Туберкулез-симптом состояния общества.

ŅарКОТварь

ПАДОНАК
Покойся с миром
Тор4People
Регистрация
8 Мар 2011
Сообщения
14,868
Адрес
СПб
Предпочтения
Употребляю Тяжелые В/В
Photo_A_S_11-300x200.jpg


О проблеме туберкулеза в России в интервью эксперту ИСР Борису Бруку рассказала президент Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости им. Андрея Рылькова Аня Саранг.

Борис Брук (Б.Б.): Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию с туберкулезом в России?

Аня Саранг (А.С): Как критическую. Россия становится мировым лидером по туберкулезу и занимает лидирующие позиции после Индии и Китая по абсолютному количеству случаев заболеваемости туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ-ТБ). Последний отчет Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по ситуации с туберкулезом в мире показывает, что при росте заболеваемости уровень излечиваемости в России – лишь половина пациентов – самый низкий в мире. Также в отчете говорится о том, что прогресса в излечиваемости туберкулеза в 2011 году достигли все страны, кроме России и Эфиопии. Это касается и лекарственно-устойчивого туберкулеза – по уровню его распространения Россия занимает третье место в мире после Китая и Индии, при этом диагностируется только 31% случаев МЛУ-ТБ. Россия занимает первое место в европейском регионе по уровню смертности пациентов с МЛУ-ТБ (20% зарегистрированных случаев). При этом, по данным того же отчета, стоимость лечения в России одна из самых высоких: в среднем по миру стоимость успешного лечения одного пациента первой линией медикаментов составляет $100–500, в России – $1 тыс.

К сожалению, существующая система профилактики и лечения туберкулеза абсолютно неэффективна. В России есть резервуары туберкулеза, такие как места лишения свободы и, собственно, сами туберкулезные больницы, в которых передаются и распространяются лекарственно-устойчивые формы заболевания. Из-за плохой организации профилактики и лечебного процесса ситуация в системе здравоохранения не меняется, несмотря на большие затраты на лечение и наличие финансирования на покупку лекарств – хотя его тоже не всегда достаточно: например, препараты второй линии для лечения МЛУ-ТБ практически не поставляются в систему Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). В ближайшее время вряд ли произойдет какое-то улучшение ситуации; на мой взгляд, все будет только усугубляться, будет увеличиваться число людей с МЛУ, смертей и случаев неизлечимого туберкулеза. К сожалению, оптимизма на этот счет пока нет.

Б.Б.: В одной из своих публикаций вы пишете о необходимости реформирования системы борьбы с туберкулезом. Какими должны стать основные составляющие этой реформы?

А.С.: Существующая система построена по советскому принципу. То есть нужно человека где-то поймать (желательно при помощи полиции), изолировать, лечить, не выпуская из больницы, вылечить и отправить обратно. Времена изменились, и сейчас уже при помощи полиции никого не поймаешь и насильно в больнице держать не будешь. Кроме того, само по себе лечение в стационаре крайне неприятное – оно очень продолжительное, а условия в большинстве туберкулезных больниц России невыносимые. Люди просто не могут долго выдерживать такие условия, а ведь лечение занимает порой до 12 и даже до 18 месяцев! Система не «заточена» под то, чтобы проводить лечение под прямым наблюдением (так называемый DOTS), но при этом в условиях, удобных для пациента. Амбулаторные службы построены очень неудобно, чаще всего это одна служба на город, там много народа, туда долго и неудобно добираться и т. д. Кроме того, эти службы не развиты. Конечно, хотелось бы, чтобы развивалось лечение в сообществах, чтобы оно могло предоставляться непосредственно по месту жительства людей. Но для этого нужно полностью перестраивать службу – делать акцент не на развитии стационаров, а на развитии мультидисциплинарных команд, включающих как врачей, так и социальных работников, которые могут оказывать поддержку людям на дому, привозить лекарства, следить за их приемом, помогать пациентам в решении социальных вопросов и поддерживать их приверженность лечению.

Другая важная проблема заключается в том, что у нас не продуман вопрос профилактики туберкулеза. Более того, основным источником туберкулеза являются сами государственные учреждения. Пример тому – места лишения свободы, где нарушаются элементарные нормы гигиены, инфекционного контроля и в целом созданы совершенно нечеловеческие условия содержания. Два года назад министр юстиции открыто заявил, что система ФСИН не сильно изменилась со времен ГУЛАГа и дореволюционной каторги. По его словам, медицинская система ФСИН не способна справиться с «человеческим материалом», который через нее проходит. То, что об этом открыто говорит сам министр, очень показательно – значит, ситуация действительно критическая, в таких условиях просто невозможно контролировать распространение туберкулеза. При этом очевидно, что для того, чтобы решить эту проблему, недостаточно просто закупить на всех таблетки. Без глобальной реформы системы правосудия решить проблему туберкулеза невозможно. Такой высокий уровень концентрации заключенных в местах лишения свободы связан и с несовершенными законами, и с репрессивной системой полицейского контроля, и с отсутствием справедливого судебного разбирательства. Туберкулез является своеобразным симптомом состояния общества, которое поражено коррупцией, несправедливостью, нарушениями прав человека, – поэтому без реформирования всей общественной системы решить проблему туберкулеза невозможно.

color-6-300x201.jpg


Б.Б.: Вы сказали, что ситуация с туберкулезом критическая. Однако, по некоторым официальным данным, ситуация стала улучшаться: например, по оценкам Минздрава, в 2008–2010 годах общая заболеваемость снизилась на 9,6%, смертность – на 14,5%. Насколько официальные оценки соответствуют действительности?

А.С.: Я радикально не доверяю статистике Минздрава. Во-первых, их постоянно критикуют за систему сбора данных – посмотрите хотя бы последний отчет ВОЗ по туберкулезу в мире. Россия критикуется за отсутствие четкой статистики: например, данные по МЛУ-ТБ собираются только на уровне областей, национальная статистика вообще недоступна, нет никакой аналитики. Во-вторых, Минздрав России известен тем, что представляет только те данные, которые ему выгодны, дезинформирует население как в отношении ситуации с эпидемией ВИЧ-инфекции, так и с туберкулезом. Одним из показательных примеров того, как Минздрав интерпретирует данные в свою пользу, стала ситуация вокруг гранта Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. Когда Глобальный фонд планировал предоставить России финансирование на борьбу с туберкулезом, мы все понимали, что эта программа чрезвычайно важна. Она обеспечивала бы лечение, например, препаратами второй линии в местах лишения свободы, которое на сегодняшний день практически отсутствует, она развивала бы инновационные амбулаторные службы в сообществе. Но тут вмешалось Министерство здравоохранения, написав совершенно феноменальное письмо в Глобальный фонд. Помню, насколько я была поражена, как можно так умело показать статистику, чтобы представить нашу огромную проблему как некое достижение! Например, ситуация по лекарственно-устойчивому туберкулезу была представлена так, что, мол, дело не в том, что у нас самая плохая ситуация по этому заболеванию, просто у нас самая лучшая выявляемость. Что касается других государств, таких как США или страны Европы, не говоря уже обо всех остальных, они просто не умеют выявлять. Складывается впечатление, что основная задача Минздрава не в том, чтобы добиваться лечения для своих пациентов, а в том, чтобы приукрашивать ситуацию в России, показывать, что у нас нет проблем.

Б.Б.: Туберкулез считается социально значимым заболеванием. Как правило, для решения проблем такого рода необходимо взаимодействие органов власти и населения. Осуществляется ли сегодня какое-то взаимодействие для решения проблемы туберкулеза?

А.С.: У нас нет никакой связи между властью и населением. Не развиваются службы на основе сообществ, отсутствует профилактика туберкулеза, а медицинские службы оторваны от населения. Хотела бы привести пример ВИЧ-инфицированных – людей, которые наиболее подвержены заболеванию туберкулезом. Как известно, именно туберкулез является ведущей причиной смерти ВИЧ-инфицированных. К сожалению, отсутствие профилактических программ по ВИЧ, программ снижения вреда от наркотиков, отсутствие связей с уязвимыми сообществами, такими как наркопотребители, приводят к тому, что ВИЧ-инфицированные люди обращаются в медицинские учреждения уже с запущенной формой, низким иммунным статусом и прогрессирующим туберкулезом, который уже сложно, порой невозможно лечить. Люди не верят в то, что государственное здравоохранение может им как-то помочь. Часто это репрессированные и маргинализированные группы, такие как потребители инъекционных наркотиков, для которых любой контакт с властью может представлять риск. Вся государственная система носит репрессивный характер. Хотелось бы, чтобы медицинская система уделяла больше внимания профилактическим программам, выстраивала какие-то мостики к населению и особенно к уязвимым группам. Сейчас связь медицинской системы с населением разорвана.

Б.Б.: Существует ли сегодня какая-то отдельная федеральная программа или инициатива, направленная на борьбу с туберкулезом?

А.С.: Есть программа по борьбе с социально значимыми болезнями. В основном деньги выделяются, лекарства закупаются (с определенными перебоями, конечно, но все же). В целом деньги есть – и в этой программе, и в региональных бюджетах они заложены. Основная проблема заключается в самой системе здравоохранения. У нас лечение туберкулеза самое дорогое в мире, а эффективность его – одна из самых низких в мире. Получается, что только деньгами проблему не решишь. Как эти деньги распределяются, где оседают, насколько эффективно используются? Никто не ведет, например, мониторинг закупок препаратов по туберкулезу на региональном уровне.

Б.Б.: В числе основных способов решения проблемы туберкулеза сегодня называют ограничение въезда рабочих из ближнего зарубежья. Сможет ли подобное ограничение помочь решить проблему?

А.С.: Вообще, я не занималась исследованиями мигрантов, но могу предположить, что эта среда является опасной в плане развития туберкулеза. Часто условия, в которых живут мигранты, совершенно нечеловеческие, ведь большинство мигрантов не легализовано. Недавно начали вскрываться какие-то жуткие истории про людей, живущих в рабстве, по подвалам, вагончикам… Понятно, что за достойными условиями жизни трудовых мигрантов никто не следит. Медицинские услуги по социальной медицине людям без российского гражданства получить в России невозможно. Вместо того чтобы заниматься обеспечением здравоохранения для этой группы людей, обеспечением защиты их прав и здоровья, тем самым защищая и граждан России, на мигрантов валят все проблемы – и ВИЧ, и туберкулеза, и вообще всего. Принимают какие-то показные меры, которые якобы могут обеспечить улучшение ситуации. Все эти стратегии говорят только о репрессивном характере системы, о неспособности по-настоящему решать проблемы здравоохранения и связанной с этим необходимости поиска «козла отпущения» и шовинистского пиара. Есть какая-то проблема – нужно просто запретить какую-то группу людей. Но если еще больше закручивать гайки, будет только хуже. Отпугиванием все новых и новых групп людей от здравоохранения проблемы не решаются, а только усугубляются.

color-10-300x201.jpg


Б.Б.: Эксперты в течение длительного времени говорили, что нужно что-то делать в плане противодействия распространению ВИЧ, но многие просто устранились от этой проблемы. Насколько серьезно в России относятся к проблеме распространения коинфекции ВИЧ / туберкулез?

А.С.: С ВИЧ у нас тоже совершенно критическая ситуация, потому что власти с самого начала предпочли закрыть глаза на проблему распространения ВИЧ-инфекции. И если в середине и в конце 1990-х годов еще предпринимались попытки перенять передовой опыт других стран, прислушаться к рекомендациям ВОЗ, то сегодня власть игнорирует или активно противостоит попыткам проводить какие-то профилактические программы ВИЧ. Российские власти ингибируют все научно обоснованные, затратноэффективные и простые в исполнении интервенции, направленные на профилактику ВИЧ. В их числе программы предоставления стерильных игл и шприцев и уличной социальной работы, которые в большинстве стран мира позволили не допустить распространения ВИЧ среди самой уязвимой группы – наркопотребителей. В Москве местные власти даже противостояли кампаниям безопасного секса, утверждая, что презервативы не защищают от ВИЧ. Такое противостояние властей любым эффективным профилактическим интервенциям просто необъяснимо, если, конечно, не придерживаться каких-то «теорий заговора».

Подобное шокирующее поведение властей продолжается уже на протяжении долгого времени. Единственная оплачиваемая государством программа профилактики ВИЧ – это антиретровирусная терапия (АРВ), в частности программа АРВ для беременных ВИЧ-инфицированных. В прошлом году пытались выделить какие-то деньги на профилактику ВИЧ, но организация этого процесса была просто ужасающей. Все люди, работающие в СПИД-сервисных организациях России, говорили, что конкурс организован формально, только для того, чтобы «распилить» деньги, выделенные на профилактику. Провести по этому конкурсу хоть какую-то эффективную работу было невозможно (деньги были выделены в конце года, и по сути за полтора месяца нужно было «набить» огромное число индикаторов людей, проконсультированных по ВИЧ).

Такое же отношение к лечению людей с ВИЧ и туберкулезом. В 2009–2010 годах мы проводили исследование по эффективности лечения туберкулеза в России. Для нас это было просто шокирующее исследование. Из 13 городов, где мы проводили опрос, в трех нам сообщили, что 100% людей с ВИЧ-инфекцией, наркозависимостью и туберкулезом не заканчивают курс лечения. Людей просто выписывают из больниц за нарушение режима, хотя по сути проблема лишь в том, что в российских туберкулезных диспансерах нет никаких условий для содержания наркозависимых людей. Из-за законодательных ограничений отсутствуют программы заместительной терапии метадоном и бупренорфином, а ведь именно они во всем мире являются инструментом номер один для удержания этой группы пациентов в лечении ВИЧ и туберкулеза.

Б.Б.: Какие меры нужно принимать для противодействия туберкулезу?

А.С.: Во-первых, нужно активно (и не репрессивно!) работать с уязвимыми группами населения: ВИЧ-инфицированными, потребителями наркотиков, бездомными, людьми, у которых нет связи с медицинской системой. Нужно развивать социальные службы для этих людей. Нужно развивать программы снижения вреда среди потребителей наркотиков, программы лечения алкоголизма и наркомании, основанные не на шаманских методах и репрессиях, а на научных достижениях. Нужно стараться выявлять с помощью программ снижения вреда ВИЧ-инфицированных на ранней стадии, чтобы они как можно раньше начинали терапию. Необходимо внести изменения в законодательство: в частности, пересмотреть статью 228 Уголовного кодекса, которая приводит к притоку в места лишения свободы наибольшего числа людей, совершивших ненасильственные преступления. Необходимо реформировать систему криминальной юстиции для того, чтобы такое большое количество людей не оказывалось в местах лишения свободы. Нужна реформа медицинской службы, системы профилактики и лечения. Необходимо коренным образом менять условия содержания в местах лишения свободы. Речь идет об очень масштабных изменениях, но без серьезных системных и структурных реформ невозможно добиться изменений в системе профилактики и лечения туберкулеза.

Что касается лечения, нужно постепенно уходить от стационарной формы и переводить лечение в сообщество, создавая (на базе сообщества, при помощи социальных работников) службы лечения под прямым наблюдением. Необходима интеграция служб: службы лечения ВИЧ, службы лечения туберкулеза, наркологии, социальных служб. Нужны интеграция и взаимодействие, чтобы это не были не связанные между собой, разрозненные системы. Чтобы человек, попав в любую точку системы здравоохранения, мог получить весь комплекс услуг, а не умереть от туберкулеза, пока его лечат от ВИЧ-инфекции, наркомании и т. д. Необходимо легализовать и вводить в России программы заместительной терапии для наркозависимых, которые помогут им предотвратить или вовремя начинать лечение ВИЧ и туберкулеза, а также до конца «удерживаться» в этом лечении.

«Без серьезных системных и структурных реформ невозможно добиться изменений в системе профилактики и лечения туберкулеза»

В то же время необходимо уделять гораздо больше внимания развитию системы социальной поддержки. Есть много нюансов, которые эффективная система здравоохранения, искренне заинтересованная в том, чтобы удовлетворить нужды уязвимых социальных групп, должна анализировать.

Б.Б.: Планируете ли вы в рамках деятельности фонда какие-либо проекты в области противодействия распространению туберкулеза?

А.С.: Мы провели несколько исследований по вопросам туберкулеза, и на данном этапе основные проблематичные зоны ясны, я перечислила их выше. Сейчас наша основная активность направлена на публичную разъяснительную работу, но проблема в том, что в нашей стране практически невозможно воздействовать на органы власти так, как это делают в других странах, – путем предоставления научных данных и данных об эффективности тех или иных программ здравоохранения. Мы, конечно, пытались проводить какие-то круглые столы, пресс-конференции, писали письма, петиции и жалобы, пытались обсуждать проблемы с властями на федеральном и региональном уровнях, но эффективность всех этих мер очень низкая. «Правительство» у нас не заинтересовано в решении проблем здравоохранения.

Поэтому в настоящее время мы сосредоточиваемся на стратегических судебных разбирательствах. У нас уже есть (или готовятся) несколько дел для Европейского суда по правам человека – они касаются доступности лечения наркозависимости, ВИЧ, гепатита и т. д. Мы хотим найти людей, которые готовы бороться за свои права в плане туберкулезного лечения. Но проблема стратегических разбирательств по туберкулезу в том, что большинство людей, чьи права на лечение нарушаются, находятся в самом бесправном положении – это, например, осужденные, находящиеся в местах лишения свободы, они боятся писать жалобы, боятся судиться с системой. А освобождаются люди зачастую в таком состоянии здоровья, что им не до судов – дай Бог выжить! Сейчас у нас есть одно дело по туберкулезу в Екатеринбурге, по Камской больнице, где созданы совершенно нечеловеческие условия для больных туберкулезом. По этой ситуации мы с нашими партнерами из местной организации «Шанс +» и при помощи Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИДу написали жалобу специальному докладчику ООН по праву на здоровье, а также в Свердловскую областную прокуратуру, в Минздрав области и России, провели несколько пресс-конференций. К сожалению, за несколько лет этой работы практически ничего не изменилось, кроме того что люди стали иногда получать услуги инфекциониста. Прокуратура и местный Минздрав отделываются отписками, а серьезно менять ситуацию никто не собирается. Мы думаем, что у нас еще будут дела, связанные с лечением туберкулеза. Мы будем продолжать поиск активных людей, которые хотят защищать свои права и судиться за улучшение доступа к эффективной системе лечения туберкулеза в России.

Материал с сайта imrussia.org
 

зорица

Местный
Регистрация
22 Мар 2013
Сообщения
1,332
Аусвайс на небо

В Екатеринбурге выписывают на улицу пациентов с открытой формой туберкулеза

Екатеринбург не перестает изумлять своим садистским отношением к людям с наркозависимостью. Шокирующая информация пришла на этот раз из свердловского областного противотуберкулезного диспансера на ул. Камская, 37, который в народе давно лаконично называют «Последний путь». Там больных туберкулезом выписывают за «плохое поведение» даже с открытой формой. Там за день до смерти в палате появляется сотрудник ритуальных услуг. Там люди боятся врача.
Сейчас пациенты готовят обращение в Следственный комитет. И уже есть подозрение, что у ряда пациентов мог развиться XDR-TB — неизлечимый экстраустойчивый к антибиотикам туберкулез. А это уже касается всех.


Юрий Есин узнал о своем диагнозе в феврале 2012 года, когда находился в колонии. Его лечили 10 месяцев, за это время он выпил 2752 таблетки. Но когда Юрий освободился и пришел в тубдиспансер, выяснилось, что ничего он за это время и не вылечил. Вскоре ему стало плохо, поднялась температура — и в тяжелом состоянии Юра был направлен в туберкулезный диспансер на Камской...

— Температура 41 держалась несколько дней. Я просил ее сбить, уже встать не мог, в лежку лежал. А врач нашего отделения — Фоминых Татьяна Александровна — говорит: «Не надо сбивать, пускай организм сам борется». На день пятый я не выдержал, послал маму в аптеку, она мне купила лекарства. И я попросил, чтобы мне поставили укол в мышцу. Это увидела медсестра, сказала Фоминых — и все, та меня выписала со словами «когда же вы все сдохнете?»...

Юра доехал до дома, вызвал «скорую». Они померили температуру — 41,2, давление — 80 на 50, нашли двустороннюю пневмонию и позвонили в центр, где распределяют по больницам. Центр направил на Камскую.

— Но врач Фоминых сказала: «Нет, я брать его не буду, так как он наркоман», — продолжает Юра. — Хотя три человека, включая медсестру, сказали, что я колол лекарство от температуры! И я приехал сюда самостоятельно. Но Фоминых мне сказала, что принимать меня не собирается. На пороге я вызвал повторно «скорую», и они меня повезли в управление на ул. Чапаева, где находится все тубдиспансерное начальство. И вот по распоряжению начальства я сюда вернулся...

— И сколько вы тут уже находитесь?

— Лечусь я тут почти месяц, еще у меня ВИЧ с 16 лет, а терапии не получаю. Наш врач-инфекционист то в отпуске, то нет его, то занят. Зато есть психолог, который дает нам заполнять анкеты и попутно толкает БАДы. Нарколога нет. Здесь нет никого. Только фтизиатры, которые, если у тебя болит печень, говорят: «Я не врач-гепатолог заниматься твоей печенью. Я лечу туберкулез, ВИЧ твой тоже меня не интересует».

— Это правда, что вас выписывают за нарушения режима в любом состоянии?

— Постоянно. Вот вчера мы отстояли человека, Антона. Он весит 30 кг, еле ходит. И вот он сходил под себя и попросил санитарку, чтобы она убрала. Она сказала Фоминых. Та с утра пришла, бросила ему выписку. «Все, давай дергай отсюда. Сам обос… сам и убирай». А Антон бк+ (открытая форма, заразная. — Авт.), его отсюда выпускать нельзя! На Чапаева поехали, оттуда позвонили, его оставили.

Фоминых выписывает, не задумываясь! Кто не может бороться, чтобы его тут оставили, уходит. Причина любая. Сходил в магазин, например. Мы же не можем просить родственников каждый раз привезти той же минералки — больница далековато находится, на отшибе. А тут за калитку вышел — сразу магазин. А есть кто лежит, у них нет родственников. У нас девочки лежачие есть. Им надо чего-то купить, предметов гигиены. Вот собираешь так заказы, деньги и идешь. За это ставят нарушение и выписывают... Врач Фоминых — либо ты ей нравишься, либо нет. Если ты что-то просишь — препараты от печени, от температуры, то не нравишься и можешь готовиться на выписку. Ты должен лежать и молчать.

— Как складывается жизнь у тех, кого выписали с открытой формой?

— Они где-то ходят, ездят на транспорте, пока их не скрутит и их не привезут через два месяца в состоянии невстающих. И потом они тут умирают. Они все сюда возвращаются. Но — на третий этаж. Там, правда, врачи получше.

Наш второй этаж — тут должны лежать те, кто с закрытой формой. Но у нас лежит процентов 70 с открытой. Все вперемешку. А третий этаж, это более тяжелые случаи с распадом легких, с рецидивами, они лежат не в первый раз. Вот там у всех открытая форма. Тех, кого выписали у нас, и они пожили дома без лечения, все потом приезжают на третий.

— А где лежат люди с устойчивым к лекарствам МЛУ-туберкулезом?

— Здесь нет такого понятия. Врачи не говорят, что тут вообще есть устойчивый туберкулез. Но это полтретьего этажа таких, кто никакой терапии не поддается. Им ничего не говорят, просто кормят теми же таблетками первого ряда (более простыми. — Авт.), что и всех. Если ты не поддаешься второму ряду (сильным антибиотикам. — Авт.), тебя сбрасывают на первый ряд, чтобы быстрее пошла регрессия. Как пошла регрессия, врачи за сутки отменяют все лечение, обезболивание, ты орешь от боли и через сутки умираешь.

Я вот сейчас принимаю то же, что и в колонии. Я не вижу в этом смысла, но спорить с врачом нельзя. Я вижу, что девочке неправильно подобрали терапию, она все уже, ноль. Ей осталось дня три, и все равно ей суют одно и то же.

— А часто умирают?

— В неделю человек пять. На потоке. Тут есть свое ритуальное агентство, которое заранее приезжает, когда человек еще не умер. Недавно мальчик умирал, Слава, — он умер в 12 дня, а мужик в 9 утра приехал. Подождал, уехал. Но полпервого уже стоял в дверях...

В моей палате лежал человек, его мама уже написала жалобу в Следственный комитет. У него был дренаж в легком, и он сказал, что у него оттуда бежит кровь. Он плоховатенький был, не вставал. Пришли все: главврач, Фоминых, медсестра, меня выгнали из палаты. Я вернулся за телефоном и увидел, что ему ставят укол. Когда я зашел через 10 минут, он уже умер. Так было не раз. Безнадежным больным отменяют терапию, ставят какой-то укол — и все...

— Я помню, что два года назад у вас трупы носили в черных мешках прямо через все отделение, но потом вроде в отчетах появилась специальная «комната для трупов».

— Нет у нас никакой комнаты! Он в палате лежит до момента, пока не заберут! Мне сказали: либо лежи вместе с трупом, либо иди в другую палату. У соседки умерла в палате девочка, ее ко мне положили на сутки.

Сейчас в БО «Шанс плюс» Юре помогают написать жалобу в Следственный комитет.

— Мы писали по всей ситуации жалобу в прокуратуру, — говорит ее руководитель Людмила Винс, — но нас отфутболили в Минздрав. А тот провел формальную проверку, что «все хорошо, люди не умирают, место для трупов есть». Но теперь это подсудное дело — оставление в опасности как минимум. Она же выписала Юру с недолеченным туберкулезом, двусторонней пневмонией и температурой...

Из письма в прокуратуру от БО «Шанс плюс».

«В свердловскую областную благотворительную организацию «Шанс плюс» в последнее время очень часто обращаются наркозависимые люди, больные открытой формой туберкулеза и ВИЧ-инфекцией в стадии СПИДа. Обращения, как правило, связаны с невозможностью получения эффективной медицинской помощи в противотуберкулезном диспансере, расположенном по улице Камская, 37, при сочетанном заболевании туберкулезом, ВИЧ-инфекцией и наркоманией.

Большинство пациентов страдают опийной наркоманией и поступают в состоянии синдрома отмены наркотиков (при ломке). Эффективную наркологическую помощь в диспансере не оказывают. В этой связи, испытывая непреодолимую тягу к наркотику, на второй-третий день пациенты начинают покидать диспансер для того, чтобы приобрести наркотики. Это считается нарушением режима, за которое пациентов выгоняют с открытой формой туберкулеза.

Перед тем как умереть, большинство пациентов проходят и прерывают такое «лечение» по нескольку раз, в результате чего у них вырабатывается лекарственно-устойчивая форма туберкулеза. Ситуация не только угрожает жизни и здоровью пациентов диспансера, но и всем людям, потому что туберкулез передается воздушно-капельным путем, а лекарственно-устойчивые формы данного заболевания очень трудно поддаются лечению.

По данным Свердловского областного центра СПИД за текущий год умерли 729 человек с тройственной патологией ВИЧ-инфекция, туберкулез и наркозависимость (более 2 человек в день)...».


Из жалоб пациентов с Камской, 37:

Антон П., открытая форма: «...9 июля 2013 года, когда я спал, со мной произошло недержание кишечника. Когда я сказал об этом санитарке, она начала оскорблять меня и унижать, позвала врача Фоминых, которая стала тоже на меня кричать. Я объяснил, что сделал это не специально и что я очень болен, а санитарка и нужна для того, чтобы помогать больным людям в таких ситуациях. Фоминых посчитала мои слова хамством и выписала за нарушение режима. Меня защитили работники общественных организаций. Я считаю, что таких врачей нельзя допускать до работы в учреждениях, где лечатся такие тяжелые заболевания...».

Алексей, выписан из больницы с открытой формой: «На мне было 10 суток ареста. Главврач не давал ментам справку, что я могу сидеть. А Фоминых дала. Гаишники приехали за мной в масках и увезли. И я сидел в камере со здоровыми людьми все это время, их никто не предупредил. Я у нее спросил: «Татьяна Александровна, а вы мне на эти 10 суток таблетки дадите?». Она ответила: «А с чего я тебе должна их давать? Я тебя завтрашним днем и выпишу из больницы...».

Наталья С. Из письма министру здравоохранения области: «...Я умираю... Лежу здесь очень долго и никак не могу пойти на поправку. Я понимаю, что шанс выжить у меня очень мал, но это не повод меня не лечить. Я испытываю очень сильные боли, у меня постоянная температура около 38. А Татьяна Александровна говорит, чтобы я терпела, и не назначает мне обезболивающих препаратов и не дает жаропонижающее.

А ведь в таком состоянии я нахожусь из-за нее. Когда-то она выписала меня, потому что я с ней спорила. Она сказала, что я нарушаю режим. И я ушла в никуда без лечения. Второй раз я пришла сюда уже не сама, так как ходить я могу с трудом»...

СПРАВКА "МК"

Совсем недавно НП «Е.В.А.» при поддержке STOP TB Partnership, Aids healthcare foundation и ITPCRU проводило исследование «Улучшение доступа к лечению туберкулеза для пациентов с ко-инфекцией ВИЧ/ТБ в РФ». Оказалось, что отношение к наркозависимым пациентам в тубслужбе по стране примерно одинаковое:

«Хотя штатные нормативы противотуберкулезных стационаров и диспансеров предусматривают одну должность врача-психиатра-нарколога на 150 и 200 коек соответственно — на практике лишь немногие стационары могут обеспечить пациентам данный вид помощи. Это требует наличия лицензии на ее оказание, соблюдения условий для хранения и применения препаратов для купирования абстинентного синдрома, наличия палат для проведения детоксикации.

Также в стационарах отсутствуют возможности для проведения дальнейших реабилитационных мероприятий — психологическая помощь, группы само- и взаимопомощи, — то есть даже если абстинентный синдром удается преодолеть, большинство пациентов снова возвращаются к употреблению наркотиков».

Aвтор: Анастасия Кузина

(c) mk.ru
 

Вложения

  • 495_38910.jpg
    495_38910.jpg
    46.9 KB · Просмотры: 1,617
  • 495_38911.jpg
    495_38911.jpg
    78.5 KB · Просмотры: 1,629

knife80

Покойся с миром
Регистрация
29 Мар 2010
Сообщения
2,662
Адрес
ленинград
ебану свои 5 копеек... т.к. проживаю с человеком,имеющим непосредственное отношение к медицине)) я про свое все... чуркобесы кароч(выходцы из среднеазиатских республик).. это реально эпидемия тубера.. не лечатся,дохнут,каждый 3й болен в той или иной степени( это обратившиеся за различными услугами в стационары и поликлиники),а скольких еще не обратившихся.. и ебать еще скока инфекций они везут в спб...
жуть.. доклады питерских эпедимиологов нигде не прочесть,тк тубер принимает размеры панэпидемии..
 

зорица

Местный
Регистрация
22 Мар 2013
Сообщения
1,332
knife80
В Санкт-Петербурге самая большая в России доля иностранных граждан среди впервые выявленных с туберкулезом - 18,2%. В Москве - 16,2%. Это данные Центра мониторинга туберкулеза Минздрава России за 2012 год 8-O
 

knife80

Покойся с миром
Регистрация
29 Мар 2010
Сообщения
2,662
Адрес
ленинград
ноу коммент...
помоика ебаная,а не город
 

зорица

Местный
Регистрация
22 Мар 2013
Сообщения
1,332
Сама удивилась, думала Москва в этом смысле вне конкуренции..
Про другие инфекции и думать страшно. В Таджикистане - вспышка полиомиелита..
Но к сожалению, территории от Урала до Дальнего Востока по распространению туберкулеза и особенно его лекарственно-устойчивых форм, любую Среднюю Азию вместе со слаборазвитыми странами Африки за пояс заткнут.
В Свердловской области, например, заболеваемость туберкулезом почти на 50% выше среднероссийского уровня, а распространенность ВИЧ-инфекции превышает среднероссийский уровень более чем в 2 раза. В Екатеринбурге 31% выявленных случаев активного туберкулеза составляют сочетанные формы туберкулеза и ВИЧ-инфекции.

В Свердловской области эпидемия микс-инфекции туберкулеза и ВИЧ

Свердловская область, занимающая одно из лидирующих мест по заболеваемости туберкулезом в России, столкнулась с новой проблемой – постоянным ростом количества больных туберкулезом среди ВИЧ положительных граждан, и острым недостатком средств бюджета на профилактику и лечение болезни.

Ежегодно в мире фиксируется 8 млн случаев заражения людей туберкулезом и 2 млн смертей, вызванных этой болезнью. Что касается Свердловской области, то на момент 2012 года на 100 тыс. человек, приходится в среднем 106 больных, а в некоторых муниципалитетах (Пышминский округ, Сухой лог, Белоярский район, Шаля) количество больных на 100 тыс. населения и вовсе доходит до 200 человек. Это очень тревожные показатели, считает замглавы свердловского управления Роспотребнадзора Андрей Юровских, и добавляет, что на данный момент 20% всех больных туберкулезом в области одновременно болеют СПИД-ом, и процентная доля таких граждан среди зараженных палочкой Коха постоянно растет. «Ситуацию совершенно уверенно можно назвать эпидемией, и более того, мы становимся очевидцами того, как две эпидемии (туберкулез и СПИД, - прим. ред.) сливаются в одну. Она несет большую опасность для демографии страны, эти две болезни могут очень быстро привести к массовым потерям молодого населения», - рассказал Юровских.

Больницы плохо оснащены, не соблюдаются санитарные нормы, отсутствует необходимое оборудование. «В Асбесте на сегодняшний день из четырех рентген-аппаратов работает только один. Это нормально? », - негодует Юровских. «За три прошедших месяца в области даже не был проведен конкурс на оказание услуг по дезинфекции очагов распространения инфекции», - дополняет он картину серьезности ситуации.

Вдобавок к этим проблемам, 80% больных микс-инфекцией из ВИЧ и туберкулеза являются наркозависимыми, из-за чего, чаще всего и заражаются через кровь при использовании несколькими людьми одного шприца.

В свете сведений о тотальной нехватке средств на организацию борьбы с эпидемией, очень «странно» выглядит отказ Минздравсоцразвития РФ от гранта на $127 млн, который готов был предоставить «Глобальный фонд борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией». На вопрос «Актуально.ру», зачем же ведомство так поступило, обрекая Россию на еще большие финансовые трудности в борьбе с болезнью, и лишая многих людей доступности необходимых им лекарств (а именно на закупку медпрепаратов для больных должны были пойти выше обозначенные средства), эксперты ничего сказать не смогли. «Могу ответить только одним словом – «политика», - резюмировал руководитель отдела организации скорой медпомощи населению Минздрава РФ по СО Андрей Попов.

(c) aktualno.ru
 

knife80

Покойся с миром
Регистрация
29 Мар 2010
Сообщения
2,662
Адрес
ленинград
я думаю что не только проблема остро стоит в свердловской области... просто там роизман мэр, и все внимание туда(ох и погорит он собака сутулая)... а в действительности все гораздо хуже... я как понял,что основная проблема тубера в моем городе-гастарбайтеры из азии..
 

ryapushka

Тор4People
Регистрация
17 Июн 2011
Сообщения
1,778
Адрес
Санкт- Петербург
Предпочтения
Не Употребляю
как раз основная проблема питера- асоциалы... по эпид. отчётам за 2011год к примеру- рост тубера именно у лиц без АРВТ с Вич инфекцией,плюс обилие БОМЖ,нищеты и малообеспеченных семей за чертой бедности.Тубер нападает туда,где дефицит полноценного питания и снижен иммунитет.По гастерам больше лидируют кишечные инфекции.
 

ryapushka

Тор4People
Регистрация
17 Июн 2011
Сообщения
1,778
Адрес
Санкт- Петербург
Предпочтения
Не Употребляю
knife80 написал(а):
т.к. проживаю с человеком,имеющим непосредственное отношение к медицине.
......миленькая фраза- всё шикарно характеризует.....
 

rakov

Новичок
Регистрация
20 Июл 2014
Сообщения
1
Вот меня интересует такой вопрос, все народные средства наверняка кому то помогают, я вот нашел сайт, и и не знаю, отр.Н. вообще помогает, а то там пишут, что после 2-3 курсов можно вылечиться даже в тяжелой форме или же все-таки остановиться на лекарствах и народные средства пустить в ход?
 

ŅарКОТварь

ПАДОНАК
Покойся с миром
Тор4People
Регистрация
8 Мар 2011
Сообщения
14,868
Адрес
СПб
Предпочтения
Употребляю Тяжелые В/В
реклама денег стоит,дядь.
устное предупреждение.
 

зорица

Местный
Регистрация
22 Мар 2013
Сообщения
1,332
День борьбы с туберкулезом: в РФ распространены самые опасные формы

В регионах РФ часто встречается сочетание трудно излечимого туберкулеза с ВИЧ на фоне наркозависимости. Из-за перерывов в лечении туберкулез вырабатывает устойчивость к лекарствам.

0,,17712105_404,00.jpg


Ежегодно 24 марта в мире отмечается день борьбы с туберкулезом (ТБ). Несмотря на то, что в целом заболеваемость имеет тенденцию к снижению, в России, во-первых, распространены самые опасные формы ТБ, а во-вторых, его сочетание с ВИЧ. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), Россия входит в список из 22 стран, где наиболее остра проблема туберкулеза, в том числе с лекарственной устойчивостью, трудно поддающегося терапии при помощи известных медикаментов. Сочетание ТБ и ВИЧ, нередко на фоне наркозависимости - это одна из главных причин смертности ВИЧ-инфицированных в РФ. А их насчитывается более 700 тысяч человек (зарегистрирован один миллион, разница - это скончавшиеся пациенты).

Проблема сочетанной инфекции

Подсчитать точное количество пациентов с сочетанием инфекций ТБ-ВИЧ трудно, однако в РФ зарегистрировано 67425 новых случаев сочетанной инфекции, утверждается в отчете ВОЗ за 2015 год. В свою очередь российский Федеральный центр мониторинга туберкулеза сообщает о 37698 пациентах с сочетанной инфекцией ТБ-ВИЧ в 2014 году, всего учтенных пациентов с ТБ - 200793.

По мнению Михаила Голиченко, ведущего аналитика Канадской правовой сети по проблемам ВИЧ/СПИД, одна из основных причин распространения в РФ лекарственно-устойчивого ТБ в сочетании с ВИЧ - это "устаревшая методика лечения, по сути, в полутюремных помещениях, тубдиспансерах и клиниках, еще один фактор - места лишения свободы", где порой затруднен доступ к лечению.

Один из наиболее пораженных ВИЧ-инфекцией регионов - Урал. В Екатеринбурге и Свердловской области проживает около 81 тысячи человек с ВИЧ. "Пациентов с сочетанной инфекцией ТБ-ВИЧ становится все больше, в месяц к нам обращаются с жалобами до 10 человек, мы можем помочь лишь трем-четырем - не хватает сотрудников", - рассказала DW Людмила Винс, руководитель организации "Шанс Плюс" из Екатеринбурга, занимающейся поддержкой и соцсопровождением ВИЧ-инфицированных.

Стандартная жалоба - отказ в госпитализации или выписка недолечившихся пациентов по обвинению в нарушении больничного режима (в употреблении наркотиков или алкоголя). "Наш соцработник Надя недавно укладывала такого пациента в туберкулезную больницу на улице Камская, пробыв с ним до трех часов ночи, чтобы его госпитализировали", - вспоминает Винс.

Последний приют на Камской

Екатеринбургский противотуберкулезный диспансер по адресу Камская 37, пользуется среди пациентов дурной славой "последнего приюта", куда людей отправляют умирать. В 2010 году российские общественники направили жалобу о ситуации с лечением ТБ-ВИЧ у наркозависимых пациентов на Камской Ананду Груверу, спецдокладчику ООН по праву человека на здоровье.

В 2013 году суд в Екатеринбурге оштрафовал на 10 тысяч рублей одного из бывших пациентов за то, что своими рассказами об ужасах, творящихся в стационаре, он опорочил честь и достоинство главврача. В 2014 году после проверки местные органы здравоохранения сообщили жалобщикам, что нарушений законодательства не выявлено, а в противотуберкулезном стационаре теперь создана отдельная комната для хранения трупов, чтобы не содержать тела умерших в коридорах.
По словам Голиченко, в регионе произошло подобие реформы, стало больше клиник, но "основная проблема не в количестве коек, а в применяемых методах лечения к людям с сочетанной инфекцией ТБ-ВИЧ-наркомания". Людмила Винс считает, что "сейчас на Камскую попадают люди не с абстинентным синдромом, а в тяжелой предсмертной ситуации. Проблема уже не в том, что нет наркологического лечения - у них нет возможности для полноценного лечения запущенных форм ТБ".

По мнению правозащитницы, лекарственно-устойчивые формы так распространились потому, что пациентов годами выгоняли из больниц, не давая долечиться. "В последние два месяца поступают жалобы, что шприцы для лекарственных инъекций на Камской предлагают покупать за свой счет. В день борьбы с ТБ мы поедем туда и будем выдавать шприцы людям, чтобы они лечились", - рассказывает Винс.

"Печальный конец истории"

Перерывы в лечении могут способствовать развитию устойчивости ТБ к одному или нескольким видам лекарств. "Есть такая проблема - человек, употребляющий наркотики, проходит лечение в стационаре, срывается, и его выкидывают", - подтвердил DW правозащитник Александр Ездаков, занимающийся проблемами пациентов с ВИЧ и ТБ в соседнем Пермском крае.

По словам Ездакова, в последние годы идет распространение коинфекции ТБ-ВИЧ, растет смертность, не хватает коек. В 2014 году к Ездакову обратилась 34-летняя пациентка с открытой лекарственно-устойчивой формой ТБ и ВИЧ-положительным статусом, заразившаяся от мужа-наркопотребителя. Она не могла лечь в больницу, несмотря на врачебное направление. "В течение недели мы ее госпитализировали, но через год примерно она умерла, печальный конец у этой истории", - сокрушается правозащитник.

По данным местного Минздрава, в 2014 году в крае зарегистрировано 22673 ВИЧ-инфицированных, из них 1955 - с сочетанной инфекцией, умерло 568 ВИЧ-пациентов, из них от ТБ - 200, всего в крае 4408 человек состояли на ТБ-учете. В 2015 году их стало 4546, а количество пациентов с коинфекцией ТБ-ВИЧ выросло до 3258.

Ездаков надеется, что ситуация в Перми и Пермском крае улучшится, в том числе, после его жалоб в Минздрав - есть решение перепрофилировать один стационар специально под сочетанную инфекцию. Как отмечает Голиченко, "чиновники любят говорить, что побороли туберкулез", однако "наиболее пораженные, уязвимые группы оказываются вне доступа государственной медпомощи". Распространение лекарственно-устойчивых форм ТБ в стране - это очень плохая новость, подчеркивает аналитик.

Александр Дельфинов

(с) dw.com
 
Сверху Снизу