RuMblH
Новичок
- Регистрация
- 6 Июл 2021
- Сообщения
- 5
Раньше Наталья приезжала чаще. Она якобы училась в институте на заочном факультете и появлялась на сессию дважды в год.
Всякий раз было одно и то же.
Сначала раздавался звонок и, снимая трубку, я слышал ее переливчатый тонкий голосок Я здесь, милый.
Я срывался из дома и через полчаса был у нее. По дороге я забегал в аптеку: десяток баянов разного калибра, несколько ампул пипольфена и вата. Побольше ваты – ее никогда не бывает много.
Останавливалась она в одной и той же квартире: студенты платят немного и стараются действовать по накатанной. Контакты, личные связи.
Заочники тем более.
Она открывала дверь, мы целовались и сразу проходили на кухню. Порох у нее всегда был отменного качества.
В столовой ложке она мутила его и мы мазались.
Потом валялись, думали. Слушали в основном Баухаус – это была ее любимая группа. В глазах торчка Пола Мерфи она находила пищу для размышлений, его социальная позиция задевала тончайшие струны ее души. Голос Мерфи был полон мужского шарма. На мои упрёки в том, что типы вроде него больше волнуют подростков, она неизменно отвечала Когда мне было восемнадцать, я бы не смогла слушать ничего подобного, ведь это совсем не просто – петь о любви и не звучать при этом банально. Нужно осмелиться признаться в чём-то глубоко личном. И это нужно сначала пережить. Когда тебе восемнадцать, твоя главная проблема – всё ли ты правильно делаешь во время секса. Проблемы, о которых поет Мерфи, появляются, когда ты значительно старше.
And I Will Always Exist Because I Always Exist. Да, блядь, ей это очень нравилось. Я, как и многие мои приятели, равнодушен к творчеству этого ансамбля – нам кажется, что готика давно отошла. Она возражала Зайди на сайт Гот (через ти-эйч) Ру и все поймешь.
Готы так готы, ничего страшного.
Потому что какая разница под какое музло виснуть.
Потом мы ходили в кино или в Пинту. Иногда в найт-клубы, но реже, только если удавалось выхватить немного спида или кокса.
Тема гибели хардкора ее крайне занимала. Даже не столько гибели – в нашу эпоху на самом-то деле никакие художественные формы не исчезают, они лишь утрачивают своё наполнение, свой смысл. Не хардкор исчез, исчезла энергия противостояния, ненависти, ожесточения. Но почему? – постоянно спрашивала она.
Когда она уезжала домой, я провожал ее с вокзала. Чесался, вис и махал платочком. Один раз я даже всплакнул – накануне мы неплохо посидели в Пинте. Она, оттопыренная в сопли, прижималась лицом к запотевшему стеклу и выводила указательным пальцем правой руки сердечко. Скорее, она делала это машинально.
В один из приездов все внезапно оборвалось. Ей пришлось немного задержаться в городе, а запас привезенного пороха подошел к концу. Я тоже не мог ей помочь – денег у меня не было.
Так что накануне мы решили кумарить – взять билет на нового Триера и кумарить, чего бы нам этого не стоило.
Это ведь так легко, когда ты не один.
Утром я встал и собрался за билетами. В моем кармане лежала последняя сотня, немного трясло.
Когда я надевал кроссовки, она вышла в прихожую. Несмотря на то, что на ее плечи был накинут плед, она вся дрожала.
Возьми белого, - ее голос напоминал скрип половиц в частном доме.
Я нисколько не удивился – джанки так непостоянны. Мы же договорились, Наталья, - сурово молвил я.
Она посмотрела на меня взглядом загнанного зверя. Что теперь с нами будет? – прошептала она.
Я пожал плечами, я просто не знал, что ей ответить. Для себя-то я решил твердо – Триер заменит мне порох. А потом она уедет, и все войдет в нормальное русло.
С ней было хуже. Много хуже.
Для кого поет Мерфи? – спросил я.
Для всех, кто живёт здесь и чувствует что-то особенное. Для людей влюблённых в музыку, для гомосексуалистов – для всех в широком смысле это слова пати-пипл, для влюблённых, для задумчивых, для автоводителей и автоводительниц... для всех, кто не сдался, - ее не просто трясло, ее колотило.
Я сейчас вернусь – вечером мы пойдем на Триера, - сказал я.
Триер сдулся после Идиотов, - прошипела она, - подумай о насущном.
Я швырнул купюру ей в лицо и вышел вон.
Заключительная песня альбома Баухаус «Горение изнутри» называлась «Мы всё забыли». В ней определённо слышался римэйк «Учимся летать» Пинк Флойд. Вообще, в музыке и в текстах Баухаус было спрятано очень много ссылок на самые разные поп-явления – от Адриано Челентано до Чейн Реакшн.
С тех пор мы с ней не виделись.
Что будет дальше? Трудно сказать. Вовсе не все британские группы вызывают эйфорическую реакцию, сравнимую с реакцией на Баухаус. Новые песни ансамбля даже ей кажутся уже не такими классными, как раньше. Кое-кто начал работать в стиле Баухаус, можно предположить, что через год-два саунд готического рока изотрётся и надоест.
Всякий раз было одно и то же.
Сначала раздавался звонок и, снимая трубку, я слышал ее переливчатый тонкий голосок Я здесь, милый.
Я срывался из дома и через полчаса был у нее. По дороге я забегал в аптеку: десяток баянов разного калибра, несколько ампул пипольфена и вата. Побольше ваты – ее никогда не бывает много.
Останавливалась она в одной и той же квартире: студенты платят немного и стараются действовать по накатанной. Контакты, личные связи.
Заочники тем более.
Она открывала дверь, мы целовались и сразу проходили на кухню. Порох у нее всегда был отменного качества.
В столовой ложке она мутила его и мы мазались.
Потом валялись, думали. Слушали в основном Баухаус – это была ее любимая группа. В глазах торчка Пола Мерфи она находила пищу для размышлений, его социальная позиция задевала тончайшие струны ее души. Голос Мерфи был полон мужского шарма. На мои упрёки в том, что типы вроде него больше волнуют подростков, она неизменно отвечала Когда мне было восемнадцать, я бы не смогла слушать ничего подобного, ведь это совсем не просто – петь о любви и не звучать при этом банально. Нужно осмелиться признаться в чём-то глубоко личном. И это нужно сначала пережить. Когда тебе восемнадцать, твоя главная проблема – всё ли ты правильно делаешь во время секса. Проблемы, о которых поет Мерфи, появляются, когда ты значительно старше.
And I Will Always Exist Because I Always Exist. Да, блядь, ей это очень нравилось. Я, как и многие мои приятели, равнодушен к творчеству этого ансамбля – нам кажется, что готика давно отошла. Она возражала Зайди на сайт Гот (через ти-эйч) Ру и все поймешь.
Готы так готы, ничего страшного.
Потому что какая разница под какое музло виснуть.
Потом мы ходили в кино или в Пинту. Иногда в найт-клубы, но реже, только если удавалось выхватить немного спида или кокса.
Тема гибели хардкора ее крайне занимала. Даже не столько гибели – в нашу эпоху на самом-то деле никакие художественные формы не исчезают, они лишь утрачивают своё наполнение, свой смысл. Не хардкор исчез, исчезла энергия противостояния, ненависти, ожесточения. Но почему? – постоянно спрашивала она.
Когда она уезжала домой, я провожал ее с вокзала. Чесался, вис и махал платочком. Один раз я даже всплакнул – накануне мы неплохо посидели в Пинте. Она, оттопыренная в сопли, прижималась лицом к запотевшему стеклу и выводила указательным пальцем правой руки сердечко. Скорее, она делала это машинально.
В один из приездов все внезапно оборвалось. Ей пришлось немного задержаться в городе, а запас привезенного пороха подошел к концу. Я тоже не мог ей помочь – денег у меня не было.
Так что накануне мы решили кумарить – взять билет на нового Триера и кумарить, чего бы нам этого не стоило.
Это ведь так легко, когда ты не один.
Утром я встал и собрался за билетами. В моем кармане лежала последняя сотня, немного трясло.
Когда я надевал кроссовки, она вышла в прихожую. Несмотря на то, что на ее плечи был накинут плед, она вся дрожала.
Возьми белого, - ее голос напоминал скрип половиц в частном доме.
Я нисколько не удивился – джанки так непостоянны. Мы же договорились, Наталья, - сурово молвил я.
Она посмотрела на меня взглядом загнанного зверя. Что теперь с нами будет? – прошептала она.
Я пожал плечами, я просто не знал, что ей ответить. Для себя-то я решил твердо – Триер заменит мне порох. А потом она уедет, и все войдет в нормальное русло.
С ней было хуже. Много хуже.
Для кого поет Мерфи? – спросил я.
Для всех, кто живёт здесь и чувствует что-то особенное. Для людей влюблённых в музыку, для гомосексуалистов – для всех в широком смысле это слова пати-пипл, для влюблённых, для задумчивых, для автоводителей и автоводительниц... для всех, кто не сдался, - ее не просто трясло, ее колотило.
Я сейчас вернусь – вечером мы пойдем на Триера, - сказал я.
Триер сдулся после Идиотов, - прошипела она, - подумай о насущном.
Я швырнул купюру ей в лицо и вышел вон.
Заключительная песня альбома Баухаус «Горение изнутри» называлась «Мы всё забыли». В ней определённо слышался римэйк «Учимся летать» Пинк Флойд. Вообще, в музыке и в текстах Баухаус было спрятано очень много ссылок на самые разные поп-явления – от Адриано Челентано до Чейн Реакшн.
С тех пор мы с ней не виделись.
Что будет дальше? Трудно сказать. Вовсе не все британские группы вызывают эйфорическую реакцию, сравнимую с реакцией на Баухаус. Новые песни ансамбля даже ей кажутся уже не такими классными, как раньше. Кое-кто начал работать в стиле Баухаус, можно предположить, что через год-два саунд готического рока изотрётся и надоест.
