Lill_Y
химия
Здесь кое-что винтовое, кое-что медленное... То, что пишешь кровью вместо чернил...
Проза украднных снов.
- Автор темы Lill_Y
- Дата начала
Lill_Y
химия
Винтовая
….убей меня кубом свежего раствора первинтина, «и билет на самолет с серебристым крылом, что взлетая оставляет земле лишь тень»…
Найдутся тысячи причин, чтобы остановится, но ни одна не будет верной и оправданной, потому, что моя жизнь - в движении вперед, а сознание, стращаемое винтовыми полуснами, не даст забыть и остановиться, найдутся сотни последствий, чтобы испугаться, но ни одно не будет мне мешать, когда у меня уже будет всё для очередного пилотажа, для дозы нового прихода, найдётся с десяток людей, чтобы прочитать мне мораль, но ни один не сможет меня остановить, когда я буду уже в движении…
Сначала был подъезд. Не грязный обшарпанный, исписанный маркерами, продымленный уголок возле чьей-то кладовки или под лестницей, какие обычно любят описывать для пафоса, а лестничная площадка с огромным чистым окном и подоконником.
Тебе больше не хочется алкоголя, от которого неприятный дискоморт, не хочется травы и таблеток для сна. Вспоминаются опиаты, но и эти воспоминания давят тяжёлым грузом. Потому что ты всегда старалась идти вперёд, вся жизнь в движении… и ты «двигалась».
Когда ты закатила рукав, вена нашлась сразу. Как будто только ждала того часа, чтобы мгновенно появиться и пустить в себя тонкую инсулиновую струну, по которой раствор проникнет в неё и, наконец, смешается с кровью и с тобой. Тот, кто принёс раствор, обнял тебя на приходе, закрывая твои глаза и весь серый мир, собой и ты полетела, ты понеслась с невероятной скоростью в свой первый приход, уже пытаясь на лету ощутить приятные мурашки, пробегающие как ток по голове, по кровеносным сосудам прямо к сознанию, волны радости и умиротворения, накрывающие от ног и с головою, волны винтового прихода… писать бессмысленно, потому что те, кто это знает, это помнит, а кто не знает – никогда не поймёт до конца или даже частично.
Потом вы долго с подругой сидели на подоконнике, смотрели на улицу через окно и тут ты поняла.
Я не хочу заниматься какой-то пропагандой. Эта отдельная история – уже старая и переигранная тысячи раз. Просто пусть всё начнётся с этого подъезда.
Винтовая 2.
…не помню …улетев в точку за гранью. Я не сплю тысячи и одну ночь.
Прийти из ушедшего лета и сорваться в осень. Догнаться до последней точки пути, до последней мысли, до последнего слова и последнего куба. Глаза смотрят в мир, отлавливая счастье, до предела расширенными зрачками.
Скажи, ведь теперь ты понимаешь, уже давно, понимаешь, как себя, эту быструю жидкость, обнажающую все твои ощущения. Теперь ты понимаешь только первитин. И ничего не вставляет. Ведь ты не видишь уже смысла ни в каких других веществах и вещах.
Вот так просто утонуть в бесконечности приходов. Встретить сказочное утро на исходе лета. Не помнить: сколько ночей не спала.
Я больше не задаю себе вопросов. Я полностью самоуничтожилась, чтобы воскреснуть. Я воскрешаюсь от винта. Сегодня ночью никто уже не нужен. В моих пробитых, убитых венах не осталось крови и течет скорость.
Я забыла… то, что не надо. Ведь теперь понятно, что здесь ничего не важно, но столько безумных мелочей, столько невероятных чувств, столько траекторий полёта.
Я знаю, что завинтилась в марте. Сегодня осень. Всё это время были только я и винт.
…свернуть в лабиринт бессонных движений …а потом заблудится в нём.
Я слишком себя люблю, но иногда моё время ворует быстрый вор сновидений. Наверное, нужно реже попадаться на его леску и в сотканную из мыслей, идей, секса, жизней, стали сеть. Одной – вероятнее сойти с ума, вплоть до суицида. Вора можно просто попытаться понять, ведь он равноправен: даёт не меньше, чем ворует, только придётся перейти на его сторону. Он – прекрасное осуществление твоего эго. Недопридуманных фантазий, недописанных слов и мелодий, недопрошедшего танца. Вдохновитель глупых историй, жутких страстей и недожитых жизней. Но иди ты на фиг. Я слишком уважаю своё эго, чтобы делить своё вдохновение с этим ночным сторожем.
Религия смерти. (под героином)
Ночная история, после четырех лет стремительных поступков… Смерть не может оставить лишь боль или горечь потери. Её осознание закрадётся глубоко внутрь, иногда даже подарив некую анестезию после всех слёз, отчаяний и прощаний. Только потом, в тени этой анестезии, закрадывается тихой поступью в твой мир. Внезапно вызывая безотчётную тревогу, отчаянно-безумные решения, безнадёжную печаль.
Я знаю, не будь этой смерти, всё шло бы по другой траектории. Знаю, не случись этого – я не переступала бы смело все возможные грани. Я смогла бы посмотреть в глаза близкому безвременно ушедшему человеку. Вначале – могла: обнимала холодный крест, целовала покрытую снегом фотографию, говорила с тобой…
Сейчас я уже не переступлю себя, чтобы открыто с тобой говорить… искренне, даже при отсутствии во мне совести, нечто другое - уважение, любовь, честность друг перед другом – поставила эту стену между мной–живой и тобой–мёртвым.
Мне было спокойно до этого лишь один раз. Когда я залезла на заледеневшую крышу и смотрела, как в лицо падает снег, падают звёзды, ночь открывает объятья. Мне – маленькой фигурке, стоящей над спящими улицами, не даёт поскользнуться, и упасть со всех этажей, которые я прошла.
Теперь всё иначе. Сегодня я тоже невозмутимо спокойна. Сегодня я под героином. Может, к лучшему, что это не первитин. Спокойствие каменных статуй и упавших снежинок.
Вспоминается подруга, безвременно ушедшая в этом году и её длинные мелодичные пронзительные стихи под белым.
Религия смерти.
Я хочу чего-то другого.
Пусть все будут живы. Аминь.
Остановка.
Выйди со мной на темную улицу летней ночью мой новый еще не придавший друг. Я не хочу больше видеть рядом с собой никого… Только тени деревьев. Ведь когда вокруг тоже – так пусто, как внутри, ощущаешь свободу. Не верь никому. А лучше себе. Зачем вестись на очередную провокацию.
Написать ночью на листе бумаги обо всей своей жизни – ведь можно в нескольких словах, в одной лишь фразе…для кого…нет, только для себя...
неизбежность…
Как красиво рифмуется с другим словом:
нежность…
Есть тысячи слов, но они ничего не значат… и лишь одно – в котором скрыта правда.
* * *
Выдумай мне другой мир…
Как это сложно – шагнуть с края, но куда….
я не хочу быть злой… просто вижу таким мир,
я не хочу быть одинокой… просто другие ушли,
я хочу во что-то верить… в мире состоящим из иллюзий,
я хочу любить… но уже поздно
….убей меня кубом свежего раствора первинтина, «и билет на самолет с серебристым крылом, что взлетая оставляет земле лишь тень»…
Найдутся тысячи причин, чтобы остановится, но ни одна не будет верной и оправданной, потому, что моя жизнь - в движении вперед, а сознание, стращаемое винтовыми полуснами, не даст забыть и остановиться, найдутся сотни последствий, чтобы испугаться, но ни одно не будет мне мешать, когда у меня уже будет всё для очередного пилотажа, для дозы нового прихода, найдётся с десяток людей, чтобы прочитать мне мораль, но ни один не сможет меня остановить, когда я буду уже в движении…
Сначала был подъезд. Не грязный обшарпанный, исписанный маркерами, продымленный уголок возле чьей-то кладовки или под лестницей, какие обычно любят описывать для пафоса, а лестничная площадка с огромным чистым окном и подоконником.
Тебе больше не хочется алкоголя, от которого неприятный дискоморт, не хочется травы и таблеток для сна. Вспоминаются опиаты, но и эти воспоминания давят тяжёлым грузом. Потому что ты всегда старалась идти вперёд, вся жизнь в движении… и ты «двигалась».
Когда ты закатила рукав, вена нашлась сразу. Как будто только ждала того часа, чтобы мгновенно появиться и пустить в себя тонкую инсулиновую струну, по которой раствор проникнет в неё и, наконец, смешается с кровью и с тобой. Тот, кто принёс раствор, обнял тебя на приходе, закрывая твои глаза и весь серый мир, собой и ты полетела, ты понеслась с невероятной скоростью в свой первый приход, уже пытаясь на лету ощутить приятные мурашки, пробегающие как ток по голове, по кровеносным сосудам прямо к сознанию, волны радости и умиротворения, накрывающие от ног и с головою, волны винтового прихода… писать бессмысленно, потому что те, кто это знает, это помнит, а кто не знает – никогда не поймёт до конца или даже частично.
Потом вы долго с подругой сидели на подоконнике, смотрели на улицу через окно и тут ты поняла.
Я не хочу заниматься какой-то пропагандой. Эта отдельная история – уже старая и переигранная тысячи раз. Просто пусть всё начнётся с этого подъезда.
Винтовая 2.
…не помню …улетев в точку за гранью. Я не сплю тысячи и одну ночь.
Прийти из ушедшего лета и сорваться в осень. Догнаться до последней точки пути, до последней мысли, до последнего слова и последнего куба. Глаза смотрят в мир, отлавливая счастье, до предела расширенными зрачками.
Скажи, ведь теперь ты понимаешь, уже давно, понимаешь, как себя, эту быструю жидкость, обнажающую все твои ощущения. Теперь ты понимаешь только первитин. И ничего не вставляет. Ведь ты не видишь уже смысла ни в каких других веществах и вещах.
Вот так просто утонуть в бесконечности приходов. Встретить сказочное утро на исходе лета. Не помнить: сколько ночей не спала.
Я больше не задаю себе вопросов. Я полностью самоуничтожилась, чтобы воскреснуть. Я воскрешаюсь от винта. Сегодня ночью никто уже не нужен. В моих пробитых, убитых венах не осталось крови и течет скорость.
Я забыла… то, что не надо. Ведь теперь понятно, что здесь ничего не важно, но столько безумных мелочей, столько невероятных чувств, столько траекторий полёта.
Я знаю, что завинтилась в марте. Сегодня осень. Всё это время были только я и винт.
…свернуть в лабиринт бессонных движений …а потом заблудится в нём.
Я слишком себя люблю, но иногда моё время ворует быстрый вор сновидений. Наверное, нужно реже попадаться на его леску и в сотканную из мыслей, идей, секса, жизней, стали сеть. Одной – вероятнее сойти с ума, вплоть до суицида. Вора можно просто попытаться понять, ведь он равноправен: даёт не меньше, чем ворует, только придётся перейти на его сторону. Он – прекрасное осуществление твоего эго. Недопридуманных фантазий, недописанных слов и мелодий, недопрошедшего танца. Вдохновитель глупых историй, жутких страстей и недожитых жизней. Но иди ты на фиг. Я слишком уважаю своё эго, чтобы делить своё вдохновение с этим ночным сторожем.
Религия смерти. (под героином)
Ночная история, после четырех лет стремительных поступков… Смерть не может оставить лишь боль или горечь потери. Её осознание закрадётся глубоко внутрь, иногда даже подарив некую анестезию после всех слёз, отчаяний и прощаний. Только потом, в тени этой анестезии, закрадывается тихой поступью в твой мир. Внезапно вызывая безотчётную тревогу, отчаянно-безумные решения, безнадёжную печаль.
Я знаю, не будь этой смерти, всё шло бы по другой траектории. Знаю, не случись этого – я не переступала бы смело все возможные грани. Я смогла бы посмотреть в глаза близкому безвременно ушедшему человеку. Вначале – могла: обнимала холодный крест, целовала покрытую снегом фотографию, говорила с тобой…
Сейчас я уже не переступлю себя, чтобы открыто с тобой говорить… искренне, даже при отсутствии во мне совести, нечто другое - уважение, любовь, честность друг перед другом – поставила эту стену между мной–живой и тобой–мёртвым.
Мне было спокойно до этого лишь один раз. Когда я залезла на заледеневшую крышу и смотрела, как в лицо падает снег, падают звёзды, ночь открывает объятья. Мне – маленькой фигурке, стоящей над спящими улицами, не даёт поскользнуться, и упасть со всех этажей, которые я прошла.
Теперь всё иначе. Сегодня я тоже невозмутимо спокойна. Сегодня я под героином. Может, к лучшему, что это не первитин. Спокойствие каменных статуй и упавших снежинок.
Вспоминается подруга, безвременно ушедшая в этом году и её длинные мелодичные пронзительные стихи под белым.
Религия смерти.
Я хочу чего-то другого.
Пусть все будут живы. Аминь.
Остановка.
Выйди со мной на темную улицу летней ночью мой новый еще не придавший друг. Я не хочу больше видеть рядом с собой никого… Только тени деревьев. Ведь когда вокруг тоже – так пусто, как внутри, ощущаешь свободу. Не верь никому. А лучше себе. Зачем вестись на очередную провокацию.
Написать ночью на листе бумаги обо всей своей жизни – ведь можно в нескольких словах, в одной лишь фразе…для кого…нет, только для себя...
неизбежность…
Как красиво рифмуется с другим словом:
нежность…
Есть тысячи слов, но они ничего не значат… и лишь одно – в котором скрыта правда.
* * *
Выдумай мне другой мир…
Как это сложно – шагнуть с края, но куда….
я не хочу быть злой… просто вижу таким мир,
я не хочу быть одинокой… просто другие ушли,
я хочу во что-то верить… в мире состоящим из иллюзий,
я хочу любить… но уже поздно
Знаешь, сказать что мне сильно понравилось - ничего не сказать. Твой текст режет по-живому, пробивает броню цинизма и иронии и взрывается где-то в самой глубине души, там где самое личное, самое сокровенное и живое, где то, что стараешься не вспоминать, потому что больно и боишься забыть, потому что это то, важнее чего у меня ничего нет. Поэтому я не мог коментировать этот текст раньше, помнишь, я говорил? Потому что хочется немедленно что-то написать в ответ, поделиться тем, что чувствую похожие вещи, рассказать про все сразу, но как уместить это в пару строк? Я и не буду пытаться, просто скажу - спасибо.
Ева
Новичок
Не читала, но одобряю...
А твоя рецензия Syndrom FX, как-то гомосексуальненько написана=)
Niakris
Покойся с миром
Ева
Если честно я ничего гомосексуального не заметила в его рецензии.Ну а ты-как ты можешь одобрять, не читая, а?
Если честно я ничего гомосексуального не заметила в его рецензии.Ну а ты-как ты можешь одобрять, не читая, а?
Lill_Y
химия
SyndromFX, писала, как своей кровью. Ты ответил тоже, как - своей собственной. Без комментариев.
