1 января прям как 1сентября
шо я вам розкажу. Пишли ми ото якось курнули отойи, як то, ко-но-пли та як всатвило нас, начали уси смиятись без якойи на то причини. А я ж не знав шо то воно, да й питаю - а шо то? У видповидь слюняви сплески коричневойи гидоти, тойи шо осидае на бульбулятори, коли покурити через нього, та страшний голос - КО-НО-П-ЛЯ! А я це, чув ше, шо дуже полезно кашляти, скорише, ликуватись вид нього! Бо то дуже добре себе почувати. И дуже не кашляти.
Не будем принимать во внимание резюме, это так, для привлечения масс... Читайте господа.
Новогоднее утро впервые в таком замечательном состоянии. Пару стаканав бабского пойла утолили, вчера, космическое желание к спиртному и приговорили к сладкому сну.
Опять этот раздирающий звонок телефона, но радует голос с того конца – шо мутим? Долго не раздумывая с ответом выдавливаю – залазь. Шуршики рисуются, ДХМ, хваленый, как украинский борщ тоже. Предложение оставить это на вечер и пойти на кладбище мгновенно отклоняется. Ибал такие я сценарии самонебеспокойствия. По дороге с аптеки рисуется ещё канапелька. Три флакона ели закуриваются сладким дымом и мы снетерпением ждём прихода. Идём и ждём. Ну как всегда начинаются рассказы о изменении мировоззрения и самосостояния. Проходим где-то с километр и начинается…
А идти так прикольно, так интересно, так ушезащемляюще, что аж хочется спеть под шаманский бубен, поклонится светодающему природному источнику света и поскорее посотреть на просторы звёздного сияния. Но всё только ещё иллюзии, самонастрой и прочий онанизм. Так мы типа в гости идём, на хату, на блинчики. По дороге останавливаемся возле водной колонки и запиваем экстракт. Идти уже не впадла, итди прикольно, так как есть возможнасть параздуплятса в то, как ноги сами идут.
У-у-у-у-у - слышится от моего собеседника мыслей. Но это не страшно, так как нам идут уже открывать двери. Нам радуются и мы радуемся, хотя нье, пижу, сначала спрашивали есть ли трава, а тогда обрадовались. Ну а нам шо, жалко или как? Пжалуста курите на здоровье, только не много. Оказывается Бизона к которому мы пришли нет, его послали за травой, а его уже целый час нет, так мы его и не застали, аж до ночи…
Ну шо, курнули мы ещё и приходы начали сами к нам приходить и приходить, приходят и приходят, а уходить не хотят, да и никто не против их пребывания. Они растворяются где-то близко, вот здесь или во-о-о-т тут. Такое ащющение, что медитируешь под Сhemical brothers - the test. Рай, нет никаких забот, всё смыло нахр теплым потоком водяной волны и согрело все переживания. Кажется голова наполнена конопляным дымом и чеперная коробка ваще ни причём твоего Я. Жизнь так прекрасна и легка. Ты как будто перьинка летящая по жизни и вне. Вне это нечто более смерти, это легкомысленность уверяющая в бессмысленности страха. Хочется услышать преображенную мелодию гармонии и поддатся вспышкам цветомузыки издающейся из прекрасного эго-состояния, не заботящегося о каких-либо взлётах-падениях материальных взгядов человечества, бесспокойствия о истинном. Нет веры, нет религий есть ты и есть всё, больше ничего. Никаких предположений, никаких надежд, никаких сомнений, никаких употреблений… И тут мы решаемся на походку по вечернему городу в поисках употреблений. Приятно вставать, приятно идти, ну не настолько приятно, как интересны ащущенийа.
Вечер, идём по парку, темно и только луна освещает нам путь. Спускаясь по приятно асфальтированной дорожке, ведущей куда-то в низ, в темнь и мрак всея чернейшего, кто-то сзади подталкивает и типа говорит – разгоняйся и взлетай, а я подхвачу. И впрямь, как будто во сне, только вот взлететь не удается и помощника жаль подставлять. Попытки, попытками, а тело в реале весит…
Дошли мы как-то к циганям, мать их и всех их родичей туда же, травят народ травой своей, ублюдки, чтоб они сами взлететь хотели и занемогли. А шли медленно-медленно, клёво так… Ну К. пошёл сам, шоб пез палива, да и я пошёл к таксистам, но знакомого не застал, так что нам предстоял далёкий путь и я присел на перилле возле кафешки с пидаро-черножепыми посетителями, думаю, пикнут – всех перечикаю. Пирочинный рукояточник всегда при себе в таких случаях надо иметь. Но никто не пикнул…
Ждал К. минут 20-30, мне показалось это в пол-максимальнострокового периода его принятия в гопотдел. Но всё обошлось, вижу з-за горизонта – сунетса.
Такой – У-у-у-у, як мене рубить. Начинает рассказывать о своих приключениях. Его начала собачка дико напрягать, он страшно испугался, зашел в подъезд и начал ждать пока она сыбеса. Ждал долго, но дождался. Цыгане его тоже ужасно понапрягли – брал ли он раньше и всё-такое, яди. Так поднапрягло его ситуационное положение, что он аж простругался им под дом… Буг-га-га-га – издал я, или А-а-а-а-а. И мы пошли пешком.
Состояние изменилось на сильное горилчанное опьянение приятного характера, без всяких там заворотов и тошнотворности. Как-то добрались назад на хату и немедля курнули. И тут началось лишь мгновенно-перерывчастое, раздуплением, смехонездержание. Мы втроем, взяли альбом с фотографиями и начали все фотки под ряд подписывать фразами, убывающими в нас любые проявления серьёзности. Это был полнейший в моей жизни неопделённый чувством счастья рёв хохота. Это можно сравнить и с пеклом и с раем. Это пик извлечения чувств, не важно, что трезво-непонимающим, это не понять. Но, хохотали даже трезвые, когда их видели. Одну фотографию третий курило не мог достать, то вырвал прям с страницей из альбома, мы её так и подписали…
Считаю последние мгновения смеха, ещё из того уровня – самыми значительными минутами моего понимания окружающего, в котором я подобно лёгкой перьинкой, разглаживаю все состояния их поведения, нравственности, оценки и становленья собственных характеров.
Автор : yog
шо я вам розкажу. Пишли ми ото якось курнули отойи, як то, ко-но-пли та як всатвило нас, начали уси смиятись без якойи на то причини. А я ж не знав шо то воно, да й питаю - а шо то? У видповидь слюняви сплески коричневойи гидоти, тойи шо осидае на бульбулятори, коли покурити через нього, та страшний голос - КО-НО-П-ЛЯ! А я це, чув ше, шо дуже полезно кашляти, скорише, ликуватись вид нього! Бо то дуже добре себе почувати. И дуже не кашляти.
Не будем принимать во внимание резюме, это так, для привлечения масс... Читайте господа.
Новогоднее утро впервые в таком замечательном состоянии. Пару стаканав бабского пойла утолили, вчера, космическое желание к спиртному и приговорили к сладкому сну.
Опять этот раздирающий звонок телефона, но радует голос с того конца – шо мутим? Долго не раздумывая с ответом выдавливаю – залазь. Шуршики рисуются, ДХМ, хваленый, как украинский борщ тоже. Предложение оставить это на вечер и пойти на кладбище мгновенно отклоняется. Ибал такие я сценарии самонебеспокойствия. По дороге с аптеки рисуется ещё канапелька. Три флакона ели закуриваются сладким дымом и мы снетерпением ждём прихода. Идём и ждём. Ну как всегда начинаются рассказы о изменении мировоззрения и самосостояния. Проходим где-то с километр и начинается…
А идти так прикольно, так интересно, так ушезащемляюще, что аж хочется спеть под шаманский бубен, поклонится светодающему природному источнику света и поскорее посотреть на просторы звёздного сияния. Но всё только ещё иллюзии, самонастрой и прочий онанизм. Так мы типа в гости идём, на хату, на блинчики. По дороге останавливаемся возле водной колонки и запиваем экстракт. Идти уже не впадла, итди прикольно, так как есть возможнасть параздуплятса в то, как ноги сами идут.
У-у-у-у-у - слышится от моего собеседника мыслей. Но это не страшно, так как нам идут уже открывать двери. Нам радуются и мы радуемся, хотя нье, пижу, сначала спрашивали есть ли трава, а тогда обрадовались. Ну а нам шо, жалко или как? Пжалуста курите на здоровье, только не много. Оказывается Бизона к которому мы пришли нет, его послали за травой, а его уже целый час нет, так мы его и не застали, аж до ночи…
Ну шо, курнули мы ещё и приходы начали сами к нам приходить и приходить, приходят и приходят, а уходить не хотят, да и никто не против их пребывания. Они растворяются где-то близко, вот здесь или во-о-о-т тут. Такое ащющение, что медитируешь под Сhemical brothers - the test. Рай, нет никаких забот, всё смыло нахр теплым потоком водяной волны и согрело все переживания. Кажется голова наполнена конопляным дымом и чеперная коробка ваще ни причём твоего Я. Жизнь так прекрасна и легка. Ты как будто перьинка летящая по жизни и вне. Вне это нечто более смерти, это легкомысленность уверяющая в бессмысленности страха. Хочется услышать преображенную мелодию гармонии и поддатся вспышкам цветомузыки издающейся из прекрасного эго-состояния, не заботящегося о каких-либо взлётах-падениях материальных взгядов человечества, бесспокойствия о истинном. Нет веры, нет религий есть ты и есть всё, больше ничего. Никаких предположений, никаких надежд, никаких сомнений, никаких употреблений… И тут мы решаемся на походку по вечернему городу в поисках употреблений. Приятно вставать, приятно идти, ну не настолько приятно, как интересны ащущенийа.
Вечер, идём по парку, темно и только луна освещает нам путь. Спускаясь по приятно асфальтированной дорожке, ведущей куда-то в низ, в темнь и мрак всея чернейшего, кто-то сзади подталкивает и типа говорит – разгоняйся и взлетай, а я подхвачу. И впрямь, как будто во сне, только вот взлететь не удается и помощника жаль подставлять. Попытки, попытками, а тело в реале весит…
Дошли мы как-то к циганям, мать их и всех их родичей туда же, травят народ травой своей, ублюдки, чтоб они сами взлететь хотели и занемогли. А шли медленно-медленно, клёво так… Ну К. пошёл сам, шоб пез палива, да и я пошёл к таксистам, но знакомого не застал, так что нам предстоял далёкий путь и я присел на перилле возле кафешки с пидаро-черножепыми посетителями, думаю, пикнут – всех перечикаю. Пирочинный рукояточник всегда при себе в таких случаях надо иметь. Но никто не пикнул…
Ждал К. минут 20-30, мне показалось это в пол-максимальнострокового периода его принятия в гопотдел. Но всё обошлось, вижу з-за горизонта – сунетса.
Такой – У-у-у-у, як мене рубить. Начинает рассказывать о своих приключениях. Его начала собачка дико напрягать, он страшно испугался, зашел в подъезд и начал ждать пока она сыбеса. Ждал долго, но дождался. Цыгане его тоже ужасно понапрягли – брал ли он раньше и всё-такое, яди. Так поднапрягло его ситуационное положение, что он аж простругался им под дом… Буг-га-га-га – издал я, или А-а-а-а-а. И мы пошли пешком.
Состояние изменилось на сильное горилчанное опьянение приятного характера, без всяких там заворотов и тошнотворности. Как-то добрались назад на хату и немедля курнули. И тут началось лишь мгновенно-перерывчастое, раздуплением, смехонездержание. Мы втроем, взяли альбом с фотографиями и начали все фотки под ряд подписывать фразами, убывающими в нас любые проявления серьёзности. Это был полнейший в моей жизни неопделённый чувством счастья рёв хохота. Это можно сравнить и с пеклом и с раем. Это пик извлечения чувств, не важно, что трезво-непонимающим, это не понять. Но, хохотали даже трезвые, когда их видели. Одну фотографию третий курило не мог достать, то вырвал прям с страницей из альбома, мы её так и подписали…
Считаю последние мгновения смеха, ещё из того уровня – самыми значительными минутами моего понимания окружающего, в котором я подобно лёгкой перьинкой, разглаживаю все состояния их поведения, нравственности, оценки и становленья собственных характеров.
Автор : yog