Поезд Москва – Казань. Впервые за последние три года я еду домой, на родину. Стучат колеса. Им в такт стучит сердце, память стучит, хочет вырваться тонким, пронзительным криком. Месяц назад умер отец. Не было возможности вырваться на похороны. Да и не хотелось особо, безразличие какое-то было.. И вдруг вчера отрезвило, окатило ледяной волной нахлынувших чувств, переживаний, гулкой, страшной тоски..
И вот я в поезде, еду к отцу. Уже на могилу. Прости, папа!
«Дог-на-ло, дог-на-ло..» - пульсирует в висках. За окном ночная, промозглая осень. Дождь льет как из ведра. По стеклу стекают неровные дождевые капли и сквозь них прорисовываются образы, тени из прошлого..
1975 год.
Мне 5 лет. Отец приносит домой новенький блестящий кораблик. Красивее игрушки я не видел.
- Это тебе, сынок!
- Но.. Новый год еще не скоро, папа?!- не могу поверить в такую удачу (в магазинах шаром покати, к тому же живем мы небогато).
- Ну, и пусть! Праздник – это не только Новый год, сынок! – отец весело треплет мне волосы, мы оба – счастливы.
1993 год. 18 лет спустя.
Вокзал. Казань. Я, 23-летний обалдуй, старлей российских войск связи, приехал в отпуск из Германии. Выхожу на перрон, обколотый и пьяный, слегка покачиваясь. Отец бросается ко мне:
- Здравствуй, сынок!.... Что это с тобой?...
1995 год.
Холодный, грязный двор на окраине Казани. Я стою у подъезда мрачного, обшарпанного дома. Жду барыгу. Меня колотит и подбрасывает на месте. Отец сидит неподалеку, на детской площадке. В красной от холода руке забытая «беломорина», воротник старенького пальто поднят, но он не спасает от суровой, русской зимы. Крупицы снега острыми осколками бьют в его напряженное, рано состарившееся лицо…
1997 год.
Психиатрическая больница города Казани, такая же старая, как и сам древний город. Приемный день.
-Маленко-ов! Отец к тебе!
Выхожу. Отец сидит в углу, какой-то маленький, совсем незаметный среди толпы других посетителей, а ведь в нем без малого метр восемьдесят.
- Ну, принес? Принес, я тебя спрашиваю-у!.. Что, опять нет? Я ненавижу тебя, ты знаешь об этом?!..
1999 год.
- Папа! Я наконец-то нашел, что искал! Эта группа, она… Там все такие, как я! Мы все вместе. Они помогут мне, а я им! Ты слышишь меня, папа?
2004 год.
- Папа! Меня приглашают в МОСКВУ! Наверно, я стал неплохим ведущим группы! В Москву! Ты рад за меня? Ты рад, скажи? Рад?
2007 год.
«Казань! Приехали!»
Вбегаю на свой последний, 6 этаж. Знакомая, старая, родная дверь. Еле попадаю в замок ключом – руки дрожат. Вхожу. В квартире пусто, чуждо и оглушительно тихо..
Зачем я здесь? Моментально приходит решение вернуться назад. Не раздеваясь, прохожу к серванту, выдвигаю верхний ящик – хочу забрать свои письма из Москвы за последние три года. Я знаю – они там. Вынимаю аккуратную стопку, на пол падает пожелтевший от времени конверт. Поднимаю, достаю такой же желтый, чуть измятый листок. Неровный, мальчишеский почерк.
«Дорогая моя, любимая Наденька! Со вчерашнего дня я самый счастливый человек на земле! Ты сделала мне самый дорогой подарок, который только могла сделать – родила нашего сыночка, нашего Витеньку! Я желаю вам здоровья и счастья на всю жизнь! Люблю и с нетерпением жду вас дома!»
Сворачиваю листок в кулаке, кладу машинально в карман, перед глазами вязкая, липкая пелена. И обратно, на вокзал! Скорей! «В Москву, в Москву, в Москву!» Никогда не понимал, почему это три сестры так стремились в этот сумасшедший город. Догнало! Дог-на-ло...
И вот я в поезде, еду к отцу. Уже на могилу. Прости, папа!
«Дог-на-ло, дог-на-ло..» - пульсирует в висках. За окном ночная, промозглая осень. Дождь льет как из ведра. По стеклу стекают неровные дождевые капли и сквозь них прорисовываются образы, тени из прошлого..
1975 год.
Мне 5 лет. Отец приносит домой новенький блестящий кораблик. Красивее игрушки я не видел.
- Это тебе, сынок!
- Но.. Новый год еще не скоро, папа?!- не могу поверить в такую удачу (в магазинах шаром покати, к тому же живем мы небогато).
- Ну, и пусть! Праздник – это не только Новый год, сынок! – отец весело треплет мне волосы, мы оба – счастливы.
1993 год. 18 лет спустя.
Вокзал. Казань. Я, 23-летний обалдуй, старлей российских войск связи, приехал в отпуск из Германии. Выхожу на перрон, обколотый и пьяный, слегка покачиваясь. Отец бросается ко мне:
- Здравствуй, сынок!.... Что это с тобой?...
1995 год.
Холодный, грязный двор на окраине Казани. Я стою у подъезда мрачного, обшарпанного дома. Жду барыгу. Меня колотит и подбрасывает на месте. Отец сидит неподалеку, на детской площадке. В красной от холода руке забытая «беломорина», воротник старенького пальто поднят, но он не спасает от суровой, русской зимы. Крупицы снега острыми осколками бьют в его напряженное, рано состарившееся лицо…
1997 год.
Психиатрическая больница города Казани, такая же старая, как и сам древний город. Приемный день.
-Маленко-ов! Отец к тебе!
Выхожу. Отец сидит в углу, какой-то маленький, совсем незаметный среди толпы других посетителей, а ведь в нем без малого метр восемьдесят.
- Ну, принес? Принес, я тебя спрашиваю-у!.. Что, опять нет? Я ненавижу тебя, ты знаешь об этом?!..
1999 год.
- Папа! Я наконец-то нашел, что искал! Эта группа, она… Там все такие, как я! Мы все вместе. Они помогут мне, а я им! Ты слышишь меня, папа?
2004 год.
- Папа! Меня приглашают в МОСКВУ! Наверно, я стал неплохим ведущим группы! В Москву! Ты рад за меня? Ты рад, скажи? Рад?
2007 год.
«Казань! Приехали!»
Вбегаю на свой последний, 6 этаж. Знакомая, старая, родная дверь. Еле попадаю в замок ключом – руки дрожат. Вхожу. В квартире пусто, чуждо и оглушительно тихо..
Зачем я здесь? Моментально приходит решение вернуться назад. Не раздеваясь, прохожу к серванту, выдвигаю верхний ящик – хочу забрать свои письма из Москвы за последние три года. Я знаю – они там. Вынимаю аккуратную стопку, на пол падает пожелтевший от времени конверт. Поднимаю, достаю такой же желтый, чуть измятый листок. Неровный, мальчишеский почерк.
«Дорогая моя, любимая Наденька! Со вчерашнего дня я самый счастливый человек на земле! Ты сделала мне самый дорогой подарок, который только могла сделать – родила нашего сыночка, нашего Витеньку! Я желаю вам здоровья и счастья на всю жизнь! Люблю и с нетерпением жду вас дома!»
Сворачиваю листок в кулаке, кладу машинально в карман, перед глазами вязкая, липкая пелена. И обратно, на вокзал! Скорей! «В Москву, в Москву, в Москву!» Никогда не понимал, почему это три сестры так стремились в этот сумасшедший город. Догнало! Дог-на-ло...
