной материей, не связанной ни с личностью музыканта (в силу его неизвестности для слушателя), ни с личностью слушателя (не способного ее воспринять); изменяется само содержание музыки: отныне она не является выражением чего-то, она сама по себе уже является чем-то. Возможно, она лишь намерение, производимое действие, цель которого неизвестна. Возможно, это действие осуществляется даже не музыкантом, а Богом, и изображение музыкантов помещено на обложку лишь для того, чтобы слушатель, уцепившись за это изображение как за спасательный круг, не утонул, не исчез, попав, по случайности, туда, где нет ни вопросов, ни ответов на них.
Naoki Kenji
Deshi Ongaku
2002. Electrolux
Художник, композитор и ди-джей Наоки Кенджи, начинавшbq свою карьеру в качестве клавишника в Токио и Осаке, известен не только у себя на родине, но и за ее пределами. Работы Кенджи выходили на таких лейблах как Sony, Universal/US, Black Flame и Varese (а его предыдущий альбом был номинирован на Grammy). И вот, «Denshi Ongaku» - третий альбом «японско-немецкого волшебника», одновременно вышедший на лейбле Elektrolux в формате CD и DVD. По идее, большинство музицирующих японцев следует отгонять от семплеров и синтезаторов бамбуковыми палками, поскольку наизобретав такого, с чем, похоже, толком не могут разобраться сами, потомки самураев сегодня сочиняют уже даже не «музыку будущего», а «музыку небывалого». Данный же «случай из практики» выбивается из общей «клинической картины», поскольку музыка здесь в прямом смысле традиционна. Следует отметить, что, несмотря на сохраняющуюся актуальность традиционной установки «следуй образцу», «заимствованным» в современной Японии оказывается уже сам образец: мастера заимствования и реинтерпретации уже давно «поперли» из Европы все, что посчитали нужным умыкнуть, и «трофеи-образцы» пришлись весьма кстати, что позволяет говорить о начале процесса складывания абсолютно новых традиций. Альбом «Denshi Ongaku» это музыка, берущая понемногу отовсюду - из джаза, ambient, easy listening и breakbeat. Это звучание, не привязанное ни к конкретному временному отрезку, ни к конкретному месту, ни к конкретному образу. Аэропорт, ночь, зеленые огоньки… И среднего возраста спокойный японский дяденька, играющий музыку… Музыку больших площадей, машин, ночных огней, музыку ожидания нового, уместную и в громадных торговых центрах Aoyama и Harajuki, и в маленьких квартирках в центре Токио. Это не эклектика, не стилизация, не «музыка прошлого» (в Японии, видимо, уставшей нестись вперед, сегодня наиболее популярная), но и не музыка будущего (как порой величают всю японскую музыкальную продукцию, включая и различные «ретро-ориентированные залипухи»). Это именно музыка настоящего.
Labradford
Labradford
1996. Blast First/Mute Records
Не стоит рассчитывать на то, что по первому же требованию любой музыкальный текст распахнет перед вами все двери и даст ответы на все вопросы. Простота, аскетизм третьего альбома американского трио Labradford (Mark Nelson, Carter Brown, Robert Donne и специально приглашенный для записи альбома скрипач Chris Johnston) обманчивы. Обманчивы, иллюзорны, как простота «Черного квадрата» Малевича. Ткань музыкального текста многослойна: здесь есть свои фактурные сгустки, свои каверны, пустоты, бесконечные коридоры, уводящие в никуда… Этот жутковатый, холодный звук не пропустит вас внутрь себя, а лишь позволит наблюдать за своим развитием со стороны. Музыка, в большей мере, обращена не к слушателю, а к себе самой. Заключенные в ней предпосылки психофизиологического воздействия таковы, что она будет, подобно маятнику, гипнотизировать вас, то приближаясь, то отдаляясь вновь: образ, фраза, и снова лишь туман, гул, пространство бесконечных интерпретаций, пространство памяти, изменчивое, замкнутое, и как будто чужое. Несмотря на существующее мнение, что музыкальная интонация как семантическая единица в музыке не может быть названа знаком, а «интонационный язык» – знаковой системой, на мой взгляд, мы имеем дело именно со знаками, но знаками, сопротивляющимися их пониманию.
