Глеб Олисов ~DiS~ Рассказы и очерки.

[ŅарКОТварь]

~DiS~
"Монар" — как много в этом звуке…

Камрады, вот и обещанный мной репорт (вернее часть
его) о моих похождениях в Польше.
Начну, пожалуй с Монара. Камрад Амф, бывавший в Польше, имеет
представление о Монаре, и если я где то ошибусь, подправит меня.
Итак, Монар. Это целая сеть реабилитационных центров, разбросанных
по всей Польше. Основал Монар некий пан Катаньский, которому очень
большое количество людей мечтают оторвать голову. Сеть эта
бесплатна, находится на обеспечении государства. То есть уже по
этому факту можно сделать вывод, что там весело, ибо любое
государство бывшего соцлагеря недалеко ушли от России и бардак там
подобен нашему. Жилье бесплатно, пища тоже, в основном – всякие
неликвидные продукты, которые жертвуют магазины и организации. В
Монаре живут не только торчки, но и алконавты, и бомжи, в каждом
Монаре есть хоспис, в котором наркоты должны пахать…Но наркоты
живут отдельно, и с них спрос самый жесткий.
Я был в Варшавском Монаре, и считаю, что мне в некотором роде
повезло. Есть Монары, расположенные вдали от цивилизации,
находящиеся в лесу, в поселках и в прочих захолустьях. А я вот
оказался в столичном Монаре, там было все попроще, но тоже
забавно…
Монар – это смесь армии, детского сада и красной зоны. Именно так.
Ниже я разложу, почему я так решил.
Каждый Монар – это некоторая территория, огражденная забором, и
состоящая из нескольких домов. Варшавский Монар состоял из 4
домов, в каждом – порядка 25 рыл, также там была невъебенных
размеров столовая, где кормили бомжей и прочих изгоев., хоспис, и
еще ряд заведений. Дома враждуют между собой, каждый дом старается
быть круче чем остальные, и насрать соседям – милое дело. Каждый
дом имеет своего директора, шефа – по польски ваховайвеца, то бишь
воспитателя. Это бывший торчок, который уже оттянул свой срок,
добился излечения и теперь типа всех строит и лечит. Кстати,
стандартный срок лечения в Монаре – два года. Далее, в доме есть
следующие персонажи – презес, типа завхоза, отвечает за порядок в
хозяйстве и за порядок в доме, керовник праца – начальник по
труду, он определяет спектр работ, которые должны выполнять
пациенты – копать от забора и до обеда, а после обеда – закапывать
(именно так там и происходит), шеф кухни – тут все понятно, и
пояснять нечего, и керовник СОМа и сама служба СОМа – люди
отвечающие за безопасность и порядок в Монаре, их человек 5–6.
Также есть еще личность под названием экзекутор – это чел, который
проверяет выполнение работ и наказаний. О наказаниях чуть ниже,
это просто песня. В общем выходит – что на двадцать рыл торчков
человек 10 администрации, которая вся тоже состоит из торчков.
Ваховайвец ебет всех, обычно актив — керовника СОМа, керовника
праца, презеса, а те в свою очередь ебут остальных.
Малость об иерархии в Монаре. Сперва человек должен отходить в
новичках (новитюш), это самая низшая каста, типа духов в
российской армии. Новитюш – никто, он не имеет права голоса, он
выполняет все работы, его ебут все, кто стоит выше. Новитюш не
может сам выйти из дома, его должен сопровождать более опытный
товарищ, который естественно не особо рад от такой роли. Через
некоторое время новитюш может получить право голоса на собраниях,
чтобы полноценно участвовать в жизни дома. Право голоса выдается
на собрании, могут и не дать, если хуево обоснуешь, зачем оно тебе
нужно (мне например повезло – я сразу наладил отменные отношения с
ваховайвецом, эдакий Роберт был, поляк, и мне дали право голоса на
первом же собрании, через полторы недели). После того как ты
отходишь в новитюшах – это у каждого по своему выходит, кто за две
недели выбирается выше, кто парится пару месяцев – ты получаешь
новый статус – домовник. Домовник уже полноценно участвует в
собраниях, выступает с предложениями, может ходить по всей
территории Монара, и самое главное – может сам себе наливать кофе.
Не надо ржать, там за кофе идет постоянная борьба. Если новитюш
хочет кофе, то он должен найти домовника, уговорить его пойти на
кухню, и добиться того, чтоб домовник сам насыпал ему ложку кофея.
Можно представить как там глумятся над новитюшами всякие личности
со статусом домовника =). После того как ты походишь в домовниках,
ты можешь претендовать на более серьезные статусы – следующая
ступень – домовник со свободным выходом. То бишь можно покидать
территорию Монара, ездить по делам по всей Варшаве – за едой, за
покупками, и т.д., естественно не один, а с парочкой таких же
домовников, которые следят друг за другом. Там вообще слежка
популярна, даже есть такая вещь как неукладовость – запрет на
дружеские отношения, типа каждый за себя, и на боевых товарищей
надобно стучать. Этой хуйни я так и не понял, как так можно…После
домовника с вольным выходом идет претендент – это уже почти
дембель, может делать чего хочет, практически всегда на
административной работе, и потом последняя ступень – монаровец.
Это уже чел который может ездить по всей Польше, жить с бабой, у
него отдельный свой покой (комната), в общем – излечившийся
наркоман. Несмотря на такую откровенно дедовскую лестницу, там все
таки есть подобия справедливости – если монаровец запорет косяк,
то оченно легко может слететь со своего статуса до новитюша, и
начать все заново, естественно ему будет проще, чем только что
пришедшему, ибо все связи пробиты уже…У меня был там приятель
Конрад, которого из монаровцев вышибли в новитюши (он работал
вместе со мной в СОМе, и как то обыскивал своего кореша, и
обнаружил героин, который вместе с ним и прошмыгал. Что там
поднялось! Вообще за такие дела выгоняют из Монара, но Конрад был
весьма авторитетен, отбазарился, и оказался в новитюшах…А если
учесть что весь актив ходил под ним, то даже в новитюшах Конрад ни
хера не делал, и все приходили к нему за советом…)
Что самое веселое, особо в актив рваться не надо, ибо актив ебут
еще хуже, чем обычного новитюша. И керовник СОМа и керовник праца,
и презес с экзекутором регулярно выгребают от ваховайвеца по
полной программе. Я по глупости своей и по недопониманию всей
картины в итоге загремел в СОМ (туда берут во первых физически
крепких личностей, а во вторых – торчков со стажем, которые были
бы в курсе всех запуток, например отличить обсаженного типа от
нормального, знали бы все способы ныкания кайфа, и т.д.), и наш
СОМ, состоящий из 5 человек ебали чуть ли не каждый день…Но были
свои преимущества, ясен пень – я не ходил на общие работы, вмесато
работы мы устраивали всякие шмоны и прочие меропирятия. Грубо
говоря, я попал в актив. =))) Типа красный…=))))
В общем, камрады, как вы наверно поняли в Монаре все держится как
в армии – на кулаке. Кулак эдакий метафорический, ибо разбить там
кому-то ебало – это самый страшный проступок, называется взлом
физической абстиненции, и за это в момент вышибают из Монара на
улицу. В Монаре идет очень могучий прессинг, но без физического
насилия. Все ебут всех, каждый сам за себя, все стучат друг на
друга, и единственный выход не загнуться в Монаре – это давить
остальных и по их головам лезть наверх. Если не ебешь ты, ебут
тебя. Знакомая традиция…
Что категорически запрещено в Монаре – половые отношения
(контингент там смешанный, и парни и фемины), любые виды алкоголя
и наркотиков, физическая агрессия, мат, возражения старшему,
нарушение режима, неповиновение, выход за ворота без разрешения.
За все это выгоняют на улицу. За более мелкие нарушения ебут.
Ебля происходит там постоянно, за малейший косяк следует наказание
(по польски кара), которое придумывается сообща. Выглядит это так:

Скажем у кого-то хуевое настроение (этим кем-то может быть любой
персонаж, хоть заебанный новичок, по польски забуженный новитюш,
хоть невыспавшийся ваховайвец, хоть керовник праца), и этот кто-то
видит какой-то непорядок, скажем, некий Петрик тайком курит (ну
это серьезный проступок, курить можно лишь по звонку, лишь в
отведенном месте, и лишь тем кому разрешено курить, так что такой
косяк это вообще редкость, но для примера сойдет). И, видя это
курение, человек мчится к невъебенных размеров звонку, что висит
на стене, и хуяк по нему ногой. Аларм! В течении 30 секунд все
должны быть в комнате перемен (общий зал). Кто опоздает – того
фиксирует экзекутор, что стоит у двери, записывает в тетрадку
огромных размеров, и отдает ваховайвецу в конце собрания, и им
тоже достается. Значицца сбегаются все со взмокшими попами в зал,
рассаживаются. Причем «деды» — актив, монаровцы (это дембеля) и
претенденты (почти дембеля) сидят на диванах, все остальные на
полу. Да, материться можно лишь на собраниях (спотканиях) и за
воротами Монара, посему все на собрании отрываются по полной.
Стоит могучий польско-русский мат. И вот чел, что звонил в звонок
выходит, и заявляет – «я видел, как Петрик курил». Собрание в
шоке. Ваховайвец – «Цо??? О курва! Я пердоле! Пропозиции!!!» (типа
предложения по наказаниям). И все те, у кого есть права голоса (у
новичков его нет, иногда за косяк отбирают право голоса у любого
персонажа) начинают предлагать наказания. Писарь сидит и
записывает. Человек, кому наказание придумывают, банально в шоке,
я пару раз видел как люди плакали, получив наказание. А народ
веселится по полной программе и одновременно не забывает, что
любой может огрести в любой момент. В качестве наказания можно
выдумать что угодно, только без физического или сексуального
насилия. В итоге человек получает свое наказание, он в шоке, ибо у
него их уже штук пять, экзекутор в шоке, ибо ему надо отбирать
наказания у всех в доме, керовник праца тоже в шоке, ибо ему
надобно придумать работу для 20 рыл, СОМ постоянно в шоке, ибо
надо следить за всеми…
Сейчас я перечислю, какие кары там выдавали чаще всего. Итак.
Заказ паления (запрет курения) – человек просто не будет курить.
На какой срок – как решат. Могут на неделю, могут на две. Самое
хуевое – непаление до конца лечения. Это жопа.
Генералка – генеральная уборка. Причем генеральная уборка как
помещения, так и любого предмета, хоть пепельницы. Тоже
назначается срок, в течении этого срока человек не может ни спать,
ни есть, ни курить, только работать. Как закончит приходит
экзекутор, и отбирает наказание. Если найдет хоть пылинку –
переделывать. При генералке помещения все предметы, что в
помещении должны быть тоже в порядке. Экзекутор приходит,
развинчивает розетки, выключатели, и пальцем в белой перчатке
проверяет – хоть одна грязюка – заново. Бывало люди убирались по
двое суток. Но генералку давали тоже за серьезные косяки.
Пшемышление (размышление) – обычно это наказание влетало СОМу, в
котором я в итоге и очутился. В течении пятнадцати минут собираешь
свои вещи – и за ворота. Ваховайвец дает указание – за 24 (48)
часов добраться в определенную точку. При этом ни жрать ни спать
ни курить нельзя. Денег и документов нет. Крутись как хочешь,
похороны послезавтра типа =). Не уложишься в срок – повторить. Я
один раз был на таком пшемышлении, приятного мало. Иногда давали
наказание просто доехать до определенного населенного пункта и
обратно без документов и денег.
Могут наоборот, заставить курить. Одну бабу за курение в
неположенном месте припахали курить каждый час ночью. Будильничек,
встала, покурила, снова на час спать, снова подъем, курить, и т.д.
А если учесть что в Монаре сон самое святое (все спят на ходу,
стоя, сидя…), то наказание жесткое.
За грязную одежду одевают в дрелиху – эдакий комбинезон грязнющий
и драный. И ходи в нем, будь ласков.
Если хуево постираны носки (перед отбоем специальный персонаж
ходит и проверяет у всех чистоту носков и ног), то либо их вешают
человеку на шею, и он с ними ходит недельку, либо припахивают
стирать всему дому.
Табличка на шею с какой нибудь мерзостной надписью – тоже милое
дело в Монаре. Причем размер таблички – дело произвольное, я видал
персону что таскала на шее табличку длинной метра в полтора, на
которой было написано –«Я грязный наркоман и педераст», табличку
такую нельзя снимать, даже во время работы.
Для русских популярные наказания — либо запрет русского языка,
либо заставляют учить стишки на польском языке. Мой приятель хохол
весь на говно исходил, когда зубрил какую-то тарабарщину…Я попал
на запрет русской мовы сроком на две недели. Ничего, не умер =).
Бег…Это просто любимое занятие. Помимо того, что ты должен каждое
утро бегать по 5 километров, так тебе могут накидать еще. На
пятнадцать секунд опоздал при побудке – перед каждой сигаретой
будешь бегать 5 кругов вокруг столовой, это порядка километра в
сумме, если учесть что на перекур дается пять минут, то курить в
тот день ты не будешь. Если плохо или медленно бегаешь – будешь
бегать пока не научишься скакать как гепард. Был человечек,
который считал себя охуительным спортсменом и глумился надо
отстающими. После пробежки один из отстающих подошел к звоночку,
звякнул, и выступил на собрании – мол этот штрих унижает меня. Все
согласились, и супер бегун получил 50 кругов вокруг столовой, стал
возмущаться, ему накинули еще 50. Затих. А штрафы такие надо
отрабатывать после работы, когда и так с ног валишься…Вообще, там
с неповиновением просто. Пример диалога: «Будешь копать яму метр
на метр и метр в глубину за час». «Нет». «Окей, 3 на 3 на 3 за
полчаса». «Нет» «Окей. 5 на 5 на 5 за двадцать минут и голым».
«Да!!!». «Выполнять!» Особо не повыебываешься, сразу накрутят еще
что-нибудь…
За матерщину в неположенном месте – 20 отжиманий за каждое слово.
Мой рабочий день начинался с того, что я выходил в общий зал,
молча отжимался 40 раз, вставал и выдавал что нибудь типа «Мам тот
Монар в дупе» (У меня этот Монар уже в жопе сидит) или «О курва, я
пердоле!» (Блядь, я ебал…)
Наказание «лакей». Человек, доставший эту кару должен прислуживать
всему Дому в течении суток. Выполнять любое поручение, типа чай
принести, или воды притащить…Все его гоняют как вшивого кота, и
попробуй только возразить…

Капрал – наказание стебовое, но обидное для того, кто его
получает. Человеку вручают кирпич, это как бы рация, надевают на
башку таз, типа каски, вручают швабру, что олицетворяет собой
ружжо. И вот в таком славном виде чел ползет от одной точки до
другой – расстояние ясен пень определяется голосованием – и
отстреливается от невидимого противника, передавая обстановку по
рации. Смотреть на это – умора, я неоднократно жалел, что с собой
у меня не было дудок…
Один новитюш, в сопровождении старшего товарища, разумеется, пошел
выносить мусор, за дом, и кинул пакет мимо бачка. И старший
товарищ, и новитюш на это забили хуй. А кто-то не забил, и
зазвонил в звонок…В итоге было придумано наказание такого рода –
старшего товарища посадили в этот самый мусорный бачок, привязали
его к новитюшу, и тот, надрываясь пер на себе этот бак вокруг дома
кругов несколько, на потеху всей компании, ваховайвец наш ажно
фотографировал это зрелище…
Еще популярной фишкой было заставить провинившегося самого
придумать себе наказание…И некоторые личности, чтоб поскорее
отделаться, или от страху, подписывались под всякие мрачные вещи
добровольно, одна девица с перепугу бухнула себе запрет на курение
до конца лечения, и не курила потом, мучилась…Поторопилась, могла
и дешевле отделаться…=)
Ну еще были, разумеется всяческие виды уборок, мытья посуды, и
прочего, эдакого бытового труда. Это тоже забавно, ежели сам не
вписан в такой блудень. Помню, провинились там два хохла, уж не
буду врать, вылетело у меня из башки, что они такого наделали, но
дали им кару – зубными щетками вычистить фуги (стыки, щели), между
кафельными плитками в коридоре, по всей длине и ширине. А коридор
– метров 30 в длину и 7–8 в ширину. Причем, как в Монаре водится,
ни есть, ни пить, ни курить низя пока работаешь. И вот была
картина – день в разгаре, все по этому коридору носятся, таскают
всяки доски прочий мусор, и эта парочка с зубными щетками
пидорасит пол, кто-нибудь пройдет – все заново, уже насрали…Если
мне память не изменяет они пахали дня полтора, без перерывов,
экзекутор у них работу отбирал раз пять…
Наказывают и едой, это тоже за милую душу. Если помните, я
говорил, что Монар он на гос обеспечении. Питаются пациенты тем,
что государство отдает бесплатно. А какие продукты может
государство отдать бесплатно? Правильно, хуевые. Вот и жрут в
Монарах то, что презентуют на складах и оптовых базах –
неликвидные продукты, просроченные, и откровенно испорченные.
Домовники и презес регулярно ездят по всей Варшаве в поисках чего
пожрать, да на весь Монар. В основном жрали там старые йогурты,
всякие паштеты полу вздувшиеся, мятые батоны и полугнилые овощи и
фрукты, да и то не каждый день… Чем богаты…=) Вы спросите – Дис,
бля, ну уж дальше некуда, жратва – отстой, как таким отстоем можно
еще и наказать? Спокуха, отвечу я, в Монаре люди не глупее нас
правят. Что скажете насчет диеты из вздутых йогуртов и паштета из
овощей, который не то что жрать, его нюхать нельзя – блюешь? Вот
мой приятель Томек и достал эдакую диету, да на две недели…И жрал.
А что делать? Иначе дойдешь совсем. А делиться с ним своей пайкой
никто не делился – запасут – сразу к нему в компанию пойдешь. Ну
положа руку на сердце, я товарища в беде не оставил. =).
Далее, насчет еды… Все жрут из пластиковых тарелок, а особо
отличившийся может кушать из невъебеннейшего корыта, типа из
которого свиней кормят. А что, наказание такое… Не нравится –
свободен, двери открыты, вали нахер отсюда.
Ну что там еще было? Запрет разговаривать, ходи и молчи. Или пиши
на бумажке, если хочешь чего то дельное сказать.
Помню, завяли в Монаре цветы. Девочка, что должна была за ними
следить, не досмотрела, и они, сволочи завяли. Кто-то это увидел,
звонок, сбор, и давай эту девицу пердолить – ах ты сука, фашистка,
недосмотрела, цветы не любишь? Ты бля пустила наркоманию в дом! (а
«пустить наркоманию в дом» — вообще любимая тема, грязь где то
найдут – о, это была наркомания в доме, и наследила…и всех давай
ебать… и так далее). Цветы значицца завяли из за наркомании.
Ваховайвец девочке предложил – мол давай, выдумывай себе кару, а
то народ уже весь извелся, готовы тебя порвать. Ну девочка и
говорит — у меня папа типа богатый, он купит цветов для всего
Дома. В итоге навесили на девочку, чтоб она своего папу припахала
привезти 30 или 40 горшков с цветами, иначе – совсем зачморим…И
что? Папа как миленький привез, и только тогда дочку простили…=)
Но за цветочками уже другая особа следила…
Вообще, если ты хочешь чего то добиться, ты должон перед Монаром
прогнуться. Вот еще примерчик (опять таки, предвижу ухмылки – Дис,
мол лишь про других бакланишь, типа тебя там не ебали…Всему свое
время, отвечу я, и поясню – я же был в СОМе, а об этой славной
службе надо отдельный пост делать, и СОМ ебали не как всех, а по
особенному, более жестко и менее смешно). Дык вот. Решил один
попингуд получить статус претендента. Это уже серьезная заявка,
скоро типа дембель, тут просто непитием кофея не обойдешься. И
решил значит наш герой дабы получить вожделенный статус
претендента добыть для Монара аквариум. Где, как, на какие шиши –
его проблема. Поскольку он был домовником с вольным выходом, взял
он и уехал из Монара в город. И, путем каких то сложных махинаций
бесплатно добыл аквариум. Но какой…Огромных размеров, как ванна в
нормальной квартире…Приехал поздно ночью в дом, мы (СОМ) его
проверили, пропустили. И поставил он этот домик для рыбок на стол
в покое перемен. А ночью ваховайвец решил чего-то пошуршать по
дому и наткнулся на этот аквариум, который стоял явно не на месте.
Звонок, мат на мате, и человек заместо статуса претендента,
получил кару – спать в обнимку с этим злоебучим аквариумом в
течении месяца. И спал. На одной шконке. Как они там помещались –
не знаю, но спали…=)))
Или скажем – хочет человек кофе пить, но по статусу ему еще до
пития кофе как до Китая раком. Но чел – хочет. И собирает он
собрание, на котором во всеуслышание заявляет – мол да, молод я
еще для кофе, но пить его хочу, кружбан в день. Ваховайвец
посидит, почешет ебало, и ежели в хорошем настроении – то рявкнет
– Пропозиции, мол предлагайте, как человек может прогнуться перед
нами, дабы кофе пить…И начинается, все жопу рвут, чтоб тот, кто
кофе пить будет по кружке в день, пил, и вспоминал недобрым словом
тот момент, когда он это кофе попросил…Типа – перед каждой кружкой
по 100 отжиманий, или по 30 кругов вокруг столовой, или с кухни
месяц не вылезать, или еще что похуже – хочешь кофе пить – тогда
не кури…=). В итоге чел конечно кофе пить будет, но для того чтобы
эту чашку получить придется ему попотеть…
Вот в таком духе там веселуха и происходит…
Ну а теперича, пожалуй, расскажу я о славной службе СОМ, в которой
я оттарабанил вплоть до ухода из Монара.
СОМ – Служба Охраны Монара. Подчиняется керовнику СОМа, состоит из
прожженых торчков, которых хер наебешь и которые любого
обсаженного за километр видят. Нас в СОМе было пять человек, на
весь дом.
Я загремел в СОМ через две с половиной недели после прибытия в
Монар, опосля того как получил право голоса. Предложил мне
«влиться в тесный коллектив» сам керовник СОМа – первые три или
четыре дня, пока я там перекумаривался, я был невменяемый, и
норовил заехать любому в рыло, грозил проломить презесу башку
табуреткой, и прочее. Ну сами посудите – меня тут кумарит, а
вокруг меня такая песня происходит, от меня чего то хотят, причем
я нихуя по польски не понимал…А первые три дня новитюша не
трогают, типа дают привыкнуть…Вот керовник СОМа Бартек и следил за
мной, понял, что я довольно-таки отмороженный тип, ну и старше
многих в Монаре, да и стаж приличный, и здоровьем не обижен – вот
и предложили. А я на свою голову согласился. И влип…=)
Чего должен делать СОМ.
Ну, первая и основная задача – поддерживать порядок в Доме.
Следить, чтобы в доме не было запрещенных вещей – а запрещенные
вещи там все – музыка, книги, левые шмотки, непропущенные через
отстойник, и т.д, не приведи аллах какие нибудь наркотики,
таблетки, алкоголь да любая левая вещь просочится в дом – пиздец
СОМу…
У каждого приходящего в Дом проверять реакции – человек
зажмуривается на несколько секунд, потом открывает глаза – если
зрачок реагирует – расширяется – то все путем, реакция принята.
Если нет – значит упорот, и надо собирать споткание. Реакции
берутся каждый час ночью. Ходит два чела из СОМа с фонариком по
комнатам, всех подымают – Здесь СОМ, гив ми реакшн!! И люди
спросонья глазенками хлопают. Замешкается кто – в поддых – шибче,
курва, здесь СОМ!. И так каждый час.
Далее, любой пришедший в Дом – даже из соседнего дома должен быть
подвергнут шмону. Без исключений. Даже если кто-то из своих
выходил мусор выкинуть за дом, его надо по возращению ошмонать.
Когда кто-то подходит к двери Дома, он звонит в звонок. ЗА 15
секунд двое из СОМа должны его встретить, ошмонать, взять реакции
и пропустить (или не пропустить). Бывало, звонится такой гондон в
дверь, а ты в другом конце Дома кого-то шмонаешь. И слышишь, как
тот, за дверью вслух орет на весь Монар – «ТРИ! ЧЕТЫРЕ! ПЯТЬ!…» Не
успеешь к двери на счет 15 – готовь вазелин, ваховайвец с
керовником СОМа ебать будут…
Если человек тебе не нравится, можно устроить ему особиста –
полный шмон, всех вещей, одежды и т.д. Раздеваешь его догола, и
каждый шов, каждую складку проверяешь. На глазах у всех. И не дай
аллах что-нибудь пропустишь при шмоне – голову открутят.
Далее – СОМ проводит регулярные обыски Дома, любой покой (комнату)
можно ошмонать, только предварительно надо с керовником СОМа
согласовать. Выглядит это так. Врываешься в покой с воплем – СОМ!
Все нахуй с покоя! – и за 15 секунд все вылетают. Кто
задерживается – помогаешь, придаешь ускорение. И начинается шмон.
Если вещи клиента в шкафу лежат не по-монаровски (шмотки на полках
должны занимать прямоугольник 30 на 55 см), то смело скидываешь их
на пол. Если все сложено как надо – и шмонать надо аккуратнее.
Вот. После профилактического шмона оставляешь в покое разгром и
тащишься к керовнику – мол ничего не нашли, получаешь свои пиздюли
– типа должны были найти, и бдишь дальше…
Для СОМа любили устраивать всякого рода тренировки – сныкают в
Доме таблетку аспирина – а весь СОМ носом землю роет, пока ее не
найдет. Бля, сутками искали. (продолжение будет)
Ниже описан стандартный день в Варшавском Монаре.

Подъем в Монаре ранний. В 06–00 звонит звонок, и все граждане и
пане торчки имеют минуту (60 секунд) для того чтобы одеться,
заправить шконку и прибыть к входной двери. Ибо на повестке дня
святое дело — бег. Само собой, около двери уже стоит экзекутор и
палит опоздавших. Опоздание на одну секунду — это уже опоздание.
Все опоздавшие к двери получают в "награду" пару кругов вокруг
столовой (800 метров). Собрались, СОМ распахивает дверь, "вперед,
бегом, курвы, шибче, шибче!" Побежали.
Бежать надо километров 7. Спереди и сзади бегут орлы из СОМа.
Спереди — чтоб никто не оторвался от коллектива и не слинял, сзади
— чтобы не было отстающих. С теми кто медленно бегает разговор
короткий — с разбегу по жопе — "дАвай, курва, шибче!". Если не
проникся — то в наказание побегает вокруг столовой, потренируется.
А вдоль колонны бегущих торчков взад вперед носится экзекутор,
чтобы скорость не сбавляли. И вот так каждое утро, будь ласков.

В Монаре от бега освобождаются либо совсем больные (но там таких
нет, ибо лучше пробежаться), либо люди, отпахавшие ночную смену в
хосписе, больнице, или еще где. Им дается возможность поспать
подольше, до 08–00.

Значит, с 06–00 до 07–00 весь Монар бегает. К 07–00 все прибывают
обратно к Дому. Теперь время гигиены. "10 минут курвы, время
пошло!". Напомню, что в доме человек 40. Умывалка одна. Раковин 4,
душей тоже 4. Времени — 10 минут. Крутись как хочешь. Можешь не
мыться, но если совсем грязью зарастешь — получишь нагоняй и какую
нибудь кару, к примеру всему Монару стирать носки и мыть ноги. Так
что — лучше мыться. Да и вообще, гигиена в любом месте важна.
Помылись. С криками и шипением друг на друга, слабых и новитюшей
оставили без горячей воды (ибо она строго нормирована, ее хватает
на помывку первой десятки людей, потом идет холодная, кто не успел
— тот опоздал). И теперь в общую комнату, проше бардзо. План на
день будет зачитываться. Причем по дому надо ходить на цырлах, ибо
ваховайвец спит (он обычно пробуждается в районе 12 дня), и не дай
бог его разбудить…Выгребут все.

Вот и до боли знакомый зал, прецес, экзекутор, и керовники СОМа и
праца — за столом, монаровцы, претенденты и актив садятся на
диваны, домовники на ковер, а новитюши — на пол. Понеслась.
Выступает керовник праца (прораб). Из заранее составленного списка
он прям как в кино про Шурика выдает наряды на работу, только в
отличии от фильма сам назначает кто будет где работать.К примеру —
"вы, трое — пойдете к забору и будете копать траншею, чтоб
положить туда шланг" (от забора до обеда, жопа…), "вы, четверо —
будете таскать кирпич из за дома на свалку". "трое остаются в доме
— наводить порядок", "трое на кухню (о! самый ништяк. Работа
тяжелая, нечеловеческая — попробуй ка наготовить и вымыть после
500 рыл и все это в течении трех-четырех часов? — и поэтому во
время кухонных работ мона курить, ни при каких других работах
курить не положено)", кто-то едет в город, кто-то чинит
лестницу….и так далее. Если тебе что непонятно, или ты тупой —
можешь задать вопрос, и лучше это сделать, ибо коли выставишь себя
дебилом, который непонимает, что надо делать, и отношение к тебе
такое же будет. Я на первых порах, по польски вообще ни хрена не
рубил, постоянно переспрашивал…И ничего, объясняли….

После распределения работ можно выступить с пропозицией для
наказания кому нибудь. Не понравилось тебе, что Януш бегает
быстро, курва — выйди в центр, и скажи, что Януш унижает наше
достоинство тем, что быстро бегает и еще над нами издевается.
Понеслось…Экзекутор, писарь за блокноты, пропозиции…И в итоге Януш
имеет наказание.

После того как со всеми разобрались, большая часть жильцов рулит к
столовой, есть 10 минут на перекур. Но только не для тех, кто
опоздал на побудку! Перед каждой сигаретой будьдобр пробеги ка
пару кружков вокруг столовой, будь ласков. А потом кури. А времени
на перекур — 10 минут. Крутись как хочешь. И так будет весь день.
В следующий раз — раньше всех встанешь, будильники у всех есть.
В зале остаются деды и охрана — керовники, монаровцы, претенденты
и СОМ. Керовник СОМа выдает СОМу объем работ на день (ошмонать
такой то покой, проверять всех, кто будет проходить мимо, или что
угодно), экзекутор (совершенно охуевший) сидит и прикидывает, у
кого лучше начать отбирать наказания, монаровцы и претенденты
решают какие-нибудь личные проблемы. В общем — дедушки отдыхают
=).

Завтрак, проше бардзо. Все на кухню. Причем должны подтянуться и
те, кто отпахал ночную смену, время. Чем кормят? Да что бог и
государство пошлют, то и будешь жрать. Монары, как я по-моему уже
говорил, полностью на гос.обеспечении, и государство польское
заботится о своих больных детях. К примеру всякие продуктовые
склады и овощебазы отдают уже просроченные, мороженную картошку и
гнилые бананы. Бесплатно. Кушайте, ребята. И ребята кушают, куда
деваться то? Причем эти овощи-фрукты надо сперва найти,
договориться, вывезти их с базы, привезти в Монар…Этим занимаются
в основном домовники. Популярное блюдо — паштет мясной в банке
вздутой просроченный в ассортименте. Жри с ним бутерброд, и не
вякай. Ну и йогурт, весь такой вспухший. А сортиров два в доме.
Один для дедов, другой для остальных…И если понос прошибет (часто
такое бывает), то будешь иметь бледный вид и голубые глаза…

Кофе пьют те, кому можно. Кому нельзя — глотает слюни и трескает
йогурт. Завтрак длится 20 минут, хули рассижываться? Работать
надо! Убрали все со столов, и марш в дом, передеваться в рабочее.
Рабочая одежда — у кого что, у кого старые джинсы, кто в
спортивном костюме лопатой машет, кто в дрелихе (эдакий ужасно
грязный комбез, который носят в наказание). А парадную одежду и
постельное белье надо сложить на полке прямоугольником нужных
размеров, 50 на 30, вроде так…Не помню, давно это было…=). И если
в твое отсутствие комнату будет шмонать СОМ, то в случае неверной
(грубой, неаккуратной) укладки вешей в шкафу, они имеют право
вышвырнуть все эти шмотки в центр комнаты и не убирать. А если
верно сложено — то им их швырять нельзя.

Итак, переоделись, пошли получили у прецеса инструменты и во главе
с керовником праца пошли по рабочим местам. До обеда они дома не
увидят. Пока работаешь — курить нельзя, справлять нужду нельзя,
только работать, и отвечать на вопросы и ругань вышестоящих
личностей. Общаться между собой не по делу нельзя. К каждому
рабочему месту приставляется чел из СОМа, который будет все это
время сидеть, бродить, глумиться, курить и кушать конфетки, а
другими словами — следить, чтобы все было оке доке. Работа такая
=)

В общем — к 09–00 утра работа уже кипит. В Монаре бездельников
нет, если кто то пинает хуи — значит облажался керовник праца, и
ему вставят. Все работают, кто-то в доме, кто-то на улице, кто-то
на территории…И тихо, ибо ваховайвец спит…=)

Где нибудь в 12 пробуждается он. Выходит из своего отдельного
покоя (обычно в Монаре комната, в ней человек 10 спят, отдельные
покои имеют лишь монаровцы и актив), и первым делом орет "Где
музыка, курвы? Отчего музыки нет?" Сразу кто нибудь включает
магнитофон на полную, и ваховайвец идет общаться с активом и
кушать. Скажу, что музыка в Монаре играет исключительно
правильная, всякие роки-индастриалы-рэпы считаются наркоманскими,
и даже если ты с собой в Монар везешь кассетки — то СОМ при первом
шмоне их заберет. Не положено. Плеер иметь тоже не положено.

Снидание (завтрак) у ваховайвеца несколько другого качества, чем у
обычных жильцов, но он же босс…Вот он сидит, попивает кофеек, жрет
нормальный бутер и слушает расклады керовников СОМа и праца,
презеса и экзекутора. Обдумывают дальнейшие планы, кого
приподнять, кого — наоборот, вниз сдвинуть, решают насущные
проблемы — мол в сортире нет воды, надо это чинить, а для этого
нужен особый инструмент, на который нет денег. Пожрав и перетерев
с активом (нередко кто нибудь из актива получает нагоняйчик,
особенно если ваховайвец встал не с той ноги), ваховайвец рулит по
своим делам — в другие дома, или в город, или еще куда. Он то не
обязан сиднем сидеть в Монаре…

Так проходит время до обеда (по польски — обяд). Перед обядом мона
перекурить (а кто-то бегает вокруг столовой), потом все дружно
ломятся жрать. Обед — тоже бадяга редкая. Хинска супка — то бишь
лапша в пакетиках, тот же паштет, хлеб и какая нибудь водица. Все.
Ты ж не отжираться сюда приехал, а лечиться? Вот. Лечись.
Программа такая.

Опосля обеда в нашем Монаре был общий сбор (я слышал, что в
некоторых после обеда шли снова работать), на котором решались
всякого рода путки и непонятки, произошедшие в течении первой
половины дня, раздавались наказания, люди получали новые должности
и занимали новые ступеньки в монаровской иерархии. А кто то
наоборот, слетал вниз.

Получив отеческих пиздюлей от актива и нагруженные наказаниями
(которые по любому придется отрабатывать вечером) народ шел дальше
работать, до самого ужина (по ихнему — колации). Ужин опять таки
не заслуживает внимания — бадяга, которую жрать надо. Был случай,
два брата с Украины отказались жрать гнилые овощи, и получили
наказание — сделать себе по свиному корыту, куда им заливали
порции, и трескать оттуда, без ложек, ясно дело. И сделали, и
кушали. А куда деваться? Так что лучше кушать и делать вид, что
все ништяк.

Ну а после ужина — в теории — свободное время. Ага. Уже смешно.
Вечер — время отработки и сдачи наказаний. Кто то бегает как
заведенный вокруг столовой, кто-то всем стирает носки, кто-то
делает генеральную уборку пепельницы, кто-то пол драит, вернее не
пол, а фуги (пазы между кафельными плитками, которой выложены
полы) с помощь зубной щетки чистит…В общем — всё ништяк, все при
деле. Экзекутор носится как угорелый, ему же все наказания
принимать и отбирать, и не дай бог отберешь наказание спустя
рукава, пожалеешь чела — он тебя на следующем собрании и заложит:
"А вот экзекутор у меня наказание отобрал за 10 минут и с первой
попытки…" И пиздец ему настанет. Так что бегает и свирепствует он.
вечерняя смена пидорасит кухню, шеф кухни ясно дело надрывается,
кто то собирается на работу в ночь, СОМ сбродит и проверяет у всех
реакции, а деды идут в душик. Днеь типа пройден.

Ну и после того, как далеко заполночь у тебя отобрали наконец твое
наказание, или ты наконец отмыл кухню так, что шеф кухни не нашел
ни одной пылинки, ты идешь, моешься, стираешь носки (ибо ночью
будут проверки, стираны они или нет, если нет — то жопа, будешь
стирать всему Монару), куришь положняковую сигаретку, сдаешь
реакции СОМу и рушишься в люлю. Подъем через 5 часов. И три раза
за ночь тебя поднимет СОМ, дабы принять реакции. Работа у них
такая.

Вот так проходили дни в Монаре. Ну, естественно, были исключения,
например приезжал кто нибудь новенький, и все вместо работы
"принимали его"…Всякое было. Вот так я прожил недели три. Как я
уже и говорил, я туда приехал абсолютно отмороженный, на каждое
слово хватал табурет и собирался разбить череп. По польски говорил
очень плохо (хотя первое мое наказание было "заказ российской
мовы"), ибо не хотел его учить. Мы с приятелем Сашкой заявляли —
"А пускай они русский учат!". Но наш уклад с Сашкой быстро
развалили, Сашка перебрался в другой дом, но свалили из Монара мы
с ним вместе и в Питер поехали тоже вместе…В общем — был децл
безумный и дерганный здоровый русский наркоман с приличным стажем
и старше большинства жильцов (там средний возраст от 17 до 23).
Видимо поэтому я быстро перестал быть новитюшем, получил право
ходить по территории, и потом перебрался в СОМ.

Дело было как. Я был в хуевейшем настроении — заснул в ночную
смену в больнице, и меня пропалили. А это жопа. Двумя кругами
вокруг столовой не отделаешься. Люди, которые меня пропалили
сказали, что они стучать на меня не станут, если я пойду и сам
признаюсь. Приперся я с работы (я уже не был новитюшем, и имел
право сбирать общий сбор), уебал по звонку на стене, через 15
секунд все нарисовались. И честно признался: "Я сегодня ночью
заснул на дежурстве на полчаса". И ждал самого худшего, ибо за
такие проступки давали максимум. Но ваховайвец меня просто потряс
: "Выбери себе наказание сам." Это был хороший жест. Я уже был в
Монаре три недели и врубался, что не стоит себе выбирать самое
страшное наказание "заказ паления до конца лечения" или что то в
том духе. Я выбрал себе ремонт покоя, который пустовал, и пообещал
сделать это в два дня. Меня освободили от работ, выдали
инструмент, какой надо, и я пошел заделывать комнату — ну там
потолок привести в божеский вид, стены подровнять…И тут в разгар
моей работы приперся туда Бартек, керовник СОМа. Долго смотрел как
я там клею потолок плиткой, и потом предложил — а не хочешь ли ты,
Диса, (моя погремуха там прижилась =) перейти работать в СОМ. Я
чуть со стремянки не упал, подумал, что я неверно разобрал
польскую мову. Но Бартек был терпелив: "Хцешь працовать в СОМе?".
Когда до меня дошло, я аж матюгнулся на радостях, за что и отжался
свои двадцать раз. И на следующем собрании ваховайвец поставил
вопрос на голосование — кто за то, чтоб Глеб работал в СОМе? В
принципе возражений не было, лишь пара людей заявили, что я плохо
говорю по польски, но я отмазался. Чем хорош Монар — там можно
отмазаться от любой предъявы, и если актив сочтет твой отмаз
нормальным, то предъява снимается. И вот я попал в СОМ. Как я
понял, с подачи ваховайвеца — они ко мне за три недели
пригляделись, и решили что мое место в СОМе. Ну а где же еще?

И начались веселые СОМовские будни. Спать я стал еще меньше чем
прежде, ебать — ебали также, если не больше, носился по всему
Монару аки наскипидаренный. Зато завел себе уйму знакомств, освоил
польский, и вообще — влился в коллектив на ура. Обычно мне
доставалась несложная работа — либо следить за работающими, либо
шмонать покои и устраивать "особиста" (личный досмотр вещей и тела
подозрительного тебе элемента), ну и водить новичков из России и
Украины, показывать им Монар и все объяснять.

Пару раз вся наша бригада попала на пшемышление, один раз пешком
до Халинова (пригород Варшавы) и обратно за 12 часов, без денег,
документов и со своими вещами, а второй раз — нам просто дали 48
часов ходить (не останавливаясь) и думать о своем запоротом
косяке. Но мы хуй ходили, я с корешем Конрадом завалился спать в
каком то подъезде, а потом Конрад мне экскурсию по Варшаве
устроил.
Сносно освоил польский язык, получил право покидать территорию
Монара (естественно с разрешения ваховайвеца) — то бишь ездил за
продуктами, пару раз меня пытались скинуть за разного рода косяки
(один раз я отпустил новитюша одного выкинуть мусор, а этого
делать нельзя, надо шляться с ним, и кто то меня вложил, а второй
раз — дал в рыло бомжу (в Монаре бесплатный приют для бомжей и
прочего отстоя), но отмазался в обоих случаях, как я говорил —
откоситься можно всегда =). Завел нескольких друзей, оттрахал одну
полячку, Гошьку, супер женщина, ради такой женщины можно и в
Монаре рискнуть совокупиться (трах в Монаре под страшным запретом,
но бля — нас рейверов, запретами напугаешь едва ли, пронесло), с
которой потом вместе ушел с Монара…Были у меня и недруги — братья
хохлы, жутко недовольные быстрым моим ростом…Всякое, в общем было.
Так прошел еще месяц моей жизни в Монаре. (комментарий для
некоторых : я это пишу не для того чтобы показать, какой я крутой,
как я лихо там устроился, нет, я просто рассказываю, как было на
самом деле. А на самом деле было несладко, даже очень, но чернуху
гнать неохота, к тому же чернуха творилась внутри меня…)

Ну а потом настал тот день, к которому я подсознательно готовился
весь свой срок в Монаре. Не буду врать, у меня регулярно крутились
мысли — бросить этот Монар и уйти в Варшаву. Но поначалу — я не
знал языка, у меня не было знакомых, да и стремновато было..А
потом — был уже готов, но особо не стремился.

В общем — я нарушил самый страшный запрет в Монаре — я взломал
физическую абстиненцию. То бишь — ударил человека. А конкретно —
подрался с керовником СОМа, Бартеком, который меня туда и взял..
Бартек оченно не любил физически некрепких людей, сам он был
нехилой рамой, да и весь СОМ был подобран под него. А в Монар
заехал москвич, Митя, фамилию не помню, по глупости ясно дело
заехал — думал тут от наркоты лечат…А как увидел этот беспредел,
да понял, что документы ему не отдадут, и деваться ему некуда —
загрустил. Я не скажу, что мы с ним спелись, нет, я в основном
тока с поляками общался, нет, пара русских корешей была, но и с
ними мы по польски говорили, не по русски. Кстати, когда я
вернулся таки в Питер — у меня еще почти месяц был весьма ощутимый
акцент. Меня за хохла принимали. Во как. =). А этот Митя — по
польски ниц не разумел (ничего не понимал), вида был дохлого,
прышавенький, в общем — доходяга, ходить ему в новитюшах и ходить.
Я его встретил, рассказал, что к чему, просветил насчет правил и
обычаев, и потом как то за ним и не следил особо. Типа делать мне
нечего больше, как за всякими новитюшами, хоть и русскими
приглядывать. (Вот! Монар за полтора месяца в меня проник — я
думал больше о себе, нежели о других, все таки их методика в чем
то верна.) Ну а начальник Бартек сперва просто шпынял Митю (за
дело, без дела особо никого не шпыняют), потом уже начал
подчмаривать, а когда увидел, что чел провел в Монаре пару недель
и все равно не врубается ни во что, стал его откровенно прессовать
и ломать. А Митя прибежал жаловаться…И не на общее собрание,
мудак, а к единственному челу, которого он знал — ко мне. А мне —
нет чтоб сбор устроить, да за Митю потереть с коллективом — нет, я
к Бартеку поперся, мол отъебись от человека. Слово за слово, хуем
по столу (в Монаре все нервные, а в СОМе тем паче), началась
ругань, припомнили мне мои грешки, я на Бартека потянул, в общем —
пошел уже откровенный мат на мате. А когда Бартек стал меня
педалом (типа пидаром) обзывать, мол понравился тебе прыщавый, вот
ты за него и вписываешься — я его уебал. Он — на звонок нажал, мол
"аларм", и мне в ответ…И пока СОМ не прибежал — мы еще парой плюх
обменялись. У меня ебало разбито, у Бартека тоже. СОМ примчался,
мне руки заломали, отволокли на собрание, там — все ясно и без
обсуждений, "взлом физической абстиненции", пошел за ворота. И
все. Оказался я за воротами Монара, сумку с вещами мне перекинули
через забор, документы и 180 злотых, которые лежали у ваховайвеца
— не отдали. Не по правилам. Если тебя вышвыривают из Монара — ты
в лучшем случае получаешь вещи. Деньги и документы остаются в
Монаре для передачи твоим родителям или членам семьи.

В тот же день Гошька (которую я отодрал разок) поругалась со всеми
на работе и решила уйти тоже. Вот у ворот мы и столкнулись. Я
конешно поразорялся — мол "деньги и документы верните! Курвы! Я
пердоле!". Но ни к чему мое разорение не привело. Не отдали ни
деньги, ни паспорт. Денег у нас с Гошькой на двоих было 100 злотых
— Гошькиных. Моих денег вообще не было. Само собой разумеется мы
решили поехать на Центральный вокзал, скинуть кое чего из моих
вещей, сдать сумку в камеру хранения и…? Правильно, вмазаться.

Потопали мы с Гошькой к более оживленной части Варшавы (а наш
Монар стоял вообще на окраине, на въезде в город…), и шли мимо
другого Дома (тот же Монар, но другое место), где мой кореш Сашка
"загорал". А он как раз у забора чего-то мастырил — работал. Ну
свистнул я ему, пообщались, так мол и так, грю, вот на Центральный
иду, а там видно будет, к дому буду пробиваться. А Сашка тоже
питерский. Говорит: "Щас. Пять минут подожди" и уходит.
Возвращается с СОМом, ему ворота открывают, выпускают, сумку
перекидывают — гуляй, Саша. Я просто сел. Сашка заявляет: "Ну типа
я давно уже собирался отсюда съебать, а тут как раз случай
подвернулся…".

И втроем мы порулили на Центральный.

Добраться до Центрального вокзала с окраины — очень просто.
Садишься на ядовито-оранжевую, исписанную граффитти маленькую
электричку, и едешь в направлении центра города. На Центральном
вокзале — кольцо. Билет стоит 20 злотых, но у нас каждая копейка
на счету, посему мы едем зайцами. Конешно, если нахватят
контроллеры, то можно загреметь в участок и подписать там пару
бумаг, но для контроллеров у нас есть легенда — мы из Монара, у
нас такое задание — кататься зайцем, скажем, пять часов. Про
Монаровские порядки знают по всей Польше, так что отмазка может
сработать.

У Сашки нет ни гроша, зато есть билет на самолет до Питера, правда
на месяц вперед, у меня тоже, у Гошьки было 100 злотых. Зато у
Сашки был свитер, ни разу не надеванный, а у меня плеер, который я
с собой привез из Питера. Сдали мы все это таксистам на втором
ярусе вокзала. Там они скупают все, главное подход найти. На 100
злотых мы сдаем наши вещи в камеры хранения (негоже с сумками
таскаться, еще за челноков примут, проблем не оберешься), и
покупаем 4 куба комопту. Где купить? Да Центральный одна большая
точка…Место паломничества торчков со всей Польши…В любое время дня
и ночи…Эх…

Ставим — мы с Сашкой по полтора, а Гошька куб. Ну, если честно, мы
поставили больше, но кого это интересовало и интересует?

Компот в Польше славный. Маковая солома, сварена хорошо, по уму.
Полтора куба компота держат сутки минимум. Первые часа четыре
после вмазки я почти не открывал глаз — не мог =). Потом продали
еще что то из вещей, потом еще что-то…В итоге торчим на вокзале
двое суток, на компоте и спиде.
Помню, Сашка и Гошька пошли путать какого то мужика, чтобы он
купил радиоприемник, а я остался сидеть на вокзале с сумками
(денег на камеру хранения уже не было), и зарубился. Проснулся —
сумка на которой я сидел — есть, а Сашкиной и Гошькиной — нету =(.
Хорошо хоть там ничего особо ценного и не было.

Дальше — больше. До нас с Сашкой докопались наши родные русские
бандиты, что держат Центральный, приняли за русских челноков. Мы
сперва пытались съехать, что мы поляки, но когда стало ясно, что с
нами тут шутки шутить не будут, а прикопают где нибудь в нижних
ярусах, признались, мол мы из Питера, были в Монаре, оттуда нас
выгнали, вот, крутимся тут. Как ни странно, наши бандюганы
отнеслись к нам нормально, дали денег на жрачку и телефонную
карту, сказали, чтоб мы смело тусовались на вокзале, а если
надумаем ехать домой, чтоб подошли к ним, у них работа для нас
будет, на билеты заработать.
Пытались сдать билет Сашки или хотя бы его поменять — не вышло,
сперва полтора часа искали представительство "Пулково" в Варшаве,
и там, тупая кассирша заявляла "вот и летите через месяц". В общем
идея сдать авиабилет, поторчать и взять два билета на поезд до
Питера (если мне память не изменяет 199 злотых, то бишь 50 баксов)
— сдохла на корню.

Гошька периодически появлялась, исчезала, приносила денег, и
кайфа. Подогревала русских корешей =) За это я ее отпялил снова на
главной исторической площади Варшавы, около Центрального вокзала.
Прям на лавке, ночью, когда по площади толпами бродили туристы.
Причем я был обсажен компотом в хлам….=)

Обломнее всех было мне — мои документы лежали у ваховайвеца. Сашка
то как то выкрутил обратно и паспорт и билет, а я вот нет. И тогда
я ломанулся в Монар, уболтал парня из СОМа, что стоял на воротах
позвать ваховайвеца (меня внутрь ясно дело не впустили), тот
пришел, и я полтора часа его парил на тему документов и денег. В
итоге — русские не сдаются, наши торчки — самые торчки в мире! =)
— он мне вернул паспорт, 180 моих злотых и еще 220 от себя, чтобы
мы с Сашкой могли уехать домой. Вот так вот! =)

Только вместо покупки билетов мы ломанулись в Халинов, где жил наш
приятель по Монару — некий Конрад, торч с 15-ти летним стажем,
взрослый уже мужик, но очень прикольный. Конрад оказался дома,
дилера в Халинове были, а жд касс — не было, поэтому из за
невозможности купить билеты — мы проторчали все деньги.

В Халинове меня приняли с 4 кубами компота на кармане, два я слил,
а два нет. Думал будет жопа, ан нет — отвезли в участок, откатали
пальцы,проверили, не нарушил ли я визовый режим, сфотографировали,
напоили кофеем (!) и отпустили, сказав, чтоб больше пан не чпанил
(не торчал). Я вконец обнаглев, попросил обратно компот. Как ни
странно — не отдали. А вообще — хорошие легавые…Добрые.

У нас с Сашкой созрел план пробираться домой через Германию, ибо в
Польше оставаться ну никак не улыбалось. Пересечь границу с
бундесом, сдаться властям — и в два часа депортация в Питер. Но
нужны были деньги…У Конрада была крыша над головой и не более…

Пришлось рулить обратно в Варшаву, на Центральный, обращаться к
бандитам, нашим, русским, и вписываться в их делюги. Дергали
чемоданы, на которые показывал командир, пару-тройку раз
перевозили какие-то сумки, ну было в общем, еще кое что, не суть.
Криминал, голимый криминал. Зато каждый день была жрачка, деньги и
кайф. Да и к тому же, мы не только в Варшаве шустрили, пару раз
ездили в Врацлав, еще куда то…Я даже умудрился сходить на концерт
"Мегадет" =). В общем, поездил по Польше =)))

В общем — заработали мы с Сашкой на два билета до Питера, можно
было подрываться домой — но опять заторчали. И снова на бобах и на
дозняке. Воровали сумки, грабили поляков в нихних ярусах вокзалов,
потом плюнули — ибо налички у них минимум, все на картах, а какой
от них толк?

Сашкина мать — большая шишка в Питере. У нее есть свой
консультант-психолог по делам Саши. Типа мама общается с торчком
сыном через посредника =). Сашка позвонил матери (в Польше очень
удобная система международной связи — все таксофоны имеют свой
номер, звонишь куда надо, говоришь номер таксофона — и тебе
перезванивают),попросил прислать денег, сказал, что выгнали с
Монара, едет домой. Вместо денег через день прилетел консультант
Дмитрий Абрамович, мистер, который решает все проблемы.

Он долго и нудно уговаривал Сашу остаться лечиться в Польше, в
другой клинике, а Сашка уперся рогом и орал на него — "давай
деньги, сука, нам ехать домой надо, я без Глеба не поеду!". У
Дмитрия Абрамыча были с собой деньги, причем много. Мы с Сашкой
уже дошли до такой степени безумия от постоянных "качелей",
недосыпа и недоеда, что решили его грохнуть. На Центральном много
закоулков, где и никогда не найдут. Но Абрамыч — психолог, сцука,
почуял жопу -и ночью, пока мы мутили герыч (денег то децл мы у
него взяли) от нас съебал, и улетел обратно в Питер.

И еще неделю мы жили на Центральном. Подгоняли девочек (кстати —
русских баб там до хера работает) таксистам и их пассажирам, опять
таки пиздили все, что плохо лежит, в общем — шуршали как могли и
не давали друг другу киснуть.

Ходили в Консульство РФ в Варшаве, просили помочь добраться до
дому — ибо на Центральном ходили легенды, что в консульстве выдают
справку, по которой можно сесть в поезд на Россию. Нас из
Консульства в первый день выгнали, мы пришли снова. На второй день
люди в костюмах уже посерьезней глядели на нас (о, как мы там
раззорялись — вам наплевать на своих граждан, мы хотим на
родину!), позвонили в Монар, ваховайвец, естественно сказал, что
мы всегда можем вернуться обратно…В общем — началась тягомотина и
бюрократия. В конце концов нам пообещали сделать билеты до Минска,
а там уж — крутимся как хотим.

В итоге, с помошью одного знакомого поляка (по Монару =) нам таки
удалось обменять Сашкин билет, через три конторы и без доплаты.
Сашка улетал на следующий день, я остался в Варшаве. Мы с ним
договорились, что из Минска я ему отзвоню, и он вышлет деньги. Я в
принципе особо и не беспокоился, знал, что доеду уж как нибудь.

Проводил Сашку на самолет, вернулся на Центральный, и стал
прозванивать друзей в Питере, на предмет высылки мне некоей суммы
денег через Вестерн Юнион. Питер подвел, Москва выручила. Один
чел, за что я ему до сих пор благодарен, выслал мне 150 баксов
(которые я ему вернул, прошу заметить). Ну и понеслась моя
последняя польская марафона…Купил себе билет до Питера на поезд,
идущий через Беларусь, у меня было три дня свободных, и я пустился
во все тяжкие…

В общем, в поезд я садился без денег вообще, с дозняком приличным,
но с тремя кубами компота и полграммом герыча. Вещей у меня тоже
уже не было почти. Путешествуем налегке, знаете ли…Ну и все, вот и
финал истории. Добрался до Питера, переломался, увидел, что снесен
ВинтКлуб, и понеслось…

---

~DiS~
Диджей — кидальщик

Ни для кого не секрет, что многие люди творческие употребляют
наркотики. За примерами далеко ходить не надо — Курт Кобейн, Дейв
Гэхен, Джим Моррисон, Джек Николсон, из наших — "Агата Кристи",
личности, которых, на мой взгляд давно пора сажать за пропаганду
наркотиков, нельзя в столь обсаженном виде на экранах появляться,
Константин Кинчев, Егор Летов со своим хитом "Винтовка это
праздник…". Это мы все знаем из прессы. Про господина Лысикова,
что именует себя именем Дельфин я промолчу "как много прожито, как
мало жаль…" =)))))

Наши питерские дарования тоже не отстают от мировой богемы в
сложившейся ситуации — Мистер Малой, помните, был такой
исполнитель — мы с ним вместе посещали группу Анонимных
Наркоманов, он там рассказывал об ужасах отказа от амфетаминов,
Вадик "Сова" из "Двух Самолетов", за свое увлечение опиатами и
вылетел из коллектива, хотя с ним куда как прикольнее было,
профессор Лебединский, человек, потребляющий кокаина больше чем
все мы вместе взятые (я говорю только за людей кого лицезрел
упоротым лично, а Лебединский ухаживал за сестрой моего покойного
друга Ильи Прагмата, я видел его на одном Новом Году, профессор
Леша убрался в тяжелые сопли), Антон Ньюмарк и Павлигг из
коллектива "Чугунный Скороход", что отдают предпочтение
амфетаминам, их я тоже лицезрел, ибо их точка находится на
ЛенФильме, что недалече от меня, а Павлиг — хороший друг моего
приятеля, наркомана и экстремального велосипедиста Андрея , мы все
вместе заморачивались на спиде, далее помяну диджея Кефира,
который мне больше известен не по своему творчеству, а из за того,
что он снимался в клипах Гостей из Будущего и по его рассказам
хуячил кокос с Юрой и Евой в неслабых масштабах, еще есть господа
из Текилы Джаз, которые брали героин на точке около станции метро
"Приморская", и наконец герой моего сегодняшнего рассказа — диджей
Цветкофф, что записал композицию "Мой сон" с Таней Булановой, а
еще он ведет педерачу "Полетели!" на РадиоРекорд. Наверно,
известен он не только в Питере, кассеты его и диски разбросаны по
всем точкам, и крутят его песенки по разным каналам телевидения и
радио.

Дык о Цветкоффе. Ни для кого из людей, что по зову сердца бывают в
районе Ржевки и вхожи на эфедриновые точки, не секрет, что диджея
Цветкоффа очень часто можно лицезреть сидящим в светлых жигулях
шестой модели в окружении двух или трех непонятных типов в аккурат
около Райкиной парадной, на Ириновском проспекте. Там же, кстати,
отирался и диджей Кефир, но речь сегодня не об нем. Об нем могу
потом разложить, тоже личность колоритная…И — вы мне не поверите,
но это факт, и многие люди могут это подтвердить, известный
музыкант и диджей по призванию Цветкофф — очень большой любитель
эфедриносодержащего препарата под кодовым названием "джеф" ака
эфедрон. Ну — любит он его, что тут поделаешь. Я вот тоже его
люблю. Но я не диджей =). И что самое парадоксальное, диджей
Цветкофф не покупает эфедрин у Раисы, вернее покупает его
очень-очень редко. Он занимается тем же, чем и я на сегодняшний
день — а именно кидаловом. Да-да, кидаловом. Вы, конечно, можете
сказать — "Дис, ты гонишь. На хуя Цветкоффу кидать, если у него
денег больше чем ты когда либо видел?". И я отвечу — "Не знаю".
Может, он жадный. Может, денег у него и нет вовсе. Может, он
халяву любит. А может, заеб у него такой. Адреналинщик типа. В
общем — отбирает он потихоньку эф у людей малознакомых, опера его
не трогают, видимо поклонники его, сидит себе в машине, и даже из
нее почти не выходит, а просто людей к окошку подзывает и парит по
стандартной схеме — отсыпь, мол на поправку, а? И парни, что с ним
в машине сидят тоже просят…И что, многие отсыпают, нахуй кому
проблемы нужны? Мне этого славного диджея в первый раз мой друг
Мишка, что всю Джефку назубок знает, показал — мол гляди, Диса,
какие люди тут кидают…Ну, поприкалывались мы над музыкантом, и
дальше пошли. А теперь уже и здороваемся — мол привет — привет.
Как оно? Нормально. Есть у Райки? Есть…Отсыпете малость? Да
ебанись ты, не себе берем…Ну ладно, пока. Пока…

Вот. А сегодня по ряду причин пришлось мне с Мэдсэном, приятелем
моим районным, и коллегой по экспроприации эфедрина у граждан,
прокатиться до Райки, дабы провернуть там одну нехитрую махинацию,
которая в итоге должна была принести нам море счастья и эфа. Не
срослось. Принял нас на подходе к Раисе известный всем питерским
торчкам наверно опер Глеб Пушкин, тезка, биляд на пару со своим не
менее известным водилой. Хотел срубить денег за проход на точку, а
мы сказали что тогда на точку и не пойдем, в общем повеселились.
Но зато поведал нам мистер Пушкин свежие новости из жизни нашего
славного эфедринового района. Пару дней назад знаменитая звезда
дискотек огребла пиздюлей. При попытке очередного развода
напоролся он не то на бывших оперов, не то на бандитов, что тоже
не брезгуют джефовым кайфом. К Раисе то ездят со всего города,
женщина известная…Ну и на предложение отсыпать подобру поздорову
его сотоварищи быстренько выволокли из шестерки и вломили неслабых
горячих, отобрали весь нажитый кайф и деньги, и таинственные
личности удалились…

И лицезрел я отпизженную знаменитость, находящуюся в легком
наркотическом подпитии, выглядел он конечно колоритно, мы с
Мэдсэном смеялись долго, а циничный Мэдсэн еще и орал песню "Мой
сон…О, мой сон…", а звезда мрачно сидела на лавке у точки
("шестерки" отчего то не было) и ухмылялась разбитой физиономией,
а Глеб тоже перся и веселился. Попрощавшись с ним воплем
"Полетели!" мы отчалили из богатого точками район в свой, менее
богатый. И в принципе даже не особо обломались оттого, что наша
афера не выгорела (потому что выгорела другая, делов то =).
В общем — к чему я рассказал эту мало кому интересную историю…А
хуй его знает, прет меня, да и еще непонятная мне самому циничная
ухмылка не сходит с моей физии, ибо Цветкофф давно нарывался и
ограждал его от пиздюлей только его "звездный" статус. А тут вот
оно как вышло, не взирая на заслуги на ниве ремиксоделания и
прочих творчеств, мрачные люди мрачно вломили Цветкоффу по самое
некуда и мрачно удалились.

А еще нас всех давно мучает вопрос — подсадил ли диджей Цветкофф
Таню Буланову на джеф при съемках совместного клипа или нет. Он то
сука отмалчивался всегда или отшучивался. Наверно не подсадил, я в
стойкость российской поп-исполнительницы верю, нахуй ей нужен
проторчанный Цветкофф со своим грязным эфедроном, когда кругом
полно других, более богемных развлечений…А может и подсадил, хуй
его знает. Как узнаю — сообщу.

---

~DiS~ "Осталась одна Таня".


1991- 2001.

Это не очередной вариант Ширяновской "Улицы Мертвых Наркоманов", хотя форма будет в открытую спизжена у него. Это история одной тусовки, людей примерно одного возраста, моих друзей. Просто из всей нашей колоды в живых остался я один. И мне кажется, будет правильным, если я вспомню каждого из них, хотя бы двумя абзацами…Может быть кого-то из людей, которые прочтут ее сейчас, это повествование натолкнет на правильные мысли….


Итак.


Вадик "Трешер" П., парень, который и познакомил меня с ханкой и соломой в 1991 году, мы учились на одном курсе в моем первом институте. Сын богатых по тем временам родителей, его папаша заведовал крупным мебельным магазином, деньги у Трешера не переводились. Его страстью были две вещи — "черное" и карты. В покер и преферанс он продувал приличные суммы, шел домой, и возвращался через 10 минут снова с деньгами. Играл и торчал, торчал и играл … Его нашли мертвым в остановившемся лифте. Видимо он ехал домой, решил поставиться, остановил лифт между этажами и дознулся. А может, лифт застрял, а у Трешера был с собой раствор, и чтобы убить время он решил раскумариться…


Глеб "Лис" П., ходячая энциклопедия, парень, закончивший наш великий ВУЗ с красным дипломом, заядлый "Зенитовский" болельщик, не пропускал ни одного футбольного матча. Когда мы вместо лекций накуривались вусмерть на лавках около института и присутствовал Глеб, хохот стоял на весь двор. Баловался ширевом время от времени, предпочитая ханку и винт. Когда появился героин, году в 1996 сел на него, потом успешно соскочил, раньше всех нас осознав, что героин ведет в тупик. И с 1996 изредка ставился, за компанию. Он передознулся прямо на квартире у барыги Веры, которая, вместо того чтобы вызвать врачей вытащила его из хаты, дотащила до трамвайных рельсов и бросила там. А он был еще жив. Потом врачи, которые как всегда приехали слишком поздно, сообщили Глебовским родственникам, что его могли еще откачать в течении часа. Веркину точку мы сдали операм, совершив там "контрольный закуп", и уехала она на 6 лет. А на Глебовской могиле до сих пор весит "сине-белый" шарф Невского Фронта.


Кирилл "Скинни", заядлый меломан. Именно он принес в нашу институтскую тусовку в 1993 году кассету с препоганейшей записью Skinny Puppy, канадских индустриальщиков, и некоторые из нас плотно подсели на электронщину. Как он умудрялся находить по тем временам раритетнейшие записи — загадка. Он вытащил нас в 1994 или 95 в Ригу на единственный концерт "Дубового Гааяъ", где мы и познакомились с Дельфином и Гансом … Эту музыку я слушаю до сих пор. Кирилла сбила машина, когда он бежал с рынка на Дыбенко от оперов. У него было с собой 15 или 20 стаканов маковой соломы, а мы ждали его через двор со всей кухней, уже пробив квартиру, где можно было сварить. Он бы и ушел, если бы опера не стали стрелять в воздух. Кирилл остановился посреди проспекта, и его шибанул "жигуленок". Он умер еще до того, как опера добежали до него. Как говорили очевидцы, удар был страшный. Мы не видели, как его тело грузили в машину "Скорой Помощи", и когда мы подошли к проспекту там, на асфальте оставались только лужи крови с рассыпанной маковой соломой. Часть соломы пропиталась кровью… В тот день мы не стали раскумариваться, хотя деньги еще были.


Илья "Прагмат" А., первый наш варщик доморощенный. Методом проб и ошибок, заглядывая через плечо к "старшему поколению" он первый из всей нашей колоды научился варить винт, в то время когда мы брали готовый или болтали джеф. Он приезжал в институт, в белом плаще, в кармане которого лежало минимум 40 кубов раствора, и потряхивая фуриками прямо на крыльце ВУЗа напевал набегавшим на него торчкам: "Я ваша пчелка Майа, я принесла вам божественный нектар". Деньги, вырученные от продажи винта в институте и его окрестностях, немедленно тратились на рынке на Дыбенко, ибо в то время снимались мы с винта и джефа исключительно опиатами. С нас, разумеется, Илья денег не брал. Потом, году в 1998, вернувшись из армии, он забросил стимуляторы и плотно сел на героин, стал им банковать. И совсем недавно, пока я был в больнице, передознулся. На его похороны я не успел. Помню, он все говорил "Вот будете меня хоронить, я встану из гроба, посмотрю на ваши проторчанные рожи, оглянусь вокруг, плюну и махну рукой могильщику — мол, закапывай, на хрен, все я здесь уже видел…".


Мишка "Хохол", первый "настоящий" бандит, с которым мы познакомились на хате, где постоянно варили ханку, около Дыбенко. Он курировал торговлю ангидридом на Ломоносовской, в парке, и как-то, будучи усаженным ханкой, презентовал всей тусовке, что крутилась на той хате бутылку ангидрида (подарок был царский, стоила она 250 рублей тогда). Помню как вокалист "Двух Самолетов" Вадик "Сова" (не тот, который "Подругу" поет, а другой, первый, человек придумавший "Бамбулу") и я все докапывались до Хохла — мол Хохол, расскажи, чего ты торчишь, торчать ведь как бы не по понятиям? И он, сидя на кухне, прожигая "найковский" спортивный костюм сигаретой бубнил нам, что братва героин не уважает, а ханку с соломой можно, это как бы по понятиям. Еще помню как мы с ним сперли у какого то хачика с Дыбенко два арбуза и ехали в трамвае, довольные, обсаженные в сопли, и трескали эти арбузы, засрав пол вагона корками и семечками (своей машины у Хохла не было, за ним постоянно приезжали на всякого рода иномарках). Мишку застрели РУБОПовцы во время какой-то операции. Он был по жизни мужик резкий, и умер, как мужик, схватившись за ствол, когда "маски" вломились в квартиру, где он сидел. Видимо для Мишки этот финал был лучше, чем тюрьма, висело на нем много чего.


Потом был сын гор Ыгдыш, который жил на той же хате. Его никто не воспринимал всерьез. В Питере он был как бы в ссылке. Видимо он крепко накосорезил у себя в горах, и старейшины его аула выслали его с гор в Питер, ума набираться. Он дважды срывался в бега, в горы, дважды его привозили обратно. Каждое утро, к немому восторгу нашей тусовки, в одно и тоже время к подъезду подъезжала бомба, из нее выходило два крепких парня, заходили к нам на хату, давали хозяину квартиры 150 рублей (грамм ханки стоил тогда 25 рублей) и грамм героина Ыгдышу. После чего уезжали. Никто из нас героином тогда не ставился, брезговали, варили в основном ханку, в закопченной алюминиевой кружке, и вот Ыгдыш терпеливо ждал, когда освободится кружка дабы начать в ней варить свою четверть. Причем мы сто раз ему внушали что ложка куда как более удобна для этой цели, чем кружка, но Ыгдыш только хитро улыбался, глядя на нас, и спрашивал, "пачиму ви тагда варите свой ханка в крушке?" Видимо, чуял сын гор какой-то подвох. Однажды он пришел и стал спрашивать не может кто-нибудь помочь перепродать 2 кило героина. Деньги были атомные, и никто не поверил, что Ыгдыш может быть хоть как то задействован в такой махинации. Потом он пропал, и нашли его где то через неделю, вернее не его, а его голову, в одном из подвалов в районе рынка. Мрачные парни, которые привозили ему кайф и деньги каждое утро долго нас всех мурыжили вопросами, но все обошлось. Видимо, не такой простой был этот самый Ыгдыш…


После этого наша тусовка совсем осиротела, и по большому счету развалилась. Осталось нас трое — я, Андрей "Костлявый" К. и Леша "Тосно" И. (мой троюродный или даже четырехюродный брат, в общем очень дальний родственник) Каждый торчал в своем районе, у каждого были свои проблемы с ментами, барыгами, операми… Изредка пересекались, дабы помочь друг другу с компонентами или просто взять негде было. В итоге все присели на героин.


И вот когда я лежал на больничке, одно за другим на меня обрушились мрачные известия. Сначала я узнал про Лешу. Вернувшись из какой то реабилитации он снова взялся за свое, продолжил торчать на героине и винте у себя в Тосно. И подхватил ВИЧ, а может он у него давно уже был. Параллельно с этим передознулась его невеста Катька, этот факт от Леши тщательно скрывали, поскольку понимали, что Катька была его последним стимулом здесь. Родители заперли его дома, и куда то ушли. В это время Лешке кто-то позвонил, или он сам начал что-то пробивать, и в процессе поисков он узнал о смерти Катьки. Стал вылезать в окно 16-го этажа, не знаю, что им двигало, видимо хотел либо намотать себе дозу, либо идти к Катиным родителям…В общем сорвался он с высоты 14-го этажа.


А буквально через две недели я получил письмо, в котором мне сообщали, что умер Костлявый. Это было для меня ударом, от которого я с трудом оправился. Костлявый в последнее время отошел от торча, подшился о моему примеру от героина, устроился работать бойцом в казино и мы с ним изредка пересекались, заморачиваясь на джефе или винте. Андрей прекрасно знал, что героина ему нельзя. Но, какие то причины побудили его сделать себе укол. Подшивка среагировала, и он задохнулся, врачи не успели. Перед смертью, он звонил мне, хотел чтобы я срочно ему перезвонил, но меня он найти не смог — я ж был на этой долбанной больничке…


Вот так распалась наша тусовка, из всех людей с кем я начинал торчать в 1991 году я остался один живой. Совершенно один. Последний из могикан. Я не знаю, что меня здесь держит. Мне очень не хватает ребят, я вспоминаю те времена, как одни из самых веселых в моей жизни. Да, был торч, но это был не банальное тупое старчивание, а светлый торч, каждый день был наполнен безбашенством, приколами, корками, даже всякие проблемы вроде мусоров и кумаров переносились легче. Дни были цветными, не серыми…Не такими как сейчас. Иногда мне тоже хочется уйти за ними, мало что держит. Меня удерживает лишь тот факт, что если и я уйду, то кто же останется нести почетное звание последнего могиканина. Да и перед ребятами неудобно…

---

~DiS~

Осталась Одна Таня — 2 (Дальний Круг)

Осталась одна Таня –2 или Дальний круг. Не самые близкие, но не
менее дорогие мне приятели, знакомые, кореша, созамутчики…Опять
таки, как и в первой «Тане» — ни капли вымысла, голые факты, и
полустертые воспоминания…Зачем? Всё то же чувство вины перед
ушедшими, оттого что они уже там, а я еще здесь, всё та же память,
всё та же тоска и грусть… Может, из-за того, что я опять сегодня
упоролся говном, хоть и не хотел этого делать, может, из-за того,
что снова теплый тихий летний вечер, за окнами Невский, а их нет,
и мне от этого хреново. Может потому, что я непонятно с чего
устал, в глобальном смысле этого слова… Не знаю. В общем – вот они.

«Зая». Сергей, фамилии не помню, да и не важна она абсолютно.
Ангельского вида создание, о котором никак нельзя было сказать что
он употребляет наркотики. А он употреблял, да еще как…Циклодол,
пиво, анаша, ханка, и снова циклодол…Каждый день, без малейших
перерывов. Помню, отличился он тем, что смешал пиво с парой
платформ циклодола, залил эту ядреную смесь в бутылку,
аккуратненько запечатал и поставил в холодильник для брата, на
опохмелку. Через пару суток, вернувшись домой, Зая сам ее и выпил,
абсолютно забыв про «заряженное» пиво. Подробностей того, что с
ним было он не помнит… Характерной чертой Заи была четко
выраженная клептомания. Тащил совершенно ненужные вещи из своего
дома, домов друзей и знакомых, к примеру у меня он уволок 2
доллара и треснувшие солнцезащитные очки. Причем его никто никогда
пальцем не трогал, ибо понимали, что не крысячит он, а просто
болен…Передознулся героином в новогоднюю ночь, 1996–1997, глупо,
хотя 99% передозов – глупы. Не дожил до своего двадцатилетия трех
дней, про его смерть большинство из нас узнало, придя к нему на
хату, дабы его поздравить… На похоронах у него была вся наша
многочисленная в то время грядка. Мать его рыдала, а сестра
норовила вцепиться нам в наши мрачные лица, билась в истерике и
плевалась в нашу сторону. Понять ее можно… Тяжелое впечатление
осталось после похорон, на поминки мы, разумеется, не пошли.

Илья «Склееный». Третий член кружка «Наркоманов-Инвалидов с
Пионерской». Прозвище свое он заработал после прыжка с пятого
этажа в обнимку с видеомагнитофоном. Он банально залез в чужую
хату, воспользовавшись отсутствием хозяев, набил два заранее
припасенных баула, и просто бродил бесцельно по хате, выбирая, что
бы еще запихать в сумку. А тут, откуда не возьмись появились
бесшумно вошедшие в квартиру супруги – хозяева хатки. Илья
хватанул видик, что был запасливо отложен на стол и прямо сквозь
стекло прыгнул вниз. Приземлился он на бетонный козырек над
парадной, причем видик не повредил. Зато повредил обе ноги, кости
которых ему потом собирали как пазл – на клей и шурупы. Оттуда и
пошла его кличка. Причем хозяева квартиры были в таком шоке от
странного поведения «Склеенного» что даже не стали на него
заявлять в мусарню, хотя от судимости Илюха не отвертелся, но это
было потом и совсем по другому поводу…
Погиб он совершенно по дурацки. Когда Илья стал плотно банчить
героином, мусора, естественно, взяли его в разработку, и, после
пары-тройки неудавшихся контрольных закупов решили брать его
квартиру штурмом. И как только они вышибли хлипкую фанерную дверь
в Илюхину квартиру, он совершил свой второй, неудачный прыжок в
окно, только на этот раз этаж был не пятый, а шестнадцатый. Не
хотел он снова на кичу, тут его кто угодно поймет. Хоронили его в
закрытом гробу, так что можно только представить, как он выглядел…

Андрей «Однорукий». Второй член вышеупомянутого кружка. Сын
богатых родителей, папа был ажно полковником госбезопасности, и,
используя свои нехилые связи нередко вытаскивал Однорукого из
одиозного 35-ого отдела милиции, что на улице Хрулева, станция
метро «Пионерская»…Поначалу Однорукий был кислотником. На пару со
своим другом Ильей Прагматом, о котором я уже рассказывал, они
закупались кислотой, по 15 рублей за куб, и шлялись по институту
абсолютно в никаком состоянии. «Мы сегодня с Прагматом преодолели
сверхзвуковой барьер!» — доверительно сообщал нам Однорукий, глядя
расширенными зрачками прямо сквозь нас. Почему Однорукий? Да
потому что Андрюша, будучи как то в сильном алкогольном опьянении
решил наспор разбить стекло телефонной будки кулаком. Разбил. А
заодно порезал себе какие-то сухожилия на правой руке, да так
неудачно, что пальцы руки согнулись и разгибаться категорически не
хотели, была не ладонь, а эдакий крючок. Мы постоянно
прикалывались, что Однорукому оченно удобно в такой руке баян
держать, никогда не выпадет…Потом начался опий и джеф. Кислота
была задвинута в угол. Несмотря на то, что родители Однорукого
были денежными личностями и со связями, постоянный вынос вещей из
квартиры и выкупление Андрюхи из отделений милиции не могли
продолжаться вечно. Получив накачку у Валентины Владимировны
Новиковой, а также побывав на группах родителей наркоманов, где
они регулярно пересекались и с моей мамашей, и с родаками моих
друзей (подпитывали друг друга, скорбели о загубленных детях и
строили планы нашего излечения…), они выперли Однорукого из
квартиры на улицу. Мол «жить захочет – вылезет». Андрей вылезать
не захотел. Стал заниматься грабежами, драл сумки по вечерам, и
подобно всей торчащей молодежи с «Пионерской» обитал на рынке, где
отслеживал хозяев ларьков с выручкой, вел их до дому, ну а в
парадной шла в дело железная палка, кастет, или что-то
подобное…Как все это знакомо…И, однажды Однорукий оглушил видимо
такого персонажа, которого пальцем трогать было нельзя. Андрей
примчался на квадрат с немерянных размеров «котлетой» денег и
перепуганной физиономией, беспрерывный торч был дня три, ханку и
эф закупали десятками грамм. На четвертый день Андрей снял номер в
гостиннице, аккуратно сжег все свои записные книжки, блокнотики и
прочие листочки, которых у каждого наркомана пруд пруди, положил
на стол паспорт, на дверь повесил бирку «просьба не беспокоить» и
передознулся. Нашла его горничная.

Антон «Эсэсовец», он же «Суицидник-Неудачник». Красавец мущщина,
все бабы от него млели, сын богатых родителей, отличник, эрудит и
вообще… Антон был большой умницей. Мы с ним вместе
скинхедствовали, и потом через меня он перезнакомился со всей
нашей бандой. Торчать он начал тогда же, когда и я, на первом
курсе ВУЗа, который он, в отличие от большинства персонажей
окончил. У Антона была мания – покончить жизнь суицидом. Просто
какая-то абсолютно нездоровая фишка, особенно если учесть, что у
него все было и жизнь перед ним открывала потрясающие горизонты,
недоступные простым уличным торчкам, которыми были в то время мы.
Попытки самоубийств он совершал с регулярностью в месяц. Первым
его шагом в этом направлении было вскрытие вен в новогоднюю ночь.
Откачали. Потом две попытки повеситься. Тоже не увенчались успехом
– не вовремя приходили люди и его находили, снимали, откачивали,
давали пиздюлей, отговаривали…Потом передознулась Маша, его
любовь, с которой он общался с пятого класса…После этого Антона
понесло. Попытка передозировки. Неудачно. Попытка отравиться
газом, предки были на даче, но внезапно вернулись, нашли,
откачали. Родители закрыли его в дурку. Там он провел два месяца,
вышел вроде как бы очухавшимся. Но через две недели он обратился
ко мне (я тогда уже торговал вовсю, впрочем как и все мои друзья)
с просьбой продать ему 2 грамма. Я заподозрил что-то неладное, не
взял с него денег и втюхал ему два грамма известки, ибо в кайфе,
несмотря на приличный стаж торча, Антон не разбирался совершенно.
И я оказался прав – была попытка дознуться, в результате с моей
извести его лишь не по детски тряхануло. Родители увезли его из
страны в Испанию на полгода, а по возвращении на родину снова
закрыли его в дурку. «Эсэсовец» избил двух санитаров и свалил из
дурки, выпрыгнув со второго этажа, прямо из кабинета заведующей
отделением. Где-то намотал денег, купил через третьи руки ханки,
сварил на крыше многоэтажки, вмазался, разделся до пояса и прыгнул
вниз…Последняя попытка оказалась удачной. Новость эта облетела
весь район – «Ты слышал, Эсэсовец наконец кинулся?» И все
откровенно радовались за него, ибо всем было абсолютно ясно, что
жить этот парень не хочет и не будет…Но все равно его было жалко,
и до сих пор я жалею что ничего не смог для него сделать, кроме
той самой сраной известки, которая лишь отсрочила его смерть, а на
его взгляд – «продлила ему мучения».

Андрей «Гонзалес» или «Костлявый-Два». Марцефалит до мозга костей.
Никогда не притрагивался ни к героину, ни к ханке, ни к соломе.
Только джеф, иногда винт. Анаша, пиво. Полные карманы всякого рода
марцефальных приблуд – цепочки, шурупчики, гаечки, всякие
детальки, и тому подобный хлам, который так любят
коллекционировать мусора, отбирая у торчков на Джефке. Длинный,
тощий, постоянно с улыбочкой, даже на самых тяжких отходняках не
теряющий жизнелюбия и хорошего настроения.
Андрюха был наш «мистер Торговля». Не было такой вещи, которую бы
он не мог продать, очень часто мы все прибегали к его услугам, ибо
было известно, что «Гонзалес» продаст любую вещь в три раза
быстрее и в два раза дороже чем мы. Его абсолютным и до сих пор не
перебитым рекордом была продажа двух весьма убитых джинсовых
рубашек и неработающего электронного будильника в чужом районе
глубокой ночью, вырученных денег хватило на половинку эфа, которая
стоила тогда 75 рублей. Андрюха взял эти вещи и ушел в ночь, через
тридцать минут вернулся довольный и с деньгами. Как он это
провернул, никто не знает, мы с Геноцидом были просто в шоке. Его
знали на всех рынках, торговки здоровались и зазывали его в ларьки
еще не зная, что на этот раз «Гонзалес» им собирается втюхать…В
общем – для нас главной проблемой было его отловить и вручить ему
вещь на продажу. Как только он прикасался к предмету, который мы
собирались продать – можно было считать, что раскумарка уже в
кармане.
Его убили на Джефке, по-видимому он сцепился с бухими бандитами
или с какими-нибудь пришлыми гопниками, именно левыми людьми, со
стороны, ибо коренные обитатели Джефки знали и любили «Гонзалеса»,
у кидалова было даже табу на развод Андрюхи. Он пошел за очередным
граммом или половинкой и не вернулся. Нашли его через несколько
дней на чердаке, в доме, где раньше банковала Лариса. Никто ничего
не узнал и никто ничего не видел. Мусора естественно тоже
отстоялись в стороне – даже дело, если я правильно помню, закрыли
«за отсутствием…».А что, у «Гонзалеса» родителей уже не было, и по
мусарням бегать было не кому.

Денис «Мухомор». Пожалуй, за всю мою наркоманскую жизнь
единственный торчок, который мне помогал и спасал от кумаров. Нет,
другие, конечно, тоже подогревали по мере возможностей и сил, но
не столь бескорыстно и душевно. Дине было далеко за 30. Три
судимости, побег из под следствия, всесоюзный розыск. С
Закарпатья, где он жил и торчал, Денису пришлось бежать аж до
Питера, тут он обзавелся другим паспортом, женой и дочкой (жена
впоследствии быстро скурвилась, стала кроить кайф, и в итоге Диню
выгнала с жилплощади, и пришлось тому жить у родственников
акккурат напротив рынка на Дыбенко – то еще местечко), получил
квартирку в пригороде, в двух шагах от цыганской героиновой точки
и стал спокойно жить, практически не выбираясь в город. Человек
был исключительной честности (но это касалось лишь своих). Только
ему я мог доверить сумму в пару-тройку тысяч на 4 грамма говна, и
быть уверенным что он все принесет, хотя обстановка около
цыганской точки была просто аховая, постоянно стояли по две-три
машины оперов, которые вязали всех кого не попадя. Казалось – чего
проще – вернуться пустым, и сообщить, что кайф пришлось скидывать,
а деньги уже отданы цыганам? Денис так со мной никогда не
поступал, другие личности, признаюсь честно, регулярно страдали от
наших с ним махинаций…Именно он вписал меня в торговлю говном
(любой другой на его месте не предложил бы, дело было
стопроцентное, товар давался не под деньги или какой другой залог,
за него надо было расплачиваться в конце недели, рай для торговли…
), когда я сидел без денег, без работы, но с дозняком в полтора
грамма, и подумывал, как бы это половчее шагнуть из окна.
Торговали мы с ним полгода, сторчались оба за это время просто
капитально…Только Денис мог в разгар операции «Мак-98» сунуть в
карман заряженный баян и ехать через весь город на станцию метро
«Пл.Восстания», где внизу, на лавке блевал абсолютно зеленого
цвета ваш покорный слуга – мне было просто не доехать до Дениса…И
на глазах изумленной публики, ни капли не скрываясь, Диня шарахнул
меня прям через рубашку, и через десять минут мне полегчало, и мы
смогли продолжать наш путь…Я тоже отплачивал Дине чем мог, он
единственный человек кого я столько раз раскумаривал, возил ему
кайф, когда его пырнули ножом в подъезде и он не мог встать с
койки, в общем много чего было…

Помню как мы летом болтались по пригороду в надеждах чего нибудь
слямзить, или кого-нибудь встретить…И в одном огороде узрели маки,
причем в количествах оченно неслабых. Забор был сразу порушен, и
среди бела дня мы начали эдакий дербан. Во дворе этого райского
участка была обнаружена тачка, куда и был загружен весь мак,
сверху мы прикрыли его рубероидом, швырнули сверху две лопаты и
несколько пустых бутылок, которые обнаружили на этом-же участке,
повязали головы платками, разоблачились по пояс и не спеша (чтобы
не привлекать внимания, ясно дело хотелось нестись сломя голову)
поволокли эту тачку к Дине на хату, через весь поселок – эдакие
дачники, возвращающиеся с участка…Доволокли, и на радость Дининой
жены сразу начали процесс обработки свежего папавера. Через пару
часов мы уже сидели на балконе с красными рожами и нещадно
чесались…=)

Дениса повязали на «Площади Восстания», в переходе, вместе со
мной. У меня ничего с собой не было, а у Дини был полташечный
чекарь, который он вез жене. Меня отпустили, а его нет, причем на
все мои просьбы, предложения выкупить, и т.п. молодой и поэтому
еще не матерый сержант отвечал отказом. Потом «Мухомора» ясно дело
проколотили по всем ментовским базам, и раскрутили по всем старым
делам – всесоюзный розыск, знаете ли, дело не имеет срока
давности… Несмотря на адвоката, которого мы с его женой подогнали,
Денису влепили на полную – 15 лет, слишком много за ним чего
висело. В тюрьме он умер. Говорят от туберкулеза, но сами
понимаете, концов не найти.
Регулярно я заезжаю к его жене и дочке, помогаю чем могу…

---

~DiS~
"В натуре сучий случай"

Леоныч и Лена находились в тяжелом состоянии. Можно даже сказать —
в тяжелейшем. Со времени последней вмазки прошло больше двенадцати
часов, и теперь их обоих ощутимо кумарило. Надо было что-то
предпринять, причем в течение пары часов, ибо потом уже что-то
предпринимать будет практически невозможно.
Мрачный, шмыгающий носом Леоныч, сидел в пустой кухне и по
десятому разу листал записную книжку. Прозвон товарищей и подруг
ни к чему не привел, коллеги находились либо в таком же плачевном
состоянии, либо отсутствовали дома. Наркомана, как и волка, ноги
кормят. Лена плавала в горячей ванне — не из-за чистоплотности,
отнюдь. Просто кипяток снимает неприятные болевые ощущения,
вызванные абстинентным синдромом, а говоря другими словами — в
горячей ванне меньше кумарит.
Телефон стоял перед ним на обшарпанном, местами прожженом столе и
молчал. Перемотанная синей изолентой трубка, поломанный диск,
треснутый бледно-зеленый корпус. Кусок мертвой пластмассы и
дешевых микросхем. Телефон молчал все утро. Леоныч сидел, курил,
гипнотизировал средство общения и думал.
Дозняк у Леоныча колебался в районе грамма, поэтому он поставил
себе задачу минимум — вырубить хотя бы рублей шестьсот, чтобы
поправиться самому и поправить Лену, а уж потом в более-менее
адекватном состоянии продолжать наматывание денег на вечернюю
вмазку, а если повезет — то и на утреннюю. Отправлять подругу
жизни на проспект в дневное время было глупо — все равно никакого
клиента в этот мертвый час не будет, да и нераскумаренная Лена
работать идти не собиралась, дохлый номер. Один раз Леоныч уже
пробовал выпихнуть ее поработать в больном виде, дело закончилось
большим скандалом и миниатюрной дракой, после которого Лена
сверкала большим фонарем на весь район, а Леоныч регулярно мазал
йодом расцарапанную физиономию.
Продать из квартиры было совершенно нечего. Леоныч мутным глазом
обвел свое обиталище — обстановка была скудная. Стол, три
табуретки, изрядно закопченный чайник, две кастрюли,
разнокалиберные тарелки и чашки, допотопный пустой холодильник, за
который в базарный день можно выручить рублей 30. Мебелировка
единственной комнаты была столь же убогой — продавленная тахта,
книжная полка, стол, разломанное кресло. Все. Никакой аудио, а тем
более видеотехники в квартире не было. Последний ценный предмет, а
именно — отечественный телевизор "Спектр", по ошибке конструкторов
названный цветным, был продан еще неделю назад за пять сотен
деревянных.
Единственную ценность в однокомнатной квартире представляла сама
же квартира. Эту хату мать Леоныча — весьма твердо стоящая на
ногах бизнесвумен последнего поколения — купила своему непутевому
сыну, чтобы предохранить себя от отмороженного отпрыска, и заодно
— спасти имущество от расхищения. Торч сына настолько утомил
мадам, что она предпочла расстаться с весьма ощутимой суммой
американских рублей. Покой дороже. А поскольку мать была женшиной
неглупой, то оформила покупку на себя, так что отправить эту хату
и проторчать полученные деньги Леоныч без ее согласия не мог.
Согласия, разумеется, мать не давала.
Терпение матери лопнуло после ставшей в районных кругах эпохальной
продажи коврового покрытия. На кумарах Леоныч отодрал дорогой
ворсистый материал, покрывавший все полы в кваритре, скатал в
рулоны, и, не мудрствуя лукаво, продал людям, проживавшим двумя
этажами выше. Удобно — и резать ничего не надо, все заточено под
планировку. Продал за сумму смешную, ее как раз хватило на три
грамма. Два дня Леоныч не появлялся дома, а когда вернулся,
озверевшая и выплакавашая все глаза мать вручила ему ключи от
квартиры и авоську с продуктами. Гуляй, рванина, свободен.
В районе все ему завидовали — своя отдельная хата, мать, регулярно
подбрасывавшая еды на жизнь — живи, не хочу. У многих и того не
было, большинство друзей и товарищей Леоныча ютились вместе с
ненавидящими их родителями в тесных хрущобах, работать не
работали, торчали, вынося предметы, имеющие хоть какую-то
ценность, ругались с домашними и периодически искали вписку на
ночь. А у Леоныча всегда была крыша над головой и возможность хоть
чего-то перекусить: мать в свои редкие визиты забивала холодильник
под завязку — сын-то все-таки свой, не чужой. Денег, однако, не
давала, как сынок ни крутился и не путал родительницу. А работать
не хотелось, ой как не хотелось…
Нельзя сказать, что Леоныч был полным и законченным тунеядцем.
Нет, иногда у него случались просветления, или "заебы", как
говорили проторчанные парни со двора. Он перекумаривался,
выскакивал из движения и из системы и устраивался на работу — на
лесоперерабатывающий комбинат, или в мастерскую, собирать
маслянные фильтры для машин, или экспедитором. Но все просветление
длилось до первой зарплаты или аванса, после чего вся служба шла
побоку и начинался все тот же старый добрый торч. С работы
выгоняли, начиналась система, и так до очередного "заеба".
Замкнутый круг, из которого Леоныч не выбирался годами. Может, не
особо хотел, а может — мазы не было. Круг он и есть круг. А всякие
умные слова о напарывании на одни и те же грабли задвигались в
угол. Не учите ученого, у всех голова на плечах есть.
В очередной раз мрачно высморкавшись, Леоныч решил попытать
счастья у барыги, и набрал номер микрорайонного дилера — Дэна. На
пятом гудке трубку сняли.
- Да…
— Дэн, привет. Это Леоныч. Как сам?
— Нормально. Чего надо?
— Как дела то? Все нормально?
— Да.
— Есть?
— Да.
— Слышь, а ты это…Можешь до вечера выручить половиной, а то Ленка
щас работает, меня кумарит как коня, а она вернется через час-
полтора с деньгами, и я с тобой рассчитаюсь. Выручи, а?
— Вот через полтора часа и звони. С деньгами. Тогда выручу. Говно
вопрос, — на этой оптимистичной ноте трубку на том конце провода
повесили.
"Сука, козел долбаный", — выругался Леоныч, швырнув трубку. Легче
не стало. Надежда умирает последней, сейчас внутри него надежда
уже находилась на последней стадии разложения, подтекала,
покрывалась трупными пятнами и ощутимо смердела, перебивая даже
запах кумарного пота, пропитавшего всю квартиру.
- Чего ругаешься? — выбралась из ванной Лена.
— Да, блядь, Дэну звонил, пытался хоть половину выморочить в
долг, бестолку.
— Ясно дело, Дэн в долг никогда не делает, мог бы и не звонить.
— Попытка не пытка.
— Вот и попытался. И чего добился?
— Пошла нахуй, умная самая тут, да?
— Отъебись, — Лена развернулась и уползла в сторону комнаты.
Он закурил, поерзал под столом больными ногами и задумался.
Клиентуру он обзвонил всю. Оставался толстый ботаник по имени
Витя, время от времени обращавшийся к нему с просьбами "помочь
взять", но до него дозвониться не получалось уже в течении часа —
трубку то не брали, то линия была занята.
"Вот сука, а? Когда нахуй не нужны, телефон обрывают, а когда
припрет — никому ничего не надо. У всех все есть, все счастливы и
довольны, а ты тут на кумарах погибай. И хоть бы кто предложил
раскумарить…Блядство. Вот в натуре, сучий случай…"
Леоныч работал "ногами". Сомнительно, что на далеком и жирном
Западе существует такая "должность". "Ноги" — это человек,
рискующий своей задницей и свободой за долю малую, вхожий к
барыге и ходящий за кайфом людям, входа к барыге не имеющим.
Естественно, работа стремная и малоприятная — тут тебе и проблемы
с ментами, и с кидаловом — с шакальем, крутящимся вокруг
раскрученных точек, да и других бед хватает. А торчать-то надо,
доза своего требует. Вот и приходится многим торчкам "в теме"
зарабатывать себе на раскумарку таким способом.
Леоныч был хорошими "ногами". Он ходил быстро, кроил мало, не
кидал и не разводил. К тому же барыга Леоныча — Дэн — славился на
весь микрорайон недушностью насыпки и приличным качеством
предлагаемого продукта, поэтому клиентуры хватало. А когда
клиентуры много — дозняк большой. Вот и набил на радостях себе
дозняк Леоныч, да и сожительницу свою не забыл. Лена, конечно же,
получала гораздо меньше, чем добытчик, но тоже до неслабых кумаров
успела дойти. Кумары не страшны, когда знаешь, что в течении часа
или полутора подойдет очередной человек с просьбой помочь. Но
сегодня таких людей не было и даже не предвиделось. Сучий случай
во всей своей красе и мощи.
В двадцатый, а может и в тридцатый за сегодня раз Леоныч набрал
номер жирного ботаника Вити. И — о чудо — на третьем длинном гудке
трубку сняли.
- Алло, здрасьте, Витю можно?
— Одну секунду. Витя, Витенька! Тебя к телефону! Вы слушаете?
Сейчас он подойдет.
— Ага, спасибо! — Леоныч суеверно скрестил пальцы. Гниющая внутри
него надежда вяло подняла голову, просекла ситуацию, сплюнула, и
снова уткнулась в лужу рвоты.
— Алло, я слушаю.
— Витек, привет, эт Леоныч. Я тебе че-то звоню, звоню, а у тебя
все глухо как в танке. Че, как дела, как сам?
— О, привет. Все нормально, я в сети сидел, вот телефон занят и
был.
— А, все в интернете своем сидишь… Понятно. Как жизнь?
— Да все ровно.
— Чего не заезжаешь? Тебя уже четыре дня не было, я уж
волноваться начал — может случилось чего, может, думаю, приняли
Витька. Ты ж в последний раз от меня уезжал совсем в слюни
ушатанный, да еще и с полутора граммами на кармане… (Опа.
Поправка. Витек был единственной жертвой, которую Леоныч доил
нещадно — ботаник он ботаник и есть, хоть торчащий, хоть не
торчащий. Если человек уезжает в далекие дали с забодяженной
четвертины, а берет исключительно граммами — то это его дело, а
дело Леоныча ему эти граммы предоставить. Вот и предоставлял.
Половина героина, половина цитрамона. Все довольны, всем спасибо,
все свободны. Так что даже самая честная и беспристрастная
экспертиза обнаружила бы в порошке, что лежал в кармане толстого
ботаника, дай бог не душную половину. Не больше)
— Да я, Леоныч, решил временно подвязать. Деньги к концу подошли,
да и вроде кумарить стало — прокартавила трубка.
— Дык ты что, трезвишься? А тут у моего барыги такой герыч
появился, с половины — трое в сопли, глаз не открыть — начал жать
Леоныч.
— Нет, Леоныч. Я пас. Вот будет зарплата — тогда с удовольствием.
А сейчас и денег нет, да и перерыв надо делать. Чуть перед
родителями не спалился — понизив голос, сообщил ботаник. — Если б
не бекарбон, не знаю, что было бы. А так — еле отмазался, сказал,
что пива с товарищами после института выпил. Повелись.
— Что, с деньгами голяк полный? А то бы взяли хотя б половину,
герыч реальнейший, разбирают его. Потом такой бомбы не будет. А,
Вить?
— Леоныч, денег нет. Серьезно говорю. Часть мы с тобой просадили,
часть я в семью заслал. Теперь пару недель я отдыхаю. Так что
никак не получится…
— Чего, и занять негде?
— Нет, ты что. Какое занять…
— Ну понятно… Ладно, надо чего будет — звони, я дома.
— Конечно… Ну давай, счастливо…
— Бывай.
Многострадальная трубка в очередной раз обрушилась на телефон.
Дело запахло вилами. Вариантов больше не оставалось.
Кумар усиливался — может время подходило, может Леоныч себя
накрутил всеми этими телефонными разговорами. Он встал и на
больных ногах поплелся на балкон — глотнуть свежего воздуха. В
прокуренной кухне, пропитанной запахами кумаров, находиться было
уже невозможно.
С девятого этажа открывался стандартный и унылый вид на
стандартный и унылый район. Обычные многоэтажки окраин упирались в
серое небо, по которому плыли редкие кумарные облака. Внизу по
своим делам топали домохозяйки, навьюченные авоськами и колясками
с однотипными младенцами, у ларьков галдела синева, разбираясь,
чья очередь делать глоток сивухи, прямо около подъезда подростки
гоняли мяч, сопровождая игру витиеватой матерщиной. При взгляде на
этот знакомый до рвоты пейзаж у Леоныча всегда возникало одно и то
же желание — встать на перила балкона, громко послать всех и вся
на хуй и, оттолкнувшись, облаком, сизым облаком полететь вниз,
подчиняясь общему для всех закону земного притяжения.
Но сейчас ему было не до суицидальных мыслей. Самоудовлетворение
важнее любого самоубийства. Надо было мутить. Посему Леоныч
сканировал пространство с целью узреть что либо полезное для своих
целей. Вот проехал ППСный жигуль с бортовым номером "22–29",
моргнул подфарником, свернул в арку дома-корабля напротив. Все
понятно, цветные поехали эфедринщиков трясти, обеденный перерыв,
пора на пиво заколачивать. Вот Илона с проспекта возвращается,
судя по кислому лицу — опять без денег. Значит опять Ушастый будет
ее гонять, как сидорову козу. Вот господа кидальщики вывалились из
арки, в которую только что свернул ментовский жигуль — правильно,
на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Покидали, дайте
теперь другим поработать… А вот… Явление Христа народу — Черняев
идет.
Черняев не шел — плелся. Нога за ногу. Не поднимая головы,
шаркающей кавалеристской походкой в раздолбанных кросовках и без
плаща с кровавым подбоем. Любой мало-мальски сведущий человек
сразу бы поставил диагноз — минимум полграмма. А может и больше.
Находка для опера или патруля — вяжите меня, я преступная мать.
Еще один боец невидимого фронта на сегодня свою проблему решил.
Леоныч перевалился через хиленькую оградку балкона и свистнул.
Никакой реакции.
- Черняев! Тоха! Черняев!
Черняев не реагировал. Шел себе и шел, полностью погрузившись в
тишину, которую обеспечивала ему принятая недавно доза.
- Черняев, блядь! Черняев!
Услышал. Тормознул. Закрутил головой в поисках источника
раздражения. Леоныч засемафорил с балкона. Черняев вяло поднял
руку, изобразил приветственный взмах, вновь опустил голову и
поплелся дальше. Однозначно, жизнь у него удалась. Леоныч молча
смотрел ему вслед, сжимая кулаки в бессильной зависти и злобе.
Почему-то вспомнилась школа, начальные классы. Они с Антоном
сидели за одной партой и в то время были не разлей вода. Однажды
Черняев подбил его сбежать с группы продленного дня, и они целый
вечер болтались на железнодорожной насыпи, кидаясь снежками и
кусками льда в проходящие мимо электрички. За этим занятием их
застукал милиционер, и за уши оттащил в детскую комнату милиции,
где толстая тетка сперва долго отчитывала их, а потом вызвала
родителей. За малолетними нарушителями пришли отцы, оба изрядно
поддатые, и, вытащив за уши своих отпрысков из негостеприимного
здания, устроили им неслабую трепку, особо не стесняясь в
выражениях. А по приходу домой, отец Леоныча устроил его заднице
рандеву со своим армейским ремнем. Леоныч ревел в углу, а за два
квартала от его дома, точно также ревел в углу Антоша Черняев,
которому тоже досталось на орехи от бати — прапора.
Этот случай послужил поводом сближения двух отцов-героев, которые,
спевшись на почве трудно воспитуемых подростков, стали регулярно
вместе напиваться до бесчуствия, чем, кстати, занимались и до сих
пор. А сыновья как-то разошлись. Черняев пару раз уже отсидел,
общался с совершенно сторчанной и непонятной публикой, а Леоныч
еще кое как держался.
Он выщелкнул докуренный до фильтра бычок, проследил его полет и
вернулся в кухню.
Телефонный звонок разорвал мрачную тишину квартиры. Леоныч
подскочил к аппарату и схватил трубку. Одновременно из комнаты
высунулась растрепанная голова Лены, с немым вопросом в глазах —
"кто?"
- Алло!
— Привет. Это я. Как дела?
— Мама?
Лена втянулась обратно в комнату. Холостой выстрел, ложная
тревога, лишний выброс адреналина в кровь. Опять облом.
- Дела нормально.
— Все дома сидишь? Работу так и не нашел?
— Мам, сама знаешь, как сейчас с этим сложно. Вроде обещали на
следующей неделе подогнать вакансию…
— Все у тебя на следующей неделе. Самому-то не надоело?
— Мам, ну не начинай все сначала, а?
— Ладно, приду, поговорим. Как с едой дела? Холодильник небось
пуст?
— Ну… Есть еще малость.
— Я по делам в твоих краях буду — где-то через час зайду, занесу
продуктов. Так что можешь всех своих уродов из квартиры
выставлять.
— Да нет у меня никого, мам, с чего ты взяла? Да и дела у меня, я
как раз уходить собирался…
— Знаю, как у тебя никого нет. Ладно. Будь дома, скоро зайду.
Дела твои никуда от тебя не денутся. Можешь раз в месяц с матерью
нормально повидаться.
— Ну мам, сегодня неудобно, давай хотя бы на завтра перенесем, а?

— Мне удобно сегодня. Так что будь дома.
— Ладно…
— До встречи.
Пришла беда — отворяй ворота. Общаться с матерью, да еще на
кумарах у Леоныча не было никакого желания. Кому охота сидеть на
кухне и выслушивать набившие оскомину монологи о своей загубленной
жизни, мизерности и полной несостоятельности как гражданина в тот
момент, когда больше всего хочется лежать на кровати и страдать,
или, что еще лучше, мутить себе раскумарку? Да никому, это к бабке
ходить не надо. Вариант "уйти и не дождаться" Леонычем не
рассматривался в силу своей полной несостоятельности — во-первых,
сидеть на кумарах на улице удовольствие небольшое, а во-вторых —
надо находиться около телефона. Всякое бывает, может кому помощь
понадобится.
Он сидел и напряженно шевелил абстинентным мозгом. Должен быть
выход, какая нибудь маза на раскумарку обязательно должна
подвернуться…
Денег у матери выморочить было совершенно нереально. Наученная
горьким опытом, она всегда держала кошелек в сумке, а сумку на
плече. Более того, мать всегда носила все сбережения с собой —
дома оставлять боялась, не без оснований полагая, что ушлый сынок
может проникнуть в запертую на три ключа квартиру и найти ее
нычки.
В кухню зашла уже накрашенная Лена. Разговор она слышала, расклад
был ясен — надо было валить из квартиры. Мать Леоныча не
переваривала Лену, виня ее во всех смертных грехах и регулярно
обзывала ее по телефону "блядью" и "уличной шлюхой". Лена к этим
оскорблениям относилась философски — собака лает, караван идет,
мать ругается. К тому же, положа руку на сердце, доля истины в
словах разгневанной родительницы все же была. Но при всем своем
буддистском подходе к жизни, встречаться с матерью сожителя у нее
желания не было совершенно.
Леоныч мрачно рассматривал свою боевую подругу, сидевшую напротив
него, и в голове начала вырисовываться одна идейка. С минуту
подумав, он огорошил Лену вопросом, прозвучавшим абсолютно не в
тему:
- Ты быстро бегать умеешь?
Подруга посмотрела на него как на дебила. Леоныч вздохнул, еще раз
прокрутил все в голове, нервно закурил и заговорил.
Около получаса ушло у него на все разъяснения, уговоры, доводы,
дело даже дошло до угроз. В результате обработки сопротивление
Лены было сломлено, согласие было получено, детали были
обговорены. Оставалось ждать и действовать.
Еще через двадцать минут он снова стоял на балконе и изучал
обстановку, смоля одну за одной. Особое внимание уделялось
переулку, из которого, как рассчитывал Леоныч, должна была
появиться его мать. С балкона хорошо были видны ларьки, стоящие на
углу переулка и проспекта, за которыми, как договаривались,
маялась в нервяке и кумаре Лена. "Должно сработать. Стопудово
сработает" — занимался он аутотренингом, но легче не становилось.
Нервяк, кумар, и легкий стресс смешались в его организме в весьма
ядовитый коктейль, от которого трясло, лихорадило и бросало в пот
одновременно. Минуты тянулись одна за другой, но ничего не
происходило. Желудок крутило, Леонычу хотелось в сортир, но
покинуть наблюдательный пункт хотя бы на минуту было невозможно.
Но все подходит к концу, и его ожидание было вознаграждено — на
выходе из переулка показалась знакомая фигура. Мать шла не спеша,
несла туго набитый пакет, перекладывая его из руки в руку, на
плече висела дорогая дамская сумочка. По сторонам она не смотрела,
да и к чему — дорога насквозь известна, сколько раз уже
приходилось вот так вот нести балбесу сыну продукты…
Леоныч хоть и ждал явления Лены, но ее рывок был неожиданным даже
для него. Он только успел заметить синюю спортивную куртку,
мелькнувшую в просвете между ларьками, и только потом услышал
испуганный визг матери, которая стояла, озиралась, уронив пакет,
из которого вылетели какие то свертки и банки. А Лена, прижимая к
себе сорванную дорогую дамскую сумочку, уже неслась через
проспект, наплевав на все правила дорожного движения и
предупреждающие сигналы светофора. Мчалась она к "сквозняку" в
доме-корабле, прошмыгнув через который можно было легко скрыться
во дворах….
Визг тормозов, глухой удар и скрежет сминаемого железа, казалось,
слились в один душераздирающий звук. Балкон был идеальным
наблюдательным пунктом, с него отлично просматривался проспект,
поэтому Леоныч без труда, во всех деталях увидел, как бордовая
"девяносто девятая" влетела в задницу белой "семерке", резко
затормозившей посреди проспекта. Перелетевшую через капот
"семерки" и распластавшуюся на асфальте сломанной куклой Лену он
увидел через секунду. Она лежала без движения, дорогая дамская
сумочка отлетела на несколько метров. Даже с места Леоныча было
видно темное пятно, медленно расплывавшееся под головой Лены.
Несмотря на торч, слабым зрением Леоныч не страдал, но сейчас
перед глазами у него все расплывалось и рябило. За спиной в пустой
кухне надрывался телефон.

---

DiS
Кидалово — выгодное дело

типа эпиграф:
"Стоит город мой на холмах на пяти. На пяти. Накати! Накати
пятачину! Черт, да я тебя уже видел! Дай! Дай хоть что-нибудь…
Денег! О! Очки! Очки дай! Да ты знаешь, что такое Ленин???"
(короли Санкт-Петербурга, молодежный коллектив "Неформальное
Объединение Молодежи" ака Н.О.М., песня "Город")

В нашем микрорайоне у всех марцефальщиков праздник — пару-тройку
недель назад открылась вторая, очень популярная точка. Раньше была
всего лишь одна точка, туда мало кто был вхож, буквально человек
7, они только туда и ходили. Ментов на той точке никогда не было,
кидалова тоже. Не знаю, почему — либо точка была малоизвестная,
либо оборот на ней все-таки был маловат, либо из-за того, что
ходили на эту точку личности, известные в районе, и их пытаться
кинуть — себе дороже, потом последствия могли быть плачевны для
кидальщиков.

Вот, ну а тут открылась вторая точка, и причем практически в
соседнем доме с моей нынешней средой обитания, что не может меня
не радовать. И оборотец у этой точки дай бог каждому. Машины
подъезжают каждые 15–20 минут, а по ночам вообще столпотворение
происходит…Точка стандартная, дырка в двери, торгует цыганка,
которая еще лет 10 назад торговала дудками, то есть женщина у нас
в районе известная, похоже, эта точка стала первым филиалом
джефских цыган, по крайней мере, мужик, что поставляет кайф ей —
личность известная именно с Джефки. Ментам платит она справно, у
точки почти всегда дежурят ППСники или опера с нашего районного
отдела, тоже личности широко известные в узких кругах. Цветные
занимаются своим прямым делом, то бишь в открытую отбирают часть
финансов у людей, что приезжают туда за кайфом. Анализ покупателей
показал, что приезжают сюда лишь те личности, что стремаются брать
на Джефке, либо считают что тут безопаснее, либо просто — кому-то
удобнее брать у нас, нежели на Джефке. Посему было принято решение
заняться добыванием раскумарки себе на халяву. То бишь —
кидаловом. А что? Район наш, микрорайон наш, цыганку эту мы знаем
как облупленную, ментов в принципе всех тоже, нас знают, и вот у
нас в районе будут всяки пришлые людишки спокойно закупаться, а
нам с этого ничего не будет? Не годидзе. Сказано — сделано.
Сколотился небольшой коллективчик из персонажей с репутацией, в
том числе и я вписался…А чего? Сейчас финансово я богат не особо,
вернее вообще сижу в глубокой жопе, кайф подорожал, а пошлую
трезвость я как-то презираю. Вот и приходится крутиться. Особо
даже не стыдно. Не грабежом же в конце концов заниматься, да и не
шлюх отправлять на дорогу работать, а если бы мы не заняли эту
хлебную кормушку, то другие бы в тот же миг пришли бы (уже были
прецеденты, но наши цветные друзья гонят левых "джентльменов в
поисках двадцатки" куда подальше). Кто успел — тот и съел. Ну да
это лирика. К примеру, есть у меня дружок Мишка, освободился в
сентябре всего лишь. Добрейшей души человек, последним взгреет,
вот Озимка его знает, не даст соврать. Таких сейчас мало, супер
парень. Долгое время работал "ногами" — ездил на Джефку и брал, и
предоставлял свою хату для замутов. Ну а недавно напротив его дома
открылась точка, и что? Теперь пропадает на ней, занимается тем
же, чем и я. Положение обязывает, жить рядом с точкой и безобразие
не нарушать — прям скажем как то странно, люди не поймут, будут
вслед показывать и крутить пальцем у виска… В общем, каждый
дрочит, так, как хочет.

Естественно, заниматься такими делами без ведома "курирующих"
точку цветных — это глупо, бессмысленно и вообще полный идиотизм.
Посему были произведены подкаты к мусорам — мол, товарищи, вы нас
знаете, мы вас тоже, как вы смотрите на то, что мы тут малость
поробингудствуем? И представляете, добазарились, без вопросов. Нам
поставили такие условия — каждый третий покупатель наш, то бишь
первых двух трясут они, мы никого не уродуем и особо сильно не
пугаем и по первому требованию цветных покидаем точку. Ну и само
собой, с каждого обтрясенного нами пассажира мы должны отстегивать
ППСникам или операм. Сколько? Разумное количество, вполне не
напряжно. Вот и начали мы работать, тесным и дружным коллективом.
До чего доходит — иногда ночами пускают погреться в свой экипаж.
Ну, мы конечно пытаемся (и не безуспешно) укрывать часть доходов,
но и цветные нас особливо по ночам гоняют, ночь самая выгодная в
плане финансов часть суток.

И доложу я вам, выгодное это дело. С каждой жертвы, зашедшей в
подъезд, мы снимаем полграмма минимум (а работает нас либо двое,
либо трое). Либо, когда к нам подходят с просьбой взять, берем, но
отдаем пакетики с фиксажем, а все то, что взяли — делим. Либо, в
некоторых случаях отбираем у людей количества побольше (это если
кто берет больше 5 грамм, нам цыганка маячит =). Ну и само собой
нормальным (знакомым) людям мы берем кайф за раскумарку, честным
образом, ибо многие знают, чем мы занимаемся, а мусорам платить не
хотят, проще кого-нибудь из нас раскумарить…

В среднем получается, что за 3–4 часа "работы" у нас на каждого
выходит по 2.5–3 грамма в рыло (это минимум), плюс какие-то
финансы на инструментарий. Ну и соответственно, каждый из нас уже
набрал на этой точке в долг просто дикое количество эфа, и само
собой — никто отдавать его не собирается. Ну и на самый крайняк
нас иногда подогревают отобранным товаром товарищи в серой форме —
в обмен на пиво =). На мой день рождения просто так подогнали мне
грамм, правда, пришлось показать паспорт — мол, не вру, и в правду
юбилей…=)

Вот такими делами я занимаюсь последние дни, и вся наша
сработавшаяся кодла молится, чтобы эта точка протянула как можно
дольше. Ибо, как выяснилось, дело это выгодное, и когда нет денег
(нет любви…=), кидалово выходит единственным способом заработать
себе на раскумарку. Что я и делаю. Зарабатываю. А кто не без
греха, пусть первый меня раскумарит =)…
А я пошел работать, хоть есть на ночь и на утро уже нормальное
количество. Запас карман не тянет. Вот только поправлю организм…

по ряду причин имена, адреса и прочие подробности опущены

---

~DiS~
Анонимные наркоманы и как с ними бороться



За свою торчковую жизнь я произвел много попыток отказаться от
употребления наркотиков, или, по крайней мере, начать
контролировать их употребление.
Во время очередного героического отказа от наркоты (лето 1998
года, тогда это был джеф и героин), один мой знакомый торчок,
другом я его называть не могу по ряду причин, предложил мне
посетить собрание группы Анонимных Наркоманов. Физические побочки
отказа от наркотиков меня тогда уже отпустили, я был
перекумаренный, и больше всего на свете мне хотелось валяться на
диване и жалеть несчастного себя, а еще лучше – плюнуть на все и
пойти раскумариться. Но знакомец вцепился в меня как клещ. «Да ты
не понимаешь — разорялся он, — ты вот приходишь туда, и там все
такие же, как и ты, с такими же проблемами, там всем так же
херово, как и тебе сейчас, и, посидев на группе, пообщавшись с
коллективом, тебе и полегче становится. Вот, погляди на меня…» Я
поглядел, зрелище было не то что бы очень ужасающим, но все же
неподготовленного человека оно могло повергнуть в бездны ужаса и
депрессии. Стандартный питерский торчок, образца 1998 года, с
приличным стажем, на легкой абстяге. «Вот я уже не торчу две
недели! И все это благодаря группе! Там мне, наконец, открыли
глаза…». В том, что мой приятель не торчит уже две недели, я
сильно сомневался, не тот он был человек, чтобы вот так взять и не
торчать, причем такой большой по его меркам срок. Да и не верилось
мне, что в такую насквозь проширянную голову можно вложить хоть
каплю здравого смысла. Но желание хоть какого-то разнообразия в
ощущениях и какой-то новизны, а также примитивная скука сподвигли
меня на поход в эту секту, как я про себя сразу окрестил группу
Анонимных Наркоманов (NA), да и ехать было недалеко. На последние
деньги мы со знакомцем раскурились («только ты на группе не
говори, про то, что мы накуренные, там так не принято…») и
отправились спасать себя и свои души из оков наркотического
рабства. Для питерцев сообщу адресок – улица Пушкарская, 34 (на
правах рекламы), метро «Петроградская» или «Спортивная».
Располагалось сие неформальное объединение наркоманов в бывшем
магазинчике, на первом этаже старого дома. Занимали господа
Анонимные Наркоманы две комнаты – первая комната – эдакий
предбанник, где на раздолбанных продавленных диванах и креслах
маялись торчки в ожидании начала группы, и вторая комната, чуть
побольше – собственно зал для собраний, заставленный
всевозможнейшими местами для сидения – разнокалиберными
табуретками, стульями, креслами, и диванами. Да, еще была кухня,
закуток метра два на два, где был чайник…Вот и все про обстановку.
А что, бывало и хуже…
Как только я переступил порог данного заведения, половина
Анонимных Наркоманов моментально утратили для меня свою хваленую
анонимность. Какие люди там сидели, какие люди…Элита наркоманов,
звезды Дыбенко, одиознейшие личности, приятели (причем, что очень
странно – трезвые)… Группа «Пилот» почти в полном составе, бывшая
звезда эстрады рэппер Мистер Малой, диджей Кефир, Тима Земляникин,
бывший лидер «Ножей Для Фрау Мюллер», с которым мы вместе зажигали
в «Тамтаме» пред изумленным Севой Гаккелем, директором клуба,
Вадик «Сова» — бывший вокалист «Двух Самолетов»… Несколько
консультантов Валентины Владимировны Новиковой (sic!) – Седой,
Дед, Михей… Бандиты. Люди, знакомые мне по Дыбенко и по Джефке –
Леоныч, Козырь, Березовский, Cнэйк, Дюк… Девочки, опять-таки,
разные: знакомые, хорошо знакомые, и слишком хорошо знакомые =)… В
общем – первые пятнадцать минут я пожимал там всем руки, обнимался
и обменивался впечатлениями и телефонами.
Сразу оговорюсь – до этого на практике я не был знаком с идеями и
программами АН, хотя собрания и показательные выступления
основательницы и лидера движения Валентины Владимировны Новиковой
(о Вале – чуть ниже), и даже с наладил с ней неплохие отношения. В
общем – теоретически я был малость подкован. И поэтому практика
собраний была мне весьма и весьма интересна, как знатному людоведу
и душелюбу.
В теории все звучало довольно-таки прозаично. Давным-давно в
славной стране Америке встретились два алкоголика, которым позарез
хотелось выпить, даже не выпить, ибо алкоголики не выпивают, а
нажраться. Но они себе отказывали в этом, довольно таки безобидном
желании, может быть силу воли тренировали, может здоровье уже не
позволяло…И, встретившись и поболтав друг с другом о бедах своих
синих, о проблемах и депрессиях они с удивлением осознали, что
компульсивное желание употребить разведенный этиловый спирт с
разными добавками и получить желанную эйфорию, а говоря понятным
языком — тяга набубениться отпустила их, и стало им легче жить во
враждебном абстинентом мире. Завели они себе за правило
встречаться с завидной регулярностью и поддерживать друг друга в
нелегкой борьбе с зеленым змием. Привлекли собутыльников. Так была
создана первая в мире группа Анонимных Алкоголиков (АА). Аминь.
Движение синюганов-абстинентов стало постепенно разрастаться,
шириться, и заполонило собой все Соединительные Штаты, да и
братскую Канаду тоже затронуло. Толпы алканавтов каждый день
собирались вместе в различных местах и убеждали друг друга в
радостях трезвой жизни. Были выработаны правила АА, устав, и
прочая бумажная подоплека дела. И, положа руку на сердце, сроки
ремиссий у членов АА стали увеличиваться – движение работало. Отцы
основатели немерянно загордились этим фактом и стали рубить
деньги, как и положено настоящему янкесу. Но речь не об этом. Этим
движением заинтересовались скептически настроенные психологи,
наркологи и психиатры. Мол, как так – кетаминовая терапия
алкоголиков, на которую в то время не могли намолиться, показывает
куда более худшие результаты, чем тусовки синих. Причем без всяких
профессионалов – спецов по зависимостям! Дилетанты вытаскивали из
алкогольной пучины куда как больше народу, чем эксперты!
Тщательное изучение, анализ, спектроскопия и хроматография
показали – что дело обстоит именно так – люди отказываются от
употребления спиртного именно за счет общения друг с другом в
трезвом состоянии и выполняя некоторые действия – как-то
соблюдение трезвости и написание «Двенадцати Шагов АА» —
двенадцать пунктов программы, ведущей к трезвой жизни. Тут я их
перечислять не буду, да и не помню я их, кому интересно –
посмотрите на нарком.ру, там вроде было…Потихонечку в собрания АА
стали вливаться и братья наши – торчки. Для АА не было никакой
разницы – бухаешь ты как свинтус или торчишь напропалую – «ты наш
брат, добро пожаловать!». И выяснилось, что соблюдение правил АА и
написание двенадцати шагов помогает и торчкам. Многие посетители
собраний переставали торчать и являли собой образец трезвости без
всяких психотерапевтов и метадоновых программ. Но какой наркоман
будет тусоваться вместе с алкоголиками? Западло, верно. И толковые
ребятишки из торчащей западной братии взяли и отделились от АА,
создав группы АН, Анонимных Наркоманов. Переписали и малость
подкорректировали программу, подправили Двенадцать шагов,
придумали свои правила и ритуалы и стали тусоваться сами по себе,
в отдалении от чуждых синих. Вот собственно и вся теория.
Так происходило все в Америце. У нас было несколько по-другому.
Долгое время в Питере были лишь пара групп Анонимных Синюганов,
куда сползались алики, и изредка забредали измученные кумарами
торчекозники. Эпохальнейшим событием для становления питерского АН
движения стало появление Валентины Владимировны Новиковой на
собрании АА. Пришла она туда (вернее не пришла, а ее принесли, ибо
ходить Валя уже не могла – флегмонки, знаете ли, расплата за 20
лет торча), потусовалась – а через какое-то время бамс – бросила
торч. С ее то стажем! А поскольку женщиной Валя была насквозь
циничной, прозаичной и жесткой (по свидетельствам очевидцев, даже
когда Валя банчила соломой – у нее был самый худший товар и самый
душный насып во всем городе, и к ней не ходили торчки даже когда
были простои на других точках =) – решила она заняться созданием
АН. Сказано – сделано. Валентина скаталась в Америку (на какие
деньги – история умалчивает), покрутилась там, быстренько при
поддержке западных торчков обзавелась каким-то липовым, видимо,
дипломчиком, попросила у богатых американских абстинентов денег, и
прикатила обратно, выбив неслабый кредит. В Питере госпожа
Новикова развернула бурную деятельность. Перво-наперво она
прирулила в городскую нарколожку, что на 5-ой линии Васильевского
Острова и прикупила там себе этаж для организации центра (самое
пикантное в данной ситуации – это то, что Валя была неоднократной
посетительницей этого диспансера, и в последний раз врачи попросту
отказались ее лечить, мол – бесполезно). Был создан центр
«Терапия», официально – 4 отделение ГНД, а также – пара-тройка
групп АН, естественно под негласным патронажем Вали. Программа «12
шагов» начала свое триумфальное шествие по городу. Из своих
корешей по торчу, мадемуазель Новикова отобрала несколько не особо
сторчавшихся персон, отправила их в Штаты, ума, сил и здоровья
набираться, а после того как они укрепились в своей ремиссии и
были готовы положить изъеденную циррозом и гепатитом печень на
алтарь «12 шагов», сделала их своими помощниками ака
консультантами. И начала всех желающих лечить, кого бесплатно,
кого за деньги. Быстро получила признание у всех нужных структур,
раскрутилась, и на данный момент является признанным авторитетом в
области лечения наркоманий. Регулярно читает перед восторженной
аудиторией, состоящей из мамаш наркоманов и полу-перекумарившихся
индивидуумов пылкие лекции, которые надо видеть… Помнится, ожидая
появления джефа на точке, я камрадам Нулорилллу и Слону в лицах
пересказывал некоторые Валины выступления, дык они с лавки от
смеха падали. Мда. Вот такая Валя. Я к ней хотел как-то улечься на
отделение, перекумариться в тесной и дружеской обстановке, походил
на ее выступления, познакомился с ней поближе, пообщался, но когда
узнал, какое количество писанины надо будет осуществлять вместо
блаженной перекумарки под всякими препаратами – резко остыл к этой
теме и вообще отбросил идею переламываться…
Вот вкратце и вся теория, которая была в моей голове к моменту
прихода в группу АН. А теперь – как все это выглядит на практике.
Звенит колокольчик – начинается собрание. Все абстиненты лениво
тушат бычки, и, переговариваясь, неспешно ползут во вторую комнату
– в зал заседаний. Рассаживаются, стремясь занять лучшие (читай —
удобные) места. За стол, стоящий на некоторым возвышением у одной
из стен забирается ведущий группы. Это человек с серьезным сроком
трезвости, признанный авторитет, кавалер всех орденов «Двенадцати
Шагов», настоящий абстинент. Тишина. Представление начинается.
Сперва все здороваются. Звучит это так. По очереди каждый из
присутствующих на группе заявляет «Здравствуйте! Меня зовут
так-то, и я наркоман!». Все аплодируют и кричат «Привет!». В общем
– цирк. Ладно, все поздоровались. Приступаем ко второй части
ритуала. Ведущий: «Всем известно, что новые члены нашего движения
очень важны для нас. Есть ли на собрании люди, пришедшие сюда в
первый раз?». Если есть новички, они по очереди встают, и их
встречают овацией. Третья часть ритуала. Вопрос ведущего: «Есть ли
в зале люди, у которых сегодня юбилейная дата трезвости?» (месяц,
два, три, полгода, девять месяцев, год, два, и т. д.). Если есть
такие счастливчики, то овация длится минут десять, после чего
иногда юбиляру вручают жетон на цепочке, причем жетон строго
определенного цвета. Я точно знаю, что месяц ремиссии отмечается
белым жетоном – ибо я его заслужил (чем я, как настоящий Анонимный
Наркоман, горжусь =). Жетон выглядит насквозь прозаично – круг из
пластмассы диаметром сантиметра 4, короткая цепочка, на одной
стороне аббревиатура NA, на другой – надпись welcome. Могучая
вещь, у меня до сих пор где-то валяется. После всех этих
приветствий и аплодисментов ритуал продолжается. Ведущий:
«Ознакомимся с правилами АН, которые написаны братьями
нашими…(слово «аминь» напрашивается…)». Достается священное
писание – методичка программы «Двенадцать Шагов», обычно –
дерьмовенького качества брошюрка, откатанная на ксероксе и сшитая
скрепкой. И, каждый из присутствующих, по кругу читает вслух по
одному предложению из этой Библии НА. Я их тоже, разумеется, не
помню, но если отбросить весь пафос, витиеватость, и прочее
словоблудие, то правила можно сформулировать так – если ты
упоротый, то права голоса на собрании не имеешь, сиди и слушай,
если ты не торчок – то освободи помещение, названия наркотиков не
упоминать, кайф с собой на собрание не носить, много не базарить,
уважать присутствующих, говорить только когда до тебя дойдет
очередь. Вроде так. Может, что и пропустил – но сорри, давно это
было… После того как правила все прочитаны, начинается новое
круговое чтение – эдакий экстракт из программы НА, пафосный
донельзя. Вот. Занимает вся эта канитель минут двадцать. Ну и
после этого — начинается собственно само собрание. Выглядит это
так.
Задается одна (иногда две) темы для обсуждения – либо ведущий
придумывает, либо кто-нибудь из зала предложит… «Давайте поговорим
о прекрасном…У вас есть глисты? Нет? Ну и прекрасно». К примеру,
задается тема «Депрессии и как с ними бороться». И все участники
этого пандемониума кратенько с места, не вставая раскладывают, как
они борются с депрессиями – неизменными спутниками анонимного
наркомана… По окончании своей речи благодаришь аудиторию и
наслаждаешься аплодисментами. Нечего тебе сказать – говоришь «Я
сегодня послушаю. Спасибо». Если ты, сволочь такая, пришел на
группу обсаженным, честно признайся в этом и заяви «Я сегодня
помолчу. Спасибо». Тебе все равно поаплодируют, и даже пожалеют
тебя, мол, сорвался, бедняга, ай-яй-яй…
Вот в таком духе протекает собрание. После выслушивания всех
ценных и не очень ценных советов все встают, хором благодарят друг
друга, и читают молитву Анонимного Наркомана (которую я тоже не
помню). После этого пускается шапка по кругу, и все туда кидают
мелочь, которую впоследствии пропивают (в смысле покупают на нее
чай, кофе, и прочие печенюшки, чтобы опосля собрания утомленные
братья по вере могли испить чайку и отдохнуть от трудов земных,
самое смешное – чайные ложки продырявлены, чтобы в них нельзя было
сварить…продырявлены не черенки, что важно, а именно сами ложки. Я
лично даже такой дырявой ложкой пользоваться брезговал…да и прочая
уголовно-криминальная публика тоже – не по понятиям =).
После собрания господа Анонимные Наркоманы занимались кто чем. Кто
топал домой, кто отправлялся мутить, кто – просто сидел в
предбаннике и трепался. В общем – одна большая тесная тусовка, в
которой и намутить можно, и девочку закадрить, коль хочешь, а
можно карьеру делать, пробиваться по лестнице выше, в
спонсоры…Спонсор – это круто. Человек с большим стажем трезвости,
обычно не менее двух лет, который присматривает за новичком,
посвящает его в тонкости программы, помогает писать все шаги (да,
чуть не забыл – каждый участник собрания обязан писать все
двенадцать шагов, свои состояния и ощущения, и большая часть
вопросов на собрании – как раз по этим самым шагам. Я было по дури
стал писать первый шаг, который звучит вроде так «Наркомания
сделала мою жизнь неуправляемой» — там надо привести все примеры
данного утверждения, то бишь – перечислить все свои косяки, кидки,
криминальные деяния, и вообще – грубо говоря описать свой Путь
Торчка – сами понимаете – первый шаг можно писать год…Начал я его,
окинул взглядом объем работы, и плюнул. Забил. Наркомания
победила…). И если этот новичок действительно впиливает в
программу, и не торчит, очень часто спонсора этого перекидывают на
ответственный участок работы – надзирать за чадом какого-нибудь
насоса, естественно не бесплатно. Пара моих знакомцев в месяц
имеют около косаря зелени за спонсорство. Неплохая добавка к
зарплате…
Весь минус в том, что эти собрания надо посещать регулярно, три
раза в неделю, до хрена всего делать, активно участвовать в работе
группы, писать всякую лабуду и не торчать. Естественно, я забил на
все это дело оченно быстро, и ходил на группу – так, либо время
убить, либо с корешами замутить чего, либо денег намотать…А потом
на Пушкарскую стала ходить барыга, и я просто туда катался
брать…Но самое главное, что меня отторгло оттуда – легкая примесь
безумия в глазах активистов движения, которые действительно не
торчат и действительно работают по программе. Секта, самая
натуральная. Как я понял, люди действительно переставали торчать,
но плотняком подсаживались на программу и группы – катались по
всей России, создавали подобные организации где только можно, в
общем – Аум Сенрике, в чистом виде. А я такие фишки не люблю.
Посему и забил. Ну и торчать естественно не собирался бросать…
Такие дела.
Пожизненный Анонимный Наркоман Дис.

---

Дис
Концерт Rammstein в Питере

"Посещение концерта является риском, который принимает на себя
владелец билета" (надпись на билете на концерт Раммштайн)

Cложное это дело, писать отчет о посещении концерта любимой
команды. Беспристрастно не получится. Но — что делать, буду
описывать так, как я это видел.
Итак.
19–00, метро "Проспект Большевиков".
Вестибюль забит людьми разных окрасов, вероисповеданий и
музыкальных пристрастий. В многоголосом гуле голосов проскакивают
немецкие фразы. Вдоль стен вестибюля стоят менты и недобрыми
взглядами изучают эту толпу. Выхожу на улицу, та же картина —
фанаты и менты. Покупаю пиво и отправляюсь на место встречи с
товарищами и боевыми подругами — к кассам. То и дело отбиваюсь от
людей просящих билетик. Видимо, я очень похож на барыгу =).
Встречаемся, попиваем пиво, трындим о том о сем. В кассах полно
билетов, но — от 1500 до 3500…Народ не спешит покупать. Дорого. К
входу в Ледовый просто не пробиться. Легавые надрываются в
мегафоны, то и дело в ход идут дубинки.
Решаем идти через второй вход, идем туда, там та же картина — море
людей пробиваются к милицейскому кордону. Ввинчиваюсь в толпу,
держа билет в высокоподнятой руке, дабы не огрести дубинкой как
безбилетнику.Опа…ОМОН. Баллоны..Газ! Черемуха пошла на толпу, в
которой, по правде сказать отморозков и гопоты было весьма
мало…Мат, кашель, крики…Откашливаясь, пролезаю к первому кордону,
отрывают часть контроля (билет был с двойным контролем).
19–45. Ледовый дворец.
Наконец то я внутри. Вторая зона ментов, обыск, отрывают
оставшийся контроль. В Ледовый вваливаются вполне приличные люди,
с красными от газа лицами…Матерщина. "Да чтоб я за свои 2500
рублей газом от мусоров получал" орет какой-то здоровенный мужик
бандитского вида…Бабушка преклонных лет ведет за собой плачущую
внучку…Звонки мобильных. "Ну где вы? Мы уже внутри, ждем
вас…"…Покупаю себе пива (кстати цены были очень разумные, 35
рублей за поллитра Невского, кстати, там еще торговали мои любимым
Бочкаревым, но — безалкогольным =). Брожу по первому этажу
Ледового Дворца, поджидая камрадов, высматриваю обещанную на
билете лицензионную продукцию. Ага, вот она. Торговля футболками.
По 360 рублей, Гм…Нафиг, нафиг…Оппа, диски…Почем? По 800? Да ну,
такого не бывает….Вот и вся рекламная продукция, хотя вру, еще
мужики и бабки синюшного вида торговали маленькими флажками с
надписью Rammstein по 100 рублей…
В толпе, что скапливается у входа на арену происходит обмен
билетами. Сейчас поясню, зачем. Билеты были двух категорий —
сидячие, в секторах, и входные, стоячие, на арене, в толпе.
Переходить из сектора в сектор нельзя, сиди на том месте, которое
написано в билете. И естественно, люди, пришедшие на концерт
желали сидеть или стоять вместе со знакомыми. Для этого
производился обмен билетами. В основном меняли сидячие на стоячие,
даже с доплатой…
В итоге, минут через двадцать наша тусовка собирается вся вместе.
Подымаемся на второй этаж, закупаемся пивом, за которым очередь
как ни странно была совершенно маленькой (пивом торговали у
каждого сектора), пьем, озираясь по сторонам и выискивая
знакомых…А их там было много…Щас перечислю, кого я там узрел.
Роман Трахтенберг. Нагиев. Рост. Текила Джаззз. Scang. Deflection.
Great Sorrow. Немоляев, в дугу пьяный, предлагал купить у него все
диски БониНЕМ за 100 долларов, в итоге их просто подарил, забыв,
что на концерте Slayer он мне их уже дарил. Байкеры. НОМовцы Иван
Турист и Андрей Кагадеев, стоявшие за нами в очереди оченно
удивились узрев меня — мол ты же умер…Кстати большинство людей
встретивших меня там смотрели на меня как на воскресшего — все
уверены что я уже давно сдох (Гордон не даст соврать). Мелькал
Илья Чёрт, но это было далеко, и на мой свист он не отозвался…И
так далее.
Пока пили пиво и общались на сцене выступала группа IFК, в
качестве разогрева. Ничего про них не могу сказать. Имхо с уходом
Паштета они много потеряли. Большинство посетителей банально пьют
пиво. На IFK всем параллельно, все ждут Их.
Начинаем рассредотачиваться по секторам. Мой сектор оказался в
самом углу зала, видно все плохо, в общем — вид не спереди, а вид
сбоку. Сижу, скучаю. Сцена выглядит как обычно, никаких
многоствольных огнеметов и огромных исскуственных фаллосов нету.
Сцена как сцена. Барабанная установка богатая. Периодически по
сцене ходят люди, настраивают звук. Арена забита. Море людей. Все
сектора тоже. Приблизительно тысяч тридцать народу. Параллельно
рассматриваю абсолютно неузнающего меня Гордона, который с женой и
братом что-то втирает охранникам, мол им неудобно, ничего не
видно, и вообще — хотят места поменять. Окликаю, радостная
встреча. Тут подавливают еще пара моих знакомых с воплем — "Диса,
ты жыфф?". Идем все дружно пить пиво, ибо концерт пока не
начался…Пронырливый и ушлый Гордон умудряется обменять два наших
секторных билета на две проходки на арену, и, залпом допив пиво мы
бегом со второго этажа несемся к КПП у входа в зал, ибо оттуда
доносятся первые вступительные клавишные аккорды явно немецкого
происхождения….
20–30. Rammstein.
Все происходящее очень напоминает концерт Live Aus Berlin.
Внезапное появление музыкантов в клубах дыма, сопровождаемое
вспышками. Медленные индустриальные аккорды…Сверху опускается
большая платформа, из которой вниз бьют струи огня и искр. На
платформе — Линдеманн. Бронежилет, суровые ботинки, даже не
ботинки, а сапоги. Асбестовые штаны. Ирокез. Спрыгивает на сцену.
Понеслось. Первая песня с альбома Mutter. Зал в истерике.
Пиротехники пока нет, лишь вспышки прожекторов и дым…Вторая песня
— Links234…Тоже лишь мерцающие огни.Мы с Гордоном начинаем
пробивать себе путь вперед, к сцене. Нелегкое это дело, доложу я
вам…Но в итоге мы пробились к самому ограждению, метра три до
сцены. Видно просто все. Только очень жарко и тесно, то и дело
приходилось поднимать падавших на пол людишек =). Веселье началось
на песне Nebel. Господа Линдеманн, Флейк (который весь концерт
ураганил в белом халате на голое тело) и оба гитариста надели на
себя какие-то странные маски с длинными трубками, вставленными в
рот и стали пускать струи огня изо рта друг в друга. Особенно не
повезло Флейку, у которого вместо пламени из этой трубки била
тонкой струей водичка…В итоге оба гитариста и Линдеманн стали
направлять огонь на несчастного Флейка, который старательно
уклонялся от языков пламени (длиной порядка трех метров) и
отплевывался водичкой…Зал заходился от восторга.
Протусовавшись в толпе у сцены порядка 6–8 песен мы с камрадом
Гордоном решили выбираться обратно, передохнуть и перекурить, ибо
долго в этом людском месиве находиться было невозможно. Про те
песни, что игрались пока мы были у сцены сказать нечего. Раммштайн
есть Раммштайн, четко и сыгранно, почти без ошибок. Пиротехники и
других сценических эффектов почти не было, лишь вдоль сцены
взлетало пламя почти до потолка (чертовски жарко было около сцены,
друзья мои, пару раз весьма ощутимо опалило лицо), да еще
Линдеманн во время песни Муттер бил себя микрофоном по лбу,
раскровянил бровь и сломал микрофон. Флейк играл на маленьком
синтезаторе, из которого били искры во все стороны, но это длилось
недолго, ибо суровый здоровяк Линдеманн мощным пинком обутой с
сапог ноги свернул синтезатор на пол и растоптал.
После того, как мы с Гордоном абсолютно мокрые выбрались на более
отдаленную площадку началось самое интересное. Отыграв сет песен с
альбома Mutter тевтонские камрады начали бомбардировку тяжелым
оружием — всенародно известные и любимые хиты с предыдущих
альбомов — Sehnsucht и Herzelaid…
Ashe Zum Ashe. Sehnsucht. Tier. Weises Fleish — Линдеманн
выкатывается на сцену в сапогах, из носов которых бьют двумя
фонтанами искры, все ожидают синтезаторного проигрыша, во время
которого на всех концертах Флейк уходит из-за синтезатора и
демонстрирует амфетаминный танец (на вопрос Раммштайну откуда
взялась эта фича они ответили что во время одного концерта на
Флейка упала искра и его одежда загорелась, он выскочил из за
стойки с клавишами и стал бегать по сцене и тушить себя, это так
понравилось суровым немецкми парням, что они каждую песню Weisess
Fleish сопровождать таким шоу). Флейк не подкачал. Дрыгая голыми
тощими ногами, в развивающемся халате он дал такого стрекача по
сцене, что я чуть со смеху не помер…
Как только зазвучали первые аккорды к композиции Du Hast зал
взорвался таким ревом, что я подумал что оглохну…Рядом со мной
пара людей траснлировали концерт по мобилам… "Слышишь, это Ду
Хаст! Ду Хаст, еб твою мать!" надрывался в манерную трубку мужик
лет тридцати пяти…Линдеманну даже не пришлось особо петь, зал
перекрывал его слова могучим ревом Du Hast Mich! Потом вместо
стандартного взрыва телефонного аппарата этот немецкий паразит
вышел на сцену с ракетницей и запулил прямо в зал. Ракета
пронеслась над толпой и взорвалась в полуметре от нас с Гордоном,
мы чуть не охуели…=) Песня закончилась под барабанное соло,
которое Кристоф устроил горящими и искрящими барабанными
палочками.
Buck Dich (Нагнись). Я долго ждал этой песни, ибо всегда хотелось
посмотреть на имитацию гомосексуального акта между Линдеманном и
Флейком. И сцена эта не обманула моих ожиданий! Линдеманн с
огромной искусственной шнягой (по научному — с дилдом) гонялся за
Флейком по всей сцене, несчастный искал спасения у других мемберов
(хотел написать "членов", но потом передумал =), но встречал везде
отказ, в итоге Тилл таки словил свою жертву, за ногу проволок по
всей сцене и на глазах изумленной публики овладел Флейком в особо
извращенной форме. Эякуляция наступила быстро и наверно пару минут
Линдеманн забавлялся тем, что выпускал могучие фонтаны
искуственной спермы в зал и на Флейка.. Одна моя знакомая, которая
сидела на трибуне рассказала, что во время этой песни молодой
папаша трогательно закрывал малолетней дочурке лицо, дабы она не
смотрела на сцену и не получила моральной травмы, которая могла,
без сомнения зародить в ее детской душе отвращение к мужщинам…=)
После Buck Dich Раммштайн покинули сцену. Типа ушли насовсем, не
попрощавшись. Но не надолго…Зазвучало клавишное интро к песне
Rammstein. Зал снова взорвался. Линдманн очень колоритно и красиво
горел, на лоб у него был пристроен лазерный прицел…После Rammstein
началась заключительная фаза концерта. Следующие две песни —
IchWill и Sonne прошли без спец эффектов, да их и не нужно было —
все прыгали и орали как сумасшедшие…Такое впечатление, что
менеджемент группы спецом уточнил, какие клипы находятся в ротации
на наших каналов, и с учетом этого строил конецртную обойму…
Предпоследней песней концерта была перепевка песни Depeche Mode
"Stripped". Тут то и произошел казус, которого я всегда ждал, и
был уверен, что в России это произойдет. У господ из раммштайна
есть одна традиция — во время песни Seeman (Моряк) выпускать в зал
резиновую армейскую надувную лодку, в которой сидит все тот же
несчастный Флейк (именно его взрывают в клипе IchWill) и лодка
путешествует по лесу рук вдоль всего зала…Отчего то в этот раз
музыканты решили отправить Флейка в плавание под песню Stripped.
Лодка затонула недалеко от берега, то бишь от сцены. Видимо наши
люди решили не передавать Флейка дальше в зал, а притопили там где
не глубоко, и собрались рвать его на сувениры…А может быть просто
не удержали…Не суть. Оставшиеся на сцене коллеги сгруппировались
на краю сцены (причем не переставая играть) и с ужасом смотрели на
тощие ноги Флейка мелькающие в толпе. Линдеманн правда в знак
солидарности к боевому камраду и гомосексуальному партнеру
прекратил петь, дабы Флейк принял смерть под музыку онли, эдак
инструментально. Ну правдами и неправдами злосчастного клавишника
таки добыли из толпы и вернули на сцену.
Последняя песня концерта. Линдеманн с огромным российским флагом
выходит на сцену и под мощный гитарный кач начинает петь по русски
какую то древнюю отечественную песню "Работа у нас такая…". Чтож,
наследие ГДР сказывается. Видимо, славные немецкие парни хотели
сделать приятное нашей публике. На прощание довольно таки чисто
сказав "До свидания Петербург, Раммштайн любит вас", бойцы
удалились. Концерт закончился.
Вот и все, что было. Все шоу напоминало урезанную версию Live Aus
Berlin, обидно что не было новой шоу-программы, которую так
расхваливали люди, ходившие на концерты Раммштайн в Германии. Но
все равно. Это было очень круто.

---

~DiS~
Как берут джеф на Ржевке


Как же тяжело нынче нашему брату марцефальщику: лето, жара,
тридцать пять на солнце, эфедрин по 300 рублей в розничной
торговле. А ведь его еще и взять надо! А взять эф для большинства
людей стало проблемой. Это то я и выяснил за эти выходные. Щас
расскажу.
Позакрывались многие точки наши славные в славном районе Ржевки.
Остались лишь оченно популярные среди кидалова и любимые милицией.
Вот и мне опосля моего провала на Осипенко, пришлось обратить свой
замутненный нахлобучками взор в сторону места под кодовым
названием <Яма> — а именно в район Жориных дворов, что всем
питерским торчкам известны — угол Энтузиастов и Ударников, дворы:
Там и Ляля, которая уже не торгует (увы, увы:), и Лариса, что
торгует бадягой, и Эсмеральда, к которой мне просто уже неудобно
ходить, я там и так набрал в долг столько, что за год не
рассчитаюсь, и героиновые точки, и сам Жора с семьею банчит.
Удобный такой дворик, что ни подъезд, что ни этаж — то точка. Вот
там и происходит нынче все движение, ибо остальные точки типа на
каникулах, или торгуют лишь своим и в определенное время. А мне не
нужно определенное время, мне в лом отчередь отстаивать к Райке
или платить операм у Тамары или тащиться на Ленскую, которую
Дженни еще воспевала в своих постах. В гробу я видел Ленскую, с ее
Светой и тремя видеокамерами на трех этажах. Мне Жора как-то ближе.
Вот и поперся я к Жоре во двор. И что я там узрел:Это просто
пиздец какой. Три машины ППС, один жигуль оперов, на всех лавках
сидят кидальщики. Все подходы к двору и из него обложены
кидаловом. На остановках около квадрата — абстиненты. Проезжают
взад вперед ппсники:Песня. Граждане милиционеры, это просто
беспредел! Я согласен, можно брать деньги за вход, коль вы такие
жадные:НО! Не всем же отделом! Район большой, нахуя всем около
одной точки пастись! Я не понимаю, хоть бы делали как раньше — час
один экипаж стоит, час — другой, так и по расписанию и жили:А щас
— всем сразу хоцца денег:
Но брать то надо! Я смелой походкой порулил к операм, попросился
на точку. Те мне зарядили 300 рублей за вход — на всех, и еще
порекомендовали опасаться кидалова. На кидальщиков хуй я клал,
половину из них я знаю, да и не лезут они ко мне, но чтобы платить
300 рублей за вход в Жорин подъезд? Не Хо-Чу! Так я оперу и
сказал. И отправился к ППСникам. Те мне тоже самое и сказали — мол
либо бери у нас — за 500 грамм, в полтора раза дороже, либо плати.
Ну и под конец пообщался с кидаловом — те сами в шоке от такого,
сидят на кумарах и готовы друг друга убить:
После пешей прогулки (ВоВаН — пешей, не на машинке =) по району я
выяснил что я могу либо взять фиксаж на Коммуне, либо отправляться
к Тамаре, у которой грамм как половинка, либо все таки рулить на
Яму:А люди то меня ждут на остановке, я им пообещал что за 15
минут разберусь, а тут везде такая шняга:Некрасиво, подумают что я
их развел, а я так не люблю:
Взял я таки. И потом брать ходил, и два дня брали, чередуясь с
приятелем Костиком, ходили мы к Жоре и брали, и не платили ни
ментам ни кидалову, но бля, как! Один поход на точку теперь у меня
занимает 40 минут, учитывая то, что хата, где мы мутили, находится
через от точки в пяти минутах ходьбы (адрес не скажу =), и делов
то по идее — перейти дорогу, войти во двор, дойти до Жориной
парадной, там — второй этаж, дверь, звонок, дырка — и путь назад.
В общем — операция в стиле великой отечественной войны.
Перебежками, от куста к кусту, ожидаю пока мусора все отвернут
свои ебала от территории, чуть ли не по пластунски, до любой
парадной в Жорином дворе. Бля, сержант, отверни ебало, ну, ну:
Рывок. Фу. Проник в подъезд. Уже легче. Так. Теперь лифт. Ага. До
упора. До чердака. Бля, дверь закрыта:Вниз:Из парадного, за куст.
Снова ждать. До следующего куста. Ага. О, кого-то вяжут, уже
проще:Не смотрите на меня, это не я, меня тут нет:Бах — другой
подъезд. Лифт, дверь на чердак:О, да тут людно:Привет, привет:Не,
не могу, нет лишних денег.. Нет, не возьму. Чердак. Бля, темно то
как:Ага, дополз:Вроде эта дырка в Жорин подъезд:Выхожу.
Долго-долго стою, слушаю. Я просто физически ощущаю как мои уши
дорастают до второго этажа который мне и нужен, мои уши
сигнализируют мне — вроде бы никого нет:А я то уже обсаженный, у
меня в голове каша из измен, паранойи и всего подобного. Ладно,
брать надо. С Богом. Ну, не отвернись от меня, Аллах на этот раз.
И медленно, пригибаясь под каждым окном, заглядывая за каждый
мусоропровод — вниз, с самого верху — до второго этажа. Шарахаясь
от каждого шороха. Деньги уже свернуты в трубку. И последний
рывок. Дверь, звонок, <Валентина, это Глеб:> (Валя — это бабка что
у Жоры эф всовывает в дырки). Взял. Сныкал пакетики за ремень:Путь
наверх. На чердаке натыкаюсь на ползущего навстречу кидалу
Таджика. Зажигалка — а, это ты:Там есть кто? Не, нету:Ну лады,
может отсыпешь? Да ебанись ты, сам еле взял, и то не себе:А, это
тебя там на лавке ждут? А что? Да так:Не, никто меня не ждет, все
я пополз:Чердак кончился. Путь вниз, на втором этаже делаю деловое
лицо, достаю из кармана пустой пакет, разворачиваю его и помахивая
им выхожу — мол я за кефиром и все такое. Оборачиваюсь и смотрю на
мельтешение возле Жориного подъезда с видом полного
непонимания:Отбрехиваясь от кидалова, что все просекает, в отличие
от ментов быстрым шагом деру к хате. Подъезд, код, лифт, звонок в
дверь: <Леоныч, сука, ставь чайник!!!!!> Финиш.
Вот так приходится нынче крутиться. А что делать? Правда с семи до
восьми утра у мусоров пересменок, их там нет, но кидалово все одно
сидит, так что если кто поедет туда, знайте это.
В общем — устал я за трое суток такой свистопляски. Буду пробивать
другие каналы.
Кончил, и пошел отсыпаться.
ЗЫ. Ночью, часа в 4, вчера во дворе Жориного дома лицезрел картину
— мусорские машины, три штуки, стоят, двери открыты, пиво пьют,
сволочи. По всему двору шароебится человек 25 кидалова, в общем
тесно, как днем, я сижу на лавке, и треплюсь с парой знакомых
отбойщиков, жду пока моя очередь ползти в подъезд (все кидальщики,
ну и несколько людей не из колоды, и мы с Костиком в том числе
ползали за кайфом по очередности, дабы мусора не запалили). И тут
из матюгальника раздается такой клич на весь микрорайон (ночь,
нормальные не торчащие люди спят!) <ГРАЖДАНЕ КИДАЛЬЩИКИ! ХВАТИТ! В
ТЕЧЕНИИ ПЯТИ МИНУТ ПОКИНЬТЕ КВАДРАТ, ИНАЧЕ БУДУТ ПРИМЕНЕНЫ МЕРЫ!>
Хохот стоял такой, что чуть стекла не повылетали, мы ржали, менты
тоже ржали. Не смеялись лишь несчастные марцефальщики, которым в
тот день особо не везло — доили их все кому не попадя.
А к утру сегодняшнему мусора прознали про такой метод который я
описал, ползать по чердакам стало глупо, именно поэтому я его и
описал, теперь не только у входа в подъезд, но и на этаже где
точка, стоит наряд:.Но выход снова был найден. Но про него я не
скажу =)
Такие дела.

---

-~DiS~
Баллада об отходняке (реальные события)


06–11.
Как же я не люблю состояние отходняков, кто бы знал…
Город только начинает просыпаться, по улицам шуршат первые
утренние машины и шкрябают метлами первые утренние непохмеленные
дворники. Первые мрачные утренние пешеходы целеустремленно шпилят
по своим мрачным утренним делишкам. Бабки вышли на тропу поиска
бутылок и прочих отходов человеческой жизнедеятельности. Собачники
выводят своих четвероногих друзей на выгул, улица наполняется
резким, рвущим мозги тявканьем и поскуливанием. Поубивал
бы…Последние шлюхи покидают свои рабочие места, и ползут
отсыпаться. Стук их каблуков по грязному убитому асфальту бесит и
отзывается в голове эхом. С удовольствием бы закрыл окно, но тогда
прекратится приток относительно свежего воздуха в мою комнатенку,
да и жарко станет. Приходится терпеть все эти урбанистические
шумы. Хоть сейчас и разгар весны, но утро мрачное, и на весеннее
абсолютно не похоже. Уже светло, но свет какой-то серо-зеленый,
дома, что видны из моего запыленного окна, тоже не сподвигают
своим видом на какие-либо героические поступки…Все мрачно,
запущено и тускло. Небо абсолютно непонятного цвета, хоть облаков
не видно, но и розово-голубых колеров, характерных для рассвета
тоже нету. Странный цвет. Или это у меня окончательно сбилась
цветовая гамма в глазах? На тяге было все ярко, на отходе — все
тускло. Настройка явно скачет.
В голове по уцелевшим извилинам лупит какой-то медный молоток,
каждый левый звук вызывает боль в висках, которая постепенно
расползается по всей голове. Когда проезжает трамвай, я жалею, что
под рукой нет какой нибудь "мухи" или РПГ-24…От этого треска,
звона и грохоту откровенно хочется вешаться. Ощутимо потряхивает,
прям, скажу, знобит. Крутит ноги и спину, состояние очень похоже
на героиновый кумар с дозняка в половину грамма. Про то, что
творится во рту, я просто промолчу. Как назло нет под рукой
жевательной резинки, изобретенной индейцами майя, и воспетой
Чужими в постах о побочках…О том, чтобы выползти на улицу и
закупить это индейское изобретение и речи нет. При мысли о том,
что надо встать, долго шнуровать ботинки и тащиться до ближайшего
ларька по этой мрачно-недружелюбной улице хочется блевать, причем
долго и неотвратимо. Лучше я так пересижу. Зубы трутся друг о
друга, видимо им хочется общаться, язык трется о десны, причем это
непрекращающееся движение никак не остановить, даже усилием
остатков воли. Этот дантистский беспредел удается лишь прекратить
на малое время, а потом снова начинается скрежет и
возвратно-поступательные движения нижней челюсти.
Бьет сушняк, кефир, который я в себя пропихиваю через "не хочу" не
приносит облегчения. Полчаса назад я влил в себя бутылку холодного
светлого "Бочкарева", которое в нормальном состоянии я очень
уважаю. Двадцать семь минут назад эта бутылка вышла из меня со
свистом, в тридцать три струи, не считая мелких брызг…Оральный
выход, так скажем. Подсняться алкогольно не удалось. В теории
можно сходить в соседний квартал, там у нас торгуют героином
круглые сутки, денег на сотовый чек у меня есть. Может быть, я так
и сделаю, но не сейчас. Во первых сейчас мне будет просто не
встать и не пойти к барыге, а во-вторых…Во-вторых мне как-то
стремно засыпать, а после хмурого я вырублюсь в пять минут. Я не
спал уже слишком много дней, и мне кажется, что если я засну, а
вернее, потом проснусь, то мир изменится, будет что-то не так. Вот
и приходится сидеть и гонять…Расплата за длительный разврат.
Дождался. Блядь, а ведь спать все равно придется, рано или поздно.
Может не делать никаких отсрочек, а тупенько пересилить себя,
смотаться за героином и завалиться таки спать суток на двое?
Стремно, бля буду, стремно. Мда, это стопудово уже отходняковые
фишки полезли в мою трещащую по всем швам голову. Тема прям скажу
не здоровая…Надо прекращать гонево и что-то делать. Хватит.
На самом деле я сейчас могу встать, доковылять до кухни, поставить
на плиту чайник, и пойти к двери, добраться до куртки и достать из
внутреннего кармана полграмма эфа. Но при одной мысли об том, что
придется болтать, из глубин меня начинают подыматься остатки
"Бочкарева" и прочих жидкостей, которых я в себя назаливал в
течение последнего часа. Мда, ведь есть эфедрин то еще…Запасливый
Дис, на черный день отложил…Половинки мне хватит на два раза,
значит по времени это на полтора часа максимум. За это время я
успею очухаться, пройдут спина и ноги и можно будет рискнуть
выползти до переулка за хмурым. Блядь, но как мне не хочется
болтать…Хорошо, что не накатывает поискуха, поскольку я точно
помню, что за неделю марафона я заныкал порядка полутора грамм эфа
у себя в комнате. Где — не помню, но помню что ныкал, точно. Было
такое. И нычки свои я не бомбил, точно помню, ибо все время был
при эфе, не надо мне было вскрывать НЗ, значит лежат тут рядышком
где-то сныканные кристаллики, лежат. И пусть пока лежат. В
принципе если б я не вспомнил про половинку, что лежит в куртке,
сейчас я б наверно перерывал все свои нычки… Знаю я себя =). Так,
моя наркоманская голова, не взирая на все неприятные физические и
психологические моменты, начинает работать, причем в нужную
сторону. Родилась еще одна грандиозная идея — можно позвонить
Снежке, она стопудово не спит (еще? уже? хуй знает…), зазвать
сюда, и обменять половинку эфа на чек героина, у нее стопудово
есть, она вчера полграмма брала. Заодно и джефом двинуться,
поскольку делать то все равно мне придется, значит свою пайку я
урву, можно будет еще и с ней поразвлечься… Блядь, о чем я думаю?
Какие сейчас развлечения, к бениной маме? Так, обмен то прокатит,
Снежка до джефу сама не своя…Оно мне надо? Что я еще могу…Можно
конечно заболтать эту несчастную половинку, поставиться, нарыть
среди этого развала еще заныканного эфа, заболтать, и пойти с
готовым джефом на точку, покидать. Но — время сейчас не рыбное,
вся жизнь на точке прекратилась два часа назад, и два часа назад я
последний раз двигался, быстро меня заколотило, не ожидал, по моим
прикидкам должно было только сейчас начаться, а началось гораздо
раньше. А хули, сколько мы сделали — грамм на троих, по разу…И
половинка моя… Да вообще ночка была не особо удачная, сколько мы
сделали в общей сложности? По два на рыло, точно. И просадили все
это дело, ясен пень…Да не, это я уже зажрался. За 4 часа срубить 6
грамм, это в принципе оченно не плохо… С нуля то…Так, а что
коллеги, может они чем помогут? Мэдсэн взял четверть хмурого и
отправился спать, Гипс тоже куда-то сдулся. Глухо, видимо до них
прозваниваться… Мда, а на точку имеет смысл ползти часа через три,
минимум. И то не факт что туда кто-то приедет быстро, придется
сидеть и ждать, одному скучно. Мусора тоже отправились по делам
своим мусорским, и в машине значит не посидеть будет… Значицца
надо как-то протянуть эти три часа. Ладно, пойду я звонить Снежке,
если там облом, то через "не могу" и через "не хочу" буду болтать
эту одинокую половинку, которой наверно уже остоебенило лежать в
кармане, а дальше — видно будет…

06–54.
Вот и снова диджей Дис и передача "Для тех, кому хуево". Сходил,
позвонил. Мда, пока тащился к телефону и обратно, повспоминал все
матерные слова, которые знаю. Передвигаюсь я как пенсионер в
крайней стадии алкогольного похмелья. Тяжело. Ну а кому сейчас
легко? Дозвонился я до Снежки, радости было море, только оно мне
надо? Эта паразитка, извергиня женского роду, гонит мне, что у нее
только полташечный чекарь, а все остальное она уже загнала. Но
конечно, в обмен на пятнашку (хуй ей кто пятнашку сделает, десятки
за глаза и за уши ей хватит) она мне его подгонит, ибо я человек
хороший, и никогда ее не обламывал…Да уж, конечно…=) Как мне
удалось ее запарить на пятнашку, сам не знаю. Герой, умудрился
таки. Сам себе мысленно апплодирую. Да, пока звонил чайничек уже
успел закипеть, одно другому не мешает…=)))). Вот он, рядышком
стоит, дымится…
Что мне этот полташечный чек несчастный? Хотя после годового
неупотребления героина он меня вставляет неслабо, но все равно —
полташечный, слезки…Мда, а подшивка моя выходит закончилась…Дважды
уже двигался хмурым, и ничего, жив. Ну да, подшивке осталось то
согласно справке работать неделю…Ясен пень уже ничего от нее не
осталось, блин, раз я жив, то все понятно… Ну и хорошо. Хер его
знает, на мой изнуренный марафоном организм как ляжет этот
полташечный? Хочется верить, что нормально. Снежка брала вчера на
пятаке, там нормальным вроде банчат… Блин, блевать охота, сил нет.
Вот половинка эта злосчастная на столе лежит, три двадцатки рядом,
и меня тошнит при их виде. Тяжко….Но надо болтать, чего делать.
Как бы только не сблевать? Вот вопрос. Снежка приползет минут
через десять, ей тут идти два двора. Значит надо приступать.

07–15.

Мда. Все веселее и веселее мне становится, граждане наркоманы…Пот
градом, параллельно еще и колотит озноб. Прополоскался разок, пока
болтал, хорошо хоть в окошко. То-то дворникам будет радость, хотя
этот двор, куда выходит окошко с кухни, как я понимаю, не убирали
со времен рождения первого свидетеля Иеговы…Заболтал, мда.
Половинка на 25 кубов, плюс пятак вторяков, Снежка свою пятнашку
получит =))). Ну и я тоже не останусь без доли. Отправил две
заряженных машины в холодильник, пущай там полежат, все равно
одному ставиться мне влом, да и что это за дело — в одиночку, а
холодный джеф — это не теплый джеф, сами понимаете… Подожду, эта
гарна девица уже вышла…Да, быстро мой организм многострадальный
стал спекаться, неделя — и уже сафсем плохой Дис стал…Старею,
йопта. Пойти поискать нычки свои? А на хуй оно мне надо, ежели
найду, то со Снежкой протрескаем все это…Пущай лежат, каши не
просят =). Странно, что с ногами у меня происходит. Крутит, аж на
месте стоять не могут. Хорошо, что босиком, а тут пол паркетный,
холодный, вроде полегче становится. Отчего интересно так у меня? Я
мало встречал народу, у кого на отходах крутило ноги и спину. В
основном все мучаются от депрессухи, крышесъездов, и сушняков с
потливостью. А вот я — что не отходняк, то как кумары..Может от
того что много на опиатах торчал? Или это у каждого индивидуально?
Хрен знает. Бля, у меня ж тока двадцатки…А чем хмурый ставить?
Ладно, ежели что, сгоняю Снежку до аптеки, у меня тут под домом
круглосуточная, рай, а не аптека, и марганец, и машины немецкие, и
вата, все дела, только по ночам через решетку торгуют, ну это как
и везде в Питере.

10–18.
Гы-гы…Вот и опять я, полностью умиротворенный и довольный.
Отходняк? О чем вы говорите, какие такие ужасы…Демон в женском
обличие меня малость задинамила потому что "не могла с пустыми
руками в гости придти"…=) И пришла, с граммом эфа, и с сотовым
чекарем. И с двумя инсулинками и двадцатками. Вот это я понимаю —
толковый человек, знает что надо…Нормально. Сразу моя половинка
заболтанная в дело пошла, кстати — отлежала она в холодильнике,
отстоялась, и такая получилась штука, доложу я вам…Бомба! А может
это я в тяжелом состоянии так заболтал…Хрен знает, раз на раз
когда как выходит, раньше на заказ болтал, какой просили — такой и
делал, а сейчас в основном так, побыстрее, без всяких
выкрутасов…Женщина была в восторге, да и мне самому тоже
понравилось, даже не простругался по вмазке…А потом — все как по
маслу прошло, разломало вмиг, затем сотовый чекарь на двоих
продвигали, и вообще — разморило меня, аж чуть не вырубился…Как
же, вырубишься =))) Хуй кто дал порубиться…=))) Ну и потом, уже
перед самым уходом меня заставили заболтать этот грамм, "тока чтоб
как в этот раз было", ну я заболтал, отлил себе 20-ку, а Снежка 40
кубов с собой уволокла, сестре подгон сделать, да и самой
тоже…Посему я имею 20 кубов первяков, плюс поднял 10-ку вторых,
грубо говоря — две вмазки, состояние изумительное, все как рукой
сняло, только в сон клонит сильно. И нашел я еще свою нычку, не
полтора там оказалось, а 2 грамма, вообще лепота. Вот сейчас
нахожусь в тягостных раздумьях — отправиться на точку "поработать"
или забить на все и завалиться спать, ибо хмурый то прет, ажно
джеф перебивает…Видимо я все же выберу второе, часов до 12
придавлю, а потом отправлюсь в бой, надо деньги добывать. Всяко
мне на сегодня хватит…
Вот такая у меня получилась хроника моих первых серьезных
отходняков за неделю. По-моему я справился с ними вполне
нормально. "И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди…"
Сейчас опробую Снежкин эф и выключусь видимо.
Такие дела. "Все, кто говорят что торчать надо больше, и все, кто
говорят что торчать надо меньше — сходятся в одном — торчать надо"
Народная фашистская Питерская поговорка…

---

~DiS~
Джефка — это мой город



Нет, я все таки люблю свой город. И не устаю радоваться, глядя на
то, как люди, приехавшие в Питер, в течении пары дней
пропитываются атмосферой города, и в глазах у них недоверие и
подозрение сменяются детским восторгом:
Джефка. Хоть это и не совсем мой район, но там я чувствую себя как
дома. На каждом углу знакомые, в каждом доме точка, да и не
одна:Рай для торчков, как заметил ВоВаН:На Джефке есть свои
легенды, также как и на Невском. Веллер написал <Легенды Невского
Проспекта>, а я вот задумываюсь над тем, чтобы сделать или кого
нибудь припахать делать <Джефские рассказы>:Ибо на Джефке — свои
герои, одиозные личности, которых знают все. Глеб Пушкин, Палыч,
Таня с Кингиссепа, Тойота, братья Казины, Оля — Половинка, Таджик,
Морпех, Дудка, Парикмахер, Дэн, варщик Аргус, что таскал в кармане
лимонку, Леоныч, да тот же мой бывший дружок Алан, Лена Кривая,
Илона (=)))), Эрик, да и мы с Мишкой, смею надеяться, вошли в
аналы истории:Богема представлена диджеями Цветковым и Кефиром,
Ильей Чертом из Пилота, НОМовцами, да много кем:. Если ты на
Джефке <свой>, то с тобой ничего страшного случиться не может,
только веселые истории. Ну а как иначе? Ты идешь на точку,
здороваешься со всеми, с операми, с ППСниками:Ты — дома:=). Район
пропитан марганцем, уксусом, группой <Ленинград> — все марцефалиты
уважают, эфедрином, аптеками : Криминальный район, криминальная
столица. Был еще один — рынок Дыбенко, но там опия больше все таки
было:Джефка накладывает отпечаток на весь город. Нулориллл был в
шоке, лицезрея эфовых кидал, шакалящих по поезду Питер-Москва, а
что? Надо людям раскумариться, отчего бы по поезду не пройтись? =)
Мы с Мишкой наверно заебали ВоВаНа и Слона (хотя его хуй заебешь:)
своими байками и рассказами, абсолютно правдивыми, эти истории
случались с нами на самом деле. Если все это записать, то выйдет
<Джефский пилотаж>, правда из меня писатель, как из Ростроповича
варщик.
Сколько уже иногороднего народу приходило в шок от нашего славного
района:Взять ту же Озимь, что бывала на Джефке не раз (но больше
не будет =), Ротора (хоть он и питерский, но такое впечатление,
что иногородний), еще нескольких людей, чьи имена я называть не
буду, теперь вот ВоВаН и Слон:
Оба они мне потом говорили, что не особо верили тем постам о
Джефке что я иногда постил, вернее — просто им не верилось, что
так бывает:Гы. Разрушить заблуждение — святой долг орлов из
Виталик Тура. Не веришь — поехали, поглядишь (кстати Слона я
больше на точку не отпущу, он непрушный. Поехал — и вот, на всей
Джефке пропадает эф на пять часов. Стоит нам с Мишкой и Вовану
отправиться на точку где уже месяц не торгуют- проше бардзо, все
есть, зайдите через пол часа, привезут еще:). Вообще, Виталик Тур
— на редкость отлаженная организация. Мы с Мишкой понимаем друг
друга с полувзгляда, это ВоВаН видел, не даст соврать. Раньше нас
было трое — Мишка, я, и Алан ака <Плачущий>, но последний с
позором изгнан из наших рядов за косяки и подлянки. У нас четко
отлажено кто куда и как идет, и что говорит. Если Мишка едет на
точку, он всегда просит чтобы его сопровождал я, и наоборот.
Осечек не бывает:=) (на правах рекламы).
Джефка — это и вправду рай. Множество точек:У нас с Мишкой есть
карта района, на которой нанесены все точки, что мы знаем:Сегодня
ночью пересчитывали — отмечено 68 штук. Я думаю ее надо
отсканировать, и на всеобщее обозрение кинуть, Слон с Нулорилллом
ее видели, веселились:Если ты не просто торчок, а уже
примелькавшийся тип на Джефке, у тебя тогда появляются телефоны
барыг. Зачем идти — когда можно позвонить:Вот и звоним. <Алло, как
дела? Есть? А менты? Нет? Ладно:>:Это просто удобно. Опять таки я
помню лица наших гостей, когда мы с Мишкой минут 20 обзванивали
все точки, добазариваясь насчет скидок, стоя на перекрестке, около
Бродвея, людно, день, мусора ездят, и мы орем в голос в трубку,
отбирая ее друг у друга — <Надо 13 грамм, Тамара Александровна,
как бы без мусоров обойтись?>, аж народ оборачивался:Только на
Джефке ты ловишь машину, и просто говоришь — до Райки, до Ленской,
или к Жоре, и водила не уточняет куда и зачем, подвозит прямо к
точке:
Не могу не рассказать байку <Как Мишка познакомился с Глебом
Пушкиным>, раз уж речь зашла об автомобилях.
Пошел Мишка на точку. Купить эфа. Купил. А в кармане — печатка
серебрянная. Тормозят на выходе Мишку мусора, слово за слово —
нашли перстень (эф у Мишки найти нельзя). Отобрали, выгнали. Ловит
Мишка машину, расстроеный, жалко колечка, пруху приносило, думает
— ладно, поеду раскумарюсь с горя, эф то остался:Остановил
какую-то восьмерку, уселся на переднее сидение, и давай водиле
втирать про жизнь свою тяжкую, про то как мусора зверствуют:мол
отобрали два кольца серебрянных, денег кучу, да и эфедрин:А водила
едет, слушает, и вдруг говорит — <А где, говоришь это было? У Оли
или Райки?> Мишка — <У Райки, а типа ты откуда знаешь точки?>. А
водила ему ксиву в нос, и говорит <Я Глеб Пушкин, эту нечисть
искореняю, наркоманскую!>. А надо заметить Глеб — он официально
смотрящий чтобы не было беспредела на точках:И высаживает Мишку
там где и договаривались, разворачивается и по газам — на точку,
искать ППСников, что Мишку обнесли, <два кольца, деньги, эф> —
чтобы поделились:А Мишка к дому. Можно себе представить как Пушкин
тряс ППСников — гоните деньги и кольца, падлы, я все знаю:А
ППСники и не в курсах:
Да вообще, что я тут гоню. Кто знает — тот понимает, а кто не
видел, тот даже и не догадывается об кайфовости нашей Джефки.
Поэтому я и стараюсь гостям города показывать по максимуму, дабы
впечатлений было больше. Вот взять ВоВана — человек и мусорам на
гармошке отыграл, и город поглядел, и дверь с дыркой видел, как и
откуда там высовываются пакетики (<Да, Глеб, это охуенно, но так
напряжно стоять и добывать пакетики из дырки, а вдруг кто
зайдет?>:Проникся, Владимир! =), и джефанул не слабо, и под
открытым небом приходнулся:Не, мы с Мишкой могли все по другому
сделать — вы сидите тут, мы все сами сделаем, все привезем — так и
делали обычно — но так же скучно? Или я неправ? Жаль только они не
видели как мы барыгу на точке испугали — ВоВан и Слон ждут нас на
лавке, мы с Мишкой на точку, а там барыги нет — вышел куда-то,
стоим, звонимся, чуть ли ногами в дверь не бьем — бля, полчаса
назад брали — а тут в подъезд заваливает барыга с бабой, узрел
нас, но на всякий случай сыграл в старую как мир и известную
каждому джефскому кадру игру <Я ошибся подъездом, этажом и вообще
это не здесь, а в другом районе:>. Мы ржали долго. В итоге взяли.
=))))
просьба расценивать этот пост не как рекламу Виталик Тура (к тому
же, как вы понимаете, мы с каждым встречным и поперечным и не
работаем:=), а просто отголоски от зависа. типа размытый трип
репорт. ВоВан — тебе причитается, за рекламу. Куда ехать — знаешь.
=)))
Я кончил гон.

 

[ŅарКОТварь]

~DiS~
Смотрел я телевизор

Что творится, что творится…Куды катится этот суетный мир?
Финансист и журналист Евгений Киселев покинул транснациональную
корпорацию НТВ, на телевидении кризис, журналисты в отставку прям
целыми телеканалами подают, В.В.Путин тоже ничем особым не
радует…Только Вольфыч отказался почтить память жертв геноцида
вставанием в Думе, хоть он никогда не подводит…=), и Доренко
Сергей Леонидович морячка на мотоцикле сшиб, не на смерть вот
только. А так больше ничего интересного…
Вчера вечерком сижу дома, доволен, упорот, отходняк далеко, в
кармане лежат честно отобранные 1.5 грамма (у нас тут в соседнем
доме точка открылась джефовая, посему ваш покорный слуга и еще 2
отморозка занимаемся вымогательством и кидаловом на этой славной
кормушке…=), что обещает веселую ночь, развлекаюсь тем, что
просматриваю телевизионные передачи. И узрел я в этом диавольском
ящике такое, что чуть со стула не рухнул.

Задержала наша доблестная милиция в Центральном районе (в моем,
йопта!) крупного наркоторговца (какой то сторчанный очкастый
парень, на вид лет 25). И показывают крупным планом полиэтиленовый
пакет, с которым этого самого торговца хлопнули. А в пакете…3
двухлитровых бутылки с прозрачной жидкостью…Эфедрон, говорят. 6
литров…Я как увидел, мне чуть плохо не стало, стул подо мной
зашатался. Я в жизни столько марцефали не видел, максимум я
лицезрел 3 литровую банку, полную джефа, это на дне рождения Жоры
и Вартана было, году в 1995. Но 6 литров! Вот, еще лежали
двадцатки россыпью, уже заряженные, вата грязная, марганцовка и
еще всякие приспособления для джефоболтания, чуть ли не чашка
грязная =). И славный пресс-секретарь нашего отделения милиции или
кто там этим занимается, с пеной у рта рассказывает о могучей
оперативной разработке, которая повлекла за собой задержание
крупнейшего наркоторговца с крупнейшей партией страшнейшего
синтетического наркотика "эфедрина", который уверенными шагами
завоевывает наш город, и типа только опера из славного отделения
милиции Центрального района противостоят этой страшной чуме, а
наркомафия опять подымает свою голову, и стоимость этих литров на
черном рынке просто сказочно огромна и лишили опера наркомафию
прибыли чуть ли не в миллион долларов и жизней наркоманских спасли
просто туеву хучу. Расстроила меня эта передача, встал я тихо,
пошел на кухню чайник ставить, половинку болтать, дабы рухнувшее
настроение поднять и нервишки успокоить…Почему не я встретил этого
"монокля"?? Почему? Почему мусорам так проперло? Несправедливость…
=) Теперь у нас весь район кипит, все хотят узнать, что за парень
это был и кому он это все нес…

А еще мне вот интересно, куды опера все эти 6 литров денут, ибо
чтобы этого самого наркоторговца присадить по полной, достаточно
пары двадцаток, и 6 литров абсолютно необязательно прикладывать
как вещдок. Может конечно у нас в районе скоро начнется массовая
торговля готовым джефом, но на это надеяться нереально. По крайней
мере мусора что дежурят около точки говорят что этот джеф
стопудово уйдет по назначению, то есть покупателю, ежели конечно
покупатель существует, а не был простой ментовской подставой.

А вот еще вспомнил историю, которая весь город вздернула,
случилось это пока я на больничке дурака валял. Все наверно знают,
что станция петербургского метрополитена имени Ленина ордена
Ленина под названием "Улица Дыбенко" славится своим огромным
количеством наркоточек, наркорынков и вообще наркосубъектов РФ. И
есть там отделение милиции, одно в море беззакония, наркомании,
ВИЧа и прочих ужасов дна. И вот отважный сержант шел по улице и
решил проверить двух несовершеннолетних парнишек, лет по 13–14.
Подозрительными они ему показались, что ли, а может еще чего. В
общем, при досмотре сержант у одного из пацанов обнаружил
КИЛОГРАММ героина. Представляю, куда упала матка у сержанта и что
он при этом сказал, но милицейский долг взял свое, сержантик
отважно заломал двух сопляков и поволок в околоток, в мечтах видя
себя уже как минимум лейтехой, ибо килошник хмурого это серьезно
даже по питерским меркам (ну мы ж криминальная столица, как всем
долго и упорно внушали и таки внушили соколы Гусинского с НТВ ).
Не знаю, какая радость и счастье происходило в отделении, но
пацанов оформили, сунули в обезъянник и все отделение с
неподдельным интересом стало этот килограмм изучать. Тем временем
в отдел шаркающей кавалерийской походкой заваливает паренек
постарше, лет 17-ти, с "тэтэшником" и давай из себя изображать
Сергея Бодрова из киношедевра "Брат-2" в клипе рок-коллектива
"Би-2" "Полковника опять кумарит, полковника опять не прет".
Открыл огонь на поражение. Результат — 2 трупа в обезъяннике
(завалил обоих сопляков), 2 трупа среди рядового состава и труп
сержанта. "Бодров" спокойно забирает героин и отваливает. А вот
дальше радио и телевидение погнали такую пургу…Мол дежурный по
отделению капитан такой-то взял и застрелился сам по уходу
"Бодрова". И вообще в отделении выжил только водитель, который не
имел табельного оружия и при выстрелах рухнул под стол и посему
спасся. Не понятно, в общем, зачем застрелился капитан…Может его
приехавшие опера в горячке приложили, а может ОМОНовцы, ОБНОНовцы
или даже ООНовцы списали на боевые потери…А парнишка с килограммом
так и пропал, и следствие зашло в тупик и вообще непонятно, что
это было…Может — ПИАР акция Глеба Павловского посвященная фильму
Балабанова? Был ли мальчик….Никто не знает. Даже славная
телекомпания НТВ (и в частности моя любимейшая Танечка Миткова,
что душой ханты-мансийка, но с московскою пропиской) ничего
толкового не сообщила, хотя странно, как это они упустили такой
повод полить грязюкой родину Гаранта всех свобод и независимостей
РФ и вообще Питер унизить и оскорбить, есть у них такая фишка…

Такие вот ужасные истории происходят у нас в северной криминальной
столице, жить просто страшно простому обывателю, я уж не говорю
про обитателей дна, социальный мусор и изгоев общества, которые
каждый божий день ходят по лезвию ножа, рискуют своими жалкими
жизнями и идут на поводу у своей химической зависимости…Прям хоть
фильм очередной из цикла "Криминальная Россия — Современные
Хроники" (хайль, НТВ! =) снимай…А может — это у меня отходняк уже
начался, посему и мысли такие мрачные…Пойду движения наводить, что
ли, ибо с такими мыслями в голове жить спокойно нельзя.

А завтра посвящу вечерок просмотру передач диавольского ящика, ибо
телевизионная программа обещает страшнейший документальный фильм
"Наркомания по-русски" что ли, что будет показан российскому
зрителю по одному из центральных телеканалов, по РТР (но, к моему
великому сожалению, не по НТВ, даже странно), в 1–25 ночи. Видимо,
будут показывать что-то совсем уж запредельное, вомиторное и
ужасное, раз в такое время ставят фильм в эфир. Хочется верить,
что комментировать этот знатнейший фильм будет мотоциклист Сергей
Леонидович Доренко, поскольку именно его демонический голос на мой
взгляд прекрасным образом подходит к этой кинокартине. Дабы не
испугаться и не помереть от инсульта прямо у ящика надо будет
подготовиться, сварганить себе кубов несколько десятков, чтоб
просмотр был усвоен мною полностью. Естественно, своих о
впечатлениях от этого несомненного хита и шедевра всех времен и
народов я сообщу куда надо.

---

Дис
От опия к смерти (потуги на аналитику)

(за идею и ценные расклады выражаю огромную благодарность Жеке)

В 1997 году на наркорынках Петербурга произошла революция. На смену старому, засидевшемуся на своем троне опиуму (королевская семья Ханка и Солома) из портовых контейнеров и непросмотренного багажа восточных людей пришел новый король — Героин.
Я хорошо помню то лето, лето 1997 года. Грамм ханки на рынке на улице Дыбенко стоил от 35 до 50 рублей, куб уксусного ангидрида — 10–15 рублей. Солома тоже была, но цен не помню, ибо дружил я тогда в основном с ханкой. Дыбенковский рынок, заповедник наркоторговли, сплошные кожаные куртки, небритость, золотые зубы и южный акцент. "Чиво ищешь, друг? Ханка нада? Хароший ханка, свежий, тока с дерева, вмажишься, дом рухнет, потом еще будишь искать, бери сразу больше…". На одного настоящего торговца хурмой и изюмом приходилось по два-три барыги. Взять можно все, были бы деньги. Если нет денег — на рынке тут же можешь продать вытащенный из дома телевизор, магнитофон, спортивный костюм, еду…Нечего продать? Шурши в поисках раскумарки, сшибай у метро рубли, помогай достать новичкам, кидай, клянчь, садись на хвоста…Редкие рейды ОМОНа, когда весь рынок кладут носом в грязь, и загоняют в автобус "на предмет выяснения…". Море торчков, всех возрастов и поколений — от старых опиюшников с гладкими, как бы распухшими кистями рук без малейших следов вен до "розовых еще, не успевших сторчаться" пионеров, только вступающих на тропу торча. Окна квартир в большинстве прилегающих к рынку домов постоянно открыты и в летний день (или в ночь) несутся запахи ацетона, растворителя, ангидрида…
Утро. В переполненном торчками автобусе (его называли "кумарным автобусом") от "Ломоносовской" добираешься до рынка, входишь в любой из четырех входов, идешь сквозь шумные ряды к "своему" барыге, которого ты знаешь, и у которого берешь не первый день и уже не первый месяц. Вот и он, Карлен, золото-кожа-щетина. "Ай, Дис, гардаш, савсем плахой, да? Кумарит, да? Есть лаве?" Есть, Карлен, есть, иначе я б тебя не искал. Бери, тут на два с половиной грамма без 5 рублей, нормально? "Вай, Диса, абижаешь, какие такие пять рублей? Тебе как постоянному клиенту со скидкой, бери, да?". Три темно коричневых шарика, два побольше, один поменьше, туго замотанные целлофаном, переходят из рук Карлена ко мне. Спасибо, Карлен, завтра с утра заеду, ага? "Канешно, Диса, захади, если что — я во дворах". Три шага вперед — а вот и Гена, барыга ангидридом. Протягиваю пятикубовый баян и тридцать рублей. Из двадцатки в мой баян переливаются три куба кислого. Так…Последний штрих — тетя Люся, в неизменном зеленом пальто — торговка шприцами и димедролом. Люсь, мне две пятерки и две, нет, три платформы димедрола. "Бери, бери, родненький, удачи тебе, сынок…". Обратный путь сквозь ряды, отшивание пытающихся сесть на хвоста потеющих торчков с большими зрачками — извините, братва, такое дело — каждый выживает в одиночку, рад бы — но самому мало. Меня уже ощутимо кумарит, дозняк два грамма, последняя вмазка была вчера ночью. Ну ничего…Три минуты ходьбы от рынка по дворам, дабы не нарваться на экипажи мусоров, курсирующих по Крыленко, Дыбенко, Тельмана…Нужная парадная, последний этаж, железная дверь. Звонок. Хозяин хаты, Андрей, торчок с двадцатилетним стажем, с кухни доносится гомон, воняет уксусом. Варят…Привет, привет, проходь, скидавай обувь. Сразу рулю на кухню. О, знакомые все лица…Вадик "Сова", бывший певец из Двух Самолетов, Мишка Хохол, бандит курирующий торговлю ангидридом на "Ломоносовской", Серега, директор одного питерского модного клуба (и по сей день там работает). Всем привет, кружка свободна? "Вари, Дис, вари…Ты сегодня один? А где Алан?". Алан — мой приятель. Он меня свел с Андрюшей, он показал мне эту хату. А сегодня куда-то умчался что-то мутить и пробивать…(предаст и продаст меня и других Алан много позже, и много позже он заразит ВИЧем 17-ти летнюю девочку…я этого пока не знаю).
Кружка, закопченная, обычная эмалированная кружка. Всегда она ассоциировалась с компотом в детском саду. Другой возраст, другие ассоциации…Аккуратно отлепить целофан от "фитюли" (именно так на питерском жаргоне называется развесная ханка, этот маленький комочек коричневой массы), ножом соскрести остатки опия с обертки. Дальше по технологии отработанной годами — в кружку, размазать тонким слоем, огонь, плоскогубцы, ангидрид, крышка, наклониться и поглядеть, проангидрировался ли опий, вода, фильтр от сигареты, выбранный раствор цвета крепкого чая слить в стопку, где лежит уже размолотый в пыль димедрол, перемешать, выбрать, и, утирая со лба абстинентный пот, вмазаться. Ух…Разлом…Нельзя описать как теплая волна с горячими иголочками проходит по телу, как моментально исчезает боль в ногах и спине, как проходит противный кумарный привкус во рту… "Андрюх, дай сигарету, ага, спасибо…". Ну что, Диса — поправился? А то, молодец Карлен, не надурил…И часы вялой дремы с сигаретой, лимонад, прожженая одежда, иногда — походы на рынок, походы за деньгами, походы на "дела", походы в отделение в сопровождении оперов…Так текла жизнь летом 1997 года. И меня все устраивало, честно. Ханка была, солома была, ангидрид был, была хата где всегда можно было сварить, деньги — да всегда находились, 100 рублей — не такая уж и большая сумма для квалифицированного переводчика, верно?
А потом на наркорынке Петербурга (по данным милицейских аналитиков — крупнейшем наркорынке Европы), расположенном на улице Дыбенко, произошла наркореволюция. В один день с прилавков пропала ханка, и солома пропала, и пропал ангидрид. Число азеров и прочих кавказцев резко уменьшилось. Появились незнакомые лица. И у всех барыг был только один товар. Героин. Ге-ро-ин. Онли. А ханки нет. Вчера была. По 35. А сегодня нет. Зато есть герыч. Сколько хошь.
Нет, героин был и до этого. Его легко можно было купить, к примеру, на площади Восстания, или на Сенной, да и на Дыбах им банчили. Но большинство завсегдатаев наркоточек и притонов предпочитали родные кустарно приготовленные опиаты. А героин уже тогда был синонимом слова "смерть". Передоза ханкой, соломой или готовым по тем временам была редкостью, кумары наступали неспешно, не в три дня, и двушка раствора ташила чуть ли не весь день. Да и стоили эти препараты недорого. В общем — держались мы от него как можно дальше, и героинщиков не жаловали. Героин считался (и назывался) говном, и к сожалению, именно с героина начинали свой наркушный путь молодые торчки. Естественно, это ведь так просто — не надо ехать на стремный рынок Дыбенко, не надо вымучивать ханку и кислое, опасаясь кидка или облавы, не надо искать место, где сварить, не надо искать человека, который сварит. А кто из начинающих торчать ребятишке мог сам сварить ту же ханку, не говоря о соломе? Да мало кто…Сложно это. Посему — новое поколение российских наркоманов решило не искать тяжелых путей. Все просто и примитивно. Достаточно купить чек белого порошка, развести его водой по вкусу и вмазаться. Вся процедура — меньше минуты. Место — где угодно, любая лестница или парадная. Не можешь вмазаться — нюхай. Не хочешь нюхать — кури. Не куришь — пей, жуй, коли в жопу. Простор для творчества огромен. А купить его тем летом было не проблемой — победное шествие герыча началось с окраин. "Пионерская". Ржевка. Проспект Ветеранов. В каждом дворе, почти в каждой высотке торговали герычем. Причем — разным. Розовый, оранжевый, коричневый, "настоящий белый из Голландии", метадон, серый, с барбитурой, с чем угодно. Выбирай. Травись. И цены — 50 рублей за маленький чек, "полташечный", 100 — за большой, "сотовый".
А мне герыч был не нужен. Не тот кайф, не мой. И прет не так, и прихода как от ханки или от "химии" нету, и отпускает быстро. Мне опий нужен. А на Дыбах его нету. Не стало. Как так?
А вот так. Мрачного вида ребятишки с короткими стрижками, плющенными носами и накачанной мускулатурой провели ряд воспитательных бесед с представителями кавказской общины, и какими-то методами убедили черных в том, что не надо больше опием сырцом торговать, не стоит, а надо переходить на цивилизованную основу, благо конец двадцатого века на дворе, брать пример с западных коллег и торговать героином, который, кстати, именно эти ребята и их друзья готовы кавказцам и поставлять. За энную сумму. Кавказы покрутили носами, почесали щетину, пощелкали калькуляторами — и…согласились. А что? Дело-то выгодное. Подсадка на герыч — быстрее чем на опий, значит спрос будет расти постоянно. Места он занимает меньше, теперь не надо везти опий с южных республик всякими стремными путями, достаточно привезти в город небольшой сверточек, кило на несколько…А как привезти? Да просто…Питер — город портовый. Не есть проблема, при нормальном подходе к делу. В Афганистане кило герыча стоит гроши. Несколько штук зелени. А здесь кило герыча сколько потянет? Если в розницу? А если с грамма делать 12 чеков и продавать по 100 рублей? Ух…Выгодное дело, выгодное. И аудитория расшириться, не все ж старых торчков травить ханьем, пора переключаться на новые сферы рынка…Много плюсов и ни одного минуса. Мусора? Добазаримся…Точки — да тот же рынок. За пару чекарей в день любой нарк будет сам торговать. В общем — решено. Кто не согласен — два шага вперед. Целься, пли!
Сказано — сделано. Нет опия, есть герыч. Везде. А опия нет нигде. А гордые кавказцы, что не захотели терять свой пробитый барыш от продаж ханья южного и соломы хохлятской отчего-то стали попадать под облавы, сроки ловить, и вообще житья им не стало… Точки ханочные и опиюшные тоже под прессом ментовским оказались — никакой торговли нет, в общем — жопа полная. Волей-неволей, а пришлось всем заняться герычем.
Некоторое время пришлось шуршать и пробивать всяческого рода энтузиастов опийной наркомании, которые через третьи руки и не пойми через какие каналы таки добывали сырец и солому, но и эта малина скоро закончилась. Растительные опиаты окончательно исчезли из города. Дербаны не спасали положения — не особо и богата наша область папавером, да и жеде милиция бдила, и сезон короткий…Случилось то, что должно было случиться — все пересели на героин. С хрустом, с кумарами, с матюгами — но пришлось, через не хочу. Слышу вопросы — а отчего бы вам, граждане наркоманы, коль вы так не любили герыч, не перекумариться, раз уж выдалась такая возможность, и не забыть про торч? Хороший вопрос, в жилу…Могу ответить — многие не смогли переломаться, многие переломались, но потом, в силу своей зависимости (слаб человек, что тут делать) вернулись обратно, быть может некоторые ортодоксы и принципиальные торчки и завязали. Я не смог. Большинство моих знакомых тоже. Как говорится, попала собака в колесо, пищи, но беги. Вот и побежали. Почесываясь на ходу, и глядя вперед севшим в точку зраком. Чем этот бег закончился — даже говорить не буду. Достаточно посмотреть в окно, послушать криминальную сводку, да зайти в районный наркологический диспансер. Все очевидно. Революция свершилась. Героин рулит.
Вот вкратце то что случилось летом 1997 года. А сейчас я начну бредить. Исключительно мои домыслы, а может просто кривой сюжет для утопического рассказа. Вопросы — зачем надо было менять опий сырец и прочие соломы на герыч? Зачем надо было чуть ли не насильно насаждать герандос в массы? Зачем надо было закрывать точки с готовым (с точки зрения здоровья быть может и вредным, но от самодельных растворов отправилось в нижнюю тундру гораздо меньше народу, чем от "цивилизованного" герыча)? Почему сажаются в тюрягу торчки, а серьезные сбытчики ходят на свободе? Почему не закрываются каналы переброски говна в нашу страну? Финансовый интерес безусловно есть, но на мой неискушенный взгляд, интересы страны должны перевешивать любые финансовые суммы. Какой процент торчащей на герыче молодежи? Немерянный. Эдак года через три-четыре нормальных людей останется у нас крайне мало…
Сразу скажу — версия грубая, местами нелогичная, но мне просто лень расписывать все подробно, доказательств возможности ее существования по телевизору и в газетах публиковали много. Эдакая болванка, на скорую руку сметанная.
Пошла фантастика. Положим, появился в недрах некоей конторы супер засекреченной проект "Двадцать первый век без наркотиков". Году этак в 97. Когда на опийную наркоманию перестали закрывать глаза. Когда криминал попер из всех углов, когда малолетки за пару кубов драли серьги из ушей. Когда стало ясно — проблема есть. И ее надо решать. Господа опиюшники — наиболее асоциальны и наиболее опасны в наших широтах. Именно из за опийных кумаров и совершались разбойные нападения, кражи, мокрухи…
Первая фаза проекта. Получите, господа наркоманы, новую игрушку. Героин. Метадон. Про белого китайца, от которого много моих знакомых отправилось на тот свет я вообще промолчу. Свойства данных веществ — подсадка быстро и надолго, технология получения раствора для в.в. инъекции понятна даже пятикласснику, передозировка проста и смертельна. Параллельно — получите-ка рекламку — "Криминальное Чтиво", "На Игле", и еще пара тройка "культовых фильмов". Торчать на герыче — круто. Ага, круто, баклан, точно, точно, пойдем за чеком. Кустарные — но менее опасные (менее менее. Большинство старых опиюшников живут и до сих пор, плохо, но живут, а срок жизни героинового торчка — 3–4 года в лучшем случае, учитывая степень бодяги в герыче и незнание доз, которое ведет к передозировке) препараты — под запрет, под корень. Уничтожить и показательно наказать. Что и сделано. "Разгром питерской наркомафии", "Одиозный рынок закрыт!", "Нашим детям не грозит наркомания!". Про герыч — молчок. Кого-то посадили, закрыли пару лабораторий по производству галлюциногенов и фенаминов. А герыч…А что такое герыч?
Вторая фаза. Итак, по истечению какого-то времени (года два-три) формируется социальная группа. Героиновая наркомания. Порядка 80 процентов молодежи вовлечены в грандиозную акцию по очистке просторов родины от человеческого мусора. Герыча хотите? Чтож, получите. Тока не герыч, а китаец, белый. Синтетика, мощнее героина раз в десять. Цена — дешевле в десять раз. Именно в 1999–2000 годах появился он у нас. На вид — не отличишь. Все точки — завалены им. Приходит эдакий торчекозник, с дознячком в четверть, на кумарах к барыге. А у барыги нет говна, а есть китаец. Типа очень мощная вещь, много не ставь. А стоит столько же. Торчекозник берет свою дозняковую четверть, варит и думает — ну да, мощное говно, значит не только подснимет, но и разопрет. И — контроль, гонит, и …догнать не успевает. Немудрено — вместо четверти в героиновом эквиваленте засадил он себе эдак грамм несколько. Минус один. И так по всему городу. Нет герыча. Нету! Китаец. А некоторые барыги (которых, кстати и не сажают особо), даже и не говорят о китайце…Есть герыч? Есть…Дай четверь! На…И до свидания. See you in hell…Проходит полгода-год. И что мы видим — всякого рода жадные до кайфа торчки, тупые и недалекие — уже на кладбище. Передоза, неосторожно как, а? Родители плачут и требуют покарать. Рано еще карать, еще не время.
Фаза третья, подготовительная. Прознав про такую жопу, граждане наркоманы стали проявлять озабоченность своей жизнью и своим здоровьем. Ищут герыч. А его найти ой как сложно…И цены выросли…И говна всякого левого (типа "холодка", которым сейчас весь Питер завален, и которым травануться неча делать) море, и доза выросла, и вообще — тяжко. И что делать? Кто-то — из умных — соскакивает. И выживает. Для них запускают в оборот различные клиники, Детоксы и прочих Маршаков — хочешь жить, плати лаве, и иди лечись, коль сам не можешь. Реклама. Антинаркотическая пропаганда, лекции, все дела. А кто-то из торчков, забив на все — продолжает торчать, с предсказуемым и закономерным исходом — кладбище. Что мы имеем? 65–70% людей, начинавших эксперимент на первой фазе уже гниют в земле. Благополучно завершили испытание…Осталось всего навсего 30, ну 40%? Ерунда.
Четвертая, финальная фаза. Это есть наш последний и решительный…Правительство во главе с гарантом всех свобод и конституций большим гаечным ключом закручивает гайки, до упора, почти до срыва резьбы. Раньше по 224 (новый кодекс 228) наркушник словленный по четвертой части (торговля) ловил года 4–5, и то , если не повезет, а теперь — по максимуму, независимо от части, предыдущих судимостей и характеристик с места работы. Взяли с чеком на кармане — получи пятерик, и на этап. Работает конвеер. Всех барыг, о которых известно, гребут под мелкую гребенку, и срок за торговлю начилсяют недушно, от всех щедрот. Минимум 8, максимум 15. Деньги брать у барыг, покрывать их — себе дороже — инспекция по личному составу не дремлет…Полная жопа. Ночь хрустальных ножей, не иначе. И что получается? К началу двадцать первого века 70 процентов торчков кинулось, 25 процентов сидит, барыг почти не осталось, спрос сходит к минимуму. Осталось процентов несколько — пробитых, тертых, ушлых и опытных торчков — ну и хер с ними, либо потом отловим, либо сами сдохнут. Все равно они особо не дергаются, не суетятся, и не мешают…Чистка прошла. Бурные продолжительные аплодисменты, овации…

---

Дис
Занимательная география
Что с людьми делает столица... Мой кумир и земляк Владимир Владимирович Путин передал полномочия ОБНОНа Налоговой полиции, Лужков запретил уже второй концерт группы «Ленинград», «Солутан» с каждой неделей повышается в цене, надежные героиновые дилеры творят непойми чего и вступают в тесные отношения с операми, Владимир Георгиевич Сорокин заткнулся и идет непойми куда с «Идущими Вместе», а Баян Ширянов с следаком и прокурором хлопает пыльной папкой дела, то открывая, то закрывая его. Много красного, однозначно. Красный смех гуляет по Москве...
О чем это я?
О Москве, о чем же еще. Так уж вышло, что оказался я тут – врать не буду, все своими руками сделал, и не жалею, что так получилось – тут у меня и работа, и друзья, всяческие дела-делишки, темные и не очень. Но все равно, не прошло бы дня, чтоб я не вспоминал родной город, Петербург, Петроград, Петроградище... Ленинград, Питер. Город, названный по погонялу еврейчика, утопившего всю Россию в крови, город, заявленный как «окно в Европу», колыбель революции, где пьяные матросы в семнадцатом году нассали в вазы в Зимнем дворце, город, умиравший от голода в Великую Отечественную. Мой город. Это – мой город... Северные врата, северная столица.
И Москва тоже столица. И вот передо мной - две столицы – Северная и Главная, Криминальная и Государственная, Изначальная и Купеческая, Культурная и Богатая. Сравнивать? Проводить параллели? Жить? В обеих можно. Но по-разному.
Работать и зарабатывать «чиста реальные деньги», лучше и удобнее, само собой, в Москве. Тут плотность килобаксов на кубический метр воздуха зашкаливает – протяни руку и бери, сколько надо, есть для всех, и никто не уйдет обиженным – была бы голова на плечах и умение крутиться. Идеальное место для превращения «непойми чего» в зеленые бумажки с портретами иноземных президентов. Нужны деньги – езжай в столицу, плати регистрационную пошлину Луже сотоварищи, снимай квартиру через третьи руки и работай. Выбирай будущее, карьеру, Лужники, картонные карточки метрополитена, тридцать две пересадки, выбирай Останкинскую башню и Останкинскую колбасу, выбирай пробки, выбирай ментов, приехавших из Нижнего Усть-Пиздюйска, выбирай проверку паспорта на каждом шагу, выбирай дорогие дурнободяженные наркотики, выбирай Красную площадь, выбирай МКАД, выбирай холмистую местность, странные названия улиц и переулков, режущий слух говор, выбирай дорогих блядей и дорогие клубы, выбирай питерское пиво и питерскую кислоту, выбирай Москву...
Питер совершенно другой. Питер не забыл, что был когда то столицей, резиденцией, культурным центром. Такое не забывается, это впиталось в стены мрачноватых каменных зданий, гранитных набережных, в серые воды Невы. Немудрено, что в Питере приезжие чувствуют себя не очень уютно – а что вы хотели, граждане? Пиетета нету в вас должного, вот и давит, прессует, ломает... И таки сломает. Либо переломаешься изнутри и подстроишься под тяжкую неспешность питерской жизни, либо плюнешь в сердцах и скипнешь нахер обратно. Еще один штрих – на костях город стоит. И пленных шведов царь Петруха в болото накидал тысячами, и в блокаду поумирало народу очень неслабо... Город, а под ним кости, не похороненные как надо. Аура-с присутствует. «Ой, как граждане страшно жить....».
Отличие Питера от Москвы – архитектурная сбалансированность. В старых районах города очень редко можно встретить модерновые офисные сооружения, в отличие от Москвы, где, как уже говорилось, все намешано и перемешано. Я бы спятил, если бы посреди двора-колодца узрел бы какой нибудь стеклянно-стальной бизнес-центр. А так – идешь по Центральному району – и ощущаешь кайф. В прямом смысле. Я не про Невский проспект, питерцы его не особо любят. А говорю я про переулочки, улочки, дворы проходные, дворы сквозные, дворы тупиковые, дворы-колодцы, сырые, мрачные, грязные – но родные. Я свой район, к примеру, пересекаю исключительно по дворам – нравицца мне это. Петербург эпилептика Достоевского в полный рост. Можно понять камрада Раскольникова – в таких лабиринтах тока бабушек и рубать с плеча, никто не услышит и не увидит. Вообще – старые районы еще не расселеных коммунальных квартир, в которых прошло детство и юность – моя слабость. Коммунальная квартира на 15 семей – это тема для отдельного креатива. «Школа жизни, это школа капитанов, там я научился вотку пить из стаканов…». Москва в этом смысле гораздо беднее. Знающие местные камрады жаловались мне на то, что сносят старую Москву, беспощадно и пошло. Факт стройки новорусских квартир в Булгаковском доме поразил меня до глубины души. В Питере бы за такое этим самым новорусским повыдергивали бы ноги – совсем другой подход к культурным памятникам. За культуру поговорим? Ну, за культуру.
Про культурную составляющую двух столиц можно говорить долго, с пеной у рта спорить, до хрипоты ругацца. Только смысла в этом особливого не вижу. И там, и тут есть свои фигуры, свои деятели, свои явления и свои шедевры. Да простят меня мои друзья москвичи, которых я люблю всем сердцем и обидеть не желаю – в Питере эти фигуры и явления малость повыше будут. Музыка, к примеру. Лениградский рок-клуб и Московская рок-лаборатория. При всем моем уважении, из последней я могу выделить Петра Мамонова only. Ну и Александра Лаэртского. А из рок-клуба вышли такие монстры как «Аквариум», «Ноль», «Алиса», «Авиа», «Игры»... Продолжать? «НОМ» – событие. Кстати, Короли Cанкт-Петербурга «Н.О.М.» в Питере собирают полные залы без всяких афиш и анонсов, а в Москве, к моему ужасу и шоку, играют в пустом зале... Поехали дальше? «Ленинград» – событие. «Ножи для Фрау Мюллер», Илья Черт и «Пилот», более альтернативные ToxicWaste…
Московская музыкальная культура совершенно другая. Я не говорю, что столица не кует отличные музыкальные кадры – Дубовый Гаайъ, Дельфин, Танцы на Воле, перебравшийся в столицу Кинчев, ранние IFK… Но и по звуку, и по тексту московские группы не столь изобретательны, хитровыебаны и авангардны, нежели их питерские коллеги. Не хватает сюра, стеба и безумия «НОМа», шоу «Аукцыона», политической сатиры «Телевизора», ранней зауми БорисБорисыча, чумового драйва дяди Федора... Все как-то чуть проще, чуть прямее, чуть приземленнее. Хотя я не АК Троицкий, я просто погулять вышел.
Раз-два-три-четыре-пять....Вышел я вот погулять. А на улице то что творится – наркоманы, фашысты, шпана кругом, все как один социально опасны, и по каждому плачет тюрьма... По каждому ли? Все ли социально опасны? Ну хрен знает... Поехали по дну пройдем, половим рыбку в мутной водичке среди политизированной молодежи и экстремистских движений?
Из Москвы я могу выразить решпект лишь люберам, из далеких восьмидесятых... Московские скинхеды по сравнению с питерскими – сосут не нагибаясь, причем особо выделяется в этом групповом минете Сергей «Спайкер» Сакин, мега-писатель и кумир восторженных девиц. Почему выделяется именно Спайкер – тема отдельной, уже пишушейся статьи... В Питере 20-е апреля отмечается с завидным постоянством и завидным кровопролитием лет уже как десять, а столичное так называемое «скинье» начало что-то делать пару лет назад. Когда я еще состоял в питерской бригаде, нашим любимым занятием было посещать столицу, отлавливать местных бритоголовых и снимать с них разные дорогие куртки и ботинки, а потом они их у нас же и выкупали.. Питерский скинхед середины девяностых – армейские ботинки, идеологическая и физическая подготовка, пилот и бритая башка. Причем на нехилый город - всего одна сплоченная группировка. All as one… Это уже потом некто Артем Талакин начал разваливать бригаду, и таки успешно ее развалил... Московский скинхед – дорогие шмотки, мартенсы, лонсдейлы, нашивки, никакой идеологии кроме «пиво-драка», чертова уйма группировок, враждующих друг с другом: красные скины, шарпы, правые, левые, нацболы... На счету питерской группировки – несчетное количество акций, в основном силовых, разгром секты «свидетелей иеговы», прогремевшее на всю страну отрезанное ухо азербота на очередное двадцатое апреля, погромы в вьетнамских и черных общагах... А Москва – два последних года – две абсолютно беспонтовых с точки зрения революции акции на двадцатое апреля да погром во время чемпионата по футболу. В общем: питерское правое движение – мрачно-силовое, такое же как и сам Питер, Владимир Голяков - великий тренер и язычник, гонявший нас «тяжелым ходом» по капищу (та самая школа Волка, про которую я как то прогонял), НРПР, Беляев, старик Остромысл и Артем Талакин, охранявший со своими молодыми гавриками Большеохтинский мост и тибетский монастырь от «варваров»... А московское движение: более показушное, яркое и разнобойное – много группировок, много шума, много направлений, Лимонов, Баркашов и Веденкин, группа «Коловрат» и Паук, а вот толку – мизер. Хотя, быть может, я многого не знаю про московское движение и оно славно различными силовыми и идеологическими акциями... Однако, встречая в метро московских подростков с бритыми бошками и белыми шнурками, я в этом сильно сомневаюсь.
Что еще? За клубную жизнь сказать мне практически нечего, ибо редко бываю я в подобных местах – либо рылом не вышел и фейсконтроль светит мне access denied, либо коллективы там играют неинтересные для моей утонченной по самое ниибацца интеллигентной питерской души, либо денег нету. В общем – не клубный я персонаж. Нет, в Питере родном-то я протер собой большинство стоек в большинстве альтернативных клубов, а вот в столице – чего-то как-то не выходит. Да и не надо. И так делов тут хватает. Но про одно питерское, сугубо питерское явление я просто обязан упомянуть. Уверен – в Москве такого места не было и нет.
«Там-Там». Нет в Питере, да и в Москве более-менее зрелого неформала, не слышавшего про него. Первый, ультра-экстремальный, сумасшедший клуб с сумасшедшим же репертуаром и с сумасшедшим директором – Севой Гаккелем из «Аквариума». Штаб-квартира бритоголовых, кстати. Какие группы там играли, какие люди... Великая «Химера», индустриальные «ТоxicWaste» и «Нож для фрау Мюллер», безголовые «Автогесса» и покойный Тима Земляникин, отвязные «МаркшнайдерКунст», «2Самолета», накуренные «Комитет Охраны Тепла», Стас Богорад и «Минтрейторс», другие менее известные, но не менее талантливые хардкоровые, грайндкоровые, шумовые, безголовые банды Питера, Москвы, Прибалтики, Швеции, Финляндии... Два этажа, постоянно накуренный мент Вася в качестве охранника, толпы бритоголовых, волосатых, ирокезистых, разноцветных личностей, несколько клубных барыг – черное, белое, кислота и дудки, заваленный шприцами и бутылками туалет, драки в зале, периодически вылетающие из окон второго этажа пьяные или избитые личности, дружные вопли «Карма мира заплыла жиром – худей, сука, худей!» вслед за бреющим себе голову прямо на сцене вокалистом «Химеры», и периодически подкалывающимся там же гитаристом... Периодические маски-шоу: «лежать-сосать-бояцца-работает ОМОН», все мордой в пол, постоянные угрозы закрыть этот «наркопритон и рассадник фашизма»... Каждый викенд ваш покорный слуга бесился, кололся, дрался и бухал в этом славном месте на Васильевском острове, даже был период бряканья на гитаре на той же небольшой зарешеченной сцене... Эх, камрады, какое было время, какое было место! Кто не был в «ТамТаме» - тот пропустил становление альтернативной культуры Питера. Кстати – нынешние т.н. «альтернативные звезды» «Король и Шут», «Сплин» и им подобная гадость в свое время начинали карьеру именно с «ТамТама»...
Закрыли «ТамТам», сволочи... И как не пытались возродить его, как не пытались разные известные и не очень личности воссоздать уникальную атмосферу питерского аналога ньюйоркского CBGB, открывая «Молоко», «Циник», и подобные заведения - ничего не выходило. Да и вряд ли выйти может – прошло время, исчезли те люди, исчезли те группы. Наличествуют, конечно, неплохие заведения типа «Фронта» в бывшем бомбоубежище, «Орландина» на Петроградке и соседствующего со мной «РэдКлаба», который оченно любят всяческие постмодернисты и авангардисты типа «НОМ», но все равно – до «ТамТама» им всем далеко.
Ну что еще сказать? Наркотики и нарпесики, само собой, мои верные друзья на протяжении уже 11 лет. Неважно, торчу я или не торчу, все равно выходит так, что приходится быть частью наркосцены, в действующих войсках или в резерве, суть не меняется. Наркосцена Москвы и Питера тоже разительно отличается друг от друга.
НаркоПитер убивает наркоМоскву наповал, я думаю, друзья москвичи, вы со мной согласитесь. Ржевка – Лубянка. 5-0. Нет, быть может в сфере т.н. «клубных наркотиков» Москва и побогаче будет (как сказал психонавт Пелевин – «в Москве есть все, кроме дешевого кокаина»), не знаю, не сталкивался, но уличные тяжелые наркотики в Питере более доступны, дешевы и шире распространены. Сравнивайте сами – грамм хмурого в Москве 1200-1500 деревянных и два часа мутки, и от 500 до 800 в Питере, десять минут и все будет. Банка на Лубянке зашкаливает за 1000, а Ржевка предлагает эфедрин во всех видах и позициях от 400 до 600 за грамм. Все это ясно и объяснимо – кто-то же должен держать марку криминальной столицы. В данном случае лидирует портовый город Петербург. А в Москве мне лично находиться проще. Если в Питере сторчаться для меня – как два пальца обгадить, то в столице вскипает внутренняя гордость – приехать в Москву и сторчаться после огня, воды и медных труб славного правобережного рынка на Дыбенко или той же Ржевки? Вот уж хрен. Поэтому я здесь. Пока что.
Пока что, вот именно. Заметил я одну особенность – люди, попадающие в Москву, с течением времени резко меняются и пропадают из поля зрения. За примерами далеко ходить не надо – Сергей Кагадеев, уж на что был мега-человек, и то попал в сети МТВ, стал редактором Шитпарада и сгинул. Сергей Шнуров, зачастив в Москву, вставил зубы, купил бааальшую машину и стал играть какую-то откровенную гадость – питерцы, помните дебютные выступления «Ленинграда» в маленьких клубах, всегда заканчивающиеся пьянками с коллективом? Почему так происходит? Думаю, та же тема, что и с Питером – своя атмосфера, своя система быта, ценностей и понятий. Принимаешь, становишься москвичом и вливаешься в водоворот событий, людей, движений, скорость, скорость, скорость, останавливаться не стоит – собьют с ног и затопчут. Или не принимаешь и едешь в другую точку на карте... «Москва, ага. Был, видел.»
В какой то момент перед приехавшим в Москву человеком встанет проблема выбора – оставаться или уезжать? Покупать прописку, жилье, оседать, обживаться, или, поставив точку в очередной главе своей жизни, перелистнуть страницу и поехать дальше?
Зная себя, я эту проблему уже решил – выбираю разведенные мосты, выбираю дворы-колодцы, выбираю Ржевку, выбираю 22-ой, 26-ой и 13-ый отделы милиции, выбираю стрелку на стрелке Васильевского острова, выбираю грибные поля осенью и ханку с соломой летом, выбираю метрополитен с железными дверями, выбираю «шаверму» вместо «шаурмы», «поребрик» вместо «бордюра», выбираю раздолбанные трамваями улицы, выбираю «Полигон» и «Молоко» , выбираю пиво на Лиговке с Гоблином и портвейн с Туристом во «Фронте», выбираю более опасную при артобстреле сторону улицы, выбираю убогого полублатного мэра, выбираю Шемякина вместо Церетели, выбираю полный Юбилейный на «Ленинграде» и битком забитый зал на «НОМе», выбираю Пушкин, Петродворец и Павловск вместо Зеленограда и Покрова, выбираю Питер. Решение окончательное, обжалованию не подлежит.
Я обязательно вернусь.

---

Дис
Белые начинают, черные проигрывают

Шурик проснулся утром и понял, что хочет джефу. Причем хочет - это мягко сказано. Джефа хотелось просто адски. Ночью, во сне, он удачно замутил несколько грамм, заболтал, вмазался, и…проснулся. В таких случаях надо было довершать начатое во сне - а именно мутить. Замутить джеф дело в принципе несложное, если есть деньги.. А деньги были.
Признаться, Шурик порой не любил вспоминать, как именно он добыл ту или иную сумму денег. А то по улицам становилось ходить неуютно - всплывали в памяти искаженные страхом лица, лестничные клетки, удары, кровь. Правда, к такой практике добычи денег он прибегал очень редко, и последний раз было это давно, но все равно - памяти не прикажешь, и иногда она высвечивала мерзкие картинки в самый неподходящий момент.
Быстро попив чаю, Шурик оделся, спустился на лифте со своего 8-ого этажа на первый, вышел на улицу, закурил. Постоял, поозирался в поисках знакомых, дружков и прочих потенциальных хвостов. Не обнаружил никого не нужного. Не спеша, прогуливаясь, прошел пару кварталов, дошел до ларька, разменял тысячерублевую купюру. Пятихатку положил в один карман, двести пятьдесят - в другой, остатки заныкал в специальный карманчик на изнанке джинсов, на талии, аккурат под ремнем. Закурил и прямиком направился к отдельно стоящей шестнадцатиэтажной "точке". Но на подходе к дому повел себя несколько странно, а именно - обошел эту "точку" со всех сторон, внимательно всматриваясь в машины, припаркованные как во дворе, так и на улице, а также изучая лица людей. Удовлетворенно сплюнул, выкинул окурок и зашел в подъезд.
Пассажирский лифт дожидался его на первом этаже. Шурик вызвал и грузовой, дабы оба средства передвижения были на одном этаже. Когда это случилось, зашел в пассажирский, нажал кнопку шестого этажа, и неспешно поехал вверх, стараясь не наступить кроссовками в свежую лужу мочи на полу лифта. На шестом этаже Шурик вышел на балкон, ведущий на черную лестницу, долго прислушивался, и пешком прошел еще два этажа наверх, оказавшись на восьмом.
Лестничная площадка этажа была пуста, освещения едва-едва хватало, чтобы выхватить из сумрака кусок батареи и дверь лифта. Шурик уверенно подошел к одной из дверей, достал семьсот пятьдесят рублей, свернул их трубкой, и позвонил в квартиру. Через несколько секунд глазок, встроенный в дверь, повернулся, явив вместо себя приличного диаметра сквозное отверстие в двери, куда Шурик и запихнул денежную трубку. Вполголоса он произнес:
- Ляля, это Саша. Чего сегодня, таблетки или кристалл?
Женский голос с цыганским акцентом через дверь ответил:
- Кристалл, милый, кристалл. Еще дня три кристалл будет.
Еще через пару мгновений из той же дырки высунулись два пакетика, Шурик подхватил их, глазок встал на место, и дверь снова стала похожа на обычную дверь.
Шурик нагнулся к дверной скважине и сказал
- Ляля,.Там мусоров не видно нигде?
- Сейчас посмотрю, милый
Тишина. Прошла минута. Потом раздался все тот же приглушенный женский голос:
- Через главный вход не иди, иди двором, двором. ППСники перед подъездом стоят, только что приехали.
- Спасибо, Ляля.
Обратная дорога заняла у него с минуту - прислушаться на восьмом этаже, спуститься пешком на шестой, вызвать лифт, доехать до второго, и уже со второго этажа, пешком, дойти до низа и выйти во двор. Один пакетик, поменьше, Шурик нес в руке, а второй был спрятан в потайной карман на талии.
Закурив, он не спеша пошел через детскую площадку в сторону родного дома. Адреналиновый мандраж уже схлынул, от нервного напряжения чуть потряхивало. Завернув за угол Шурик увидел ППСную машину, жигуль с бортовым номером "29-45", припарковавшийся недалеко от той самой шестнадцатиэтажки, которую он покинул. Про себя поблагодарил заботливую Лялю, предупредившую о мусорах. А то бы влетел прямо в их объятия, и лишился бы полграмма как минимум, а по максимуму - и думать не хочется, что могло бы случиться.
Настроение у Шурика стремительно повышалось. И действительно, чего ему расстраиваться, когда обменная операция "деньги - эфедрин" совершилась просто великолепно - он успел в "мертвый сезон", когда на точке нет ни ментов, ни кидал, эфедрин был не в таблетках, как везде, а в натуральнейших кристаллах. А кристалл - это, как не крути, куда как лучше, чем таблетки, к тому же на Лялиной точке кристалл всегда был хороший. Вот Шурик и затарился кристаллами почти на все деньги, взяв полтора грамма. Как же тут не радоваться? В кармане оставалось еще 250 рублей, которые, по идее должны были пойти ментам, если бы они подъехали к точке чуть раньше или приняли бы Шурика на этаже. Должны были - но не пошли, так что не придется сшибать мелочь на баяны-вату-марганцовку-уксус, и еще на съем водкой останется. Удачно сходил. Осталось посетить аптеку - и домой.
Около аптеки, слава Богу, было все спокойно. Если бы Шурик заметил бы хоть одну подозрительную машину или личность, напоминающую мента, то в аптеку бы он не зашел. У них на районе в последнее время опера и ППСники взяли моду крутиться около аптек, отслеживая, кто что покупает в них. И если они видели, что молодой человек, или девушка, или компания приобретала набор из двадцатикубовых шприцов, ваты, марганцовки или нафтизина и инсулиновых шприцов, то сразу же делали стойку и принимали таких покупателей прямо на выходе из аптеки. А некоторые продавщицы иногда сами маяковали цветным, что клиент - из потребителей, и его надо принимать. А задержав и обыскав неудачливых покупателей начинали вымогать деньги, обещая подкинуть героин в карман или отвезти в отдел, и там уж начать общаться по полной программе. И что самое обидное - не шутили. Шурик знал лично двоих ребят, покупавших марганцовку, и пославших наглых оперов нахуй. Ничем хорошим это для ребят не закончилось - у каждого из них при понятых вытащили по полграмма героина, и закрыли до суда. Тот факт, что героин они не употребляли, а были натуральнейшими марцефальщиками никого не смутил. Нашли в кармане героин - будь любезен, присядь.
В прохладной аптеке очереди не было, и Шурик, быстро покинул не безопасное место, приобретя все самое необходимое для марцефального замута. Распихав шприцы, вату и марганцовку по карманам он направился к дому, к вожделенной вмазке - хлобучило уже не по детски, и то и дело к горлу подкатывали рвотные спазмы.
Единственной задержкой на пути к несколькочасовому кайфу стал его сосед, Черняев. Убитый в сопли, тот брел по улице в направлении, противоположном движению Шурика. Глаз от земли он не поднимал, но каким-то верхним, собачьим чутьем засек Шурика и тормознул его.
- Слышь, Шур, ты это, не от Дэна? - Черняев еле ворочал языком и пошатывался. Видно было, что жизнь у него тоже удалась, и минимум полграмма героина плавало в его многострадальном организме.
- Не, Черняев, ты ж знаешь, я сказал хмурому твердое "нет".
- А...И чего? Теперь на джефе что ль?
- Ну да.
- Дело хозяйское…Я бы тоже может заморочился, да вот вены уже не те - двадцатками раствор гонять, да и кошмарит меня после него…А не знаешь, Дэн то дома?
- Блин, Черняев, откуда мне знать-то? Я уже два месяца как перекумарился. А у тебя что, деньги появились, раз к Дэну рвешься? Тогда может должок отдашь?
- Какой должок? - очень искренне изумился Черняев. - Что-то я не припомню, чтобы я тебе должен был что-то…
- Ты, Антоха, у меня триста рублей занимал, позавчера. Бил себя пяткой в грудь и орал, что вечером занесешь. С тех пор я тебя и не видел. Проотвечался? Плати.
- Ааааа…Вспомнил. Ну блин, совсем память никакая стала, вот дела…Прости, Шур, забыл, реально забыл. Вечером сегодня и отдам. Сейчас то у меня денег вообще нет.
- А чего ж ты тогда без денег к барыге то рулишь? Дэн в долг не дает, сам знаешь.
- Да, бля, знаю. Но у меня цепь есть, может замешает...Хорошая цепь, грамм на тридцать пять, за пару грамм легко уйдет...

Шурик, выросший в районе, само собой не стал задавать вопросов, откуда у Черняева золотая цепь, да еще и цены немалой. Такие вопросы - моветон, не по понятиям. Есть цепь - и ладно. Меньше знаешь, крепче спишь.
- Да не, Черняев. Пиздуй лучше в ломбард, да заложи ее. Не берет Дэн вещами - только наличман. К тому же в ломбарде могут реально хорошую цену дать, больше, чем две штуки.
- У кого не берет, а у кого и берет. Я с ним несколько раз заморачивался за золото, рыжье он берет, а вот остальное - заворачивает. А жаль, у меня телевизор есть, пиздатый. Может, тебе нужен?
Шурик отрицательно мотнул головой. Телевизор от Черняева ему был не нужен. Еще неизвестно, где этот телевизор вчера стоял, и кто его смотрел.
Черняев почесал и без того расчесанный нос и замолчал. Сила тяжести планеты тянула его веки книзу, глаза закрывались. Но, внезапно встрепенувшись, он продолжил:
- Ну а если цепуру не возьмет, то тогда конечно в ломбард придется рулить. Или на пятаке в ларек черным отнесу. Они тоже хорошую цену дают иногда. Ладно, поползу я. А то чего то подкумаривает уже...Кстати, джефа нет у тебя? Поправиться? Я его хоть и не люблю, но с кумаров то он снимает… А то потом бы вместе цепь сдали и я б тебя герычем раскумарил, а, Шур?
Выдав на гора столь длинный монолог, Черняев снова замолчал и зарубился, вяло почесываясь и подергиваясь. На кумарного он даже отдаленно похож не был.
По натуре своей Черняев был полинаркоман, хоть в последнее время сидел на плотной хмурой системе. В принципе он торчал на всем, на чем только можно, да и алкоголем полирнуть тягу тоже не брезговал. Жадность до кайфа у него была просто невероятная. Поставить 20 кубов джефа, через полчаса догнаться половиной героина и пойти снова мутить джеф, по дороге скурив косяк - это было обычное для него дело. После пары грамм эфедрина и полуграмма героина Черняев напивался водки и процесс муток повторялся. К вечеру он уже лыка не вязал и находился в коматозном состоянии, вырубаясь где попало - в подъезде, на точке, на улице... Отсыпался, и с утра начинал заново. В районе его звали "Человек-Оркестр".
Семья его уже давно махнула на него рукой, а сестра даже помогла Черняеву получить вторую судимость - когда Антон спер ее дешевенькие украшения, та сама позвонила мусорам и заявила на беспутного братца. Черняева повязали уже с джефом на кармане, после того, как скинув в ближайшем ларьке всю сестрину бижутерию он направлялся на одну из хат заболтать и вмазаться. Не вышло. Суд был быстр и справедлив - Черняеву впаяли трешник. Отсидев весь срок Черняев вышел на свободу с чистой совестью и с абсолютно такими же манерами и замашками, как и до отсидки.
В случае Черняева машина правосудия дала сбой, и отсидка ему на пользу не пошла, более того, на киче он оброс разными связями и знакомствами, которые активно использовал после освобождения, на свободе. Он крутился с какими-то мутными личностями, уголовниками, кидаловом с эфедриновых точек, пришлыми хачиками, хулиганьем, и подобной шушерой. Само собой разумеется, что гулять на воле Черняеву оставалось не долго. Вся его семья с нетерпением ждала, когда он снова отправится к хозяину. Но как ни странно, Черняев пока что держался, и участковый Косметичкин, мечтавший засадить Антошу лет на десять, лишь разводил руками и терпеливо выжидал. Работать Черняев никогда не работал, учиться - тоже не учился, и очередной срок был на нем просто нарисован. Но пока ему везло.
- Нет, Антон, джефа нету нихуя, и денег нет...Ладно, пора мне, стрелка у меня, может выгорит чего. Бывай. Вечером деньги занеси, не забудь.
- Бля буду, занесу. Цепь продам, поправлюсь, и занесу. - забожился Черняев.
Оставив соседа на его нелегкой дороге к раскумарке Шурик беспрепятственно добрался до дому. Взлетел на восьмой этаж, зашел в квартиру, и, не снимая кроссовок кинулся на кухню - болтать.
Кристалл был действительно хорош. Отборный, иголочка к иголочке, лежал он на бумаге, ожидая своей участи. Закипел чайник…В кухне запахло миндалем…Трясущимися от нахлобучки руками Шурик выбрал себе двадцать кубов, перетянул руку, и попытался поставиться. Его колотило так, что игла качалась с амплитудой сантиметров в десять. Взяв себя в руки, задавив нахлобучку, Шурик стал искать рабочую вену.
С венами у него начинались проблемы. Черняга, на которой он отторчал пять лет, героин с димедролом и винт безжалостно уничтожили большинство пригодных для инъекции вен. Оставались лишь капиллярки на кистях, да венки у пальцев. Туда Шурик и старался попасть "восьмой" иглой. Сложно, да еще вид готового к употреблению раствора хлобучил до рвотных спазмов. С третьей попытки он попал в вену, и стал медленно гнать раствор. Удача улыбнулась и на этот раз - все двадцать кубов ушли по назначению. Выдернув баян, Шурик повалился приходоваться. Лишь громкое глубокое дыхание и покряхтывание нарушали тишину комнаты.
Минут через пятнадцать, оприходовавшись, Шурик встал с потертого и ободранного дивана и озадачился. Чем бы заняться? Простимулированный организм требовал какого-нибудь действия, в принципе и неважно какого - кроссворды погадать, телевизор разобрать, порядок навести, прыщи подавить....
Внезапно зазвонил неотключенный Шуриком телефон, причем не простой, а АОН, не проторчанный и не разобранный, а вполне функциональный. И на табло телефона светился и мигал знакомый Шурику номер. Звонила Ленка, известная в районе под именем Плохая. "На ловца и зверь бежит" -подумал Шурик, снимая трубку.
- Алле?
- Привет, Саш.
- Дарова.
- Как дела? Я вот, дома сижу, решила тебе позвонить. Чем занят?
- Да ничем, вот только что пришел.
- А где был?
- Да по делам бегал, джефу вымутил...
На том конце провода наступила мрачная и вожделеющая тишина. Старая марцефальщица Плохая явно ждала развития темы и приглашения на банкет. Но Шурик, умиротворенный и ублаготворенный джефом, решил немного помучить Плохую, перевел разговор на левую тему, стал жаловаться на погоду и плохие вены.
Плохая джеф любила, и любила его даже больше чем героин. И иногда возникающую под джефом похоть - тоже любила. Никогда не ломалась, не строила из себя "правильную", и, получив приглашение "заморочиться на белом" всегда честно отрабатывала приглашение, причем отрабатывала с огоньком, вкладывая в процесс душу. Так что Плохая была позитивной и безотказной женщиной, посему нередко получала приглашения "зайти на десять кубов" от районных марцефалитов и их друзей. И всегда с удовольствием шла.
Шурик продолжал грузить Ленку погодными условиями. Плохая взяла дело в свои руки.
- Ну и как там с джефом? - гамму чувств, звучащих в ее голосе не передать словами. Там и надежда, и показное пренебрежение, и зарождающаяся нахлобучка, и специально подпущенная разратность, и много чего другого...
- Ну... Нормально. Вот поставился только. - Простимулированный Шурик хотел общения, и затараторил. - Прикинь, у Ляльки брал, все чисто, ни мусоров, ни кидал, да и кристалл вообще, веришь? А как к ней на этаж поднялся, так сразу ППСники подкатили и у входа встали. Пришлось через черный ход уходить. Но ничего, свалил. Полтора грамма взял. И кристалл - ахуенный, такого уже года два-три не было…Я себе двадцатку прогнал - еле встал, вообще, до сих пор приход еще идет, волнами, в общем мощная получилась штука.
- Ясно...- Плохая со скоростью персонального компьютера на базе "Пентиум-4" произвела в голове несложные арифметические действия, и пришла к выводу, что у Шурика еще есть раствор. Математика простая - было полтора грамма, минус двадцать кубов - значит, как минимум грамм еще есть, а то и поболе. По любому шанс пару раз вмазаться велик, почти стопроцентный.
Ленка повеселела, и перешла в атаку.

- Ну и чего ты один будешь морочиться? Может, зайдешь? Зависнем как надо, у меня как раз хата пустая... А вечером я денег вырублю, мне Шамов полграмма должен, так что по любому и догонимся еще, а, Саш?
Шурик снова выдержал паузу. Прислушался к себе. Ему было хорошо. Перед мысленным взором проносились картины, которые человек даже самых раскрепощенных нравов не решился бы назвать эротическими: внутренний взор Шурика занимала первосортная шведская порнуха, эротика - это для детей... И Ленка Плохая играла одну из главных ролей в этом порнографическом мыслефильме. Внезапно возникшая эрекция добавила жару, и Шурик признался себе, что посещение Плохой - это очень хорошая, своевременная и правильная идея. Но сдаваться (а он именно сдался порнографическим видениям и телефонному натиску Плохой) надо с честью.
- Ну... Я не знаю...Чего то мне лень куда то тащиться...Хотя...А у тебя точно дома пусто? Неохота с твоими родственниками пересекаться, они на меня еще с того раза злятся....
"Тот раз" был событием знаменательным. На отходняках после трехдневного марцефального забега, вконец поехавшие крышей Шурик и Ленка попытались выставить ее же хату, и даже вытащили на улицу любимый телевизор Ленкиного папаши. К несчастью, случилась беда - папа вернулся домой совершенно невовремя, запалил родное чадо с любовничком, сгибающихся под тяжестью знакомого до боли ящика. Папа действовал быстро и четко. Телевизор был возвращен в дом, Ленка получила по шее, а вовремя отваливший в сторону Шурик до сих пор избегал прямого контакта с родителями Плохой...
Плохая, уже понявшая, что дело сделано и она своего добилась, горячо затарахтела в трубку:
- Да нет, нет никого, и до вечера не будет, а дверь я никому не открываю, так что все нормально, давай, собирайся, не обломаемся, а вечером еще догонимся, давай, жду...
Повесив трубку Шурик неспешно, растягивая удовольствие и предвкушение всякого рода постельных игрищ, стал собираться в недалекий путь - Плохая жила аккурат через дорогу, в соседнем доме. Он довыбрал остатки раствора, перелил в пятидесятикубовый баян, забытый кем-то у него на хате, слил себе 15 кубов "на потом" - в Ленкины обещания "раскумариться к вечеру" мог поверить лишь сумасшедший или наивный розовый тинейджер, сидящий на игле без году неделя. А полташечный баян с плескавшимися внутри 30 кубами (20 ему, 10 Плохой) заткнув обломанной у основания "двенадцатой" иглой, сунул в боковой карман потертого "пилота". Остатки кристаллов он брать не стал - на черный день, который по его прикидкам должен будет наступить через часов восемь, когда джеф перестанет действовать.
Быстро наведя в комнате порядок - поскидывав все палево в ящики стола, Шурик напялил кроссовки и покинул квартиру.
Около лифта он столкнулся с соседом по этажу - растаманом Виталиком. Виталик был нестандартным обитателем района - он не торчал, не пил, а лишь курил дудки, правда делал это совершенно в диких количествах. Помимо курения он занимался также культивацией конопли и продажей ее производных, поэтому на этаже постоянно стоял стойкий кумар.
Поручковавшись с раста-барыгой, Шурик прыгнул в лифт, и через минуту был уже на первом этаже.
Шурик резво выскочил из парадной и собрался уже переходить дорогу, как пара относительно молодых людей полу-бандитского или полуоперского вида, стоявшие и курившие неподалеку, быстро и не сговариваясь, направились к нему. "Опера. Жопа" - мелькнула и исчезла мысль.
Ментов и их жертву разделяло метров пятнадцать. Шурику стало очень не по себе. Причин для этого было множество: условный срок, полученный Шуриком по 228-ой статье, исключавший любое нарушение закона, джефовая параноя и измена, ну и главное - тридцать кубов джефа в кармане пилота, которые будут обнаружены даже при примитивном досмотре. Эфедрон, который плескался у Шурика в баяне, в отличие от эфедрина, находится в списке и за его хранение-транспортировку-продажу наступает уголовная ответственность, с весьма приличным сроком. А тридцать кубов эфедрона расцениваются уголовным кодексом как особо крупный размер, за который можно получить лет пять без труда. А может и не пять, может и больше, в зависимости от настроения следователя.
Мусора направлялись именно к нему, у Шурика не было сомнений - в полдень окраинный район Питера весьма безлюден, и обмарцефаленный Шурик стоял на тротуаре в гордом одиночестве, не считая приближающихся цветных. То, что это были мусора сомнений уже не было. Одинаковые туфли с квадратными носами, простые серые прямые брюки, оба в застегнутых мешковатых кожанках…Рослые, с сытыми, круглыми наглыми физиономиями. Один из них был малость повыше другого, и носил усы. Руки в карманах, глаза находятся в постоянном движении - на Шурика, потом вокруг него, ему за спину, вверх, потом снова на него… Менты шли к нему, и то, что его будут шмонать было очевидным, а обнаружение раствора - неизбежным.
Все эти несвязанные мысли пронеслись в голове Шурика в одно мгновение. В другое мгновение мозг матерого наркомана со стажем подсказал решение проблемы. И решение было единственно верным. Палево надо было скидывать, хоть на глазах у ментов. Рука была в кармане, пальцы лежали на поршне баяна. Перед выходом из дома, Шурик хорошо закупорил канюлю шприца, так что слить раствор прямиком в карман, не привлекая внимания не представлялось возможным. Оставался последний выход, самый беспредельный, но правильный.
Один из приближавшихся оперов уже достал красную ксиву и протягивал ее Шурику, словно сигнализируя - все, парень, слезай, приехали. Шурик, одновременно с этим движением вырвал вспотевшую руку с баяном из кармана, трясущимися руками содрал пробку с шприца и стал поливать струей джефа грязный заплеванный асфальт, пятясь назад, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и сразу напрягшимися мусорами. Оба цветных рванули к нему. Долго сливать раствор Шурику не дали - удар в голову, удар в печень, удар сверху по шее - Шурик согнувшись упал на асфальт, баян вылетел из рук и отлетел метра на два. Дальше все шло по стандартной для района схеме...
Ногами Шурика били не долго, где-то с минуту. Но и минуты достаточно для мастеров своего дела. В любой ментовке обычно таких мастеров много, каждый первый. Шурик катался по асфальту, пытаясь увернуться от тяжелых говнодавов, но бесполезно...
После первой серии ударов его грубо уткнули носом в асфальт, заломили руки за спину, и холодное недружелюбное железо наручников сомкнулось на запястьях. Сильная рука схватила его за волосы и приподняла над поверхностью земли, заставляя встать на колени. Слезящимися глазами Шурик увидел, как второй мусор подошел к валяющемуся неподалеку целехонькому баяну, поднял его и, расплывшись в улыбке, показал напарнику. Шурик прищурился, сквозь пелену пота, слез и крови рассмотрел шприц, и ему стало совсем плохо. Шприц был не пустой. Около десяти кубов раствора бултыхалось в пластиковом цилиндре. Всего десять кубов… "Надо было разламывать баян, вырывать поршень, и кидать в разные стороны...", запоздало подумал Шурик.
- Ну блядь, ну сука....- удар по шее заставил Шурика согнуться, и он снова уткнулся лбом в асфальт - Я, бля, как увидел у него баян, подумал, что он, падла решил в нас кислотой брызнуть, тварь... Помнишь, как такие же торчки Коляну в патруле ангидридом в глаза полили? Это пару лет назад было… Ты, урод, вставай, хули разлегся!
Шурика попытался встать, безуспешно, ноги не держали, и рухнул в грязь обратно. Его рывком подняли и поволокли в полусогнутом состоянии, заломив руки высоко за спину, так, что голова почти касалась колен. Через пару десятков метров Шуриковский череп с звонким гулом впечатался в грязный серый капот.
- Ноги шире, блядь, кому сказано! Шире! Стоять так! - Один из ментов подбил своими башмаками ноги Шурика, чуть ли не посадив его на шпагат. Второй быстро выворачивал его карманы.
- Есть что с собой? Отвечай, блять! Громче!
- Нет, нет ничего - задыхаясь пробубнил в капот Шурик.

- Проверим - очередной удар по почкам - Что в баяне?
- Джеф...
- Марцефальщик долбанный...Белушник…Ну урод...Ты попал, понял, нет? Понял? Считай, что ты уже сидишь. Понял? Не слышу!
- Понял, я все понял...
Обыск закончился, весь хлам, обнаруженный в карманах Шурика валялся на капоте убитых "Жигулей": ключи с парой брелоков, фурик с марганцовкой, сто с лишним рублей денег, пара жетонов, пластиковая карточка, паспорт, какие-то бумажки…Мусора бегло просмотрели все это, ссыпали в полиэтиленовый пакет и закинули на переднее сиденье своей "шахи". А Шурика, оторвав от капота и согнув вовсе в три погибели, отправили на заднее сиденье пропахшей дешевым табаком машины.
- Сиди здесь, и не дергайся. Голову нагнуть и не поднимать!
Дверь захлопнулась. Усатый мусор, обойдя машину, уселся сзади, рядом с Шуриком, второй, ростом поменьше, сел за руль. Шурик скорчился у двери, стараясь не шевелиться. Сидеть было неудобно, стертый об асфальт лоб упирался в спинку водительского сидения, болело все тело, по лицу тек пот, смешанный с кровью и грязью. Ощутимо трясло, от адреналина, выброшенного в кровь в диких количествах, и от страха.
- Что дрожишь? Страшно?- каждый вопрос сопровождался ударом ладони по затылку, весьма ощутимый, вдавливающий голову все ниже и ниже.
- Да, страшно...
- И правильно. Ты, придурок, попал. Понял, нет? - закрутилась старая пластинка - Сперва в отдел поедешь, при понятых у тебя баян изымем, его на экспертизу, дело заведем, трое суток посидишь у нас - и на тюрьму. Судимости есть?
- 228 статья, часть один, два года условно
- Ну вообще заебись. С условным сроком по улице с наркотой решил погулять? Догулялся. В тюрьму захотелось? Ну ты сам себе ее и устроил. Лет пять получишь, гарантирую. Ты что же думал, все слил и заебись, читсенький? Ни хуя подобного... Ох, ошибся ты сегодня, не твой день сегодня, Александр, не твой...
- Ну что, повезли его в отдел? - перебил усатого мента напарник.
- Погоди. Сколько у него в баяне осталось?
- Восемь кубов. Слышь, торч, чего у тебя там, а? Джеф? Героин?
- Джеф - повторил Шурик, кляня себя, свою похоть, ебливую Ленку, которая сейчас сидит в своей уютной квартире и в хуй не дует, если, конечно, такое выражение применимо к ней.
- Хватит для статьи, как думаешь?
- А мы сейчас все равно заедем на Ленскую, там Малыш дежурит, сколько надо и дольем. Все, Александр, попал ты. Где брал? Где эфедрин брал, спрашиваю?
- У бабки. У баронши, на Энтузиастов...
- У Тамары свет Алексеевны? Вот ведь старая пизда, все неймется ей. Месяц назад ее в отдел вызывали, опять за торговлю взялась… Ты джеф куда нес? На продажу? Отвечать!
- Да нет, себе, на вечер...
- Не пиздеть! Ты из дома с раствором выходил - какой нахуй на вечер? К кому шел?
- К бабе…
- Теперь долго бабу не увидишь…Лет пять, минимум. Заводись, Сергей. Поедем на Ленскую.
Завелся движок, полминуты в машине стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием раций. Потом машина начала движение. Шурику было страшно и больно.
Скрипя всеми шестеренками и деталями, раздолбанный "жигуль" ехал по родному району Шурика. Слегка повернув голову, он глядел в грязное мутноватое окно машины на проплывающие мимо знакомые здания, "пятаки" и "квадраты", точки и ларьки. На улицах царила обычная неспешная и монотонная жизнь. Шли по своим делам пешеходы, шныряли молодые люди, выгуливали детей мамаши, пенсионеры плелись в поисках колбасы подешевле - все было как всегда, за исключением того, что Шурик был уже вычеркнут из этой жизни, был вне ее, за стеклом… В черепе крутились разные мысли, вспоминались рассказы бывалых, отсидевших корешей, чернуха, страшилки про "ту" жизнь, по другую стороны решетки. Сам Шурик, хоть и имел за плечами условняк, тюремной жизни не нюхал, провел лишь две или три ночи в "обезьяннике".
Оба мусора закурили, лениво перебрасывались фразами, словно бы забыв о задержанном.
- Граждане милиционеры, может, как-нибудь разойдемся, а? Я ж не героинщик, там же джеф - решил попробовать навести мосты Шурик.
- Какая нам к хуям разница - героинщик ты, марцефальщик? Ты чего, торчок, не знал, что за джеф сажают? А? - моментально последовал резкий ответ.
- Нет, знал, но джеф не героин, я вообще на героине не торчу... Да и на джефе не торчу, решил вот разок поставиться… Может как-нибудь разойдемся, а? Ну пожалуйста... У меня мать больная, сестренка младшая...
- Раньше надо было думать. Небось, когда торчал, о матери не думал, а, Александр? Давно торчишь?
- Три года - на всякий случай убавил Шурик свой стаж вполовину.
- Ну нихуя себе, почти долгожитель. СПИД есть?
- Нет, что вы, откуда...
-. Откуда? Из баяна! Что ни наркоман - то обязательно ВИЧевой или со СПИДом. Друг друга заражаете - это то хуй с вами. А вот то, что других потравить можете - это плохо. Я бы таких как ты стрелял бы, или сжигал - чтобы ты заразу не разносил. А то начнешь торчка обыскивать, а у него баян иголкой кверху, наколешься ненароком - и все, пиздец…Стрелять, не понимаю, что с вами возятся…Вы же сами себя травите, убиваете, так что к смерти привычные… - Усатый не притворялся, Шурику показалось, что дай ему волю, то этот усатый бы действительно расстреливал бы всех направо и налево, а трупы сжигал в огромной котельной. А потом шел бы домой, целовал жену, садился ужинать, после тяжелой работы по очистке города от всякой мрази…
Подал голос молчавший до этого водитель:
- Нет СПИДа - значит будет, если не прекратишь колоться. А ты прекратишь. В тюрьме да на зоне особо не поколешься…Хотя - там туберкулез подцепишь, тоже не подарок. В общем - при любом раскладе ты, торч, не жилец. Либо сам сдохнешь, либо болезни тебя доконают, либо в камере прирежут - там таких не любят…
- Граждане милиционеры, ну давайте договоримся как-нибудь, а? Ну пожалуйста...Давайте мирно вопрос решим? Без тюрьмы, без отдела?
- Ну а как? - спросил водитель в ответ. Мусор есть мусор, он никогда не скажет, чего и сколько ему от тебя надо. Предлагать варианты надо самому.
- Ну может я чем пригожусь, чем помочь смогу... Я в автосервисе работал, могу машину вам бесплатно починить, если надо…Или…Ну, может...У меня деньги есть...- сбился Шурик, не зная толком, как себя вести в такой ситуации.
Одно он знал четко - действовать надо не прямо, а намеками, не предлагать ничего, а ждать ответного намека. Эдакая китайская грамота, эзопов язык, разговор двух сторон, обе из которых четко знают, что им друг от друга надо, но никогда об этом в лоб не скажут.
- Да какой от тебя толк, ты ж торчекозник голимый...И денег у тебя быть не может, ты же торчишь… Или ты нам свою мелочь предлагаешь? Из карманов?
- Нет, у меня дома есть немного, а сколько надо - я найду, займу...
Минута прошла в молчании. Машина продолжала ехать в направлении улицы Ленской. До нее оставалось несколько минут езды. Шурик понимал, что время работает против него, ибо от Ленской до отдела - рукой подать, и если он не разрулит ситуацию с этими двумя мусорами, то в отделе быстро оформят все бумаги и его закроют. Из отдела выбираться будет еще сложнее.
- Ну пожалуйста, ну...
Усатый резко повернулся лицом к Шурику. Глаза у него горели, на щеках вздулись желваки:
- Заткнись, хватит ныть. Раньше надо было думать, теперь поздно. Допрыгался, торч. Сядешь. Не надо было тебе раствор сливать. Не слил бы - поговорили бы с тобой нормально, взяли бы с тебя штраф и разошлись бы. Ты нам нахуй не нужен был, случайно подвернулся, вот и решили тебя проверить. И не ошиблись…А так - с этим сливом ты косяка большого запорол. Понял? Понял, говорю? - снова удар по многострадальной шее.
- Понял... Но я ж не знал...Я ж впервые...
- Да хорош пиздеть, впервые он... Раз бароншу знаешь - значит не впервые…Вообще, когда вас, торчков, за жопу возьмешь, так вы все по вашим словам впервые... Ладно…Пятьсот баксов за час, и расходимся с миром - заявил усатый.
- Сколько? - Шурику показалось, что он ослышался.
На этот раз ему ответил водитель, Сергей:
- Ты чего, еще и глухой до кучи? Полштуки баксов, в течении часа, находишь - и пиздуй на все четыре стороны, даже с раствором твоим. Иначе - Ленская, отдел, понятые, экспертиза, дело, тюрьма…А так - по сотне за каждый год, тебе лет пять то точно дадут… Ну? Как тебе вариантик?
- Да...Откуда у меня такие деньги? Я не смогу за час...Нет у меня столько...50 баксов может найду...За неделю наверное соберу, а за час - это нереально, граждане милиционеры…
- Тогда извини. Больше ничего предложить не можем. - Оба мусора замолчали, потеряв к нему интерес.
Пока между Шуриком и двумя легавыми шла эта познавательная во всех отношениях беседа, машина подрулила к краснокирпичной многоэтажке на улице Ленской, к гнуснопрославленной эфедриновой точке, где, на восьмом этаже, на балкончике, постоянно дежурил наряд ППС или пара оперов.
Дежурили они не для того, чтобы собирать оперативную информацию о работе наркоточки, и не для того, чтобы закрыть ее. Они занимались более простым делом - банальным рекетом.
На восьмом этаже располагалась точка, откуда нанятые цыганами женщины продавали эфедрин всем желающим с раннего утра до позднего вечера. Точка была сделана по стандартной цыганской схеме - дырка в двери, в дырку деньги, из дырки товар. На этом же этаже, около лифтов или на балконе с раннего утра до позднего вечера стоял наряд милиции.
Вместо того, чтобы разрабатывать и арестовывать сбытчиков, или, на худой конец ловить с поличным наркоманов, вербовать их, проводить контрольные закупки и заниматься подобными необходимыми и полезными для общества делами, этот наряд во главе с сержантом работали банальными "контролерами". К заветной дверце с дыркой можно было пройти только заплатив определенную сумму денег милиционерам. Причем плата за вход росла прямо пропорционально приобретаемому количеству: чем больше берешь, тем больше платишь. Получив плату за проход, милиция не отбирала свежекупленный эфедрин, а в некоторых, особо важных случаях милиционер мог проводить покупателя до выхода с точки, и проследит, чтобы не отняли только что купленный товар другие, голодные и отмороженные товарищи по цеху наркопотребления, именуемые в узких марцефальных кругах "кидалами"...А без денег на точку на улице Ленской не было смысла и соваться - граница на замке. Ребята в серой форме или в штатском грубо развернут, запихнут в лифт и отправят обратно, на улицу.
Таких точек в городе на Неве было великое множество. И практически на каждой эфедриновой точке скромные милиционеры и оперативные сотрудники взымали с наркопотребителей деньги за вход, делая себе таким образом прибавку к скромной зарплате. Жить-то надо как-то... Иногда снятие денег за вход граничило с откровенным вымогательством, иногда - проходило более-менее честно. И все наркопотребители города Питера знали, что в Правобережном районе самая неподкупная и бдительная милиция, и сотрудники целых трех отделений вместо воспетой в сериалах и книгах работы занимаются крышеванием эфедриновых точек. И, отправляясь в поход за эфедрина гидрохлоридом, всегда держали в кармане лишнюю сотню - две рублей, для улучшения финансового состояния сотрудников органов внутренних дел. Нередко сотрудники милиции сами приторговывали отобранным у невезучих торчков эфедрином, причем по ценам значительно ниже рыночных… Закон на местах.
Шурик не любил точку на улице Ленской как раз из-за постоянно дежурившего там поста милиции. На других точках было можно проскользнуть мимо контроллеров - через крышу, через другой подъезд, да и просто выждав, пока патруль отправится обедать или завтракать. Потому что деньги всегда были считанными, и отдавать пару сотен родной милиции очень не хотелось - лучше на эти же пару сотен купить полграмма. Поэтому никак нельзя сказать, что Шурик был рад увидеть здание красного кирпича, возвышающееся на углу улицы Ленской. Век бы его не видеть!
- Малыш, Малыш, вниз спустись, мы перед точкой стоим, слыш, Малыш ... - забубнил в рацию водитель.
Рация потрещала какое то время, взорвалась волной помех, и оттуда донесся искаженный голос:
- Пять минут, спущусь, у меня тут клиенты.
- Хорошо, ждем.
Рация вернулась в свое гнездо на панели. Водитель закурил и повернулся к Шурику.
- Ну вот и все, парень. У Малыша клиенты, значит не пустой выйдет. Все тебе сделаем, в шприц зальем, только, извини, вмазаться не дадим, ты ж понимаешь, на экспертизу что-то надо везти, а вам, торчкам, волю дай - все протрескаете, до чего дотянуться сможете...Так уж вы устроены.
Сидящий рядом с Шуриком усатый мусор повернулся к нему:
-Ладно. Есть еще вариант. Малыш спустится сюда с кайфом через пять минут - значит, именно через пять минут тебе в карман будет засунуто кайфа достаточно, чтобы присесть лет на пять. Но. Парень ты вроде неплохой. Мы решили тебе помочь, но и ты нам помочь должен. Баш на баш. Расклад простой: ты нам сдаешь героинщика, лучше барыгу, ну на крайний случай - просто обычного торчка с героином на кармане, мы его вяжем, а ты свободен. Такой вот расклад, думай. Или второй вариант - едешь в отдел, экспертиза, трое суток и "Кресты". Может - Лебедевка. Подписки не будет, ты сам понимаешь, у тебя условняк.
На размышление у Шурика ушло почти пять минут. В машине стояла тишина, прерываемая лишь треском рации. Когда время подходило к концу, Шурик сказал:
- Я согласен.
- Ну и славно - демонстративно оскалился усатый. - Я видел, что ты парень не глупый. Сам понимаешь, другого выхода у тебя не было.

Шурик сам прекрасно понимал эту простую истину. Мусора не блефовали. Действительно, им ничего не стоило засунуть в карман четвертушку героина, или долить в шприц кубов пятнадцать раствора. В обоих случаях Шурик имел бледный вид и голубые глаза, условный срок лишал его всех шансов уйти под подписку и до суда погулять на свободе.
Сдавать никого не хотелось, более того, согласившись сотрудничать с ментами, он еще не имел представления, что и как будет делать, каким образом будет выпутываться из этой мерзкой ситуации. Но еще больше не хотелось в пахнущую гнилой рыбой и капустой камеру, в круглосуточный гул грубых голосов, в мир, живущий по другим, странным и местами страшным законам. И выбирая между своей и чьей-то чужой свободой Шурик не колеблясь выбрал бы свою. Он не был трусом, но тюрьма заставляла его внутренне трястись. К заключению он не был готов.
В глубине души Шурик удивился - как мало потребовалось для того, чтобы его сломать. Раньше он гордо гнул пальцы - мол за всю свою торчковую жизнь еще никто из-за него срок не получил, мол, репутация Шурика чиста и белоснежна, как свежевыпавший снег. И достаточно было попинать его ногами, запихать в вонючую "шестерку", и пригрозить тюрьмой - как весь его настрой "никого никогда не сдавать" медленно стравился из него, как воздух из проколотого шарика.
Сам себя Шурик считал не особо смелым парнем, но тщательно это скрывал. Зарабатывая авторитет в тусовке, он несколько раз вписался в откровенно глупые блудняки - провожал до лифта мужчин, обменивавших большую сумму денег в киоске "Обмен валюты". Поднимался с ними вместе в лифте, и когда жертва поворачивалась, чтобы выйти - бил в затылок кастетом или обрезком арматуры, топтал бесчувственное тело и забирал деньги, которые потом делились на всю кодлу - кто-то стоял на шухере в подъезде, кто-то выбирал жертву, кто-то подстраховывал на верхних этажах. Но потом, после всего, когда деньги были уже поделены и проторчаны, на него накатывал липкий страх, подозрение, что они засветились, что опера уже идут по следу, или что он в последний раз ударил слишком сильно и мужик не выжил, помер в больнице.
И героин Шурик бросил из-за того, что все чаще и чаще приходилось прибегать к криминальным способам заработка денег на раскумарку. К тому же употребляя героин, он все время ходил по лезвию ножа - хлопнут на точке или не хлопнут, примут на выходе из квартиры или не примут, и в конце концов запараноил себя до такой степени, что хмурый перестал приносить ему удовольствие и облегчение, а лишь напрягал и превращал в затравленного зверя.
Со стороны Шурик казался совершенно адекватным и ушлым торчком, на которого можно положиться практически во всем и подписать на стремную делюгу. После особенно наглого грабежа он решил перекумариваться, вышел из системы, и мало-помалу перешел на марцефаль, поскольку совершенно без кайфа жить не мог. К тому же за эфедрин не сажали, и мусора относились к марцефальщикам более снисходительно, чем к опиюшникам.
Шурик сидел в ментовской машине и чувствовал, как из него испаряется сила, смелость, уверенность в себе и прочие качества, которые он носил как маску на протяжении нескольких последних лет. Примитивных угроз и короткой прессовки оказалось достаточно для того, чтобы все наносное и придуманное отлетело, будто отброшенное щелчком, и обнажилась истинная натура Шурика - трясущаяся, готовая на все, лишь бы остаться на свободе, лишь бы не били, лишь бы этот кошмар, которым обернулся прекрасный день закончился.
Он был готов подставить под мусорскую операцию любого знакомого или незнакомого человека, подставить и забыть об этом, заблокировать этот факт своей биографии в самом потайном уголке памяти. Шурик не хотел в тюрьму, и собирался остаться на свободе любым способом. А потом, когда он выйдет из этой проклятой "шестерки" и придет домой, то придумает для себя оправдание, а может быть и не одно. В конце концов - героинщики знают, что рано или поздно любого из них могут закрыть. И Шурик лишь немного ускорит этот процесс, выступит эдаким катализатором. Главное - выбраться отсюда, с совестью он разберется потом, время Раскольниковых прошло, и кто не без греха, пусть первый бросит в него камень.
Мусора не торопили его, давая время все как следует прочувствовать. От марцефальной тяги не осталось и следа, Шурика ощутимо потряхивало. Хотелось подсняться. Запах бензина, грязной кожи, вид неопрятной машины и грубые физиономии легавых вызывали тошноту.
- Можно окошко открыть? И сигарету?
Усатый вытащил пачку "Кэмела", сунул Шурику в рот, чиркнул зажигалкой, крутанул ручку на двери. Свежий ветерок ворвался в душное чрево милицейской "шахи". Шурик жадно затягивался, держа сигарету скованными руками и думал, думал, думал.
- Я вообще то марцефальщик, с героиновыми дел практически не имею, немногих оттуда знаю - начал он. - Знаю, что в районе у нас торгуют на рынке дагестанцы, недавно появились, ну и через пару-тройку "ног" раньше героин брал. На дагестанцев у меня выхода нет, они, по слухам, только своим, черножопым и продают, русским не доверяют, подставы боятся. Так что с ними я помочь никак не смогу. Есть на районе еще некий Денис, Дэн погремуха, он то торгует, то нет, у него я закупиться могу. И еще в соседнем доме со мной азер живет, он ханкой торгует. Его я тоже хорошо знаю. Вроде все, никого не забыл.
- Денис - это Моторин, что ли? Живет недалеко от рынка? - спросил усатый
- Фамилию не знаю, Дэном кличут. А живет, да, у рынка. В старом доме.
- Нет, этот нас не интересует. Что за азер?
- Старый такой, ему лет шестьдесят. Все его зовут дядя Миша. Он еще со времен рынка на Дыбенко у нас в районе окопался. Живет в том же доме где раньше была Райкина точка, на Ириновском. Только Райка жила на втором этаже, а он на седьмом. Говорит - ему родственники в сезон ханку привозят, чуть ли не по десять килограмм. Сам не торчит, вернее как - не колется, а жует ее. Продает по 150 рублей за граммовую фитюлю. Кислого у него тоже можно раздобыть, но дорого, по 50 рублей куб.
- Ну вот видишь, а говорил - мало кого знаю…
Кто-то постучал в заднюю дверь машины.
- Это Малыш - обернулся водитель. - Игорь, открой дверь.
Усатый потянулся, дернул вверх ручку, и знаком показал Шурику - мол перебирайся ближе к центру. Шурик подвинулся. Дверь "шахи" распахнулась и на место Шурика плюхнулся невысокого роста молодой человек, лет двадцати пяти, с еле пробивающимися усиками, зачесанными на пробор светлыми волосами, одетый тоже в кожанку, джинсы и туфли с квадратными носами.
- Здоров, Малыш - протянул руку усатый.
- Привет. Привет, Сергей. Это чего за чучело? - спросил Малыш, указывая на Шурика.
- Это марцефальщик, мы его около бароншиного дома задержали, у него джеф на кармане был. Он с перепугу сливать его стал, но не успел. Естественно, получил пиздянок, вот, думаем, что с ним делать.
- А хули думать? Джефу много осталось? Покажите ка? Да, небогато - сказал Малыш покрутив в руках Шуриковский баян. - Ну да хуйня. Я сейчас наверх поднимусь, попрошу Женю, она кубов двадцать-тридцать вынесет. Ну и дольем, делов то. Понял, белушник? - быстрой манерой речи, активной жестикуляцией Малыш напоминал Шурику белку, злобную маленькую белку, сбежавшую из зоопарка, и окончательно одичавшую на свободе. - Понял, спрашиваю? - повысил голос Малыш и врезал Шурику по затылку. Несмотря на маленькие размеры бил он резко, Шурик сильно ударился носом о спинку сиденья, потекла кровь.

- Малыш, хорош его прессовать. Он нам помочь согласился - вмешался усатый Игорь.
- Помочь? В чем? Признается в том, что это он убил Талькова и Старовойтову? Толку то от него - обычный торч, я тебе таких могу сотнями таскать…- Малыш снова замахнулся, Шурик вжал голову в плечи и съежился на сидении.
- Хорош, я сказал. Александр нам пообещал героинового барыгу сдать. У него есть выход на какого-то азера, дядю Мишу, ханкой банчит и кислым. На Ириновском живет.
- Ну да? И как он нам его сдаст? Слышь, ты, как тебя там? Александр? Есть идеи то?
- Ну так, и не идея вовсе. Я ему позвоню, попрошу помочь. У дяди Миши наверняка сейчас товар есть, я слышал, что у него на днях парни с района брали. Он всегда забивается на улице, недалеко от дома - на квартиру к себе не пускает никого. Ну и вы мне дадите меченые деньги, я их ему отдам за ханку - и можете его задерживать. Я добровольную выдачу сделаю и показания дам.
- Не все так просто, Алессандро. - подумав, сказал усатый Игорь. - Во первых - у нас нет меченых денег. Поэтому доказать факт продажи будет очень сложно. Даже и не стоит заморачиваться. Нам достаточно принять этого дядю Мишу за хранение, а дальше мы его раскрутим по полной программе. Поэтому - твой план никуда не годится. Надо будет сделать по другому.
- Как?
- Примерно вот так. Ты звонишь этому дяде Мише и просишь помочь…
через час.
Шурик стоял в телефонной будке на Ириновском проспекте и молился про себя, чтобы дядя Миша оказался дома. Ему не хотелось думать, что произойдет, если трубку никто не поднимет. Трясущейся рукой он вставил карточку в щель таксофона и набрал семь цифр. Гудок. Еще один. Еще один. Есть!!! Палец вдавил кнопку "Ответ"
- Алло! Алло! Дядь Миша?
- Да, гаварыте, кто эта?
- Это Шурик, с Энтузиастов, помните? Мы с вами несколько раз встречались.
- А, Саша, да, помню, канэшно помню. Ты гиде пропал? Почему не звонил долго так?
- Да болел, дядя Миша, потом дозняк сбивал, а то слишком уж я тогда зачастил.
- Да, бываит. А сейчас ти как?
- Не здорово, дядя Миша. Мы с приятелями тут двое суток помарафонили, сняться бы чем.
- Джеф, чтоли?
- Да, на нем. Дядя Миша, помочь можете? У меня есть шесть сотен…Хотелось бы сняться.
- Шестсот рублей? На все денги? Это виходит - четыре, да?
- Да, дядя Миша, четыре больших. Кислый у нас есть.
- Ну харашо. Как встретимся? Ты где сейчас вообще?
- Я на Ириновском, около ларька аптечного круглосуточного, знаете?
- Да. Падхады к дому, каторый напротив моего. Я тибя из окна увижу и выйду.
- Спасиба, дядя Миша. Через пятнадцать минут буду.
- До встречи, Сашка.
через двадцать минут.
Шурик стоял напротив девятиэтажного дома и нервно подергивался. Восемь кубов джефа, которые оставались в баяне, поддержали его ненадолго, и снова приближался отходняк. В кармане взмокшей рукой он сжимал шестихатку - именно столько обнаружилось в карманах усатого Игоря, Малыша, и водителя Сережи. Его сто с небольшим рублей были тоже пущены в дело.
Машина с операми стояла в отдалении, метрах в тридцати от места встречи. Если все срастется, то дядя Миша и Шурик пройдут в нескольких метрах от серой неприметной "шестерки". Если пойти туда не получится - ничего страшного, придется немного потянуть время. По всем прикидкам капкан должен был сработать.

Из второго подъезда вышел пожилой кавказец в костюме, кепке, при галстуке и в начищенных до блеска штиблетах. В руке он нес полиэтиленовый пакет, в котором просматривалась пара книг. Дядя Миша выглядел как умудренный почтенный преподаватель, или заслуженный ученый, или просто как любимый дедушка, но уж не как наркоторговец с десятилетним стажем.
Шурик поднял руку в знак приветствия, одновременно маякуя операм. Кавказец не спеша перешел дорогу и подошел к Шурику.
- Здравствуй, дарагой. Плохо выглядишь очень. Лицо памятое, адежда памятая…
- Да, дядя Миша, двое суток не спал, все этот джеф…Пока к вам бежал, подскользнулся, упал, перепачкался весь как свин, еле оттерся…
- Зачем бижал? Марцефаль…Не панимаю, зачем ви его себе колете? Кайфа нет, тяги нет, адны мучения…Ладно, пайдем прагуляемся.
- Да, давайте. Пойдемте вон к тому ларьку - я сигареты забыл купить. Совсем голова не соображает после марцефали.
- Ну харашо.
По дороге Шурик незаметно передал дяде Мише свернутые трубочкой купюры, которые моментально исчезли в боковом кармане серого пиджака. Кавказец в свою очередь опустил в Шуриковскую ладонь целлофановый сверточек.
- Я тибе сделал читыре в адын, даже читыре и палавина в адын. Так нести удобнее, прятать удобнее. Дома разделите, да?
- Конечно, дядя Миша, спасибо большое.
- Не гаварят за это спасиба.
До машины с мусорами оставалось дойти несколько метров. Шурик поудобнее перехватил полученный сверток. Одновременно хлопнули три двери "Жигулей", через секунду перед дядей Мишей и Шуриком стояли три знакомые фигуры.
- 22 отдел милиции. Предъявите документы.
Шурик осторожно сбросил пакетик с ханкой под ноги, стараясь, чтобы он упал поближе к штиблетам дяди Миши.
- А в чем собственна дело? - кавказец не изменился ни в лице, ни в голосе. Как будто бы они с Шуриком просто гуляют, без всякого палева, и проверка документов - это досадная оплошность, которая должна скоро закончиться.
- Ваши документы покажите, гражданин. И вы, молодой человек.
"Заметил" неладное Малыш.
- Ты, черный, ты чего скинул? Смотрите - вон, у ботинка - это он скинул, я видел! Подними немедленно!
- Ти о чем гаваришь, юноша? Что - скинул? Куда - скинул?
- Не хочешь по-хорошему, уберем вазелин! - Малыш нагнулся, поднял пакетик, покрутил в пальцах - Слушайте, да это же ханка! Грамм пять…- и с этими словами опустил сверточек дяде Мише в нагрудный карман.
- Молодой, руки на виду держим! Запрещенное что-нибудь с собой имеем? Наркотики, оружие, взрывчатка? - это усатый Игорь вступил в игру.
- Нет - ответил Шурик, стараясь, чтоб голос звучал максимально испуганно - Это не наше! То, что вы подобрали - не наше!
- Ты чего такой борзый? Сергей, проверь карманы у молодого.
- У меня нет ничего!
- Да, чистый. Руки исколотые, зрачок большой, весь потный…Слышь, молодой - чем колемся? Белое, черное?
- Не колюсь я!
- Ну, кто из вас двоих ханку сбросил? Даю минуту времени, не скажете - сами решим, кому ее в карман класть.
Дядя Миша гордо поднял голову:
- Камандыр, ты беспредел не делай, да? Ты видел как кто-то этот ханка-шманка бросал? Нет? Пачиму думаешь, что это мы? Что, тут другие люди не ходят?
- Значит, не твой опий?
- Нет, мамой клянус, первый раз вижу.
- Значит, молодой, это твой опий?
- Нет, какой опий, о чем вы! - Шурик выдал голосом такого петуха, что Малыш изумленно покосился в его сторону. - Мы шли купить сигареты - вон к тому ларьку, а этот пакет лежал наверно до нас. Честное слово, это не наше!
- Минута прошла. - Игорь подумал, пригладил усы. - По хорошему не хотите? Обоих в машину. В отдел поедем, разбираться там будем.
- Какой атдел, камандыр? Ти из кармана у меня эта гадость вынь, тогда поеду куда надо! - возмутился дядя Миша
- Эта гадость винь? - передразнил дядю Мишу Игорь - Вот уж хуй. Я эта гадость теперь только при понятых винь. Потом ее пополам делить буду, и молодому половину в карман тоже налажу. Чтобы не скучно было.
- Камандыр, беспредел не делай. Скажи, чито хочешь, будем вапрос решать. Но беспредел не делай, не нада!
- Хватит. Вызывай наряд. Наручники на обоих.
Сергей отошел и забормотал что-то в злобно шипящую рацию. Дядя Миша стоял, гордо вскинув голову, держа полиэтиленовый пакет скованными руками. Шурик выглядел побледнее, его откровенно потряхивало. Через десять минут приехал УАЗ из отделения. Оттуда вылезли несколько ППСников в форме. Поздоровались с Игорем, Сергеем и Малышом. Игорь кратко обрисовал ситуацию.
Один из ППСников подошел к дяде Мише, присмотрелся и присвистнул.
- Да это же сам Мишаня! Что, Мишаня, допрыгался? Сгорел на своем опии? Парни, этот азер торгует уже лет пять, нам все никак к нему не подобраться было. Вот это номер. Порадовали, ничего не скажу, порадовали!
Дядя Миша лишь выше поднял голову и отвернулся.
- Грузите их. Кавказца в "Козелок", молодого в "Жигуль". Куда повезем? В 22-ое или в 13-ое?
- Поехали в 22-ое, оно тут ближе.
Уже в "Жигулях" Игорь сказал Шурику:
- Вот и все. Теперь проедемся в отдел, ты напишешь все как было - шли, вдруг проверка документов, ты увидел, как Миша выбросил какой то сверточек, что именно - ты не заметил. В таком примерно духе. Подпишешь, мы тебя для виду подержим пару часов в обезъяннике, и потом отпустим. Ты нас не обманул, мы тебя тоже обманывать не будем.
Малыш добавил:
- Если будешь на Ленской, ппсникам на меня сошлись, тебя бесплатно пропустят.
Шурик сидел на заднем сидении, опустив голову, положив скованные руки на колени. У него болела голова, покручивало спину, и сильно болел разбитый о спинку сидения нос.
через четыре часа.
- Давай, вали, на метро еще успеешь - такими словами проводил Шурика толстый прапор, отпирая дверь 22-ого отдела милиции. - И больше не попадайся. В этот раз тебе повезло, хачик все на себя взял. А могло быть хуже. Ну все, отваливай.
Шурик медленно поплелся в сторону дома. Денег не было ни копейки, дорога предстояла длинная. На город тихо опускалась ночь. И даже тот факт, что дома, около телефона у него сныкана жирная половина кристаллов не радовала Шурика. Хотелось лечь в кровать, накрыться одеялом, и не просыпаться пару месяцев, пока не наступит настоящее лето. Летом Шурик всегда чувствовал себя лучше.

 

[knife80]

жизненно...понравилось

 

[ТИСКИ]

это в какие годы происходило?

 

[knife80]

90е...начало 2000х...интересно,что сейчас с автором?... но написано здорово,не у каждого есть талант написать понятно,кратко и доходчиво.. ну и цепляет конечно..безусловно цепляет

 

[ŅарКОТварь]

интересно,что сейчас с автором?

он умер ещё в 2004.

 

[knife80]

жаль.. очень жаль..

 

[ТИСКИ]

навсегда
18.04.1975 - 04.07.2004
Глеб Валерьевич Олисов,
один из основателей и лидер DrugUsers.ru
вот что нашел

 

[ŅарКОТварь]

Дис
Особенности розничной торговли в городских условиях


- Ну чего, поехал я тогда - Кириллыч поднялся из-за стола и направился в прихожую. - Значит, через три дня либо я либо Ким к тебе подскочим и заберем бабки. Смотри только, чтобы вся сумма была.
- Да, Кирилл, как договаривались, так все и будет, я ж тебя ни разу не подводил, верно?
Кириллыч уже втиснул ножищи в разношенный "рибок" 46 размера и напяливал на себя куртку.
- Да с вашим братом вечно какие то путки и непонятки. Не подводил - так подведешь... - немигающий взгляд здоровенного Кириллыча вперился в переносицу Дэна
- Да нет, Кирилл, что ты, с чего ты взял?
Тот помолчал, покатал во рту незажженую мальборину.
- Был тут у нас случай. Тоже с парнишкой работали, месяца три где-то, может больше. Товар ему подвозили, он банчил исправно, деньги все в срок отдавал, никаких динам, никаких обломов. А вот однажды приехали к нему, лаве забирать - а у него ни денег, ни товара...Мусора говорит налетели, все отмели. Откупился мол. И мусора типа залетные, не с местного отдела. Левые. Мы ясно дело пробили тему - не было такого. Втирает нам, гаденыш. Ну снова к нему подъехали, еще раз потолковали. И что? Выяснилось - сам все продвигал, коззел - Кириллыч прикурил, и, глубоко затянувшись выпустил дым Дэну в лицо.
- Ну и чего с ним было?
- Разобрались...Так что работай нормально, и с тобой все нормально будет, понял? Ну, бывай.
Дэн запер за Кириллычем дверь, тяжело вздохнул и пошел обратно на кухню. Поставил чайник, закурил, и уселся за стол. Было слышно как внизу, во дворе, захлопнулась дверь машины, через некоторое время заработал движок, и, взревев, "не роскошь, а средство передвижения" с Кириллычем за рулем умчалось со двора в темный питерский вечер. Предстоял довольно таки скучный для Дэна процесс - фасовка. В этот раз Кириллыч привез больше товару чем обычно - 20 грамм, которые надо было распихать за трое суток. Раньше Дэну выдавалось 5 грамм на день или 10 на два, но из-за того, что торговля шла справно и героин разбирали быстро, Кириллыч со товарищи решили увеличить оборот.
Хорошо, паразит, поднялся, подумал Дэн. Прямо пример для подражания - как выжить в современном обществе, не нажив особых геморроев себе на задницу. Кириллыч был лет на пять постарше Дэна, имел две ходки, причем не по хулиганке, а по тяжелым, уважушным статьям. Авторитет после второй отсидки в микрорайоне он заработал быстро, сколотил бригаду из парней, с которыми вместе тянул срок, заручился поддержкой вышестоящего криминального начальства и начал заниматься делом.
Помимо крышевания мелких коммерсов, взымания дани с блядей, что стояли на пятаке и на проспекте, Кириллыч со своей бригадой иногда выполнял поручения каких то темных личностей, в общем - крутился по стандартной для мелкого криминала схеме. Грандиозный отстрел короткостриженных бойцов в кожанках и кроссовках, что имел место быть в криминальной столице в девяностых, Кириллыч доблестно отсидел, и шагнул в двадцать первый век с чистой совестью и без дырок в шкуре.
Но не одними блядьми да ларьками сыт будет современный предприниматель, обитающий в городе трех революций. Только ленивый или слабый головой бандит в Питере не занимался наркотой, вот и Кирилл и его команда завели в "квадрате" несколько наркоточек, которыми правили железной рукой. Торговали, само собой, героином - трава для растаманов, таблетки для колбасеров, хмурый - для гегемонии. Торчков в районе было как грязи, появление новых точек народ воспринял с энтузиазмом, а поскольку канал у Кириллыча был хороший и порошок шел качественный, торговля завелась с нуля. Братки, пару раз в неделю объезжавшие точки, собиравшие выручку и раздававшие новые партии, считали прибыль и ощущали кайф.
С органами закона и порядка проблем не возникало. Участковый, штабс- капитан Косметичкин Кириллыча откровенно побаивался, деньги от него стыдливо брал, хотя, пару раз будучи в сильно загазованном состоянии орал во дворе что "посадит этого борова лет на десять и поломает ему всю малину". Но, протрезвев и отпившись пивком, возвращался к своим обязанностям - взирал на наркоторговлю сквозь пальцы, гонял потерявших совесть и стыд торчков и лениво реагировал на сигналы общественности. Однажды, перевыполнив дневную норму, утомленный солнцем и дешевым портвейном Косметичкин уснул на лавке, и местная гопота, из классовой ненависти к цветной братии сперла у него головной убор и положенную ему по уставу офицерскую сумку марки "планшет". Сперли бы и ствол - да вот незадача - табельного оружия у Косметичкина отродясь не было.
В торговлю героином не так то просто пробиться. Совсем сторчанные личности не годятся по причине своей ненадежности, а не торчащие вовсе - подозрительны для покупателя - плох тот барыга, что сам не торчит. К такому продавцу изначально отношение плохое, настороженное и недоверчивое - "деньги на нашей беде делает, сволочь!". В барыги попадают наркоманы со стажем, известные в районе, но не сторчавшиеся в хлам и не опустившиеся до самого дна - динозавры, пережившие много и похоронившие многих. Наркоманская жизнь - не сахар, и, пожив системной жизнью лет пять-семь, человек меняется кардинально: приобретает ушлость, деловую хватку, хитрожопость и умение добиваться своей цели любым способом. Образцовая кузница кадров для менеджерского состава среднего и старшего звена.
Дэну повезло. Повезло неоднократно. Во-первых, он не помер, классически передознувшись в подъезде или вмазавшись раствором непонятного химического состава. Во-вторых, с законом серьезных проблем не нажил - влетел один раз по 224-1, но попал под амнистию и соскочил вчистую. В-третьих, вышепомянутая ушлость и деловая хватка позволяла относительно спокойно и регулярно торчать - Дэн, вхожий ко многим барыгам района служил для многих начинающих торчков "ногами". А недавно - окончательно подфартило - освободился Дэновский старый приятель, Мухомор. Оказывается, он сидел с Кириллычем в одной хате, ожидая суда, суда он дождался, суд оказался гуманным и Мухомор получил условно. Кириллыч был в глухой несознанке и благодаря своему молчанию после суда оказался на свободе, буквально через пару месяцев после Мухомора. А когда бригада решила начать героиновый бизнес, именно Мухомор был выбран Кириллычем как менеджер по персоналу, и именно Мухомор подбирал подходящий народец для непыльной работы на дому в сфере опиумной торговли. И, не забыв про давнюю дружбу, сидение за одной партой и прочие наивные вещи, вписал в бизнес Дэна. Дэн в то время плотно сидел на системе, исправно рискуя жопой по десять раз на день бегал по барыгам за кайфом, перебивался разного рода случайными криминальными заработками, и предложение поторговать принял с превеликим удовольствием - всяко лучше, чем хаты выставлять или с чужими деньгами по точкам околачиваться, ежеминутно ожидая облавы или ментовской операции.
Мухомор (Кириллыч, разумеется, но поначалу вся движуха шла только через Мухомора) условия для торговли выдвигал сказочные - героин на реализацию, причем по разумной даже для заваленного различнейшим кайфом Питера, цене. Товар на реализацию - значит утром стулья, а вечером деньги, т.е. барыга расплачивается с поставщиком не сразу, а после продажи всей партии. Такие условия были редкостью - обычно товар давался под реальные деньги, и продавец потом уже сам решал, как накрутить ценник, чтобы не остаться в минусах или в нуле.
В общем Дэн неплохо устроился - несколько раз в неделю, по вечерам, его посещал Мухомор, забирал деньги за предыдущую партию, выдавал следующий кулек с "медленным", оговаривал сроки продажи и исчезал, чтобы снова появиться с очередным целлофановым кульком в кармане, забрать деньги и вручить новую порцию на продажу. За каждый проданный грамм Дэн отдавал 700 рублей, недосдача в десять рублей считалась весомой причиной для отмены следующей партии. Учитывая розничную цену на героин в районе - тысяча целый, пятьсот половина, можно было жить. Причем жить не особо и плохо - порошок, который приносил Мухомор оценивался как "бомбообразный", и из десяти грамм можно было без зазрения совести сделать тринадцать-четырнадцать, без особых потерь в качестве. Каким образом? Путем добавления тщательно подобранных по цвету и фактуре не запрещенных законом добавок - типа растолченного сахара или таблеток цитрамона.
Само-собой, для того, чтобы торговать, нужна клиентура. В деле наркоторговли это вопрос сложный, если не сказать, ключевой. У Дэна был ряд людей, которые регулярно обращались к нему за помощью - кто-то знает барыгу, кто-то не знает, но имеет желание приобрести то, чем барыга торгует, обычная деловая операция, старо как мир. Дэн барыг знал. А в свете последних событий сам стал таким же. Естественно, никому из своих знакомых он не сообщил об этой смене социального статуса - меньше знают, крепче спят.
Сначала торговля шла по несколько усложненной схеме. Люди звонили, просили помочь, Дэн соглашался, оставлял людей в подъезде или на черной лестнице, "звонил" несуществующему барыге, "забивал стрелку", брал деньги, и, с кайфом в кармане шел на "стрелу". Описав круг-другой вокруг дома, возвращался, отдавал кайф, отсыпал себе законный процент, и отправлялся домой.
Потом Дэн разленился, наматывать круги вокруг квадрата и звонить нереальным дилерам стало совсем впадлу, и он приоткрылся паре надежных с его точки зрения личностей. Стал торговать им прямо с квартиры. Постепенно все наладилось - к нему были вхожи три-четыре человека, которым Дэн и продавал, все остальные брали исключительно через них. Таким образом и он особо не палился, и торговля шла относительно бойко.
Проблем с милицией не возникало. Гнуснопрославленный штабс-капитан Косметичкин, помимо того, что получал с Кириллыча, раз в неделю обходил вверенные ему партией и правительством точки и работал с контингентом, то бишь банально вымогал деньги. Приходил он и к Дэну, пронюхав, что тот стал заниматься торговлей. Первая профилактическая беседа с проживающим на его территории новоиспеченным дилером удовлетворила участкового. Дэн пообещал не беспредельничать, малолеткам не продавать, ворованные вещи не брать, обо всех изменениях в криминальной жизни микрорайона оперативно информировать Косметичкина, ну и дал похмельному капитану денег, само собой. Пятьсот рублей. Косметичкин ушел, подобно Шварценеггеру пообещав вернуться через неделю. С властью, хоть и такой ущербной надо дружить, подумал Дэн, запирая за пахнущим луком и перегаром мусором дверь.
Более серьезные представители власти - районные опера его, тьфу-тьфу, пока не беспокоили. Либо еще не успели прознать про его новую работу, либо пока решили не трогать. В районе и без Дэна для них хватало рыбных мест - на рынке недавно начали торговать пришлые дагестанцы, да и старые точки работали как часы. Вот и крутились опера около точек и вязали покупателей, это положительно сказывалось на репутации отдела, да пытались хлопнуть наглых черножопых. Пока не получалось. По правде сказать, некоторые из борцов с наркоторговлей сами были не дураки раскумариться - работа нервная, водку ведрами пить не все могут, а стресс снимать и нервы лечить надо. Вот и расслаблялись. Либо конфискатом, либо - навещая случайно выбранную точку и получая у безропотного барыги свою долю.
В таких условиях и приходилось работать местным барыгам (отчего то модное в столицах слово "дилер" ну никак не приживалось в рабочих районах Питера, да и барыги сами не тянули на дилеров из западных фильмов по внешности и имиджу), в том числе и Дэну.
В один прекрасный день Мухомор ввалился в квартиру к Дэну не один, а на пару с устрашающих размеров коротко стриженным амбалом, представил его как Кима, и объявил, что теперь Дэн будет иметь дело с ним. Потом, через несколько недель, Дэн увиделся и с Кириллычем. Знакомы то они были уже несколько лет, но тот факт, что товар ему поставляет именно Кириллыч для Дэна долгое время оставался неизвестным. Менялись люди, привозившие кайф, а схема торговли оставалась прежней. Иногда бывали задержки на день- на два, но у Дэна всегда был запасец, поэтому он, в отличие от своих покупателей перебои воспринимал совершенно безболезненно. Несколько раз ему приходилось самому ездить на стрелки, отдавать деньги и забирать товар, нервов это убивало изрядно, но в целом - дела шли хорошо.
Фасовать двадцать грамм на целые и половины - дело не очень интеллектуальное и интересное, а главное - не быстрое. Для нагнетания рабочего состояния Дэн решил раскумариться, упоротым делать занудную работу веселее. Его конечно не кумарило, но вмазаться хотелось, кто из наркоманов может устоять перед двадцатью граммами относительно чистого героина, лежащими прямо перед самым носом? Ясно дело, никто. Дэн не был исключением. К тому же надо было проверить качество продукта. Ему всегда привозили чистый порошок, но все равно - продавец должен знать, что предстоит впаривать клиентуре... На этот раз хмурый был коричневатого цвета, почти весь в камнях, что обещало хорошее качество. В предыдущие разы порошок был серый, не особенно сильный, но Кириллыч обещал сменить поставщика и вот, видимо, этот момент наступил.
Сказано - сделано. В ящике кухонного стола нашлось все необходимое для несложного процесса - ложка и пользованный инсулиновый шприц. Дэн насыпал в ложку на глаз несколько крупных камней, добавил порошка, залил кубом нафтизина. На поверхности жидкости не появилось ни одной плавающей крупинки - один из признаков чистоты продукта. Быстро растворив и прокипятив порошок в ложке, Дэн, через клок фильтра сигареты выбрал всю жидкость в шприц.
Положив руку на ногу и придавив сверху второй ногой Дэн с первой же попытки удачно попал в кистевую вену. Прогнал весь куб, пару раз прокачал кровью шприц, выдернул из вены, зажал дырку пальцем. Не спеша закурил, прислушиваясь к накатывающемуся приходу.
Героин оказался не просто хорошим - он был очень хороший. Дэн некоторое время побалансировал на грани передоза, но потом приход отпустил, и он пришел в себя. Можно было спокойно посидеть, порубиться перед началом фасовки, к тому же в том состоянии, в котором находился Дэн, многого он бы не нафасовал… Что-то бубнил телевизор в углу кухни, , сигарета в пальцах тлела, столбик пепла все рос и рос, в итоге переломился, и рухнул на стол. Вслед за пеплом в стол попытался уткнуться носом и Дэн, но вовремя ожил, встряхнулся, и снова принял относительно устойчивое положение в пространстве. Героин был и вправду мощным, поэтому неудивительно, что через пару минут Дэна снова повело вниз, голова была тяжелой, веки сами опускались. Усилием воли он заставил себя потушить окурок и после этого окончательно воткнул на пару часов. Телевизор продолжал свое фоновое вещание. За окном наступала ночь, опускалась темнота, которую рассекал лишь фонарь во дворе Дэновского дома.
Вялые почесывания лица, вялые приподнимания век, вялые опускания век, вялые два часа пролетели быстро. К этому времени Дэна малость подотпустило, и ему пришлось взяться за работу.
Первым делом он отсыпал себе, в заначку, приличное количество героина - грамма два, на черный день, который у любого наркомана может наступить в любую секунду. Но лишь торчки с головой делают некоторые запасы, словно белки на зиму, большинство протарчивают все что есть, и потом неделями валяются в липком поту на кумарах. Дэн был из первых, поэтому в заначке у него всегда находилось несколько грамм, к которым он прикасался лишь в случаях перебоев с поставками или вынужденных простоев в торговле.
Позаботившись о себе, он приступил к заботе о других. Закон сохранения героина гласит - отсыпал себе - досыпь бутора, поэтому Дэн приступил к бодяжению хмурого. Бодяжат все, но и бодяжить надо с умом - не сахаром, который легко определяется на вкус, и не димедролом, при нагревании превращающим порошок в сироп, который практически невозможно выбрать. У каждого барыги - своя методика, чем бодяжить товар, как бодяжить, и сколько бодяжить. Взять бывшего коллегу по цеху, Козыря с соседнего дома. Тот раньше тоже банчил, и весьма успешно, но потом жадность пересилила разум - Козырь набил себе дозу устращающих размеров, хоть в книгу рекордов Гиннеса обращайся, из-за дозы стал неумеренно сварлив, глуп и вреден, героин начал бодяжить по страшному, причем чуть ли не штукатуркой, да и ценник взвинтил до небес - отбиваться то ведь как-то надо... На этом карьера Козыря была кончена. Пару дней вся употребляющая общественность микрорайона брала у него по инерции, а потом все дружно стали искать другие каналы - кому охота за свои кровные стиральным порошком колоться? Никому. Поэтому Козыря поставили в игнор и стали брать в других местах - нормальный кайф за нормальные деньги. Ну а Козырь остался без клиентов и с дозой в полтора грамма. Теперь к Дэну каждый день ходит. Непонятно, правда, откуда он деньги себе на ширево достает, но - кого это на самом деле волнует? Клиент Козырь стремноватый, по слухам - давно стучит районным операм как пионерский барабан, но пока - тьфу, тьфу - все было гладко. Но интуиция подсказывала Дэну - Козыря надо было сливать, причем чем скорее - тем лучше. Неровен час с меченными денежками на кумаре прибежит… Береженного Бог бережет, а не береженного - сапог стережет.
Так что с бодягой Дэн старался особенно не жадничать: впаришь человеку совершенный беспонт, тот плюнет, и уйдет на другую точку, благо их в районе, как грязи. Кириллыча и его бригаду процесс торговли и качество продаваемого товара не интересовали совершенно: при желании Дэн мог торговать чистым сахаром, весь героин оставляя себе, главное чтобы выручка за товар поступала регулярно, аккуратно, в срок и копейка в копейку
Перемешав героин с заранее подготовленным бутором, Дэн приступил к фасовке. Само собой разумеется, никаких воспетых разного рода писателями и режиссерами весов и прочих приспособлений для взвешивания и упаковки героина у него не было. Мойка и твердый глаз - вот инструментарий современного питерского героинового барыги начала двадцать первого века. А с весами пускай дочка Березовского бегает, кокаин взвешивает.
Фасовка не заняла много времени - некоторое время позанимавшись торговлей такие вещи делаешь на полуавтомате. Целлофан был заранее нарезан, катушка ниток валялась в ящике стола, зажигалка была под рукой. Граммы и половины он делал не душные, паковал в двойной слой полиэтиленки, чтобы покупатель мог спокойно выходить из подъезда с приобретенным стаффом во рту. Привычку носить героин в карманах или в руке была задавлена инстинктом самосохранения - в таких делах лучше перебздеть, чем недобздеть. А те, кто надеялся на исконно русский авось и недооценивал жаждущих наркоманского тела оперов уже давно полировали собой нары в одной из питерских тюрем.
Телефон во время дележки и паковки молчал - Дэн предварительно выдернул штепсель из розетки. Меньше всего он хотел, чтобы его отвлекали нетерпеливые покупатели во время столь "интимного" процесса. Пусть звонят, когда все будет готово, не раньше.
"Хорошо, что чеками нынче не торгуют…", порадовался про себя Дэн. Раскидывать двадцать грамм по чекам - адова работенка, за которую не то что молоко, ангидрид надо выдавать, за вредность, причем - литрами. Нет, конечно, где-то в наркостолице России торговали и чеками, но такие точки были популярны лишь среди начинающих малолеток, для которых грамм - доза совершенно нереальная и попахивающая могилой. Да и торговали чеками исключительно малолетки, или безпринципные цыгане, окопавшиеся во Всеволожске.
Всеволожск вообще был наркоманской Меккой - никакие репрессии, никакие цветные облавы не могли выбить оттуда наркоторговцев. Большая часть наркоты шла в Питер именно из Всеволожска, наиболее одиозные барыги типа Саши-барона и его родни обитали там, изредка меняя двух- и трехэтажные особняки на менее уютные камеры в "Крестах" или на "Лебедевке". Из-за высокой плотности людей, вовлеченных в наркоторговлю на квадратный метр Всеволожской земли, цены там были более чем демократичные, количество наркоманов потрясало неподготовленного исследователя и заставляло ОБНОН и РУБОП лишь бессильно материться, разводя руками. Во Всеволожске можно было купить и четвертину, и даже чек хмурого. В принципе точки там работали по принципу "сколько денег есть, на столько и насыпем". А грамм там стоил чуть ли в не в два раза дешевле, чем в Питере.
До Всеволожска было двадцать минут езды от города, но желающих прокатиться за дешевым кайфом в последнее время становилось все меньше и меньше. Мусора на трассе останавливали любую подозрительную машину, идущую в сторону Питера, тормозили даже маршрутки, выдергивая оттуда подозрительных личностей с севшими зраками. Очень часто заряженные "до Всеволожска и обратно" водилы сами тормозили около милицейских постов, сдавая успевших затариться пассажиров. А количество ментовских машин, шнырявших по самому пригороду было сравнимо с числом автомобилей честных поселян. У каждой более-менее известной наркоточки несли почетную вахту ППСники - с любителей эфедрина, которым тоже торговали во Всеволожске просто сдирали деньги за проход на точку, а опиюшников прессовали по полной программе, независимо от того, было у них что-нибудь в карманах, или нет. Поэтому опытные торчки ездили туда лишь в форс-мажорных случаях, типа полного голяка на районе, да и то - сто раз подумав, и выбрав ночку потемнее, благо торговля там шла двадцать четыре часа в сутки.
…Все таки ебнутое у нас государство", лениво размышлял Дэн, заматывая ниткой и заплавляя очередной шар. "Легализовали бы ширево, взяли бы под свой контроль официально все это дело - насколько бы проще жилось… Хуй бы я стал банчить, если бы можно было спокойно прикупить нужное количество в аптеке или хоть в нарколожке… Скажем, выдается тебе ксива - мол Какашкин Петр Петрович является злостным и неизлечимым наркоманом со стажем, перевоспитанию не поддается, поэтому имеет законное право на приобретение грамма диацетилморфина раз в сутки по такому-то адресу. Идешь спокойно в аптечку, показываешь ксиву, платишь полтинник или там соточку, и получаешь свой дозняк в фабричной упаковке. Мусорам хуй поперек рыла - тормознут тебя, а ты им ксиву с печатью, мол все по закону, сосите чешки. Да и не кинет никто, не забодяжит и не скроит - аспирин там или анальгин не бодяжат ведь… Производство героина в промышленном масштабе - дело дешевое, себестоимость у него нулевая, это у нас он штуку стоит только из-за того, что запрещенный, а так - если официально им банчить, то грамм стоил бы копейки. Никто бы и воровать не стал бы, вещи бы не выносил, по ночам одиноких прохожих не выслеживал бы… А еще лучше - выдавали бы его бесплатно, при условии, что ты из своего района не вылезаешь…Сделали бы гетто, обнесли бы ту же Ржевку или Всеволожск колючей проволокой, на въездах - посты, всех неторчащих оттуда переселить в город, а всех торчков из Питера - загнать туда. Поставить пару десятков фургончиков, где бы героин с эфедрином, марганцовку и баяны раздавали бы, пару разливух, да шлюх нагнать. Был бы наркоманский рай. Нет, понятное дело, пускать в гетто лишь по справке из нарколожки - всяких малолеток и пионеров только на экскурсии водить, или выдавать абонемент, на посещение гетто раз в неделю, с возможностью приобретения грамма. А все деньги - в бюджет государству. Сколько бы проблем решилось сразу… Количество преступлений пошло бы на убыль, наркоманов бы в городе не стало, всякие пенсионеры и прочий вечно недовольный люд вздохнул бы спокойно. Опять таки - раз из гетто не вылезаешь, по городу не шаришься - не заразишь никого гепычем или там ВИЧем…Мусорам бы работы сразу поубавилось, делом бы хоть занялись, насильников ловили или оборотней в погонах…Дак ведь хуй сделают так, им проще торчков ловить да говно в карманы подкидывать. Барыг все одно не сажают, деньги с них тянут, а поставки наркоты крышуют... Нет, определенно, ебнутое у нас государство - заключил Дэн, запаковывая последнюю половину.
Закинув готовые граммы и половины в пустую пачку из под LM Дэн закончил работу. Сныкал от греха подальше наполненную дозняками пачку у себя в комнате в колонку от магнитофона, поправил здоровье полкубом, покурил, и с закрывающимися на ходу глазами, разобрав диван, завалился втыкать в телевизор. Так и заснул, крепким сном хорошо поработавшего человека под падающий на экране телевизионный снег. Шипение прекратившего вещание ящика не могло перебить здоровый опийный сон Дэна. Телефон он так и не включил, здраво рассудив, что все дела подождут до завтрашнего дня, от кумаров никто еще не умирал, ни к чему приучать народ к тому, что Дэну можно звонить круглые сутки. Этим наглым торчкам только повод дай - сразу на шею сядут, и заебешься их потом отучать от этой дурной привычки - лишать человека заслуженного отдыха.
В районе двенадцати дня настойчивый звонок в дверь разбудил Дэна. Это было редкостью, обычно к нему звонить и заходить начинали после двух. Матерясь в голос тот прошлепал к двери, заглянул в глазок и немного расстроился. Перед дверью переминался с ноги на ногу первый сегодняшний посетитель и первый покупатель - Козырь.
Дэн открыл дверь, запустил жаждущего раскумарки Козыря в квартиру.
- Здоров, Дэн. Как дела? - расширенные зрачки, потная зеленая физиономия Козыря, резкие, дерганные движения говорили сами за себя - поправиться ему было необходимо. - Есть чего-как?
Дэн выдержал паузу. Все-таки дилерство дает чувство власти над людьми. Можно помочь абстинентному приятелю вернуть человеческий облик и нормальное самочувствие, а можно и отказать. Во втором случае Козырь станет в коленно-локтевую позицию, поскольку Дэн соверешенно точно знает, что больше у Козыря ходов нет, на других точках ему не продадут, и, в случае отказа, предстоит ему невеселое времяпрепровождение. И именно Дэну решать, будет Козырь сегодня функционировать нормально, или станет давиться какими-нибудь таблетками в надежде подсняться…Вон, как таращится…Видно, совсем худо ему…Все таки интересно, каким Макаром он себе такой дозняк наколотил….Ладно, пусть живет. Но, чтобы жизнь медом не казалась, подопустить товарища надо. Выебать земляка - что Родину увидеть.
- Вчера ночью все кончилось. Рустам с Катькой последнее забрали.
Вот оно! Правы были философы и прочая думающая публика - словом можно убить. Козырь был убит, наповал. Секунду назад в квартире было двое живых существ. Теперь в живых числился лишь Дэн. А вместо дышащего, думающего, потеющего и страдающего Козыря перед Дэном стоял покойник. Трупное окоченение, судорогой скрутившее мышцы не давало Козырю рухнуть прямо в коридоре. Запах разложения наполнил коридор. По ковру поползи черви. Зомби прошелестел:
- Да ладно? И что? Вообще голяк?
- Ну сам то как думаешь? Если ночью все кончилось, а сейчас утро?
- Ну бля, хуй знает, Дэн, может все таки есть что-нибудь? Ты ж для себя всегда оставляешь…
- Козырь, то для себя, а не для тебя, верно? К тому же - сколько раз я тебе говорил, чтоб без звонка ты сюда не приходил? Что, номер набрать трудно? Пальцы не работают?
- Дэн, я звонил, бля буду, звонил - зачастил тот - и с прозвонами звонил, и так - но ты трубку не брал…Я подумал, ты спишь, или с телефоном что - и пришел…
Телефон был отключен с вечера, так что Козырь мог прозваниваться хоть до скончания века, но Дэн продолжал прессовать:
- К тому же, тебе говорили, что раньше двух дня ко мне звонить или заходить не стоит? А сейчас начало первого. Ты что, Козырь, совсем поляну не сечешь? Потерпеть до двух не можешь?
- Блин, Дэн, ко мне человек приехал, на кумарах, поправиться хочет, деньги его - он ждать до двух не может, поэтому я и пришел…Он с работы подорвался, на час всего, у него времени в обрез, вот я и подумал… - на лице Козыря отчетливо проступили пятна разложения.
- Чего ты подумал? Что можно придти ко мне, без звонка, разбудить, и начать ебать мозги? Денег у тебя сколько?
- На полтора. Штука пятьсот.
- Что за человек?
- Да он через меня постоянно берет. Ты его не знаешь, он вообще не из нашего района, а сюда ездит, потому что точек не знает. Мы с ним на группе познакомились.
Козырь время от времени посещал группу Анонимных наркоманов, собиравшуюся каждый день в районной нарколожке. Там он выискивал денежных лошков, и сбивал их с пути истинного: вместо двенадцатишаговой программы, братской поддержки и трезвости соблазнял быстрым и качественным героином, который "берется за три минуты, прямо здесь, никуда ехать не надо". Для многих, пришедших на группу в надежде завязать или избавиться от депрессий двенадцать шагов к трезвости превращались в двенадцать шагов к системе. Руководители секты Козыревское поведение не одобряли, пытались повлиять на него разговорами, несколько раз его выгоняли с собраний, а в итоге вообще запретили ему появляться на группе. Но Козырь отлавливал своих жертв перед группой, или встречал после, кружа возле диспансера как голодная гиена в поисках падали…
- Надеюсь, ты его сюда не притащил?
- Да что ты, Дэн, я что, совсем дурной? Он у меня на хате сидит, ждет. Дык что? Совсем ничего нет? А будет? - в трупе Козыря еще было немного живого, надежда умирает последней, цепляясь за жизнь всеми конечностями.
- Ладно, Козырь. Хуй с тобой. Давай свой полтинник. Сделаю тебе из личных запасов. Иди на кухню, я сейчас.
Щелк. Жизнь со скоростью пушечного ядра вернулся в иссохшую тушку Козыря, казалось, его даже кумарить стало меньше. Заулыбавшись, он стянул обувь и пошел на кухню, не пошел - полетел. Еще бы, побывал на том свете и вернулся к жизни за какие-то пять минут. Реальность была светлой и радостной - он скоро поправится, боль в ногах, спине, пот и кашель уйдут, и он станет человеком. Мысль о том, что через какие-то три или четыре часа все это вернется, Козырю в голову не приходила. Пока не приходила.
Дэн, закрыв за собой дверь, достал из заначки пачку с расфасованным героином, достал оттуда два шара по грамму, поразмыслил, и вернул в пачку один. Размял в пальцах шарик, прикинул - как полтора грамма прокатит. Спрятал деньги в детскую энциклопедию. Пачку с героином закинул на шкаф. Вышел в кухню.
- Вот, Козырь. Насыпка не особо богатая, потому как перец чистейший - из своих запасов тебе отсыпал. Сам понимаешь - полтора грамма из этого для меня сделать - как два пальца обгадить, но продукт не хочется портить бодягой. Так и передай человеку - качество искупает количество с лихвой.
Козырь солидно покивал, взгляд его был прикован к небольшому шарику черного целлофана в руках Дэна.
- Дэн, можно я у тебя поправлюсь? Баян у меня с собой…
- Ладно, только быстро.
- Дай весло.
Дэн выдал оживившемуся Козырю все необходимое, сам уселся на подоконник и закурил. Инструментарий просто летал в руках находящегося в шаге от разлома торчка. Параллельно Козырь вещал, словно не выключенный радиоприемник:
- Да, насыпочка небогатая, но по виду перец хороший…Так…На полкуба сделаю…С утра хотел на рынке у дагов затариться, у них не героин - просто бомба, с четверти глаз не открыть, наверно с синтетикой замешано, и обломался…Дай зажигалку…Ага, спасибо…Пришел на рынок - а там облава, оперов, как грязи, даже Косметичкин крутился… Все черные носом в грязи лежат, над ними омоновцы стоят, народ толпится…Димедрола у тебя нет? Жаль…В общем, я туда даже заходить не стал - ясно, что нечего там делать было…А потом, когда к тебе шел, встретил Черняева, и тот сказал, что приняли дагов…Они какому то азеру грамм продали, а азер оперской оказался…Довыебывались, в общем…Так… - Козырь заткнулся, пытаясь найти рабочую вену на гладкой, как боксерская перчатка кисти. Поковырявшись с минуту, попал. В шприц вялой струйкой брызнула кровь. Высунув язык от усердия, Козырь даванул на поршень. Поставившись, выдернул шприц и снова забубнил - Дома…Блять, вен нет, расходится все долго…Во, есть что-то…Фу, блять, разламывает…Не, ничего такой героин...Дай баян промою…
- Вон, чайник стоит.
- Ага, спасибо…Вот, значит приняли дагов, да. Опера наверно теперь неделю на радостях пить будут…
- Может будут, а может и нет…Свято место пусто не бывает, сам знаешь - стряхнул пепел Дэн. - Я сам их говна не пробовал, но по слухам - очень хороший герыч они продавали…Если поставщика не сдадут - то скоро снова он в районе появится…Хотя - это, блядь, не мое дело. Слышь, хорош рубиться, давай, собирайся.
Опустивший голову на грудь Козырь вздрогнул и засуетился:
- Ща, Диня, уйду, только запакую получше и уйду. А то мне мимо рынка обратно идти, неровен час попаду под горячую руку…
Он сдернул целофанку с пачки сигарет, завернул туда значительно уменьшившийся в размерах грамм и принялся запаивать сверток на пламени зажигалки.
В дверь позвонили. По хозяйски, нагло, не отрывая пальца от звонка.
- Кого там нелегкая принесла…Я не жду никого…Козырь, пиздуй в комнату, закрой дверь и сиди тихо. Если чего - я тебя позову.
Дождавшись, пока за покупателем закроется дверь, Дэн подошел к входной двери и заглянул в глазок. Нежданный гость, как известно, хуже татарина. Эти гости был сравним с татаро-монгольским игом. В глазке были отчетливо видны Косметичкин и Дима Иволгин, местный опер, которому Дэн тоже приплачивал. Косметичкин покуривал, а Иволгин уперев палец в кнопку звонка, устраивал в квартире Дэна звуковой террор.
- Кто там? - внезапно осипшим голосом спросил Дэн
- Открывай, слышь, мы знаем, что ты дома. Да не ссы, мы не арестовывать тебя пришли - буркнул Иволгин, прекратив звонить.
Мысленно перекрестившись, Дэн открыл дверь.
- Здравствуйте, проходите.
- Ты один? - окинул взглядом прихожую Косметичкин
- Да - не моргнув глазом соврал Дэн. Показывать мусорам обсаженного Козыря у него не было никакого желания.
Оба мента не разуваясь и не снимая курток прошли на кухню. Дэн, заперев за ними дверь, пошел следом. Особого страха не было - платил он исправно, Кириллыч с Иволгиным здоровался за руку, да и присутствие Косметичкина обнадеживало. Если бы намечались какие-либо проблемы, то участковый бы на пушечный выстрел не подошел бы к неблагонадежной квартире Дэна.
Менты по хозяйски расположились на кухне. Иволгин уселся за стол, а Косметичкин сразу полез в холодильник, видимо в поисках спиртного.
- Садись, чего встал, как столб - кивнул Дэну на табуретку опер. - Выпить есть чего?
- Только пиво, в холодильнике…Достать?
- Сами разберемся….
Косметичкин вынырнул из глубин Дэновского холодильника, держа в руках пиво и тарелку с нарезанной колбасой (несколько дней назад отмечался день рождения Дэновской мамаши, кое-какие деликатесы перепали живущему отдельно непутевому сыночку).
Ловко зацепив бутылки горлышками, участковый открыл пиво. Одну бутылку отдал Иволгину, вторую взял себе, и тоже уселся за стол.
- Вам кружки надо?
- Нахуй. Садись, тебе сказали.
Дэн подтянул ногой табуретку и присел на уголок, выражая лицом нечеловеческое внимание и готовность услужить. "Хорошо, что я еще не поправлялся с утра, а то бы начали пиздеть…" - мелькнула левая мыслишка… "Не дай бог Козырь высунется или они в комнату попрутся…Будет номер…".
- Когда к тебе Филимонов приходил в последний раз? - спросил Иволгин, ополовинив бутылку "Бочкарева"
- А кто это?
- Блядь, дурака не валяй. Кириллыча когда видел?
- Вчера вечером.
- Ну и как у него дела?
- Не знаю, мы с ним о делах не говорим…
- Хмурый он тебе по-прежнему поставляет? - почесав нос, спросил опер
Дэн замялся. "Сказать - не сказать? Они вроде бы и в курсе, но никто никогда имен не называл …А так я скажу - да, и считай в торговле признался…"
- Не ссы, сказали же тебе. Давай, говори - вписался в беседу Косметичкин.
- Ну…Да.
- И как торгуется? Много народу на иглу уже подсадил, наркоделец сраный? Детишкам, небось продаешь? Школьникам? А, Денис? Совсем уже совесть проторчал?
- Вы о чем, Дмитрий Сергеевич? Какие дети? Какие школьники?
- Шутит дядя так, не пугайся…Ладно. Слышал, что сегодня братья Чихраевы свою деятельность на рынке закончили?
- Да, слышал...
- Хитрые были дагестанцы…Но на хитрую жопу найдется и хуй с винтом. Вчистую сгорели даги. Доказанная торговля, от восьми до пятнадцати. Свидетели, понятые, все по уму. И с тобой так же будет когда-нибудь, если мы с тобой общего языка не найдем, понял?
- Понял…Но мы же с вами вроде…У нас нормально все… - запинаясь, пробормотал Дэн, не понимая, куда ветер дует.
- Что у нас нормально? - надавил опер.
- Ну это…Отношения…
- Какие это у нас, сотрудников милиции, с тобой, наркоманом поганым и барыгой, могут быть отношения?
- Ну…Нормальные отношения…Вы же говорили - будешь отстегивать, не будешь борзеть - все будет нормально…Я и не борзею…
- Еще б ты заборзел!
Опер закурил, и о чем то задумался, глядя прямо в глаза Дэну. Через минуту тот заерзал под немигающим взглядом пустых глаз, стал коситься в сторону Косметичкина. Участковый молча пил пиво и тоже пялился в его сторону.
- У тебя какой оборот в день? - внезапно спросил Иволгин.
- Когда как…Иногда грамм десять в день уходит, а иногда - два-три…По выходным больше, по будням меньше - честно ответил Дэн.
- А сколько ты своему бугаю денег отдаешь?
- 700 рублей за единицу.
- Продаешь по штуке? Выходит, триста рублей с грамма имеешь…Богато, богато…Наркобарон, бля, районного масштаба…Настала пора поработать на государство, Денис.
- Это как?
- А вот как - опер покопался в кармане кожанки и кинул на стол круглый целофанновый сверток. Знаешь, что это такое?
- Нет, откуда ж…
- Это, Денис, поганое зелье, которым братья Чихраевы торговали на рынке, обнаруженное у них при личном досмотре. Не все, конечно, а малая часть.
"Малая часть" поганого зелья на вид тянула грамм на тридцать. Сверток притягивал взгляд. Внезапно Дэн понял, что его потряхивает. Кумар, как всегда, подступал незаметно. "Поправиться бы…".
Иволгин сбил шапку пепла, помолчал немного и заговорил.
- Здесь тридцать грамм ровно. Ни в одном протоколе, ни в одной бумажке этот героин не зафиксирован. Чихраевым, чтобы на зону отправиться, и четверти достаточно - показания покупателя есть, меченые деньги в кармане старшего брата обнаружены, а у младшего - героин в кожанке лежал…А вот это мы нашли в их ларьке. Там еще много всякого интересного было, но об этом потом. - Иволгин снова закурил. - Тридцать грамм - это тридцать тысяч рублей, а то и сорок, если с умом подсчитать. Конечно, это вещдок, который надо сдать под роспись и приобщить к материалам дела. Но видишь ли, Денис, в чем дело - когда мы этот вещдок нашли - Чихраевых уже увезли в отдел, понятые туда же отправились…Короче говоря - теперь эта отрава не существует, ее нет, а тридцать тысяч - деньги хорошие. Понимаешь, к чему я веду?
- Понимаю - послушно кивнул Дэн. - Вы хотите превратить эти тридцать грамм в тридцать тысяч?
- Ха, смотри-ка, не все мозги проколол, соображает! - заржал Косметичкин.
- Абсолютно правильно. И ты нам поможешь. Сколько у тебя займет времени раскидать эту тридцатку?
- Точно сказать не могу, мне надо сперва рассчитаться с Кириллычем…
- Нахуй Кириллыча - перебил Иволгин. - Так ему и передай - его номер шестнадцатый, пусть сидит и радуется, что не нары жопой полирует. Сперва ты рассчитаешься с нами. Понял?
- Да, но Кириллу то что сказать?
Опер усмехнулся:
-Думаешь, как жопу прикрыть? Понимаю…Ладно. Скажешь, что тебя временно взяли в аренду сотрудники органов внутренних дел. Сперва мы, потом он. Если что - я подтвержу. Итак? Каков ответ на мой вопрос по срокам?
- От недели до двух. Даже скорее всего - две недели - назвал Дэн срок с большим запасом.
- Неделя максимум. Через неделю отдаешь нам тридцать штук. Если все будет хорошо - дадим еще партию.
- Дмитрий Сергеевич, а качество? Может, там настолько фуфловый порошок, что у меня его никто покупать не станет? Я же не знаю, что это за героин…
- Попробуешь - узнаешь. Говорят - хороший, сам я не пробовал, извини уж. Расслабляюсь другими способами. Телефон мой знаешь?
- Нет, откуда…
Иволгин достал блокнот, черкнул семь цифр, вырвал лист и кинул его в сторону Дэна.
- Звони, если что. Через неделю придем, готовь бабки. Кириллычу - привет. Все, нам пора мафию побеждать. Пошли, капитан.
Закрыв за ними дверь, Дэн пробрался на кухню и, обхватив голову руками, уселся за кухонный стол. Посреди стола одиноко лежала целофанка с дагестанским героином. Ситуация была нехорошая. Работать с мусорами ему не хотелось совершенно, но выхода он придумать не мог. К тому же трезво мыслить мешал усиливающийся кумар.
"Надо поправиться, а там видно будет. Заодно посмотрю, что за товар даги торговали".
Приготовления не заняли много времени. Дэн распаковал сверток, заварил свою привычную дозу, и быстро поставился. Встал, чтобы промыть баян, но приход накатил с недетской силой, и, шатнувшись, Дэн отвалился обратно в кресло…
"В этом колодце еле теплится жизнь. Говори со мной, не уходи, дыши, дыши, дыши. Дышать? Это как? Это чем? Это зачем? Ведь я могу и не дышать. Мне это не надо. Тепло, темно и уютно. Нет тела. Оно не нужно. Бестелесная оболочка? Душа. Не спеша. Дыши. Не спеши. Душа, не спеши, не дыши. Промозглыми осенними каплями в холодный мрак колодца летят слова, неразборчивые междометия, истеричные звуки, раздражающие, мешающие, наседающие. Держащие на плаву. Заполнить цистерны, приготовиться к экстренному погружению. Не удается, мы потеряли весь балласт, нас выносит наверх. Не уйти на глубину. Слишком много повреждений.
Звуковая атака. Экстремальный звуковой террор. Каждый звук, каждый искаженный расстоянием и слоями темного киселя сэмпл намертво привязывает к? Поверхности? Дну? Стене? Another freak in the wall… Шум отражается, шум раздражает теплую и беспросветную субстанцию, в которой растворен ты. Концентрические круги от брошенных вниз фраз и слов искривляют твой долгожданный покой. Звук воспринимается всем существом, каждой клеткой, каждой молекулой. Это не люди, это просто радиоприемник работает в унисон с твоей волной. Попытка пропустить звуковые колебания сквозь себя не удается, непроницаемость по прежнему остается с тобой. Стать бы фильтром, решетом, дуршлагом, пробитой дробью фанерой, изрешеченной простынью, чем угодно, лишь бы избавиться от настырного эхолота. Притвориться. Пропустить назойливое гудение, жужжание, всхлипы, аккорды и бессвязную мешанину слов сквозь. Сквозь кого? Сквозь что? Не принципиально. Лишь бы не отражать. Лишь бы не реагировать. Пропустить. Или поглотить. Глубина? Минхерц, эхолот барахлит. Если верить этой чертовой железяке, под нами не иначе как Марианская впадина. Никогда больше не буду пускать на корабль практикантов-недоучек. Может попробовать промерить глубину шестами?
Изредка ветвистой молнией темноту колодца озаряет боль. Удар беззвучного грома, от которого сыпется черная крошка бетонных колец. Трещит древняя кладка. Держится. Но, к счастью, гром и молния редко долетают до дна, на котором лежишь ты. Лежишь. Ты. Да и боль можно терпеть. С болью проще. Она не тянет вверх, она не цепляется якорем, она не впивается и не рвет вверх. Она просто иногда есть. А ты есть всегда. Ты есть постоянно. Ты хочешь быть здесь всегда. Навсегда. Ради тихой темноты, ради черной тишины ты готов подставляться под удар. Гром гремит. Не знают на Фабрике Гроз, что бьют они вхолостую. Квадрат 36-80. Ковровое болеметание. Сейчас мы накроем эту суку, генерал. Да пребудет с тобой Господь, сынок, поджарь эти задницы. Мы тратим боезапас зря. Они опять ушли из под удара. Разумеется. Так и должно быть. Непростые существа клали камень, непростые руки рыли этот колодец. Беспримерное поражение человеческого разума. Полноте, да разве в людских силах создать такой мрак? Не знаю, сынок. Мы опять упустили их. Боль раздражает нервы. А какие нервы могут быть у пустоты, которой ты являешься здесь и сейчас? Много истин открывается в темноте. Много новых просветлений. Ты не чувствуешь боли, но знаешь, что это такое. Практикуете колодезный дзен? Такому спокойствию позавидовал бы и Будда. Кстати, он где-то внизу. Могу познакомить. Но позже. Сперва ты должен показать себя, показать свою волю и настойчивость, желание остаться здесь. За все надо платить, и за темное безмолвие тоже. Дерись. Борись. Eternal peace, you must be strong. Еще один финт, еще один нырок, уклон. Боль уходит вниз, никак не задевая тебя, вниз, ко дну, к которому ты так стремишься.
Оказывается не дышать очень просто, достаточно нырнуть в мрак как можно глубже, и как можно дольше оставаться в нем. Заплыв в пустоте, под слепым беззвездным небом, течение несет спокойное тело к далеким берегам. Прах к праху, пыль к пыли. Судно без экипажа, без руля и ветрил. Неощутимые потоки, ветер, не освежающий и не морозящий. Странно, что нет криков птиц, нет запаха соли. Мертвый голландец летит над волнами. Оскаленный в вечной улыбке скелет. Изъеденные язвами, обтянутые полуистлевшей кожей сжимают румпель. Прямо и вверх. Мертвый капитан по Мертвому морю, без света и тени, призрачно в призрачном. Без мыслей, без слов, без эмоций. Тихо и темно. Медитационная левитация.
Одиночество переходящее в наслаждение. Удовольствие от полнейшей самодостаточности. Вещь в себе. Вещь в тебе. Ты в себе. Один на один с темнотой, которая наполняет тебя с каждым мгновением. Мгновение? Что это такое? Единица времени? Минута, секунда, час? Год? Темнота безвременна. Мрак отрицает движение, любое движение превращается в черный цвет. Мрак отрицает время, каждая секунда растягивается до абсолюта. Существование здесь и сейчас. Всегда. Навсегда. Мрак отрицает жизнь. Да и к чему жизнь здесь? Другие ценности, другие измерения, другие возможности, другие ощущения…
А свет в конце тоннеля выдуман теми, кто слишком часто ездит в метро. Ускорение свободного падения, полет с выключенными приборами, включается технология "стелс". Становишься невидим, неслышим, неощутим. Перестаешь существовать. Перестаешь быть. Ответ найден. Быть или не быть. Не быть. Power Off."
…Козырю надоело сидеть в пропахшей грязными носками комнате, к тому же его действительно ждал дома клиент. Но он честно сидел, ожидая, пока Дэн позовет его в коридор - самовольничать не хотелось портить отношения с единственным доступным для него дилером. Стены в Дэновской квартире были кирпичные, поэтому Козырь не слышал, кто пришел к Дэну и о чем был базар - лишь несвязные мужские голоса доносились через дверь. От нечего делать Козырь прошмонал комнату, и к великой радости, на шкафу, обнаружил пачку из под "LM", где вместо сигарет лежали фасованные граммы и половины. Недолго думая, он вытащил из пачки пять шариков, сунул в карман, положил пачку на место, и уселся обратно на диван. Прошло прилично времени. Наконец в коридоре прогрохотали шаги, хлопнула дверь, щелкнул замок. Козырь встал с дивана, ожидая, что Дэн его выпустит, но тот не приходил. С минуту честно покашляв, позвав хозяина и не добившись никакой реакции, Козырь осторожно выглянул из комнаты.
Открывшаяся картина заставила Козыря вздрогнуть. На кухне, в кресле полулежал Дэн, уже посиневший, закусивший черную губу, на полу валялся баян, а на столе лежал кусок целлофана с горкой бело-коричневого порошка на нем. Почему-то на цыпочках Козырь подошел к Дэну, тронул холодную руку. Пульса не было. Постоянно озираясь на полулежащее в кресле тело, Козырь быстро запаковал валяющийся на столе героин, пробежался по карманам отъехавшего приятеля, нашел немного денег, сигареты, зажигалку. Забрав и эту мелочь Козырь вышел в коридор, заскочил в комнату, в которой провел последние полчаса, забрал с шкафа пачку из под сигарет "LM", быстро оделся и покинул квартиру барыги.
На этаже он шмыгнул на балкон, ведущий на черную лестницу, внимательно обозрел окрестности, и, не заметив ничего подозрительного, через три ступеньки попрыгал вниз. Дома его ждал клиент, а Козырь и так слишком задержался - придется выдумывать какую-то очередную небылицу про злых ментов и жадных барыг. Одно хорошо - тот, кто ждал Козыря, был натуральнейшим лохом и верил каждому козыревскому слову, чем тот бессовестно пользовался. Постулат "Без лоха и жизнь плоха" был жизненным принципом Козыря, совесть которого оставалась чиста даже в случае самого грязного и подлого кидка или развода. "Кто-то кидает, кого-то кидают, а кто не кидает - тот сам попадает", сочинял Козырь стишок по дороге к дому. То, что сбылся его самый страшный кошмар - остаться без единого барыги в этом недружелюбном мире, не тревожило его. Свято место пусто не бывает, повторял он про себя, не бывает пусто свято место…

 

[knife80]

просто отлично.. читается быстро и легко...
смешать правду с неправдой - талант... мне очень нравится, если есть еще - жду с нетерпением

 

[Atlantic]

прочитала на одном дыхании. Светлая память автору.

 

[4inaski]

В очерке "город мёртвых наркоманов" встретил такие строки:
Нашли его родители. Ринат поставил себе дозу и «перевернулся». Хоронили его в закрытом гробу.

Почему в закрытом? Просвятите пепсикольщика.

 

[Bullett]

Почему в закрытом?

Тоже пепсикольщик в этом вопросе, но предполагаю, может разложился сильно к тому времени, когда нашли?..

 

[XOPOLLIO]

а с чего ты взял что эти строки про него(Глеба)?

 

[Bullett]

Это не про него, это он писал про кого-то, написано же - Ринат...

 

[Кислый]

Вот так распалась наша тусовка, из всех людей с кем я начинал торчать в 1991 году я остался один живой. Совершенно один. Последний из могикан. Я не знаю, что меня здесь держит. Мне очень не хватает ребят, я вспоминаю те времена, как одни из самых веселых в моей жизни. Да, был торч, но это был не банальное тупое старчивание, а светлый торч, каждый день был наполнен безбашенством, приколами, корками, даже всякие проблемы вроде мусоров и кумаров переносились легче. Дни были цветными, не серыми…Не такими как сейчас. Иногда мне тоже хочется уйти за ними, мало что держит. Меня удерживает лишь тот факт, что если и я уйду, то кто же останется нести почетное звание последнего могиканина. Да и перед ребятами неудобно…

Блядь...Да как же я с ним не пересёкся???!!!!Жил же можно сказать на правобережном.. И знал тех людей, про кого он пишет! Чё за хуета такая? Как я его не видел...Да хуйня какая то. И как он написал про ТОТ ТОРЧ!!!!! БОЖЕ, КАК ОН НАПИСАЛ!!! У МЕНЯ ТОСКА ДО СИХ ПОР ЩЕМИТ СЕРДЦЕ!!! ОН же был совсем как я, или я как он!!! Так же куролесил, месяцами проёбывался по знакомым, торчал и на джефе и на ханке с соломой, потом винт так же научился болтать в 96...АААА!!!! Моя голова лопнет сейчас! Он как с меня книгу пишет! Как следил за мной, клянусь!!! Я в таком шоке сейчас - просто ебануться!!!!!!
И то, что он чувствовал, какие ассоциации у него, такие у меня были! ОТВЕЧАЮ, ОН КАК ПРО МЕНЯ ПИШЕТ ВСЁ!

 

[Мэт]

Я думаю многие из тех, кто торчал в 90е могут сказать, что Дис описал их жизнь. Потому что это была наша молодость, наше лихое детство, и наше бес башеное торчево. Я тоже, (как и многие другие) чуть ли не жил на Дыбенко, тоже бегал по марцефальным точкам на Ржевке, а так как я еще там и жил, причем как раз в том доме где продавали эфедрин, то делал я это достаточно часто. Как я не стал марцифальщиком, я сам не знаю, наверно только по тому, что вся наша тусовка, торчала на ханке, (героина тогда и в помине не было) и я не хотел отрываться от своих друзей, т.к. с сменой наркотика, менялась и тусовка. Мы конечно знали друг друга, т.к. жили в одном дворе, (или учились в одной школе) но пересекались довольно редко, и то в основном на точках с планом, или в аптеке. Про ментов я вообще не говорю, т.к. 26 это мой родной отдел, но и в 13том я опездюливался не реже, а оба эти отдела, курировали почти всю Джефку, (ну + РУВД ест.-но) 52му отделу, уже почти не чего не доставалось, только если они приезжали под халтурить в чужой район, и снять денег с марцефальных точек. А делали они это так же как и все, просто вставали у парадной, где шла торговля эфом, и каждый выходивший, отдавал им от 50ти руб. (тогда тыщ) и более, в зависимости от взятого количества. И только попробуй наебать, отберут все, да еще и пиздячек вломят, что б другим не повадно было.
Просто это были наши 90е. где мы росли, набирались опыта, и становились теми, кем мы есть сейчас.
Закончились лихие 90е. прошли нулевые, и уже через 3 года подойдет к концу и это десятилетие, да, мы стали взрослее, (некотрые даже умнее) но все равно мы будем скучать по этому времени, потому что там прошла наша молодость, наша юность, и там на всегда осталось наше детство.

 

[Bullett]

Дмитрий Пучков (Гоблин) о Dis-е.

В жизни доводилось общаться с людьми разными.
И с хорошими, и с нехорошими.

Хороших людей было значительно меньше, чем нехороших.
Да я и сам, в общем-то, не сахар.

Как-то совсем случайно познакомился с Dis'ом — Глебом Олисовым.
Был он молодой, сильно меня младше.
В недалёком прошлом — наркоман.

Задружились.
Очень хотели вдвоём снять фильм про питерских наркоманов.
Он как наркоман со стажем хотел показать про то, что знал и видел он.
Я, как какой-никакой оперуполномоченный, хотел показать про то, что знал и видел я.

Встречались, думали, обсуждали.
Общаться мне с ним было очень интересно.
Надеюсь, как и ему со мной.

А вчера залез в сеть, и первое что вижу — Глеб умер.
Нет у меня слов таких, чтобы сказать — что это такое, когда почти детьми умирают.

Вот так, был человек, раз — и его не стало.
Сгорбленная, вся в чёрном мать плачет у гроба.
И ни помочь, ни исправить уже ничего нельзя.

Дети, не жрите наркотики.
Жизнь и так короткая и тяжёлая.
Не лезьте в могилу до срока — она и так всех нас ждёт.

Сегодня отпели Глеба в Александро-Невской Лавре.
И похоронили.

Осталась только подаренная Глебом книжка Trainspotting.
И память.

Хороший он был человек.
Добрый.

Земля пухом.

источник: https://oper.ru/news/read.php?t=1051600977

p.s. Светка Аргентина, я помню ты мне рассказывала о том, что они были знакомы, но я тогда как-то не придал значения, а тут вот пруфик повстречался.

 

[Bullett]

Памяти ~DiS~а (Глеба Олисова). R.I.P.
автор: dolph_msk, источник: https://dolph-msk.livejournal.com/1622.html

Вечно серые дни, без деления на будни и выходные, тяжелые ночи в пропитанных отвратительно пахнущим потом сбившихся простынях, рассветы, не приносящие радости и закаты, не дающие надежды, жизнь ради выживания, выживание ради выживания, окраинные рабочие районы в лесу новостроек, люди с погонялами вместо имен, глаза без зрачков или наооборот, зрачки без глаз, проходные дворы и подворотни, запах гниющей пищи и горящей резины, часы ожидания под дождем, кровь на руках и кровь на лице, кровь, сплевываемая из разбитого рта и кровь, стравлиеваемая из шприца на заплеванный пол очередного парадняка, пачка сигарет - повод для радости, закрытая на переучет скупка - причина депрессии, мат и истерики, разводы и драки, главное жизненное правило - "не верь, не бойся, не проси" принято в качестве учебной программы в начальных классах, полусонные бессловесные посиделки среди себе подобных под надрывный речитатив Дельфина из треснутых колонок китайского кассетника, вопрос "Что делать?" давным давно потеснен не менее глубоким "Где взять?", точки вместо квартир и барыги вместо отцов, каждая вещь имеет свою цену и свой порошковый эквивалент, мечты и надежды далекого детства и недавней юности валяются в пепельнице аккурат между гаражом от инсулиновой иглы и скомканной фольгой, а любовь, та самая чистая и светлая, выкинута из окна вместе с непромытой двадцаткой, матери, седеющие каждый день роняют слезы на альбомы с детскими фотографиями, отцы, ушедшие из семей по своим личным мотивам раз год звонят домой с одним вопросом "А что, он еще не умер?", прожженая окурками одежда и расчесанные в кровь лица, книги делятся на две категории - в мягкой обложке (5 рублей) и в твердом картоне (в скупке за 15), полное собрание сочинений Пушкина эквивалентно четвертине (по курсу приема в букинистическом магазине), утренняя рвота вместо утреннего кофе, в 17-00, когда в Англии сухопарые джентльмены и леди с лошадиными лицами пьют свой чай с молоком - относительный покой с сигаретой и клеванием носом в продавленном кресле, вечерний моцион отменен из за ломоты в суставах, выблевывание легких и остатков убитой гепатитом и циррозом печени заменяет чтение перед сном, секс с любимым человеком очень легко заменяется многочасовой мастурбацией над порножурналом опосля трех двадцаток, а боевые подруги отмечают восьмое марта ублажением вялостоящего члена партнера по марцефальному марафону, районная биржа труда предоставляет обширный выбор вакансий на любой вкус - от работы с обладателями личного автотранспорта (девушки, возраст, образование, внешность значения не имеют, заработная плата от 150 рублей за полтора часа, в зависимости от настроения сутенера), до работника сферы торговли (приглашаются школьники старших классов, учащиеся ПТУ и студенты, рабочий день - 24 часа, наличие телефона обязательно, навык в фасовке и развесе порошковых материалов приветсвуется, оплата сдельная, по факту расчета с оптовым поставщиком), другие вакансии - по предоставлению рекомендаций от деловых людей района, телефон - важнейший атрибут любой квартиры, сложная система звонков и прозвонов, одной записной книжки уже не хватает, больше трех собираться абсолютно не выгодно и не полезно для здоровья, человек, знающий лишь одного барыгу носит ярлык районного сумасшедшего, маршруты движения экипажей ППС и оперских машин, расписание операций ОбНОНа не знает лишь ленивый, весь личный и оперативный состав районного отдела милиции изучен, ибо врага надо знать в лицо, уход под подписку - предмет зависти и подозрений одновременно, если ты не стучишь, то настучат на тебя, а если ты стучишь, то есть возможность напороться на острый предмет при входе в лифт, смерть от передозировки вызывает легкую зависть, человек со стажем в пять лет - раритет, со стажем в восемь лет - динозавр, а со стажем за десять лет - легенда и фигура пользующаяся мрачным уважением, последнее место работы - колхоз в ЛТО после девятого класса, последний просмотренный фильм - "На Игле" или "Пуля" (в зависимости от развития и возраста), последняя прочитанная книга - брошюра о вреде наркомании в районной нарколожке, последний шанс выжить был предоставлен два года назад, и теперь – впереди только движение по инерции, движение вперед, без остановок, как каток с горки, безцельное тупое перемалывание себя и окружающей реальности, превращение всего, что есть в ничто...

 

[Мирам]

сколько мрака!
красиво и талантливо
очень